Линия перемены дат

— Блеск, — девушка, быстрым шагом идущая в переулке, со злостью пнула мусорный бак. Фонарь, по сути являющийся единственным здесь источником света, угрожающе погас. Так можно и акуму проглядеть. Хотя… Было бы неплохо разнести всё к чертям собачьим. Какие-то птицы загалдели, сидя на проводах. Рыжие локоны взметнулись в сторону, когда она схватила свою спутницу за руку и потащила. — Что такое? — Маринетт возмущённо схватилось за бок. Алья даже не спросила, где она всё это время была. На неё это не похоже.        Маринетт бросила быстрый взгляд заспину, а её лицо озарилось пониманием. Сзади шли подозрительные люди в капюшонах, вероятно, пьяные. Они стали громко смеяться, идя слегка покачиваясь. Поправив лямки рюкзака и застегнув карманы, чтобы не потерять ключи, девочки ускорились. До подъезда оставалось всего несколько минут. Они шли почти молча и по краю тротуара, под тусклыми фонарями парижских переулков, спотыкаясь о поребрики и ловя друг друга на лету. Хотя спотыкалась только Маринетт, только Маринетт время от времени пыталась пошутить и только Маринетт вела себя беззаботно, — хотя таковой она и являлась.        Похолодало. Молчаливый ветер струился меж девичьих пальцев, поворачивающих ключ в замочной скважине. Кое-кто даже забыл, как это делается.        Почему они шли именно к Але и почему на ночёвку? Другую сторону спрашивать никто не собирался, да и кто будет отпускать подругу вечером одну? Тем более после всего того, что случилось… случится. Ни за что.        Они вдвоём поднялись по лестнице; Алья, всё ещё держа подругу за руку, ввела её в гостинную. Близняшки уже спали, а их сестра, по тёплому улыбнувшись, сняла с себя верхнюю одежду, показала Маринетт жестом на прихожую и, вручив ей вещи, отправилась на кухню, стараясь не шуметь. — Овсяные? — девушки уселись за стол, листая книгу с рецептами. — Сто лет их не ела!        Собеседница вопросительно изогнула бровь, но промолчала. Аля была в пекарне недавно, где вместе с Томом Дюпеном они испробовали все виды печенья, которые только возможно. Брюнетка устало покосилась на тикающие настенные часы, но, собравшись с духом и хлопнув в ладоши, приняла решительный вид и даже заулыбалась. Идеи не будут ждать, их нужно воплощать в жизнь!        Не пришло и получаса, как вернулись родители; подруги уже вовсю занимались стрепнёй, веселились и мазали лица друг друга тестом, переодически прикладывая пальцы к губам: все, кроме них, спали. — Может посмотрим какой-нибудь сериал? — в Маринетт только что прилетела красная подушка в крапинку, но та тут же ловко бросила её обратно, попав Алье в лицо.        Та глянула в окно. На улице было темно, и ни одна звезда на небе не проглядывала сквозь тонкую пелену низких облаков, подсвеченных электричеством улицы. Любопытный, выглянувший сейчас из окна соседнего дома, увидел бы, как шатенка в махровой пижаме, приподнявшись на цыпочках, одним взмахом задернула бархатные занавески. Тем временем в комнате Маринетт насупилась: она наверняка слишком долго в гостях, да и Але уже давно пора ложиться спать, хоть завтра и воскресенье. Она поджала губы и продолжила стоять посередине комнаты, потупившись и метаясь между двух огней: по-настоящему повеселиться хоть раз в жизни, забыв про Бражника и его акум, но злоупотребить гостеприимством или… — Я сейчас, подождёшь? Нужно сходить в другую комнату, — шатенка молча вышла. Из комнаты родителей не доносилось ни одного звука; лишь в открытое окно её комнаты струился прохладный ночной воздух, шелестя страницами открытой тетрадки. Девушка прошла к столу, открыла шкаф над кроватью, достала диск… И замерла. Нет, не сейчас. — Подруга, знала бы ты, как сильно я тебя люблю… У тебя будет то светлое будущее, которое ты заслужила. Я обещаю… Но не сейчас. Я знаю, что время дорого как никогда, но просто позволь мне… — она на мгновение прикоснулась пальцами к глазам, помакивая подступившие слёзы, положила диск с ЛедиБаг обратно и вернулась в комнату. Они ещё поговорят. Но не сейчас.