***
Вечерний вид из окна всегда завораживал Нуара и манил его на улицу: прекрасное, почти алое солнце, окрашивающее некогда голубое небо в розовые, оранжевые и золотистые тона, лёгкий ветер, нежно касающийся листвы, которая в лучах вечернего солнца становилась по-осеннему золотой. Почти все пони в эту пору уже разошлись по домам, и на пустынной улице он мог бы порезвиться вдоволь. Однако по неизвестной Нуару причине его никогда не выпускали из дома. И когда на улице оживлённо и весело, и когда там пусто, его не выпускали. Никогда. Налюбовавшись закатом, жеребёнок снова подошёл к своей матери, которая чем-то занималась на кухне, и спросил: — Мама, можно мне выйти на улицу поиграть? Велвет удручённо посмотрела на Нуара, которому уже больше сотни раз давала один и тот же ответ. Для неё не было загадкой, почему он хотел покинуть дом хотя бы на время, хотя бы на чуть-чуть, но он нёс довольно тяжёлое бремя своей сущности, и его недолюбливали другие пони. — Извини, Нуар, но... уже поздно. Ночью тебя могут похитить какие-нибудь недоброжелатели, лучше не рисковать, — ответила Твайлайт, довольная тем, что ей удалось подобрать слова для мягкого ответа. — Недоброжелатели? Снаружи так опасно? — вновь спросил Нуар, выглянув на улицу из окна на кухне. — Днём нет, ночью... не всегда. Улица совсем не опасна, однако тебе лучше... — Велвет мельком бросила взгляд на часы. — ...ложиться спать, как раз пришло время. Приняв ответ своей матери, Нуар с задумчивым выражением мордочки отправился в свою комнату. По пути он размышлял о так называемых «опасностях», которые могут поджидать его на каждом углу снаружи. Это всё больше и больше разжигало его интерес, но он понимал, что раз мама сказала ему, что там опасно, значит так оно и есть, ей незачем ему врать. Вскоре добравшись до своей комнатки, Нуар в несколько шажков добрался до кровати, после чего подпрыгнул и громко плюхнулся в объятия мягкого одеяла. Спустя каких-то несколько секунд жеребёнок уже уснул. Этот сон был странным. Нуар стоит в большой чёрной комнате. Тело его ему абсолютно не подчиняется. Медленно Нуара начал пробирать страх. Вскоре позади него послышалось странное потрескивание, слева — громкие шаги, и вот прямо перед ним предстала непонятная фигура, выделяющаяся на чёрном фоне. Одноглазое огромное существо с четырьмя костлявыми лапами, торчащими вверх. Уродливый рот, полный острых зубов, медленно то открывается, то закрывается. Оно что-то пытается сказать Нуару, но звук как будто ударяется об какой-то невидимый барьер перед жеребёнком и отлетает в сторону. Однако, судя по чуть прикрытому глазу, существо говорит серьёзные вещи. — Я тебя не понимаю, — тихо произносит Нуар. Внезапно его накрывает резкая головная боль, ощущаемая как реальная. Перед его глазами начинают пролетать какие-то события: взрослый жеребец, чем-то похожий на Нуара, сталкивается с каким-то оранжевым жеребёнком, после разговаривает с какой-то кобылкой с шёрсткой жёлтого цвета, разговор у них точно не ладится, вследствие чего незнакомец атакует собеседницу какой-то магией. Последним событием стал пожар. Непонятно почему, но дом Нуара был охвачен пламенем. В голове жеребёнка послышался гул, который стал усиливаться. И тут Нуар внезапно проснулся. Широко раскрыв глаза и тяжело дыша, жеребёнок взглянул в окно. На улице уже было утро.***
Маленькая Искорка, улыбаясь, хихикала и догоняла Нуара, который то и дело прятался в разных местах в доме. Они очень любили играть в прятки, особенно когда не было родителей. Жаль только, что брату приходилось покидать дом, ведь у него были свои дела. И довольно важные. Не так давно он основал одну организацию, которая носила гордое имя "Морио". Родители слегка удивились такому поступку. Нет, конечно, они думали, что он устроится на вполне хорошую работу, но чтобы до такой степени… Скоро должен был начаться ужин. В уголке зала на шкафу лежала маленькая плюшевая игрушка, чьи безжизненные глаза-пуговицы смотрели на аликорна, которому на сей раз пришлось догонять свою маленькую сестру. А она сама, стараясь не выдать себя, затихла и залезла под пыльную кровать. На нос маленькой единорожки спустилась пыль. Пытаясь не чихнуть, она медленно подрыгала головой, и пыль спустилась. Послышались пара шагов, после чего кто-то выхватил Искорку из-под кровати. Это был Нуар. Искорка с улыбкой обняла брата и сказала: — Братик ! Аликорн забросил сестрёнку на спину, после чего тут-же направился на кухню. Запах так и манил сесть за стол и съесть всё это, особенно маленькую Искорку. Аликорн сел за стол и посадил единорожку рядом с собой. Через пару мгновений к ним присоединились и родители. Велвет поставила на стол торт "Вишенка на торте". Кокосовая посыпка, лежавшие по сторонам кусочки ананаса и банана, а внутри — начинка из ирисок. Искорка чуть ли не выпрыгнула из своего стульчика, желая попробовать сию вкуснятину, как её остановил Нуар. — Куда это ты так торопишься? Единорожка уселась на своё место и больше не смела вот так вот набрасываться на еду. Родители могут наказать, да ещё и Нуар какое-то время не будет с ней играть. — Братик большой и сильный, — проговорила Искорка. — Ага, — ответил Нуар. Он проводил много времени за изучением высоких технологий и биологических тем, изучал горизонтальный перенос генов. Он стал заниматься этим с сестрой. Она же только этому радовалась. Бывало так, что они до часу ночи не могли заснуть из-за занятий. Родители же приходили в комнату и только и наблюдали, где спали их дети, прижавшиеся друг к другу. Накрыв их одеялом, мама говорила несколько нежных слов, даже Нуару, будто он всё ещё маленький жеребёнок. Селестия же иногда приходила проведывать их, иногда даже сама присоиденясь к урокам Короля. Чем ещё вместе Нуара занимался с Селестией - тренировки магии, боевых искусств, а самое главное - его крыльев. Уже на момент своего превращения лезвия представляли из себя не слабое оружие, а тренируясь и обучаясь новым магическим приёмам и стилям копытной борьбы они оба выросли в этой сфере. Уже во времена школы, они стали учиться и совершенствовать всё в своих навыках, а позже стали достаточно сильны чтобы обезвредить преступную группировку. Но как говорится, это ещё начало. У Нуара были проблемы только с поиском работников, а также с поиском места для главного здания компании. Он считал, что филиал будет не один, и не прогадал. Первый филиал был, если так можно выразиться, его вторым домом, в котором он проводил время, а также видео-конференции. Это здание располагалось посреди векового леса, около водопада. Иногда они с сестрёнкой сидели там и любовались красивыми видами. Жаль лишь, что это было ненадолго, и брат снова отправлялся на работу. Единорожка бывало даже плакала, ведь она хотела почти всё время проводить с Нуаром. Аликорн иногда разрешал ей побыть у него в рабочее время, но не всегда. На кухне стало как-то жарко. Все сперва посчитали, что это просто от солнца. Середина лета как-никак, да ещё и только одно окошко открыто, но всё опроверг дым, который словно серая мышь выбирался из под духовки. Было ясно только одно — пожар. Оставалось лишь бежать, ведь, судя по подпалённому потолку, огонь был и наверху. Но как он туда попал ? Странно ... Страх поглотил семью, и все бросились бежать к выходу. Ещё один метр, и они вне дома, но на родителей упала горящая деревянная балка. Они закричали во весь голос. Уже было понятно, что их ничто не спасёт, даже магия Нуара. Искорка подбежала к ним. Они, испытывая ужасную обжигающую боль прошептали лишь одно слово: "беги". Нуар подхватил единорожку и выбежал с ней на улицу. Они почти ничего не могли разглядеть из-за того, что надышались дымом. Сейчас их радостные эмоции сменились печалью. В отражении глаз был лишь огонь, а также ядовито-зелёные глаза, чьих обладателей практически не было видно, а скоро и они исчезли в дыму и шуршащем огне. Искорка расплакалась, а Нуар лишь её приобнял. "Похоже, она пострадала от огня", — подумал брат. На её мордочке были красные, пугающие ожоги.Спустя четыре дня
Аликорн сидел на стуле в холле больницы. Сказать, что он не находил себе места — ничего не сказать. Он уже сто раз прочитал все медицинские журналы, что были там, и уже в течение минут двадцати ходил туда-сюда. Ожидание увидеть сестру стало сущей пыткой, которую он не мог перенести. Да ещё и Майк с Селестией должны прийти. Тут дверь палаты отворилась, и из неё вышла пони в медицинском халатике, на ходу снимая маску. Взволнованный аликорн подбежал к ней. — Как она ? — В стабильном состоянии. Можете к ней пройти, — сказала медсестра, открывая дверь Нуару. Поблагодарив медсестру, он зашёл в палату. На койке лежала грустная единорожка. Окно было открыто, впуская свежий воздух и давая увидеть красивые виды города и леса, который был рядом с ним. На столе, что был рядом с кроватью, лежала тарелка с недоеденными кашей и яблоком. Хоть у Искорки и не было совсем никакого настроения, врачи ей всё равно постоянно говорили, чтобы она питалась, иначе не восстановится. Было туго с ожогами первое время — постоянно жжёт, очень трудно уснуть. Один раз она начала плакать и попросила позвонить Нуару, ведь спать с такой болью было просто нереально, а он своим присутствием делал ей лучше. Пони, отведя взгляд от окна, посмотрела на брата. Он, держа куклу подошёл к кровати, и поставив стул около кровати, сел на него. Набравшись уверенности, Нуар спросил: — Как ты? — Лучше, братик. Брат дал ей куклу, и она её обняла, после чего улыбнулась. Аликорн ничего сейчас не ощущал. Ни свежего ветерка, что немного дул из окна, ни собственных мыслей. Была только слепая любовь к сестрёнке, а также боль и грусть утраты. Он хотел просто видеть её живой и здоровой, ничего другого будто больше не было и не имело смысла. — Я люблю тебя, — тихонько проговорила Искорка. Было видно, что она уже устала и хотела спать. В палату вошли и Селестия с Майком. Не желая мешать, они тихо подошли к Нуару. Тот, уже накрыв одеялом сонную единорожку, поцеловал её в лоб. Он кивком дал знать друзьям, чтобы они вышли. Жёлтый единорог с солнечной по-быстрому удалились из помещения. Нуар же, посмотрев в открытое окно и взглянув на небо, тихо проговорил сестре на ухо: — Я всегда буду любить и хранить тебя. Клянусь.