Нэнси'57

- Лимонад и пицца! – закричала Джулия, врываясь в студию и расставляя съестное прямо на полу. Нэнси провела все утро за уборкой, разгоняя ворчавших Джона и Стю, чтобы смыть многовековой слой пыли с пола и подоконников. В квартире не было практически никакой мебели – одежда валялась на полу и на двух стульях, в угол были сдвинуты два матраса, на которых и спали мальчишки – на единственной подушке, укрывшись единственным одеялом. - Нельзя таких маленьких оставлять одних, - Нэнси отвела Джулию в сторону. – Я думала, их поселят в каком-нибудь интернате, где за ними будет присмотр, а тут что? Ты должна остаться с ними, следить за их питанием, за гигиеной, в конце концов. Если они останутся тут одни на все пять лет, страшно представить, чем кончится эта затея. - Но как же быть с Джули и Джеки? - Вообще-то у них есть отец, который может за ними присмотреть. И тетя с дядей. Или ты хочешь пригнать сюда Мими? – нахмурилась Нэнси. - Конечно же, нет! – испуганно вскричала Джулия. – Я решу, я все решу. Он не останется тут больше один, - и она прижала мальчика к себе. Для себя они с Нэнси купили пива и сели в углу, рассматривая картины. Все были на месте, кроме вчерашней с обнаженным Полом, и Нэнси цепким взглядом осматривала комнату в поисках потайных мест, куда можно было бы запрятать холсты. Линде, казалось, совсем не понравился Джон – она жалась к Полу и молчала, но в ее взгляде не было страха, скорее любопытство и осуждение. Джон и Пол тоже были немногословны, стараясь не смотреть друг на друга, но это с лихвой компенсировалось непрекращающейся болтовней Стю: он рассказывал о занятиях, о выездах на природу, о преподавателях, о своих успехах… - Завтра нам обещали новую модель – мы впервые будем с натуры рисовать обнаженку, - и Стю плотоядно захихикал. - Обнаженка в вашем возрасте? – встрепенулась Нэнси. – Как к этому относятся преподаватели? - Они и приведут модель. Говорят, она тоже художница и сможет дать нам несколько дельных советов. Будет здесь проездом всего на несколько дней, поэтому придется поторопиться. - А нам можно будет придти? – осмелела вдруг Линда. - Да, вход свободный, - радостно закивал Стю. – Приходите все вчетвером, посмотрите, как у нас все проходит. - А вы рисуете сейчас только с натуры? Или и по памяти тоже можете? – и Нэнси пристально посмотрела на Джона. - Не у всех получается по памяти, но вот Джон… то есть я хотел сказать Пол может. - Да? – улыбнулась Нэнси. – Может, покажешь нам свои работы, Пол? А то пока мы видели только Стю… - Все тут стоят, - махнул Джон рукой. – Которые люди – все мои. Стю пейзажи да натюрморты лепит, это по его части. С каждой картиной Джон уходил все дальше от реализма, приближаясь к Пикассо и Дали. На большинстве его картин было не разобрать лиц, но все они изображали мужчин. - Это Стю, - на картине был изображен абсолютно голый Стю, сидевший в их комнате на матрасе и державший в зубах кисточку. Нижняя часть тела скрывалась под складками мятой простыни. А рисовал он отчего-то футбольный мяч – огромный, во весь холст. Другая картина явно была автопортретом: Джон стоял перед зеркалом в каком-то грязном тряпье, зажав подмышкой тубус с бумагой, а в зеркале отражался добропорядочный мальчик в костюмчике с прической, подозрительно напоминавшей битловскую начала 60-х. За спиной у него была гитара. Нэнси ткнула пальцем в эту картину: - Скучаешь по занятиям музыкой? Джон пожал плечами: - Таким меня хотели видеть, но я им не являюсь, не так ли? Нэнси ходила от картины к картине, тщетно пытаясь найти ту, что вчера попалась ей на глаза. Она искренне надеялась, что он просто спрятал, а не уничтожил ее. На ночь Джулия решила остаться с мальчиками, а Нэнси увела Пола и Линду в гостиницу. По дороге все трое молчали. Пол шел несколько поодаль, а Линда, словно чувствуя его настроение, не пыталась навязать ему свое общество. И отправилась ночевать в номер Нэнси. На следующее утро они отправились прямиком в колледж. Джулия с ними не пошла, решив потратить оставшиеся у нее деньги на покупку подержанной мебели для квартиры. Преподаватель, казалось, ничуть не удивился, заметив в зале посторонних, и после небольшого вступительного слова вывел к ученикам маленькую худенькую японку лет двадцати. - Прошу любить и жаловать – Йоко Оно! Мадмуазель Оно у нас проездом и пробудет в Париже всего неделю. Покажите ей на что вы способным! На секунду Нэнси лишилась дара речи. Разве Йоко приезжала в 55-м в Париж? Да кто уже теперь разберет, что было в том 55-м! Тогда и Джон не обучался живописи во Франции и не был знаком ни с Полом, ни тем более со Стю! А здесь все встало с ног на голову: мальчишки мало того, что узнали о собственных песнях задолго до их сочинения, так еще и с собственными женами они познакомились за много лет до фактического знакомства. Глупая Нэнси! Ты так надеялась хоть здесь избежать Йоко – ну какая Йоко могла тебе угрожать в середине 50-х? Но нет, похоже, это судьба, которую не преодолеть. Если сама жизнь раз за разом сводит Джона с Йоко, а Пола – с Линдой, может, не стоит ей перечить и пустить все на самотек? Джону нужна Йоко, так пусть он ее получит уже, а я черт побери уеду назад в Нью-Йорк к родителям. Пусть разбираются как хотят. Пусть делают что хотят. Ощущение полного бессилия накрыло Нэнси с головой. Джон боролся. Но Джону было легче: он ведь боролся сам с собой за свое собственное счастье! А Нэнси приходилось противостоять целой куче разных людей со своими устремлениями. Словно ей и без Йоко мало было хлопот! Глядя на то, как миниатюрная японка сбрасывает шелковый халат, обнажая далеко не совершенную фигуру, Нэнси покорно закивала: да будет так! Наверное, этот гребаный изобретатель еще слишком молод и не знает о том, что через двадцать с лишним лет создаст машину времени. Но все равно не мешало бы навестить его. Если он управится за десять лет… если у него получится вернуть ее в основной мир… то у нее еще есть шанс увидеть Пола, уткнуться носом в его теплое плечо и разрыдаться: у нее ничего не получилось! Йоко даже не попыталась принять красивую женственную позу: она просто опустилась на стул, положила ноги на стол, а руки закинула за голову, демонстрируя заросшие жесткими черными волосами подмышки. Боже, мальчик мой, и ты в свои четырнадцать будешь восхищаться вот этим?! Нэнси с ужасом взирала на совсем еще юную Йоко и уже ненавидела ее заранее всей душой. В зале царила тишина, нарушаемая лишь легким царапаньем грифелей о бумагу. - Ваша задача, - загундосил преподаватель, - изобразить красоту человеческого тела во всем его несовершенстве. Мы можем быть не спортивными, у нас может обвисать живот, грудь и ягодицы, у нас бывают морщины, целлюлит, кривые ноги, неровные зубы. Все наше тело сплошь состоит из одних несовершенств, но тем мы и прекрасны. Разве Йоко не образец красоты и женственности? Нэнси краем глаза уловила, как активно закивал Джон, а Стю изумленно уставился на него и покрутил пальцем у виска. Ну все, началось… Пол с Линдой не захотели заходить в студию и сразу отправились в гостиницу, а Нэнси забежала лишь на несколько минут. Джулия за день успела купить шкаф, три кровати и комод и разложить вещи мальчиков. Студия приобрела более уютный вид, правда, места для картин совсем не оставалось. Когда Джон увидел все это, он тут же заорал: - Что ты наделала?! Мы специально со Стю выкинули все, что здесь было из мебели, чтобы освободить больше пространства для света! Если ты хочешь остаться здесь с нами, ты будешь тоже спать и есть на полу! Или выметайся! Ты вторая Мими! – визжал он во весь голос. Джулия испуганно схватилась за голову и переводила взгляд с Джона на Нэнси и обратно. - Хорошо, хорошо, - лепетала она, - я завтра же все отвезу назад. Прости, я не знала, я не думала… - Завтра сюда к нам придет позировать эта японская художница! Чтобы к вечеру ничего этого не было! Нэнси обреченно покачала головой: кажется, пора было возвращаться в Англию. В гостинице она застала Пола собирающим вещи. - Вот, - крикнула Линда, - Джон хочет вернуться домой. Он уже не верит, что они когда-нибудь помирятся. Он сдался! - Я и сама, признаться, хотела предложить то же самое, - Пол бросил на Нэнси взгляд, полный благодарности. - Да что с вами такое? – изумилась Линда. – Прошло всего два дня! Впереди еще целых двенадцать! Почему вы так быстро сдались? Ах, девочка, как бы тебе все объяснить, чтобы ты поняла? Не стоит стегать дохлую лошадь – она уже не встанет и не потащит повозку. Если на сцену вышла Йоко, все мы должны встать и уйти. Соперничать с ней мог только Джон. И даже Пол интуитивно почувствовал это и сейчас собирал вещи. - Джон! – крикнула Линда. - Меня зовут не Джон, - тихо, но твердо произнес Пол. - А как? – опешила она. - Пол. Пол Маккартни. Он представился тебе моим именем, хотя и выслал свое фото. Мы с Нэнси решили подыграть ему, но теперь это не имеет смысла. - Так даже лучше, - улыбнулась Линда. – Тебе это имя идет куда больше. Пожалуйста, Пол, не уезжай пока. Но он покачал головой. - Оставайтесь, если хотите. Посадите меня на паром, я доберусь один. Позвоню отцу, он встретит меня… Мальчик был непреклонен, и рано утром на следующий день они посадили его на паром. - Здесь что-то не так, - бормотала Линда, когда они шли к колледжу. – Так не бывает. Ну поссорились, но тут что-то очень странное. Они оба ведут себя так, словно не знают друг друга. А Джон зачем-то представился мне именем Пола. Нэнси, в чем тут дело? Ах, малышка, если бы я только могла тебе все объяснить, я бы с удовольствием это сделала! Но я не могу травмировать твою девичью психику рассказами о подобных непристойностях. Да и как я могла лезть в их историю, пытаясь познакомить их друг с другом раньше положенного срока? Мне стоило выждать эти три года, а потом еще хотя бы год, пока их дружба стала бы крепче гранита, а потом уже выходить на арену… Боже, что же я наделала… - Нэнси? – Линда дернула ее за рукав. – Почему ты молчишь? - Не знаю, что сказать, - пожала та плечами. – Мне кажется, их уже не помирить. Да они и не ссорились – так, были небольшие стычки на почве ревности ко мне. Но ревность прошла, а неприязнь осталась. - Разве дружба такой бывает? - Не бывает, - согласилась Нэнси. – Да их и друзьями-то не назовешь. - Позавчера они сверлили друг друга взглядами, - покачала головой Линда. – Они по-прежнему на что-то дуются. Если бы один из них был девчонкой, мне было бы понятнее… - Что? – удивилась Нэнси и остановилась прямо посреди улицы. – Что ты имеешь в виду? - Ну когда у меня был парень, мы с ним примерно так же дулись друг на друга. Например, когда я замечала его с другой девчонкой, или ему казалось, что я слишком часто болтаю с мальчишками. - У тебя уже был парень? - Да. В прошлом году. Я ведь назло ему подала тогда это объявление в газету и очень обрадовалась, когда Пол мне написал. Точнее Джон. - А не рановато ли ты начала интересоваться мальчиками? Линда махнула рукой. - Ну мы же пока так, не по-настоящему. - А как тебе в этом качестве Пол? – осторожно поинтересовалась Нэнси. – У вас уже было что-то такое? - С Полом? – равнодушно переспросила Линда. – Нет, мы же просто друзья. Хотя я бы вышла за него замуж, он классный. Лучший парень из всех, кого я знала. Но нам же пока рано об этом думать, правда? – и Линда хитро улыбнулась. В пять занятия в колледже были окончены, Йоко накинула шелковый халат и подошла к Джону и Стю. Мальчишки переглянулись, и Джон принялся копошиться в карманах, доставая мятые купюры: - Вот, это задаток. Остальное получите через неделю, когда мы закончим. И условие: вы ходите только к нам! Остальные пусть справляются своими силами в колледже. Йоко пожала плечами и отправилась одеваться. Так они сами уговорили ее позировать им по вечерам, предложив деньги! Впрочем, что это меняло? Так или иначе Джон подпадет под ее чары. Нэнси окинула опустевшую залу усталым взглядом и поднялась. Ей хотелось спать или хотя бы просто растянуться на нормальной кровати, а не снова крючиться на табуретке в пустой студии. Но Линда была непреклонна: они должны были отправиться в студию и поговорить с Джоном. К их возвращению студия приобрела былой неопрятный вид: Джулия избавилась от мебели столь же быстро, как и приобрела ее. Но она успела приготовить ужин и все-таки оставила комод, переставив его в коридор и убрав туда всю одежду. За ужином болтали только Стю и Йоко, но внезапно их перебил Джон: - А куда подевался Пол? Ему не интересны наши работы? Нэнси открыла было рот, но Линда не дала ей вставить ни слова: - У Пола экзамены в музыкальной школе. Он очень хотел остаться, но он желает вам удачи. - Он что, поступил в музыкалку, пока меня не было? – нахмурился Джон. - Ну ты же не захотел написать ему? А жизнь не стоит на месте! – парировала Нэнси. - Ты здесь рисуешь со Стю, а он там с Джорджем организовал дуэт на фортепиано и гитаре. У них здорово получается, да, Лин? Девчонка с готовностью закивала: - Им не хватает только тебя! Пол сам мне это говорил. Нэнси удивленно уставилась на Линду: разве она не собирается играть на ревности Джона? Разве не хочет дать ему понять, как прекрасно Пол обходится без него? К чему все это? Реакция Джона была молниеносной: - Пусть не ждет, у меня тут своих дел невпроворот, не до музыки мне, - но при этом зарделся от удовольствия, а лицо его расплылось в счастливой улыбке. Кажется, у Лин получалось лучше, и Нэнси решила оставить все полностью на ее усмотрение. После ужина Йоко без зазрения совести разделась и опустилась на табуретку, а Джон и Стю заняли места у мольбертов. Нэнси внимательно наблюдала за обоими: пока во взгляде Джона не сквозило ни малейшего интереса к японке, ну так ведь этот интерес могла проявить она сама. Правда, отнюдь не в присутствии его матери. Болтал в основном Стю: просил принести ее картины, спрашивал о любимых художниках. А Джон лишь яростно водил карандашом по холсту. И в чертах лица нарисованной японки все явственнее проступал Пол. Или Нэнси только показалось?