Замкнутый круг

Их история всегда проходила красной нитью через полотно бытия. Он чувствовал это в 1888 году, когда кардинал Джиннет показал портрет, от которого где-то в глубине души все обрушилось и образовало немую пустоту. Он чувствовал это в мрачной темноте замка, когда вонзил кол в сердце вампира, распахнувшего руки для объятия. Чувствовал, когда безотрывно следил за изящно танцевавшей среди монстров парой, там, в Будапеште, и, отвергая собственных демонов, повторял себе, что творит не зло, а благо. Сомнения крались даже через звериные инстинкты оборотня, стремившегося во что бы то ни стало уничтожить истреблявшее людей существо. Монахи воспитывали его как безжалостного воина, не знавшего сострадания к врагу. Воина, который бы безропотно и безоговорочно служил своей Церкви. Никто бы и вообразить не смог, что однажды из его чистого, безвинного сердца прорастет ядовитый цветок. Цветок, который, вонзит острые шипы в его безупречное, отточенное умелыми наставниками сознание. Цветок, выросший на плодородной дьявольской земле. Цветок, имя которому было - Страсть. Прощение не придет. Потому что он никогда по-настоящему его не искал. Во все времена, встретив этого человека где бы то ни было, он каждый раз, снова и снова, до безумия, до хрипоты, до беспамятства любил его. - Как ты себя чувствуешь? - Карл приложил ладонь ко лбу Гэбриэля. - Лучше бы я никогда не рождался... - Не говори так, это грешно. Ван Хельсинг, вздохнув, перевернулся на бок. - Я должен все исправить... - Что именно? - Я не знаю. - Зато я знаю, - Карл многозначительно ухмыльнулся. - Я тут наткнулся на одну любопытную вещь. Копье не пропало. Точнее пропало, но не все... - Прекрати, - Гэбриэль буркнул на друга, привыкшего к театральным паузам. - Древко хранилось в Вене, в одном из соборов. Наверное, без наконечника оно не представляет особой ценности. - Как ты узнал? - Прочел в статье. Видимо, я был прав, и ты, действительно, только делаешь вид, что умеешь читать. Он протянул газету с обведенной карандашом заметкой. Ван Хельсинг пробежал бегло текст и злобно выкрикнул: - Гитлер? - Именно, - утвердительно кивнул Карл. - По его приказу древко было перевезено в Германию. - Зачем оно ему? - В самом деле, - послышался короткий и ехидный смешок. - Зачем? В висках затрещало. Гэбриэль попытался еще раз прочитать статью, но мелкий шрифт дрожал в малоговорящих строчках и не давал до конца вникнуть в суть. В конце концов, охотник перевел взгляд на друга, который подошел к умывальнику и набрал в кружку воды. - Для начала, тебе не помешало бы вспомнить, как ты умудрился сломать Копье, - Карл вернулся к окну и полил увядающий цветок, угрюмо поникший в своей кадке. В этот момент раздался выстрел. Пуля пробила стекло и оставила сквозную дыру в металлической кружке. Упав на пол, Гэбриэль и Карл, еле слышно обменялись любезностями. - Ты в порядке? - Кажется. - Я тоже. - В кого из нас стреляли? - Хотел бы я знать... - Мне сразу здесь не понравилось... Ван Хельсинг придвинулся ближе к другу: - Карл, это становится опасным для тебя. Ты должен уехать, как можно дальше. Тот лишь помотал головой: - Надо было думать об этом раньше, до того, как меня чуть не прикончили вампиры. Тем более я в свои семьдесят с небольшим ничуть не хуже, чем ты в своей болезни. - Тогда, - охотник подполз к окну, осмотрев безлюдную улицу. - Мы разделимся. Так им будет сложнее нас отыскать. Отправляйся в Тырговиште. Я найду тебя там. - А ты? - Я попытаюсь вспомнить, как сломал это чертово копье, - на устах охотника промелькнула грустная тень улыбки.