Я кричу и теряю самообладание, Я застряла внутри этих стен. Ты слышишь, как я зову тебя? Заберешь ли ты меня отсюда? Sia
Я помню, как она называла меня. Когда она приходила с работы, все в доме словно замирало перед ее величием. Даже наедине с собой она оставалась все той же королевой. Иногда мне правда казалось, что среди ее платиновых волос спрятана маленькая бриллиантовая диадема. Она сбрасывала туфли на высоком каблуке, расправляла точеные плечи, и пальто соскальзывало вниз. Тихой поступью она шла по коридору на кухню. Там она могла сидеть часами, потягивая свое любимое полусладкое, и поедая виноград. Я в это время находилась в гостиной. Мне нравилось лежать на мягком ковре, пить кофе и читать легкую детскую фантастику. Да, вот так просто, без всякой философии и скрытых смыслов. Для меня литература это отдых, способ сбежать от унылой реальности и побывать в неизведанных мирах. Я уже заканчивала очередную главу, где маленькая внучка алхимика, наконец, нашла его лабораторию в недрах родового гнездышка. Но пальцы мои застыли в воздухе, подцепив краешек шершавой страницы, когда мама зашла в дом. Не могу сказать, что боялась именно ее. Нет, она никогда голос на меня не повышала, что уж говорить о рукоприкладстве. Но меня до трясучки доводил ее разочарованный взгляд. Взгляд не матери, а рабовладелицы. Взгляд, который маленькой иглой пронзает сердце и сидит там, пуская кровь тонкой струйкой. Она появляется сзади, в дверном проеме, бесшумно, будто специально кралась на цыпочках. Я уже слышу, как она точит иглу. - Катерина. Голос – сталь. Оклик – толчок в спину. Голова поворачивается против моей воли. Рефлекс, как у долбанной собаки Павлова. - Да, мам? Как всегда. Черная юбка до щиколоток, белая рубашка и волосы, небрежно собранные в пучок на макушке. Из-под тонких бровей на меня смотрит пара черных глаз. Непроницаемые и холодные, они будто неведомой силой сжимают мои внутренности в плотный ком, не давая вздохнуть. - Хватит собирать пыль. Займись делом. Она резко поворачивается на носках, будто балерина, и уходит, оставив меня истекать кровью. Этой женщины нет уже два года. Но я вдруг вспомнила убийственный взгляд, алые губы и бокал красного в изящной ладони. И то, как она называла меня. «Катерина». Всегда. Почему же я забыла?***
У Лори спутанные волосы и синева под глазами. Она катает за собой капельницу, будто выгуливает верную собачку на поводке. Она не ела твердую пищу уже так давно, что, кажется, забыла, как жевать. На висках у нее датчики, отслеживающие мозговую активность. Когда очередная порция неприятных воспоминаний начинает атаковать ослабленное сознание, они отправляют Лори в глубокий сон. Всякий раз она искренне надеется, что уснет навсегда. В штабе, наконец, пусто. Все госслужащие перекочевали в здание Щ.И.Т.а с тех пор, как Барнса отдали под их опеку. Вот только о существовании Лори не догадывались, а договариваться о встречах с Джеймсом никто не торопился. Секретность. В это утро Филипс проснулась с твердым желанием прекратить весь этот цирк. Именно поэтому сейчас она собирается подняться на крышу и сброситься оттуда головой вниз, чтоб заглушить все те голоса, что назойливо пищат в ушах. Чтоб перестать быть проблемой для всех. Двери лифта гостеприимно раскрываются, впуская ссутулившуюся бледную блондинку. Лори оказывается внутри стеклянной коробки. Капельница скрипит колесиками, покорно следуя за своей хозяйкой. Филипс нажимает на нужную кнопку, и лифт неторопливо везет ее к роковой вершине, как бы давая время для размышлений. Может, не стоит так поступать? Может, все образуется? Нет и нет. Точка. Занавес. Записку Лори не оставила. Разве нужно объяснять, почему она приняла такое решение? Причин накопилось достаточно, выбирай на вкус. Да и зачем вообще эти последние слова? И кому их адресовать? «Клинт и Наташа, простите, что не смогла повзрослеть». «Стив, надеюсь, твой друг будет счастлив избавиться от меня». «Тони, спасибо за апгрейд. Думаю, твоя игрушка не сильно пострадает при падении». «Питер, спасибо, что попытался спасти меня. Это не твоя вина». Можно было бы, конечно, извратиться и записать целую кучу посланий, как в том сериале про девочку-самоубийцу. Но Лори не хотела никого винить. Ей не нужно правосудие. Ей нужно просто исчезнуть. Теплый ветерок нежно касается лица, и Лори вдыхает запах утренней свежести. Солнце еще не взошло, небо только начало набирать красные цвета рассвета. Девушка с капельницей ковыляет вперед, стуча металлическим протезом. Она подходит к самому краю и смотрит вниз. От высоты кружится голова, зеленые кустарники и каменные дорожки пляшут где-то далеко, а ноги становятся ватными. Лори отшагивает назад. От мимолетного страха пальцы рук вцепились в твердую обложку книги. Ее принесла Наташа. Как выяснилось, после голографического сообщения сейф все же открылся. Внутри лежал сборник детских стихотворений, которые злобный генерал читал своей дочери на ночь, когда возвращался домой и превращался в заботливого папу. Неясно, ради чего он передал эту книгу. Уж явно не из сантиментов. Теперь Лори понимала, что у отца всегда были свои мотивы. Все, что он делал, имело цель. Поэтому перед тем, как украсить лужайку кровавой лужей, девушка решила попытаться понять, что хотел донести до нее призрак. Филипс садится на еще холодный камень, свешивает вниз ноги, а опасность лижет ей пятки. Руки дрожат, но она открывает книгу, и ветер сразу уносит вдаль самодельную закладку из тетрадного листа. Нахмурившись, Лори вчитывается в выцветшие буквы на пожелтевших страницах. Это было стихотворение Джейн Тейлор, ее любимое. Именно его генерал так часто читал ей перед сном, иногда даже с выражением. Едва заметная улыбка касается сухих губ, и слабый голос разрезает утреннюю тишину. Лори читает вслух. - Ты мигай, звезда ночная. Где ты, кто ты — я не знаю. Высоко ты надо мной, Как алмаз во тьме ночной. Датчики на висках угрожающе запищали, когда слезы полились из глаз. Она снова вспоминает. Какие-то эпизоды, которые раньше были за семью замками, теперь терзают ее в кошмарах. Вчера она против воли просмотрела досье на всех подопытных «Гидры». Мужчины, женщины и дети, их лица бесконечным потоком мелькали перед глазами. Какого же было увидеть лицо одиннадцатилетней белобрысой девочки, украшающее очередную папку с надписью «Дело». Ее лицо. Крупные слезы размывают строчки. Лори закрывает книгу, прижимает к груди и безмолвно кричит в пустоту. Именно такой ее застал Питер. Благородный Тони Старк все же согласился пускать его на территорию штаба, но не чаще двух раз в неделю. Сегодня был первый. Питер собирался уговорить Лори пойти на выпускной, развеяться, сменить обстановку. Бал состоится уже через четыре дня, и Паркер не собирался сдаваться. Он добирался до штаба как обычно – в костюме паучка. Парень планировал переодеться на крыше и спуститься к Лори в палату уже как Питер Паркер, но нашел подругу сидящей на той самой крыше, скрючившуюся и содрогающуюся от рыданий. Кровь сразу вскипела. Захотелось вмиг оказаться рядом, обнять, успокоить и если понадобиться, начистить физиономии возможным обидчикам. Питер уже рванул навстречу, но вспомнил, что сейчас он играет совсем другую роль. Паркер беззвучно выругался и стал медленно приближаться к своей цели. Взгляд его вцепился в худые плечи и светлые волосы. Он помнит, что они пахнут ее любимым шампунем и лекарствами. Оказавшись совсем рядом, Питер решил не делать резких движений, ведь девушка сидела так близко к краю. Можно было бы выпустить паутину и оттащить ее назад, но над миниатюрной фигуркой возвышалась капельница. «Просто сядь рядом. Просто сядь и спроси, что случилось». Парень переминается с ноги на ногу, пытается заранее продумать, что сказать, но очередной всхлип не оставляет ему времени для размышлений. - Эй, привет! Какие дела? Голос предательски срывается, но Питер тут же прокашливается, «настраивая» голосовые связки на нужный тембр. Лори дергается и резко оборачивается, ошарашенно разглядывая незваного гостя. Паркер чувствует, как кровь стынет в жилах, когда видит осунувшееся лицо и синие круги под карими глазами. Девушка выглядела намного хуже, чем в их последнюю встречу. - Ты… ты этот… паук? – Лори слышит, как сердце сбавляет ритм. Все в порядке, это просто мистер «красно-синее трико» по крышам скачет. Нет причин для паники. - Ага. Человек-паук. А ты Лори, я знаю. Ну, в смысле, не лично, конечно, от своего наставника Тони Старка. Ты же знаешь Тони Старка? Он клевый. Костюм мой, кстати, он сделал… Питер вдруг вспомнил, как однажды решил из интереса полистать один нашумевший порно-роман. Там довольно часто описывалось, как «внутренняя богиня» главной героини от переизбытка эмоций делала кульбит. Так вот, сейчас «внутренний идиот» Питера такие финты выделывает, что автору и не снилось. Лори с любопытством наблюдала за метаниями и скованными жестами ее спасителя, которые казались такими знакомыми. Паучок замолк, потирая затылок, и Филипс решила выручить его. - Да, я знаю Старка. Он мне тоже подарок сделал. – Девушка приподняла больную ногу, и протез весело зажужжал. - Вау, это круто! – Питер снова осекся, поняв, что случай неуместный, но блестящие металлические пластины выглядели действительно потрясающе. – Ну, то есть, не круто, конечно. Я про протез, не про перелом. А про перелом мне тоже Старк рассказал. Сочувствую. Для «героя в маске» Человек-паук слишком много болтал. Но Лори это нравилось. Уж очень он напоминал одного знакомого, с таким же шилом в заднице. - Слушай, а чего ты здесь сидишь? – Питер быстро глянул вниз и незаметно подсел ближе к девушке. Высота тут была немаленькая. Филипс почувствовала, как уголок твердой обложки упирается в грудь, и сразу вспомнила, зачем она здесь. Но теперь все ее планы рухнули. Паучок уж точно не даст ей броситься вниз. Придется отложить свое последнее падение на неизвестный срок. Лори вздыхает и до обоняния доносится запах выпечки. Откуда он взялся? - Я просто пришла посмотреть на рассвет. Если хочешь, присоединяйся. Автоматизированные глаза на красной маске вдруг расширились, и Лори даже смогла прочитать эту эмоцию. Поразительные возможности костюма. Старк как всегда гениален. - Да, конечно, если ты не против, я с удовольствием составлю тебе компанию в этом… созерцании… прекрасного. Питер прикусывает язык и замолкает. Верхушки деревьев царапают линию горизонта, небо окрашивается в розовый, и первые лучики солнца пробиваются сквозь облачную канву. Лори щурится и морщит нос, не переставая смотреть вдаль, а Паркер уже и думать забыл о рассвете. Он смотрел только на ее курносый нос, кажущийся в этот момент невероятно милым. На капризную линию губ, на первые веснушки на белых щеках. А потом Лори поднимает руку, чтобы убрать мешающие волосы за уши, и Питер видит мигающие датчики на висках и окровавленный бинт на хрупком запястье. - Что это? – Парень настолько опешил, что даже забыл проконтролировать голос. К счастью, Лори не заметила этой перемены. Она опустила взгляд и поджала губы. Филипс жутко хотелось выговориться. Боль, терзающая ее, слишком сильна, и от нее нет лекарства. Но ведь Паучок не тот, кому следует изливать душу. Он ее почти не знает, да и она его. Но он появился в такой переломный момент, что глупостью было бы не свалить все на саму судьбу. - Это датчики, которые контролируют мой мозг. Частично. Иногда ко мне приходят… неприятные воспоминания. Причем, не все мои. От них болит голова. Поэтому Тони подсуетился, и теперь я почти киборг. – Лори постучала ногтем по правому датчику, мигающему голубым. - А это метка моего горе-соулмейта, из-за которого вся моя жизнь превратилась в фильм Дэвида Финчера*. Филипс усмехнулась, демонстрируя белый бинт в кровавую крапинку. Она пыталась шутить, но Питеру было совсем не до смеха. Внутри у него все оборвалось, рассыпалось, разлетелось в пух и прах от одного только слова «соулмейт». У Лори есть соулмейт. У Лори Филипс, так рьяно бастующей против всяких предназначений. У Лори Филипс есть соулмейт, и это не Питер Паркер. Парень чувствует, как холодеют ладони, а сердце стучит где-то в горле. Почему она не сказала? Почему скрывала? Почему это вообще произошло? - Эй. – Питер приходит в себя, когда маленькая ладошка ложится ему на плечо. Лори взволнованно сжимает пальцы, а Паркер понимает, что не выдерживает ее прикосновений. Не его. Чужая. - Все в порядке… просто неожиданно. – Парень мягко сбрасывает ее руку и делает вид будто все еще любуется рассветом. – Ну, и кто же он? В голосе сквозит едкая ревность. Питер чертыхнулся и сжал кулаки от злости на самого себя. Зачем спросил? Он ведь не хочет знать. Лори с минуту думает, поведать ли паукообразному свой секрет. Она и так уже рассказала обо всем, так чего теперь скрывать? - Зимний Солдат. Тот самый, друг Кэпа, которому промыли мозги. Питеру кажется, что воздух перестал поступать в легкие. Что солнце слишком яркое, трава слишком зеленая, и вообще все в мире вдруг стало «слишком». Потому что безумнее ситуации он себе и представить не мог. Лори Филипс, маленькая, хрупкая, нежная, несмотря на твердый характер, и убийца, преступник, беспощадная машина без чувств. Остановите планету. - Да что с тобой? – Лори снова тормошит Паука за плечо, и тот вскакивает на ноги. – О чем задумался? - Да так, ни о чем, все окей. – Читай: «Я в душе не имею понятия, какого черта вообще происходит». – Просто вспомнил, что нужно на задание. Тебя проводить? Лори в последний раз смотрит вниз. Вот он, момент. Сейчас можно плавно соскользнуть вниз, пока Паучок не ожидает подвоха. Можно скатиться в бездну, на полной скорости столкнуться с землей и после вспышки боли отключиться навсегда. - Да, я пойду в палату.