Замкнутый круг

Прожитые сотни лет теперь сужались до секунд, делая жизнь невозможной и нежеланной. Влад не заслуживал быть чудовищем, не заслуживал быть его врагом, не заслуживал Ада. «Что бы ты ни сотворил… ты был ничем не хуже меня. И нужен мне сейчас, как никогда прежде…» — Гэбриэль закрыл глаза, чувствуя запах пыли, наполнявший тесную комнату. Дракула впервые назвал себя графом Владиславом в тот вечер, накануне Пепельной среды. Это была их маленькая, сокровенная легенда, которую он пронес через века и оставил себе на память. Не унимавшаяся боль под ключицей вынудила Ван Хельсинга беспомощно опереться лбом в оконные стекла, сквозь которые ярчайшие лучи обжигали лицо и отяжеляли веки. Так же, как когда-то они причиняли страдания тому, которого он так сильно любил. Скольких людей охотник убил, будучи приспешником Ордена? Сколько людей пострадало по его вине? Был ли он хоть на каплю чище, чем Дракула? Воздух окрасил тончайший аромат тлена и сырой земли. И Гэбриэль, неожиданно для себя, почувствовал, как чья-то рука коснулась его чела, будто рисуя на нем крест. — Влад… — прошептал сипло охотник, вспомнив, как после той ночи на рассвете возлюбленный, кощунственно уподобляясь церковнослужителю, очертил пепельным перекрестием его лоб в первый день поста. В сознание вдруг прокралась до нелепости странная и страшная мысль. Что было бы, если кольцо, брошенное в колодец, вырвало душу Дракулы из власти Дьявола? Где бы он находился? Сжав руки в кулак, Ван Хельсинг чётко и громко повторил раздирающее внутренности имя: — Влад! — Я здесь… — донеслось из-за спины. Охотник обернулся. Комната была пуста и овеяна ненавистной тишиной. Рухнув на подогнувшиеся колени, он запустил пальцы в клубившуюся пыль, с нежным беспамятством повторяя имя человека, которого ему не суждено больше увидеть. На какое-то мгновение показалось, что ему стало легче, что изматывающая болезнь отступила… а вместе с ней и смерть, на которую он больше не надеялся. Все равно, ад или рай, любая вечность без Влада была ему не нужна.