Месяц О'штей. День 1.
Нет... Нет! Только не снова!" — устало произнёс Тор. Он не услышал себя: слова потонули в густом, маслянистом воздухе, пропитавшем каждый уголок знакомой улицы. Дома из потемневшего дерева странно, медленно двигались, как краска, расплывшаяся по воде. За ними должна быть ещё улочка, но в этот раз там была лишь пустота. Тор быстро шёл вдоль улицы. Дома пролетали мимо, сливаясь в одну стену. Периодически появлялись люди, у которых отсутствовали лица, но он не замечал их. Беззвучный голос твердил отовсюду: "Скорее! Туда, к концу улицы. Нужно идти быстрее!" Он пытался сопротивляться, пытался замедлить шаг, а лучше и вовсе остановиться. Только бы не снова оказаться там, но ноги сами несли его. Недоброе предчувствие и страх были ему спутниками, и с каждым шагом становились всё сильнее, расползались и опутывали его в паучий кокон. Дыхание сбилось, на лбу выступил пот, но он продолжал идти, под конец уже перейдя на бег. Дом остался прежним: двухэтажным, деревянным, с покосившимися ставнями. Он ничем не отличался от других домов на окраине города. Кроме человека, который в нём жил. Тор навалился на дверь всем телом и ворвался внутрь. В этот раз, на удивление, она поддалась легко. Как только он вошёл, мир вокруг потерял все звуки. Тор не слышал даже своего тяжелого дыхания. «Странно, — подумалось ему, — в тот раз было по-другому.» Он знал, что его ждёт, и видеть это снова было бы мукой. Однако вопреки своему нежеланию он двинулся по тёмному коридору к единственной двери, приглашающе открытой для него. Из комнаты лился слабый свет от догорающих на столе свечей. Под ним тело юноши, не больше двадцати лет, посеревшее, испещрённое потемневшими венами лежало на полу в луже крови. Остекленевшие зелёные глаза смотрели в потолок, по подбородку стекала тонкая тёмная струйка. Книга на неизвестном языке лежала рядом, пропитавшаяся чужой кровью. В тот день Тор застыл всего на мгновение, не веря своим глазам, пока осознание впивалось в него острыми зубами, разрывая сердце на части. Мысли спутались. Он тешил себя надеждами, что не всё потеряно, может, если поторопиться к лекарю, он поправится и всё вернётся на круги своя.Но юноша уже не дышал. Во сне Тор просто стоял в дверях. Страх ушёл, осталась только старая боль развороченная кошмаром. А он наивно полагал, что смирился. Юноша дёрнулся. Тор сначала подумал, что ему показалось, но вдруг что-то заставило его сделать шаг к телу. В полном смятении он медленно подошёл к явно подрагивающему, как от озноба, юноше и склонился над ним. До этого безвольно лежавшая рука резко схватила его за запястье и крепко сжала, не давая вырваться. Внутри всё похолодело. От знакомого красивого лица не осталось и следа: новое было искаженное, жуткое и совершенно чужое с налившимися кровью глазами и широкой ухмылкой, обнажающей ровный ряд зубов. Скоро встретимся! Рот юноши не двигался, но Тор ясно услышал его слова. В запястье что-то кольнуло. Вокруг него расползались тёмные колючие лозы, врезаясь в кожу, под неё, вгрызаясь в сосуды и проползая наверх, к сердцу. Скрежещущий голос набатом громко повторял сказанное снова и снова в его голове. Вырвав руку, Тор упал на пол, закрыв уши и в панике озираясь. Чернота заполнила всё вокруг быстро, окутав его со всех сторон своими полами. Голос исчез также неожиданно. — Тор… Тор! Одинсон! — рявкнули над ухом с явным раздражением. Тор вздрогнул, открыл глаза, часто моргая. Сердце бухало в груди, как будто он пробежал без остановки несколько миль. Глубоко вздохнув пару раз, он унял стучащее сердце и неуклюже перевернулся. Его напарник Тетчер, щегольского вида мужчина лет сорока с пышными ухоженными усами, стоял рядом, напряженно сжав висящий на поясе меч. На лице его было написано выражение крайнего беспокойства. — Ты в порядке? — В порядке. Я, что, задремал? — стараясь сделать тон более непринуждённым, поинтересовался Тор. Маленький огонёк в круглой металлической чаше дрожал над проходом к лестнице. Больше света в башне не было. Только бесконечная кромешная тьма последней зимней ночи. — Задремал эт ещё мягко сказано. Я тебя уже минут десять разбудить пытаюсь, — оглядев напарника пристальным взглядом, фыркнул Тетчер. — Ты это, смотри не отрубайся, потом проблемами не отделаешься. — Да-да, знаю, — угрюмо отмахнулся Тор, вспоминая детали прошедшего дня. Вообще-то, у него сегодня должен был быть выходной. Неделя выдалась тяжелой: в преддверии праздника, город как будто с ума сошёл. То тут, то там драки, грабежи, в центре несколько домов взломали. Одним словом, гвардия только и делала, что моталась из конца в конец по городу, разбираясь с непорядками. Тор не был исключением. Чего стоило разогнать любопытную толпу в востоке, у моста через Хат. Его до сих пор передёргивало от вида ещё одной зверски убитой девушки, но спокойствие в городе было дороже. Тело нужно было убрать, как можно скорее. Сильно, не помогло: слухи уже после второго убийства расползлись по улицам. Позавчера было четвёртое. Однако комендант, которому почудилось, что Тор недостаточно загружен, думал иначе. Стив пытался переубедить его, доказать, что Одинсон и так всю неделю впахивал, как проклятый. Но тот словно его не слышал. И вот Тор уже четвёртый час стоит в холодной башне в лёгких кожаных доспехах и тонкой стёганке, проклиная себя за решение выйти прогуляться по крепости перед сном. «Надо было оставаться в казарме,» — твердил внутренний голос, с каждым разом почему-то всё больше напоминая отцовский. Но даже здесь усталость, видно, взяла своё. Тор с хмурым видом привалился к стене. Он никак не ожидал увидеть во сне это. Восемь лет прошло, как он смирился со смертью Локи, и кошмары, первое время сотрясавшие его ночами, больше не показывались. Точнее сказать, кошмар. Один и тот же сюжет с одним и тем же концом: ступор, страх, и щемящая боль в груди. Но сегодня кое-что изменилось. «Скоро встретимся... Что это значит?! Не может же он восстать из мёртвых,» — подумал Тор, посмотрев на запястье. Ничего необычного, только запястье чуть побаливало, как будто его действительно держали. Тор отбросил эти мысли. Впереди простирались пустые поля. На горизонте ни намёка на поднимающееся солнце. Стоять в карауле ещё часа три, не меньше. Он вздохнул и протёр глаза: «Наверное, я просто устал.» — Будешь? — Тетчер протянул ему трубку, набитую табаком. Тор отрицательно помотал головой. — Зря отказываешься! И как тебя не трясёт? Я уже задубел на этой башне. — У меня свои методы, — не без доли хвастовства ответил Одинсон, мельком глянув на Тетчера. Тот стоял, покачиваясь, одной рукой держа трубку, а другую зажав подмышкой. Тору уже приходилось несколько раз нести вахту с ним на пару, и забытые в комнате перчатки стали привычкой. Но сейчас он был благодарен невнимательности напарника, лишь бы тот разговором разбавил караульную скуку. И, чего греха таить, избавил его от неприятных мыслей. — Надень, а то пальцы отморозишь, — вздохнул он, протянув свои перчатки. Тетчер долго разглядывал их, но всё же неуверенно забрал. — Спасибо, – отозвался он, натягивая одежду на дрожащие и побелевшие пальцы. — А ты как? — Не бери в голову, — Тор махнул рукой. Холода он практически не чувствовал, разве что легкое покалывание мороза. Ничего, скоро привыкнет. Закалённый ещё отцовскими тренировками в родной Алагейзии и жизнью наёмника он не боялся ладнских холодов, приходящих и уходящих одинаково неожиданно. Тем более сейчас, когда к долине осторожными шажками приближалась весна. Солнце в здешних краях – гость нечастый, особенно зимой. Местное поверье гласило, что с наступлением морозов его крадут марранди, духи ветра. Они уносят солнце далеко на север, чтобы оно согревало Римиль, жену короля ветров, пока она спит и ждёт своего часа, чтобы вернуться к людям, неся с собой весеннее тепло. И хотя многие знали или догадывались, что вовсе не старые боги ответственны за смену времён года, легенда до сих пор жила в умах и сердцах людей. Каждый год жители Инеевой долины отмечали Римел – первый день весны. В дни гуляний Ладн наполнялся цветами и красками, становился непривычно шумным и игривым, будто вместе с людьми отплясывал под песни и музыку, радуясь долгожданному теплу и солнцу. — Ты пойдёшь на праздник? — спросил вдруг Тетчер после очередной затяжки. — С нашим комендантом, я не знаю, дойду ли я до постели в ближайшее время, — с мрачной усмешкой отозвался Тор. — Как пить дать, спущусь, он еще чего-нибудь выдумает. Комендант, Николас Ранцкий, что в крепости, что за её пределами, был известен двумя вещями: скверным характером и тем, что никто так до конца и не знал, каким образом он оказался на этой должности, но по каким-то причинам всё ещё не покинул её. «Хотя давно пора бы уже! — сказал, однажды, какой-то гвардеец, — Сил нет уже терпеть его брюзжание. Старику восьмой десяток пошёл, а он всё никак не уймётся.» Парня того больше не видели, и все искренне надеялись, что он оставил службу, растеряв последние крохи терпения. — И чего он на тебя так взъелся? — Личиком не приглянулся, — съязвил Тор. Истинную причину взаимной неприязни знали всего три человека в крепости, и все трое предпочитали держать её в тайне. — В общем, если всё получится, Ева и я были бы очень рады встретить тебя на площади где-нибудь у палаток волшебников, — воодушевлённо произнёс Тетчер, мыслями, наверняка, уже находясь на празднике. — Нееет, — нарочито недовольно протянул Тор. — Где угодно, но только не рядом с ними. — А чего так? Это же просто бродячие фокусники. Дети их обожают. — Поверь, есть причины, — неопределённым тоном ответил Тор, скрестив руки на груди. Тетчер затянулся, рассматривая его подозрительным взглядом. — Ладно, как знаешь. Они проговорили всю оставшуюся часть смены, обсудив предстоящий праздник и дела в крепости. Тор по большей части слушал напарника и его рассказы. Сонливость периодически накатывала, но он успокаивал себя тем, что к концу дозора всё-таки сможет пойти отоспаться. Часам к восьми пришли сменщики. К тому времени небо над горизонтом начало светлеть, ознаменовав начало нового дня. Уже в этом часу под стенами крепости можно было разглядеть горожан с фонарями, идущих собирать первоцветы для предстоящего празднества, или странников, прибывающих из других частей королевства. Обменявшись со сменщиками сухими приветствиями, мужчины спустились вниз и уже там распрощались. Тетчер поспешил отпроситься на день у коменданта, а Тор направился к казармам. Однако, проходя мимо каменной арки, ведущей к внешним воротам, он чуть было не столкнулся с выбежавшим из-за поворота стражником. В отличие от караульщиков воротная стража носила более тяжёлый металлический доспех, поэтому, запнувшись за собственную ногу, парнишка повалился на землю с таким же грохотом, как если бы на кухне уронили все кастрюли разом. — Эй, смотри куда прёшь! — недовольно рявкнул Тор, но юноша, похоже, его не расслышал. Всклокоченные волосы выбились из-под шлема, на лбу проступила испарина, а глаза стражника бегали туда-сюда, не сумев сфокусироваться на чём-то одном. Из-под нагрудника выбился мешочек-оберег из крашенного в тёмный льна и расшитого какими-то символами. Невесты шьют такие для свадьбы, а после неё снять оберег считалось дурным тоном. — Ведьма!!! Ведьма! — вскричал парнишка, пальцем указывая куда-то вглубь арки, неуклюже поднялся на ноги, путаясь и спотыкаясь о синий плащ, и побежал прочь. До этого беспечное настроение тут же сменилось настороженностью. С колдунами по большей части проблем не было. Но простые проходимцы, пусть даже из колдовского народа, вряд ли бы вызвали такую реакцию у стражи. Из-под арки до него донеслась неразборчивая ругань. Тор тяжело вздохнул. С одной стороны, ему очень хотелось проигнорировать то, что там творилось, и пойти спать, но, с другой, бросить товарищей один на один с ведьмой было бы подло. В конце концов, желание проконтролировать ситуацию победило в нём усталость. «Просто пойду, посмотрю, не нужна ли помощь,» — заверил себя он, решительно направившись к внешним воротам. Ещё издалека он заметил грузного стражника, активно препиравшегося с женщиной, закутанной в тёплый плащ с капюшоном, закрывавшим часть лица. На её плече висела местами потёртая, набитая вещами сумка. Тор остановился в недоумении. Никаких посохов, с сидящими на них воронами, чёрных кошек, лоснящихся к хозяйке, и струящихся по округе нитей заклинаний. Ничего не выдавало в ней ведьму. Единственное, что бросалось в глаза, это геометрические узоры, покрывавшие её одежду и обувь. Они не были похожи ни на схематичные цветы, ни на солнце, ни на любой другой символ, так или иначе присущий облику обычного жителя Инеевой долины. «Значит, странница,» — заключил Тор, подходя ближе. — Что ты ему наплела, химера?! — донеслось до Одинсона знакомым глухим голосом. — Ничего ос-собенного, — пожала плечами женщина. Её шипящий голос напомнил Тору шелест опадающих по осени листьев. — С-сказала ему быть ос-сторожнее с бифа́нш-ше . Ваши девуш-шки говорливы. Будет прис-скорбно, если с-слухи дойдут до его женушки. — Да как ты смеешь?! — пробасил стражник и замахнулся для удара. Но кулак завис в воздухе, заметно ошеломив гвардейца. Тор встал между ним и странницей, схватив мужика за запястье. Решение он принял не раздумывая: ведьма, не ведьма, но поднимать на женщину руку – низко, особенно для рядового королевской гвардии. — Попридержи коней, дружище, — жёстко произнёс он. Поросячьи глазки стражника на красноватом жирном лице недобро прищурились. Вглядевшись, Тор узнал в нём Брэда, одного из своих бывших сослуживцев, воспоминания о котором остались не самые приятные. В том отряде, в котором им довелось служить вместе, хамоватый гвардеец всегда был зачинщиком споров и драк между захмелевшими солдатами. Да и сам был не прочь с кем-нибудь подраться. — Опять ты лезешь, куда не просят! — угрожающе проговорил стражник, пытаясь вырваться. — Мало тебе своих парней, ты на женщин решил замахнуться?! — Тор и сам не заметил, как его голос стал утробнее и громче, отчего отдалённо напоминал звериный рык. — Если б ты знал, кто она, ты бы меня поддержал. Глянь на эту сучку, на её мордашке всё написано! И да отпусти ты уже мою руку!!!! — Она странница, идиот! А ты позоришь гвардию перед народом. — Женщина, странствующая в одиночку?! Так я и поверил! Да ни одна баба за стеной и минуты не протянет, — таки вырвавшись, заявил Брэд. — Они, кроме как рты раскрывать, нихрена не умеют, ещё и приблуды свои колдовские повсюду тащат. — То, что каждая девчонка перед таким, как ты, рот на замке держит, ещё не делает из неё ведьму! — парировал Тор не без ухмылки. Брэд аж задохнулся от возмущения. Но вдруг его глаза как-то подозрительно блеснули, а лицо всё заблестело от озарения. — Так ты на стороне этих тварей?! — потирая болящее запястье, вкрадчиво спросил он. — Тварей? Каких тварей? — Я думаю, он это обо мне, Аль-Мухара́д, — вступила странница из-за его спины. — Будь осторожнее! За пос-собничество «тварям» можно и с-схлопотать. — Верно говорит, химера, — Брэд смачно сплюнул подкатившую слюну. — Так, что, будь добр, уйди с дороги. Я сам разберусь с ней, — он попытался обойти Тора, но тот преградил ему путь, не давая добраться до женщины. — Разберёшься, как же! С чего ты вообще взял, что она ведьма? — А с того! — сгорая от негодования, возразил Брэд и бросил на женщину взгляд, полный ненависти. — Ты её послушай: она ж шипит, как змея! Наверняка, это какие-то колдовские штучки. Кто знает, что за грязные делишки она задумала провернуть под носом у бургомистра. — О, Великая Мать, дай мне с-сил ужитьс-ся с этим людом, — с тяжелым вздохом буркнула странница. — Вот, даже сейчас она плетёт свои интрижки! — Ну, да, ты у нас в «колдовских штучках» разбираешься, — передразнивая стражника, сыронизировал Тор. — Не дерзи мне, мальчишка! — брюзжа, Брэд погрозил пальцем, на что Одинсон лишь вскинул бровь. — Я побольше тебя на этом свете живу, и точно знаю, что добра от этих извергов не жди! — Тору хотелось расхохотаться в голос. — Конечно, знаешь. Что, старая карга все запасы эля осушила? — Ну всё! Ты у меня попляшешь! — взревел Брэд и, засучив рукава, бросился на Тора с кулаками. — Что здесь происходит? — ровный голос, в котором одинаково сочетались строгость и жесткость, прервал чуть было не начавшуюся драку. Капитан Роджерс уверенной походкой приближался к ним. Брэд остановился в полушаге от Одинсона и, грязно выругавшись, опустил руку. — Капитан, — вытянувшись по струнке, Тор поприветствовал старшего коротким кивком. — Вольно, — отчеканил тот, смерив обоих командирским взглядом. — Объяснитесь оба, немедленно. — Не было ничего, что могло бы нарушить ваше спокойствие, капитан, — начал Брэд заискивающим тоном, едва Одинсон успел открыть рот. — Мы слегка повздорили. Бывает. «Повздорили?! Ты был готов меня башкой об стену пришибить!» — хотел было сказать Тор, но сумел удержать язык за зубами. Оба понимали: попадись они за дракой начальству, простыми синяками бы дело не обошлось. Капитан перевёл вопросительный взгляд на Тора. — Да, сэр. Ничего особенного, — сумел выдавить из себя он. — В таком случае, я надеюсь, ваши разногласия разрешены, — после небольшой паузы продолжил Стивен всё тем же тоном, — поэтому возвращайтесь к своим служебным обязанностям. — Так, точно, сэр! — в один голос отчеканили гвардейцы, обменявшись презрительными взглядами. — Прос-стите, милейш-ший, — странница, до этого остававшаяся в тени, подняла изящную руку, привлекая к себе внимание. Тор с укором себе отметил, что совершенно забыл про неё, — а меня сегодня пропус-стят в город или мне и дальше мёрз-знуть? — Конечно, миледи, — почтительно произнёс Роджерс и кивнул Тору. — Проводи нашу гостью до внутренних ворот. — Есть, сэр, — отозвался тот и жестом поманил странницу за собой. Та охотно последовала за ним. — Постойте… — попытался было возразить Брэд, но, натолкнувшись на строгий взгляд Роджерса, тут же замолк. Проходя мимо огорошенного стражника, странница украдкой показала ему язык. К счастью, её детская выходка осталась незамеченной. Внутренние ворота, ведущие непосредственно в город, находились неподалёку от внешних, их разделяли только пара хозяйственных зданий. Гвардейцы не попадались, что было на руку обоим, и они без особого труда дошли до места. Уже на подходе Тор дал несколько условных сигналов караульным, чтобы женщину пропустили. Хорошо хоть эта стража вопросами не задавалась. Но уже у самых ворот странница вдруг остановилась и повернулась к Тору. — С-спасибо, — благодарно прошипела она и почтительно поклонилась. — Я была вес-сьма польщена твоим благородством, Аль-Мухарад. Тор запомнил это имя еще во время стычки, но о его значении он мог только догадываться. По крайней мере, благосклонное произношение его странницей навевало на хорошие мысли. — Всегда рад помочь женщине, — улыбнулся он, пожав плечами. — Постарайтесь больше не встревать в споры со стражей. — Приму к с-сведению, — коротко ответила она, медленно кивнув. — Алэ́ благос-словит тебя за доброту к Её дочери, — проникновенно произнесла она, запахивая плащ поплотнее. Потом оглядела Тора с головы до ног и задумчиво проговорила. — Зайди ко мне сегодня на празднике. Я буду на Часовой площади, прямо за палаткой торговца янтарём. «И она туда же,» — мелькнуло в голове, и Тор усмехнулся в бороду. — К сожалению, вряд ли смогу… — начал было он, но странница прервала его, поднеся палец к губам и мягко зашипев. Свет от факела упал на её лицо, осветив лишь нижнюю его часть, где на невозможно бледной блестящей коже показались резкие витки красных татуировок. — Зайди, Тор, — пухлые губы расплылись в улыбке, обнажив ряд белоснежных острых зубов, — Мне есть, что тебе рассказать, — она отстранилась, элегантно махнула рукой на прощание и плавной походкой покинула гарнизон. Тор проводил её шокированным взглядом, а в голове вертелся всего один вопрос: «Неужто и в правду ведьма?» О колдовстве Тор знал ровно столько, чтобы в определённый момент окончательно прийти к незамысловатой истине: магия – это зло, это опасность. Магия подобна морю в шторм. Строптивая, непоколебимая, грозная стихия, жестоко расправляющаяся с теми, кто с ней неосторожен. И потому образ, по-своему, милой и вежливой странницы вызывал в нём бурю эмоций. Она не была похожа ни на волшебников из детских сказок, ни на реальных колдунов, которых ему не посчастливилось встретить на дороге жизни. И всё же кое-что делало её ведьмой в его глазах. Её чертовская проницательность. Всю дорогу до казармы его не покидали разные мысли. Он так и не определился с тем, как ему относиться к произошедшему. С одной стороны, то, что он защитил ведьму, было немыслимо. В своё время, он поклялся не иметь с колдунами никаких дел и вообще держаться от любого упоминания магии подальше. Но с другой, кто знает, что бы сделал Брэд, не влезь Тор между ним и странницей. Для него так и осталось загадкой, чем же женщина так насолила стражникам. Она же никого не прокляла и не превратила в мерзкое создание. «Хотя наверняка могла,» — дополнил внутренний голос. Но всё равно ничего не сделала. То ли из, может быть, страха перед обнаглевшей стражей, то ли из абсолютной уверенности, что Тор за неё вступиться. В первое ему хотелось верить больше. Придя в казарму, он тут же осознал, что передохнуть ему не дадут: старшины расхаживали по помещениям, громогласными воплями поднимая заспанных солдат. Ещё и колокол затрезвонил, растормошивший уже всю крепость и часть прилегающих к стене домов. Скривившись от недовольства, Тор вклинился в небольшую толпу молодых гвардейцев и, как положено по уставу, двинулся умываться. Холодная вода помогла немного прояснить рассудок, но, к сожалению, не смыла усталость с организма. К общему разочарованию завтрак в этот день сократили. Причин не объясняли, и потому по столовой тут же поползли слухи. Старшины подгоняли рядовых, из-за чего тем приходилось заглатывать еду практически не жуя. Но это абсолютно не мешало им переговариваться и обмениваться мнениями. После завтрака большинство солдат разбрелось по постам и вахтам: кто на стены, а кто в город на патрули. Часть, перекрикивая друг друга, с самоуверенным видом двинулась в сторону тренировочных полей. Тор последовал за ними, чем очень обрадовал желающих помериться силой. Молодые с опаской поглядывали на высокого мускулистого Тора, даже в кожаном доспехе выглядящим более чем мужественно, как и подобает воину. Старожилы крепости, знакомые, да и просто смельчаки, раззадоривали его, рассыпавшись в заверениях, что уж сегодня-то они его повалят. Это немного подняло ему настроение. «Надо отвлечься,» — закончив последние приготовления к предстоящей тренировке, твердо решил он. Разминка пролетела во мгновение ока. К тому времени, когда объявили десятиминутную передышку, из-за серых облаков выглянуло солнце. Тор с переговаривался с сослуживцами у края одного из тренировочных полей. — Вы мистер Одинсон? — незнакомый гвардеец подошёл тихо – мужчины его даже не заметили, – но зычный голос юноши прервал их разговоры. — Ну, я, а что случилось? — отозвался Тор, выпрямившись и скрестив руки на груди. Парень был его роста, стройный и крепкий, моложе лет на десять, и держался ровно. —Я вызываю вас на поединок! — отчеканил гвардеец и резким движением бросил перчатку под ноги Тору. Мужчины вокруг изумлённо вздохнули. Те, кто стояли неподалёку, обернулись. «С каждым часом всё веселее,» — с усмешкой подумал Тор, а вслух спросил: — Как тебя звать, парень? — Бертран, сэр. — Бахвалиться идешь, Бертран? Или есть какая-то другая причина? — не менее спокойно поинтересовался Тор. Парень слегка прищурился. — Хочу знать, правдивы ли слухи. Тор внимательно оглядел потенциального соперника. Из доспеха только шлем, наручи и наголенники, грудь, бедра и шею покрывала кольчуга. На сосредоточенном лице не было и доли того самолюбования и самоуверенности, с каким обычно встают мальчишки против Тора. Значит действительно знает, на что способен. Под усилившийся ропот толпы Тор поднял перчатку и кивнул на ближайшее поле: — Готовьте ристалище, — сам направился к палаткам с тренировочным оружием. Он быстро отыскал подходящую кольчугу, шлем и латы и, подхватив любимые в тренировках топор и щит, вышел обратно. Пока он готовился, часть поля обнесли невысоким забором, хранящимся специально для поединков. Забор уже облепили со всех сторон любопытные зрители, а на самом импровизированном ристалище его ждал соперник. Бертран стоял ровно, одну руку держа на рукоятке короткого меча, вторую опустив вниз с круглым щитом. Хмурые глаза выглядывали из-за прорезей шлема. Кто-то уже разошёлся кричалками, подбадривая то одного, то другого. Солдаты явно ждали хорошего поединка. «Посмотрим, так ли ты хорош, как о тебе говорят,» — читалось в глазах Бертрана. «Посмотрим,» — лукаво улыбнулся Тор в ответ и встал в боевую стойку. Противник последовал его примеру. — Напоминаю правила! — провозгласил глашатай. — Бить можно в щит, а также в любую часть тела, защищенную доспехом или кольчугой. Бить в голову или шею запрещается. Выходить за пределы ристалища запрещается. Проигравшим объявляется тот из оппонентов, кто не сможет подняться быстрее, чем за пять счётов. Итак, господа, бой! Противники сорвались с места, только умолк глашатай. Первым удар нанес Бертран, но Тор успел отразить его и ударить топором по голени. Парень дернулся, скорее от неожиданности, чем от боли. Отскочил и тут же пошёл в атаку. «Резвый малый,» — заметил Тор, увернувшись от внезапно приблизившегося к лицу лезвия. Меч упал на щит. Пользуясь замешательством противника, Тор оттолкнул его от себя, дав секунду передышки. Сход. Атаковал уже Тор. Удар. Ещё удар. Из круглого щита полетели щепки. Не имея возможности задеть Одинсона, ошеломлённый Бертран отступил. На шаг, не более. Разворот. Отход влево. В застывшее мгновение Тор увидел, как расширились от предвкушения глаза парня. Открыт левый бок. Остриё меча больно кольнуло под рёбра, и Тор, отшатнувшись, упал на ограждения. Не успев выдохнуть, кувырком в сторону увернулся от падающего меча. «Ах, ты хитрый жук,» — прищурившись, Тор облизнул пересохшие губы и выпрямился. Снова сход. Удар за ударом. Лезвия топора и меча расходились с жутким скрежетом, но ни один из противников не собирался сдаваться. Исход боя решился спустя пару минут от начала битвы. Бертран атаковал, целясь в грудь Тору. Он выставил щит вперёд и, провернув топор по кругу, вышиб меч из рук парня. Недолго думая, Тор повалил противника и прижимал его к земле, пока не отсчитали пять счётов. Только после этого Бертран прекратил извиваться, пытаясь сбросить Одинсона. — Ну и как тебе слухи? — усмехнулся Тор, сняв шлем и вытерев выступивший пот на лице. — Вполне правдивы, — выдохнул парень, приняв поражение. Тор слез с него и протянул освободившуюся руку. — Давай, вставай. Бертран некоторое время смотрел на него из-за прорезей в шлеме, но помощь принял. Тор помог противнику подняться. При этом левый бок неожиданно кольнуло. — Ты молодец, Бертран, — поморщившись, произнёс он вслед уже собирающемуся уходить юноше. — Не сильно я вас? — Да ничего страшного. Бертран одарил Одинсона всё тем же хмурым взглядом, в котором тот заметил малую толику восхищения, медленно кивнул и пошёл своей дорогой. После боя Тор помог растащить ограждения по углам поля, чтобы они не мешали другим. Солдаты продолжили тренироваться в парных поединках, а он пошёл к колодцу, находившемся через площадку. В горле пересохло так, что, казалось, кожа во рту вот-вот треснет. Но его окликнули раньше, чем он успел добраться до колодца. Тор обернулся и немного запоздало поприветствовал подошедшего. — Капитан, — ровным голосом сказал он, кивнув. Роджерс поднял руку, призывая к молчанию. Только сейчас Тор понял, что кэп выглядел не так уж бодро, как ему показалось утром. — Я надеюсь, ты не сильно занят вечером, — начал он севшим голосом. — Нужна твоя помощь. — Что случилось? — напряженно спросил Тор. Тон капитана ему не понравился. Обычно это предвещало очередное задание в городе, и чутье его не подвело. — Пока, слава Измаилу, ничего, — кэп тяжело выдохнул. — Но у меня дурное предчувствие. Мне нужно, чтобы ты отправился на Часовую площадь присмотреть за народом. — Разве западный форпост не отправит своих людей? — уточнил Тор. — С чего мне там появляться? — Начальники других форпостов, впрочем, как и нашего, не в курсе всего происходящего. Толку от их отрядов будет немного. — Нас вы так и не ввели в этот курс, — с непонятной для себя едкостью заметил Тор. Капитан явно знал больше остальных, но делиться своими подозрениями не стал, что порядком нервировало всю команду. Стивен тяжело вздохнул. — Скажем так, на этот раз мы имеем дело с теми, с кем не справимся обычными методами, — мрачно произнёс он. Объяснений не требовалось – Тор прекрасно понял, о ком идёт речь, и от осознания этого по спине прошёлся холодок. — Колдуны? — почти шепотом проговорил Тор, надеясь, получить отрицательный ответ. Но капитан утвердительно кивнул. — Почему не сказали раньше? — Не был уверен до конца. Недавно мои опасения подтвердились. Сейчас из отряда в городе только ты, поэтому я прошу, тебя проследить за тем, чтобы на празднике всё прошло гладко, — капитан выглядел крайне озабоченно. Для других гвардейцев Стивен Роджерс был строгим, расчётливым человеком с холодным, ясным умом. Но в кругу своих он мог себе позволить «лишние» эмоции. Наверное, они и повлияли на окончательное решение Тора. В конце концов, каким бы вымотанным Тор не был, проигнорировать просьбы капитана он не мог. — Хорошо, что мне нужно сделать? — Отправляйся на площадь ближе к вечеру. Постарайся не привлекать к себе внимания. Если обнаружишь что-то или кого-то подозрительного, посылай гонца ко мне. Всё ясно? — Да, капитан, — кивнул Тор, уже собираясь уходить, как Стивен снова его окликнул. — Спасибо, — только и произнёс он со слабой улыбкой и удалился по своим делам. «Не за что,» — одними губами проговорил Тор, проводив капитана неопределённым взглядом. Колокол, собиравший всю крепость на обед в первом часу дня, для всех стал неожиданностью: многие и не заметили, как пролетело утро. В столовой в обеденный час, как всегда, было шумно, людно и пахло горячим жарким, от которого у утомлённых тренировками и вахтами солдат слюни текли в три ручья. Тор, до этого не прочь посидеть за обедом в чьей-нибудь компании, выбрал самый дальний от входа стол, чтобы спокойно обдумать всё, что произошло за утро. А утречко выдалось насыщенное. Сначала непонятный сон, потом ведьма, теперь вот эта просьба. Тор никогда ещё не видел кэпа таким озабоченным и даже измученным. Далеко не каждое их дело могло похвастаться простотой его решения, но ни одно из них не подбивало Стива так, как это. И он вполне понимал почему. По рассказам старожилов города маги в Илате всегда были проблемой. Пока действовал Карательный закон, обычные люди висели на волоске от войны, которую они бы заведомо проиграли. Тор не застал тех времён, но у самого на родине было не лучше. Колдуны были редкостью, а тех, кого удавалось обнаружить, в незамедлительном порядке отправляли к императору и больше их не видели. Когда терпения магического народа практически не осталось, на радость всем пришёл новый король. Карательный закон переписали, исключив из него преследование всякого, кого могли уличить в колдовстве. Казалось бы, всё, тишь да гладь, живите в своё удовольствие и будьте спокойны за свои семьи. Но долгие века притеснения и гонений сложно забыть, и потому столкновений всё равно было не избежать. Многие, почувствовав свободу, стали нападать на бывших обидчиков. Поначалу, несмертельно и неболезненно. Так, ради забавы. Но постепенно простые розыгрыши становились жестче, изощрённее, огонь мести, мести за годы унижений, всё сильнее охватывал колдунов и колдуний. И вот тогда страх окутал простой народ. Хотя правильнее сказать, он вырвался наружу, до поры спрятанный глубоко внутри. Однако всё же стоить отметить, что какими бы жестокими не были попытки отомстить, они никогда не заканчивались смертью людей. Подозрения капитана, те, что он раскрыл Тору, и те, что остались под завесой тайны, определённо связаны с последними событиями в городе. Других вариантов просто не было. Но что он хотел найти на Часовой площади? Что такого подозрительного должен обнаружить Тор? От мимолётной догадки его пробрало холодом. Следующее убийство будет там, это имел в виду кэп? Или, быть может, что-то другое? Тору искренне хотелось верить в последнее, но внутренняя интуиция говорила об обратном. И это не могло не удручать. Тор глотнул разбавленного вина, немного отрываясь от размышлений, но только кружка оказалась на столе, он снова погрузился в них, потому не заметил, как несколько солдат косо на него поглядывали. Часовая площадь...Тор был на ней всего несколько раз: оно и не удивительно, последние лет десять он провёл в стенах южного форпоста крепости. Но он хорошо помнил: красивые расписанные рисунками и выложенные мозаиками стены дворянских имений, чугунные балконы, летом увитые растениями, яркие палатки торговцев и высокую башню с самыми старыми на Эрдросе механическими часами. Там будет ярмарка, будут танцы и веселье. И там его ждала ведьма. Тор кисло усмехнулся, вспомнив таинственную странницу с татуировками на лице. Знала ли она, что он непременно окажется там? По всей видимости, да. Иначе как объяснить ту настойчивость, уверенность, с какими она говорила с ним. Что она ещё знает? Знает ли о кошмарах, о Локи? И что хочет рассказать? «Может, сможет истолковать кошмар?» — промелькнула невинная догадка. Мать как-то рассказывала, что многие колдуны неплохо разбираются в значении вещих снов. Хотя, он ведь совсем не вещий. «Это как посмотреть,» — выдало сознание, но Тор тут же отмёл эту мысль. Локи умер одиннадцать лет назад, и нет в мире ни одной силы, способной вернуть его. Как бы Тор не относился к магам, он знал, даже им не хватит ни сил, ни знаний, ни умений. Проверял. Те, к кому он обратился в разгар безумия и отчаяния, рассказали про инферналов, жутких порождений чёрной магии, лишь отдалённо напоминающих живых людей. Тогда он понял:вселить в тело жизнь – возможно, но вытащить душу с Того света – нет. Когда угасла последняя надежда, он, наконец, смирился. Или заставил себя в это поверить.***
На площадь Тор отправился раньше, чем планировал. Других указаний ему не поступало, а бездумно бродить по крепости порядком надоело. Да и другие гвардейцы могли что-то заподозрить. На воротах, правда, стража не очень-то и хотела пропускать его, приняв за путника и потребовав документы – солдатскую одежду он оставил в казарме, сменив на простые штаны и рубаху с шерстяным жилетом и прихватив с собой старый местами перештопанный плащ. Благо один из стражников его всё-таки узнал и Тор покинул стены крепости. Солнце спряталось за наплывшими облаками, потихоньку накрапывал дождь. Чёрные окна серых и темно-коричневых домов угрюмо наблюдали за редкими прохожими. Люди шли под стать улицам: хмурые, насупленные, с отрешенным взглядом и поджатыми губами. Корзины, венки или букеты живых цветов и редкие яркие ленты на дверях и ставнях смотрелись неуместно. Как будто их вырвали со страниц детских сказок, поместив в серо-коричневый фон, чтобы добавить ему цвета, хоть какой-то живости. Идя по петляющей с разбитой мостовой улочке, Тор хмыкнул, накинув на голову капюшон. Ладн всё тот же: что пятнадцать лет назад, когда Тор впервые появился здесь, что сейчас. Даже праздник не мог побороть его многовековую печаль и холодность. Но, чем ближе он подходил к центру, тем заметнее менялось окружение. Часовую площадь он увидел за полквартала. Она вся сияла, как костерок в тёмном лесу, от самодельных бумажных фонариков. Они висели на каждом балконе, на каждой открытой ставне, тянулись вереницей от конька к коньку, свисали с сухих ветвей старого ясеня, посаженного в центре площади, опутали башню с часами, озаряя всё вокруг теплым желтым светом. Резко контрастируя со всем городом, Часовая площадь выглядела, как одинокий островок солнца, терпеливо ожидающий прихода хозяйки-весны. Едва ступив на порог площади, Тор тут же оказался окружен музыкой, цветами и смехом. Каждый подоконник был заставлен уже расписными горшками с белыми, розоватыми и фиолетовыми первоцветами и плетенными куколками. Купцы, расставившие свои яркие палатки и шатры, и хозяева лавок зазывали к себе людей, стараясь перекричать друг друга и наперебой галдящую толпу. Тут и там между взрослыми сновали играющие дети. Около башни расположились музыканты и певцы. Периодически где-то показывались яркие шутовские колпаки, а также их обладатели, громко невпопад музыке распевавшие:Тепло и солнце город ждёт. Римиль весну нам принесёт. Ступай, красавица, скорей На свет волшебных фонарей!
Тор пристроился у фасада одной из лавочек и внимательно оглядел празднующих. На первый взгляд ничего необычного. Люди веселились, отдыхали, казалось, позабыв про всё произошедшее на днях. И всё же атмосфера тревожности присутствовала и здесь. Несколько человек боязливо оборачивались, приглядывались к другим, будто пытаясь уличить в них врага. Напряжение не обошло и торговцев: у многих на поясе висело по кинжалу. За час наблюдений, к счастью, ничего, что могло бы пошатнуть общественный порядок, не произошло. Сменилась окружавшая площадь гвардия, которую Тор поначалу не заметил, и больше ничего. Это не могло не радовать, но расслабляться было рано. Ему оставаться здесь до заката, до последних ритуалов. От скуки он пошёл вдоль площади, разминаясь и делая заинтересованный вид, хотя чего-то особенного в товарах не было. Зерно, ткани, оружие, специи — каждая ярмарка по сути одинакова. Обойдя площадь по кругу, он остановился у ясеня, заинтересованно прислушавшись. Человек в меховом жилете расхаживал рядом со своей неприметной серой палаткой, обвешанный все возможными подвесками из кристально чистого рыжего камня. «Янтарь,» — догадался Тор. Вокруг торговца столпилось несколько девушек, внимательно разглядывающие изделия и периодически прерывающие его зазывающую речь. А вот за палаткой стоял шатёр. Если бы не громогласные кричалки торговца, Тор его и не заметил. Впрочем, шатёр ведьмы особой популярностью не пользовался. Люди проходили мимо, не замечая плотных расшитых растениями стен. Он как будто находился в стороне от городской суеты, от праздника. Сам того не осознавая, Тор сделал шаг к шатру, но вдруг опомнился и одёрнул себя. В его планы встреча с ведьмой не входила и вообще он пришёл себя по долгу службы, а не чтобы с колдунами якшаться. Но корешок любопытства уже пророс в душе, подталкивая к распахнутым полам. Идти или не идти? Ведьма ясно дала понять, что ждёт его, но действительно ли он хотел знать, что она скрывает. Любопытство боролось в нём с многолетними принципами. Что он мог спросить у неё? Про убийства? Колдунов ведь не так много, может, она обладает, какой-то важной информацией и ей хотела поделиться? Или про сон? «Да нет в нём ничего такого, ты просто перетрудился!» — тут же подключился внутренний голос. А может, всё-таки, есть? Тор оглянулся на площадь, ещё раз оглядев веселящуюся непринуждённую толпу и, пересилив себя, двинулся к шатру. «Ненадолго. Зашел, спросил, вышел. В конце концов, ничего страшного не случится, если я просто поговорю с ней,» — подбадривал себя он, но твёрдой уверенности в правильности решения не ощущал. Подойдя ближе, он откинул полы шатра и, заходя, пригнулся, опасаясь снести несущую балку. Внутри было сумрачно, всё освещение давали пара свечей и те порядком прогоревшие. В огненных бликах виднелась складная мебель, лежащие на ней книги и посуда, поблёскивали склянки с жидкостями, порошками и сушеными травами. Пахло чем-то приятным, пряным, и внимательно осмотревшись, Тор заметил котелок в самодельной маленькой печке из сложенных камней. Тихо. За пределами шатра во всю шли гуляния, но здесь не было и намёка на внешний шум. Как будто праздник действительно был где-то далеко от этих книг, трав и котелка с булькающим зельем. — Ах, ты вс-сё-таки приш-шёл, — мягкий шипящий голос прозвучал невероятно громко, несколько напугав Тора. Надо отдать должное: он только вздрогнул, не показав своего смятения. Ведьма всё в том же плаще с узорами прошла мимо него и поставила на стопку книг корзину, полную овощей и зелени. Тор удивлённо уставился на эту корзину, до этого ожидая увидеть что-нибудь вроде дохлой вороны или частей летучей мыши. И вдруг заметил ещё одну странность: ведьма явно была удивлена его приходу. — А разве я мог не прийти? — медленно произнёс он, чувствуя себя последним идиотом. — Мог, — согласилась она, вернулась ко входу и задернула полы шатра, отчего полумрак внутри только стал гуще. — Но ты здес-сь. Поэтому садис-сь. Перед Тором возник стол и стоящий рядом складной стул. Он уже не мог сказать: была ли эта мебель здесь, когда он вошёл, или материализовалась непосредственно сейчас, но Тор не удивился бы ни тому, ни другому. Присев на край предложенного стула, он сжал руки в замок и принялся ждать. Странница, тем временем, избавилась от плаща, кинув его на какую-то стопку, и в немногом свете Тор всё же смог её рассмотреть. Уставившись на ведьму, он не смог оторвать от неё шокированного взгляда. Мозг лихорадочно соображал, пытаясь объяснить увиденное, что, мол, полумрак, игра света и тени, а может, и чары, и в секунды ступора Тор вдруг осознал, почему стражники так взъелись на женщину, стоящую рядом. Лысую бледно-красную голову покрывали символические татуировки, расчерченные бордовым по всей поверхности в замысловатом узоре. На лбу выделялся рисунок в виде восходящего солнца. С лица, всё покрытого блестящей от огня чешуёй, на него смотрели большие багрово-красные глаза. Щелевидный зрачок, треугольный сплюснутый нос, как у кошек, заостренные уши и лукавый немигающий взгляд. Не зная кто она, её действительно можно было принять за колдунью из детских сказок или жертву проклятия. Тор слышал о них не раз, но не придавал солдатским байкам значение, пока сам с ними не столкнулся. Нейрды. Самый воинственный и неукротимый народ юга, славящийся своими кузнецами и воинами. Кто-то говорил о них с неподдельным восхищением, кто-то – с презрением, но все, как один, отмечали их свирепость и змеиную хитрость. Хорошо вооружённые отряды курсировали по пустыне Талав-марв, нападая на торговые караваны и мелкие поселения. В пустыне им не было равных: Тор и его товарищи еле спаслись от огромного отряда бандитов, и то тогда им помогла природа, наслав на преследователей песчаную бурю. О женщинах нейрдов известно было мало: в основном, все рассказчики склонялись к мысли, что они настолько уродливы, что не покидают поселений, спрятанных в глубине пустыни. Но стоящую перед ним нейру язык бы не повернулся назвать уродиной. В ней было столько же женственности: в плавных движениях, в полных губах, мягкими линиями очерчивающих рот, в изящном лике и в точёной фигуре – сколько и народной гордыни. Даже будучи почти на голову ниже Тора, она смотрела на него взглядом, надменным, пригвождающим к месту, взглядом королевны, взирающей на своих подданных. — Ох, Аль-Мухарад! — внезапно воскликнула она, театрально взмахнув рукой и избавив от накатывающей неловкой тишины и необходимости что-то сказать. — Прос-сти мои манеры, я всё время забываю, ч-што у людей принято проговаривать с-свои имена вс-слух. Мои друзья донес-сли до меня твоё, а я вот тебе нет. Я Режда. Нейра протянула ладонь для рукопожатия. Тор очнулся от какого-то транса и неуверенно пожал женщине руку, нутром чуя, что игнорирование дружелюбного жеста добром не кончится. Ладонь у неё была холодная и без чешуи. — Так, значит моё предложение вс-сё же тебя заинтерес-совало, — Режда отвернулась к котлу, деловито суетясь над ним. — С чего вы взяли? — Ну, ты же здесь, — развела она руками. — По правде, я и не надеялас-сь, что ты придёш-шь: боялас-сь, что напугала тебя до с-смерти. — Вовсе нет! — вскинулся Тор. Режда рассмеялась. — Ладно-ладно, Аль-Мухарад, — она прикрыла котёл крышкой и, вернувшись к столу, села напротив, — будь твоя правда. Так и вс-сё же, что зас-ставило тебя явиться к ведьминому ш-шатру? — Воля случая, — коротко ответил Тор. — Но есть вопрос и по делу, — он сделал паузу, ожидая реакции нейры. Режда молчала, только сложила руки перед собой, всем своим видом показывая заинтересованность, и он продолжил. — Вы же слышали про убийства в городе? — Да-а, бедные девуш-шки, — протянула Режда. — Я бы с радос-стью сказала тебе, кто виновен в их смерти, но, увы, — она пожала плечами. Тор снова пораженно смотрел на нейру, не зная, что сказать. Потом вспомнил, с кем имеет дело, и вопрос, вертевшийся на языке, исчерпал себя. — Как вы это делаете? — поинтересовался он. — Читаете мысли? — Ес-сли ты хочешь называть это так, будь по-твоему. Но поживи с-столько, с-сколько и я, – сам начнеш-шь читать людей, как рас-скрытые книги. — А в крепости вы тоже меня «прочитали»? — Там мне помогли, — заговорщически произнесла Режда. — Медиумов среди колдовс-ского народа немного, но тебе повезло встретитьс-ся с одной них. Духи рассказали мне о тебе. — Духи? — переспросил Тор, постаравшись убрать ехидство в голосе. Удалось ему или нет, он так и не понял. Лицо нейры оставалось спокойным и чуть насмешливым. — Безобидные с-создания. Одна беда что немногос-словные, — она грустно вздохнула. — Великая Мать не хочет, чтобы они говорили, и зас-ставляет их молчать. Но иногда им удаётс-ся прорваться. Вот, когда ты появилс-ся у ворот, зас-стрекотали, как цикадный рой: «С-смотри! С-смотри! Этот человек важен!». Назвали мне твоё имя и умолкли. Тор не стал спрашивать, кто такая Великая мать и почему она не хочет, чтобы духи говорили. Интересовало его сейчас другое. — И поэтому вы позвали меня? Потому что какие-то духи сказали, что я важен? — А ты с-соображаешь, — довольно протянула Режда. — Но мне показалос-сь или я с-слышу толику недоверия в твоём голос-се? — Слабо верится в эту сказку, — скептично ответил Тор. — Было бы убедительнее, если бы вы сказали... — Что прочитала твои мыс-сли, верно, Аль-Мухарад? — с усмешкой в голосе закончила за него нейра. — Ах, нет, этим не балуюс-сь. Затратно и не вс-сегда эффективно. Тор только сейчас заметил, что сидит с раскрытым ртом, и поспешил его захлопнуть, так и не найдя, что ответить. — Верить мне или нет, тебе решать, — проникновенно произнесла Режда, наклонившись к нему. — Но у тебя явно ес-сть вопросы, к разреш-шению которых я могу указать путь. — А сразу ответить на них нельзя? — с сарказмом спросил он. Женщина отстранилась, но осталась спокойной, хотя по мнению Тора его резкий тон мог её задеть. «Она вообще на что-нибудь обижается?!» Сразу после этой мысли он понял, что не хотел бы это проверять. — Увы, нет. Мои знания не бес-сконечны. К тому же, это только твой путь, я в нём не более, чем с-советчик. Как и мои друзья-духи, — Режда встала из-за стола и, шурша подолом юбки, удалилась куда-то за спину Тору. — Да, духам не дано говорить много. Прочие медиумы годами пытаютс-ся расш-шифровать их знаки. С моими проще, они реагируют только на метки с-своих с-сородичей. И с-сдается мне, что одна из них лежит где-то на тебе. Поэтому ты с-сидиш-шь сейчас-с здесь. Он слышал только её голос и перебирание множества все возможных вещей. Наконец, Режда вернулась, держа в руках небольшой мешочек. — Что ещё за "метки" ? — Клеймо из мира мёртвых, — пояснила нейра, и в её шипящем голосе уже не было прежней насмешливости. Она уступила место серьёзноти. — Кто-то хочет с-связаться с тобой с Той с-стороны, повлиять на тебя или на то, что вокруг тебя. С добрыми ли, со злыми намерениями знает лиш-шь тот, кто эту метку пос-ставил. Одно плохо: она будет привлекать к тебе мёртвых с округи, и поверь, вряд ли тебе понравитс-ся эта вс-стреча. Тор вспомнил про колючую лозу на запястье и украдкой посмотрел на руку, все ещё оставшуюся самой обычной. Сердце в груди недобро ёкнуло, а на душе стало как-то неспокойно. — Зачем я им нужен? — Это тебе и предс-стоит узнать, и, с-сдаётся мне, в с-скором времени ты начнёшь находить подс-сказки. Я лиш-шь хочу предупредить тебя, ибо путь, по которому ты идёш-шь, тернис-ст и опасен, — Режда придвинула мешочек ближе к Тору. — Янтарь оберегает наш-ших воинов в пус-стыне. Пус-сть и тебе он пос-служит тем же. Тор неохотно принял подарок и поднял на нейру непонимающий взгляд. — Почему вы помогаете мне? — спросил он напоследок. — Потому что ты мне нравиш-шься, — без капли смущения кокетливо ответила Режда и вновь звонко рассмеялась. На площади все ещё продолжался праздник, когда Тор вышел из шатра. К его удивлению, прошло не так уж и много времени. Всего-то минут двадцать. Но изменение в атмосфере он почувствовал сразу. Что-то было не так. Вглядываясь в поредевшую толпу, он так и не понял что, и решил, что тревога могла быть связана с тем, что он узнал у Режды. Сон не был случайностью, если верить тому, что сказала она. Сегодня мертвецы оставили на нём метку, и теперь его будут преследовать ходячие трупы. Просто прекрасно! «И зачем я только пошёл к ней?! — задался Тор вопросом, уходя к башне, — Дельного ничего не узнал, только время зря потратил!» За мыслями он не заметил, как чуть не вышел с площади. Потом вспомнил про обещанные капитану наблюдения и вернулся обратно. «Почему я постоянно влипаю в какие-то истории?» — подумал он мимолётом. Вдруг кто-то истошно завопил, судя по голосу, женщина. Не успел Тор опомнится, как панический вопль подхватили ещё несколько женщин. Бегло оглядев площадь, он заметил, как к её краю стекается любопытный народ и, что немало важно, гвардейцы, пробиравшиеся в центр толпы. Отовсюду слышались удивлённые и испуганные вздохи и стоны, когда Тор миновал столпотворение. На углу улочки, упирающейся в площадь, лежал обезглавленный труп. Крестьянин, если судить по простой одежде. Головы рядом не было. «Забрали?» — предположил Тор, бегло осмотрев тело, пока гвардия не оттеснила его обратно на площадь. «Следов драки нет, хотя синяки могли остаться под одеждой,» — размышлял он, уходя подальше от тела, чтобы лишний раз не попадаться на глаза. Но, озираясь по сторонам в поисках убийцы, Тор увидел то, чего совсем не ожидал. К концу одной из улиц, уходящей на север города, спешил высокий хорошо сложенный юноша с длинными чёрными волосами, в зелёной мантии. На перекрёстке он остановился и обернулся, всего на мгновение, и Тору показалось, что Локи смотрит прямо на него.***
Месяц Лангешат. 28 день третьей луны.
«Третий…Остался третий,» — стучало в голове который день, подобно городским колоколам в обеденный час. Безликий отстал от него на пару часов, но до этой минуты не переживал, считая потерянное время эдакой форой. Заклятие не пало, Врата всё ещё закрыты. Последняя тень не переползёт через них, даже будь она наделена божественной силой. Их сложно было найти, – демоны хорошо постарались, пряча Врата от ещё одних непрошенных гостей, – но Безликий всё же смог. Не без помощи уже пойманных теней. И вот Врата перед ним – два огромных каменных столба, испещрённых иероглифами Древнего языка, предупреждающими всякого, кто приходит из мира живых. Осталось дождаться появления последнего духа, отловить его и довести дело до конца. Но сейчас, сидя в засаде в небольшом перелеске прямо напротив Врат, сомнения колючими лозами расползались по грудной клетке. Душ скопилось слишком много. Их еле заметные в дневном свете силуэты образовали бледно-зелёный туман, покрывший всё поле между Вратами и лесом. В лесу Безликий их не видел. Оно и к лучшему. Ему не нужно, чтобы они подняли лишний шум. Да, и найти блуждающее чёрное пятно среди зеленоватой дымки будет несложно. Из уцелевших воспоминаний ему удалось понять, что вся троица стремилась за черту. «Зачем?» — спросил он у них. Это ведь противоречило самой сущности теней. Однажды прорвавшись в мир Живых, они делали всё, чтобы удержаться в нём, как можно дольше. Что могло заставить их изменить многопоколенным принципам теневого народа? Но тени молчали и всячески притворялись немыми, и от того он нервно сжимал осколок рубина, лежащий в кармане балахона. Камни он выбирал не случайно: большинство теней обладало редкостной страстью к драгоценным камням, особенно к тем, в которых заточена какая-нибудь энергия. За такие сокровища они могли и друг другу глотки перегрызть, не говоря уже о живых. Вплетённые в кристалл пока что неактивированные нити энергетических цепей заметить сложно, для тени – практически невозможно. Потому он был уверен, что она клюнет на наживку: и без ловушки энергии в этом камне достаточно ровно на один переход через Врата, как раз то, что нужно для блуждающей потерянной тени. Если, конечно, воспоминания первых двух были правдой. К стойкому запаху тлена, которым был пропитан весь Перешеек, примешался едва уловимый запах гари. Безликий затаил дыхание и в тишине услышал, как в кармане задрожали пойманные тени. Третий дух показался. Выплыл из тумана в паре ярдов от него, с интересом осматриваясь и принюхиваясь. В отличие от двух других этот имел чётко выраженный человеческий силуэт: мужчина ростом в пять футов и одиннадцать дюймов, крепкого телосложения, с узким лицом, острыми скулами и длинными волосами, собранными в небрежный хвост. Мог бы сойти за эльфа, если бы не абсолютная тьма, из которой он состоял, да два красных огонька вместо глаз. Призрак мальчишки, до этого угрюмо повисший в паре футов над землёй, вдруг повернулся и посмотрел прямо на замершую тень. Безликий напрягся. Если он поднимет шум, тень может ускользнуть. Но, к изумлению воина, мальчик смерил её отсутствующим взглядом, как будто смотрел на пустое место. Или…на своего. Тень долгое время ничего не делала. Просто висела на месте и смотрела на Врата, на робких духов, под стадным инстинктом сбивающихся в толпы, от чего местами туман уже становился ярко-зелёным. Безликий ждал. Ждал, пока она подойдёт ближе к лесу. Выйти из засады не вариант. Если духи заметят, от древнейших, неважно, ангелов или демонов, это не укроется. Но терпение заканчивалось, а нерешительность тени раздражало всё сильнее. В какой-то момент хотелось зашвырнуть ловушку ей под ноги, а дальше… А дальше он что-нибудь придумает. И он бы сделал это, если бы что-то вдруг не заставило его посмотреть вверх. Три размытые фигуры показались в небе и медленно опустились перед толпой. Встряхнув словно облитые дёгтем крылья после долгого полёта, они деловито огляделись, оценивая масштаб катастрофы. Судя по передёрнувшимся в едином порыве духам, положением дел остались недовольны. Попрятав крылья, двое демонов тут же разбрелись в разные стороны, сгоняя души в небольшие группки и активно препираясь друг с другом. Оставшийся принялся снимать заклятия с Врат. Безликий из укрытия услышал, как заскрипели тяжелые каменные глыбы, из которых сложены Врата, как затрещали по швам нити заклинаний, сдерживающие единственные двери в мир мёртвых. «Сильный малый,» — усмехнулся он и чуть не пропустил тот момент, когда тень активно двинулась в сторону Врат, не взирая на копошащихся неподалёку демонов. Безликий подорвался вслед за тенью, но практически тут же упал обратно за кусты смородины, обильно росшие по краю леса. Тот, что колдовал над Вратами, смотрел, если не прямо на него, то точно на куст, за которым прятался воин, и от этого взгляда у него мурашки побежали по спине. Безликий лежал неподвижно около десяти минут, пока демон не закончил взглядом пронизывать лес и не вернулся к своей работе. Сев и осторожно отодвинув ветви, Безликий долго присматривался к душам на поле, но тени среди них не было. Она словно испарилась, пока он метался туда-сюда, и воин буркнул себе под нос несколько ругательств. — Кх-кхм, — кашлянули над головой. Безликий замер, быстро перебирая варианты, кто бы это мог быть. Один из демонов? Нет, все трое на поле. И они бы точно не остановились на одном покашливании. Душам он не интересен. Кто тогда...Он медленно поднял голову. Тень смотрела на него, вперившись красными глазищами и усмехаясь. Она стояла над ним, по-детски склонив голову в сторону, не предпринимая попыток сбежать или наброситься. Просто наблюдала. — Так и будешь бегать за мной, Бастард? — поинтересовалась тень, как только он обратил на неё внимание. — Или всё-таки поговорим? — Поговорим? — в ответ усмехнувшись, переспросил Безликий, потянувшись к карману с ловушкой. Движение было незаметное, отточенное годами тренировок до такой степени, что даже самый придирчивый наблюдатель мог ничего не заподозрить. И всё же тень подняла руку в останавливающем жесте. — Нет-нет, без вот этих твоих фокусов, — ухмылка расцвела на чёрном лице, и тень качнула головой в сторону поля, — Сейчас они не могут меня увидеть или почувствовать, но мне ничего не стоит обратить внимание того демона именно на эту часть леса. Тебе же не нужны разборки с крылавыми? Наши говорят, ты сильно попортил им жизнь в последнее время. — А тебе? —продолжал Безликий не без иронии, незаметно просунув пальцы в заветный карман. Корешок сомнения, однако, всё ещё был с ним, хоть он и не подавал виду. «Почему ты так спокоен?» — задавался он вопросом, глядя в глаза тени. Если демоны всё же заметят посторонних на Перешейке, он-то сумеет скрыться, но тень… Либо этот парень – псих, либо играет в какие-то свои хитроумные игры. — Не страшно попасться заклятым врагам? — О, нет причин для беспокойства, — самодовольно протянула тень. — Духи не обращают на меня никакого внимания. Впрочем, как и демоны. Так, что я не думаю, что кто-то помешает нам обсудить пару вопросов. А вот это уже было интереснее. — Что ещё за вопросы? — Не всё сразу, Бастард, — тень покачала пальцем, — но, точно могу сказать, что нам есть, что обсудить. — Я весь во внимании. — Отлично, — тень радостно оскалилась. — Но не здесь. Будет неприятно, если кто-нибудь из демонов о тебя споткнётся. С этим Безликий спорить не стал. Убираться нужно было, ещё когда они только прилетели. А сейчас, когда один из них что-то подозревает, тем более. — Ты знаешь, где здесь есть безопасное место? — спросил он. — Знаю. Я проведу, — довольно ухмыльнувшись, проговорила тень и поплыла в глубь перелеска. Безликий последний раз обернулся на поле и, окончательно убедившись, что все демоны заняты, осторожно прокрался в лесной массив и только там распрямился. Тень уже успела далеко уйти. — Не отставай, Бастард! — задорно крикнула она ему. Безликий буркнул себе под нос что-то язвительное и последовал за проводником@. — Далеко местечко? — поинтересовался он. — Не знаю, — беззаботно пожала она плечами. — Но точно подальше от них, — закончила она презрительно. Они быстро миновали перелесок и долго шли молча по пустому полю. Всю дорогу Безликий вглядывался в затылок тени, гадая: а не ведёт ли она его в какую-нибудь свою ловушку. Он бы этому не особо удивился, но сомнения не покидали его и здесь. Он сжал рукоять меча и проверил карман с заколдованным рубином. Камня на месте не оказалось. — Не это ли ищешь? — задорно спросила тень, подняв ладонь, в которой, переливаясь на солнце, лежал потухший рубин. Безликий только выругался себе под нос. Стоило догадаться, что этот чертёнок умыкнёт его единственный козырь. — Как ты это сделал? — Ловкость рук и никакого мошенничества, Бастард, — тень резко остановилась и развернулась к воину. — Пора уже признать, что этот мир намного сложнее, чем ты думаешь, — с этими словами она вышвырнула осколок в сторону. — Ах, в таком случае не томите, ваше светлейшество, — ехидно парировал Безликий. Тень предпочла не реагировать на подколку, но слабо расширившееся глаза выдали обиду. — Я знаю, что ты хочешь воскресить Дарзу, — резко понизив голос, твёрдо произнесла она. Если Безликий и был удивлён, то под балахоном этого никто не увидел. — Я понял это, как только ты вышел на наш след, и, знаешь, я не менее заинтересован в воскрешении этого шейда. — Ты предлагаешь сделку? — уловил суть воин. — Именно, Бастард, — довольная улыбка расцвела на лице тени. — Ты один из немногих оставшихся в живых, кто способен провернуть это дельце. И, надо сказать, ты уже оказал мне огромную услугу, отловив моих старых друзей. Тени в кармане задрожали, и вдруг Безликий осознал: они бежали от него. — Что ты хочешь? — Ты воскресишь Дарзу, Бастард, — вкрадчиво начала тень. — А я помогу достать тебе всё, что потребуется для ритуала. — Даже человеческую душу? — спросил он с усмешкой. Тень помедлила с ответом, долго вглядываясь в воина немигающим взглядом. — Даже её.