Нэнси'57

На рождественские праздники мальчишки остались в Нью-Йорке, да и летом Пол опять не захотел возвращаться в Англию, и Джордж полетел один. К 18 июня из Парижа пришла всего одна скромная открытка без подписи, и Пол, пожав плечами, сделал из нее закладку для книг. Нэнси с внутренним содроганием ждала 6 июля – дня, который изменил мировую историю, не говоря уже об истории обоих этих мальчишек. Она не знала, что может произойти в этот день, когда Пол находился в Нью-Йорке, а Джон – в Париже, когда они уже были знакомы, а Битлз как факт уже состоялись – пусть и на недолгих три месяца. И все равно она волновалась и встала в тот день пораньше. Пол же, наоборот, спал почти до обеда, а, позавтракав, просто завалился на диван с книгой. Нэнси вышла в магазин за сладостями, и соседка рассказала ей, что вечером в центральном парке города намечается концерт, и она хочет сводить туда сына. Предложила захватить вместе с ним и Пола. На предложение Нэнси мальчик отреагировал вяло, впрочем, не отказался. Лин родители отвезли на неделю на море, и он все-таки немного скучал по ней. Нэнси решила сводить его самостоятельно – в такой день ей хотелось контролировать каждый шаг Пола. - Гитару захвати! – зачем-то попросила она перед выходом. В парке уже собралась приличная толпа, и на сцене играли не доморощенные музыканты, как на памятном празднике в Ливерпуле, а вполне себе именитые джазмены. Им удалось пробиться поближе к сцене, и Нэнси, наконец, заметила в глазах Пола искру интереса. Когда очередной коллектив отыграл, кто-то дернул Пола за рукав: - Маккартни? А что ты делаешь здесь? Почему не на сцене? – рядом с ними стоял улыбчивый мужчина и с удивлением переводил взгляд с Нэнси на Пола и обратно. - Джордж уехал на каникулы, не буду же я выступать один, - пожал он плечами. - А ты должен был выступать? – изумилась Нэнси. - Ну да, мы делали на них ставку! Они один из лучших молодых дуэтов Нью-Йорка! Как же так… Может быть, ты попробуешь один? Ну сыграешь Let it be на фортепиано и споешь? Для этого же тебе другие инструменты не нужны? Пол сжался в комок, эта идея его явно не обрадовала. - Давай, малыш, - Нэнси наклонилась и приобняла смущенного и слегка побледневшего Пола. – Это твой шанс. Представляешь, сколько народу тебя увидит? Он передал ей гитару и молча отправился за улыбчивым мужчиной на сцену, а спустя пару минут конферансье объявил юное дарование – Пола Маккартни – с его потрясающим хитом Let it be. Пол заметно нервничал, и не сразу все у него пошло гладко, но он быстро поправился, и голос его полился звонким ручейком прямо в завороженную толпу, которая по окончании песни аплодировала, как сумасшедшая. Он поклонился и поспешно спустился назад к зрителям, и Нэнси крепко обняла его и потрепала по непослушным темным вихрам. - Это было великолепно, малыш! В этот момент кто-то подошел к ним справа и осторожно коснулся плеча Пола: - Это была твоя песня? Ты сам ее написал? Рядом стоял мальчишка примерно одного возраста с Полом – долговязый, с оттопыренными ушами и длинными слипшимися прядями волос. Нэнси он кого-то отдаленно напоминал. - Ну да, - произнес Пол. - Как здорово! А мне так тяжело дается музыка, с текстом как-то проще. Я бы и твой поправил немного, если бы ты позволил… - Кто ты? – насторожилась Нэнси. - Я Роджер, тоже занимаюсь музыкой и пишу стихи. Но я из Англии, приехал сюда на каникулы с мамой. - Роджер? А фамилия твоя как? – сумасшедшая мысль сверкнула в мозгу Нэнси, и она отчаянно сжала ладонь Пола. - Уотерс, - ответил мальчик, вряд ли осознавая, какой шквал эмоций вызвал при этом в сознании стоявшей перед ним женщины. - Уотерс? – в ужасе отпрянула она, копошась в памяти в поисках хоть одной подходящей фамилии для проверки. – Роджер Уотерс? Тот самый? - Не знаю, кого именно вы имеете в виду, - бодро заявил мальчуган, откинув с лица слипшиеся пряди. - Пинк Флойд? – пробормотала едва соображавшая Нэнси. - Пинк Флойд? Что это? - Ты знаешь кого-нибудь по имени Сид Барретт? – моментально спохватилась Нэнси. - Хм… кажется, учится у нас в школе какая-то мелюзга с такой фамилией. Только вот зовут его вроде как-то иначе. - А Дэвида Гилмора? - Тоже что-то знакомое. Из младших классов. А вы из нашей школы что ли? - Постой, что ты там про тексты говорил? – перебил вдруг его Пол. – Подсказать, говоришь, можешь? У меня вот тут есть несколько мелодий с невнятным текстом. Может, посмотришь? – и мальчишки начали пробиваться сквозь толпу к выходу из парка. На дворе было 6 июля 1957 года, и Пол только что познакомился… с Роджером Уотерсом. Нэнси не верила собственным глазам. Она шла за ними по пятам, даже не вслушиваясь в их увлеченную болтовню, и думала, думала… Неужели 6 июля 1957 просто так сошлись звезды, что любая парочка талантливых музыкантов, познакомившихся в тот день, могла перевернуть мир? Неужели совершенно неважно, что это были именно Джон и Пол? А, кстати, что в этот день творится в жизни Джона? Впрочем, что еще могло твориться в жизни человека, уже встретившего Йоко?.. Для него это наверняка обычный день, один из многих… По просьбе Пола ей пришлось пригласить Роджера на ужин, хотя они почти не ужинали – наспех проглотили чай и закрылись в комнате, где Пол тут же взялся за гитару, а Роджер – за ручку. Когда-то, еще в своем родном мире Нэнси иногда фантазировала на тему этого совершенно невозможного тандема – лучшего в мире композитора и лучшего в мире автора текстов – Маккартни и Уотерса, но все у нее выходило как-то не так, слишком уж эти парни были разными. И вот они – сидят на кровати Пола, поджав ноги, и взахлеб болтают о музыке. 6 июля 1957 года. Нэнси сложила грязные тарелки в раковину, включила воду и начала медленно их споласкивать, задумчиво прислушиваясь к приглушенной болтовне за стеной. В этот самый момент раздался телефонный звонок. - Нэнси? – в трубке раздался взволнованный и до боли знакомый мальчишеский голос. – Можешь позвать к телефону Пола? - Джон? – не поверила она собственным ушам. – Откуда ты узнал этот номер? - Это неважно. Звонок очень дорогой, позови его, пожалуйста. Буквально на пару слов. Сердце Нэнси безумно колотилось, когда она распахнула дверь в гостиную. Мальчишки по-прежнему валялись на кровати, Пол поспешно записывал ноты, взъерошенный Роджер тыкал пальцем в текст и что-то кричал ему, требуя исправить. Оба были возбуждены, щеки их пылали. - Пол, - тихо позвала его Нэнси. – Тебя к телефону. Это Джон звонит… - Кто? – поднял он голову и посмотрел на нее невидящим взглядом. - Джон! Он хочет поговорить с тобой, подойди! - Мне сейчас некогда, я перезвоню ему позже. Или попроси его позвонить завтра! - Но Пол… сегодня же… Вы же так давно не общались… - Один день ничего не решит, а сейчас я просто должен дописать эту песню. Нэнси! – и он посмотрел на нее умоляющим взглядом. Она все поняла, тихо прикрыла за собой дверь и вернулась к телефону. - Я все слышал, - отозвался Джон на том конце провода. – Они там с Джорджем? - Нет, - обреченно вздохнула Нэнси. – Познакомился сегодня с пареньком одним, он ему с текстами помогает… - А мне так хотелось услышать его голос, поговорить с ним… Именно сегодня почему-то… - Как прошел твой день? – решила все-таки расспросить его Нэнси. – Случилось что-нибудь новое, интересное? Познакомился с кем-нибудь? - Весь день рисовал. Наверное, мы переедем в Токио, там колледж лучше и программа более углубленная… - Джон… - Что? - Ты же потеряешь его навсегда, если продолжишь всю эту историю с Йоко и колледжем… - Кажется, уже потерял… Как зовут того парня? - Роджер. Роджер Уотерс. - Ясно, - и на том конце провода послышались короткие гудки. Мальчишки разошлись только глубоко за полночь, когда Нэнси пришлось провожать Роджера до дома. Ну и, разумеется, Пол вызвался пойти с ними. Ребята договорились встретиться на следующий день, и уже по дороге домой Нэнси осторожно поинтересовалась: - Ну как он тебе? - Он на басу умеет играть. Точнее только еще учится, но и это немало! Если мы найдем барабанщика… - Ты все-таки хочешь вернуться в Англию? - Да – рано или поздно. А еще он пишет такие тексты! Для него это вообще раз плюнуть! И он живет музыкой, как и я. - Ну что ж, наконец-то ты нашел свою вторую половину. Я рада за тебя, - сухо обронила Нэнси, внутренне готовая материться на чем свет стоит. Роджер провел в Нью-Йорке еще две недели, в течение которых они виделись с Полом каждый день, расставаясь только на несколько часов для сна. Они вцепились друг в друга мертвой хваткой, и Роджер уже начал продумывать коварный план, как ему переселиться в Нью-Йорк – подальше от назойливой матери, поближе к своему новому другу. Отношения в школе у него все равно не складывались, он был замкнутым, мало общительным, а с Полом они моментально сошлись и были на одной волне. Впрочем, это еще предстояло объяснить его матери. Пол решил поехать в Кэмбридж вместе с ним. И Нэнси снова пришлось брать на работе отгулы, чтобы сопровождать его. Мать Роджера, разумеется, смотрела на эту затею как, наверное, и должна была – как на очередной каприз своего склонного к безумным фантазиям сына. Но Роджер звучал так убедительно, да и кроме того он давно уже жаловался ей на то, как ненавистна ему школа, а тут он впервые в жизни обзавелся настоящим другом… Впрочем, по счастью в Нью-Йорке жил ее двоюродный брат, и она договорилась, что сын какое-то время поживет у него – пока она не научится доверять Нэнси. С тех самых пор жизнь Пола изменилась кардинальным образом, он стал другим человеком – как и когда-то ее Пол после настоящего 6 июля 1957… Это заметил даже Джордж, тихий и ни на что не претендующий Джордж, который продолжал осваивать гитару и скромно сидел в своем углу, ожидая, пока Пол и Родж обратят на него внимание. Дуэт пока оставался дуэтом, ибо Родж не был силен в игре на басу, хоть Пол его активно обучал, но вдвоем писать песни у них получалось куда быстрее. Да они и в целом прекрасно нашли общий язык – так, что на 9 октября Пол совершенно искренне не вспомнил о дне рождения своего бывшего друга… Выступлений становилось все больше, мальчишки выглядели все увереннее, песни все совершенствовались, и Нэнси уже не узнавала ни одну из них – в ее мире этих песен попросту не существовало, их написал тандем, которого не было да и быть тогда не могло. Спустя год она уже почти смирилась с ситуацией: в конце концов, кто знает, может, так даже будет лучше – Пол обрел верного соратника, с которым не расстанется уже никогда, а Джон… Джон тоже сделал свой выбор, и даже присутствие рядом Джулии не помогло ему изменить его. Очередной телефонный звонок раздался 15 июля. Звонил Стю. - Нэнси, приезжай скорей, - кричал он в трубку, задыхаясь. – Тут такое… Джулия погибла. Попала под машину! Джон совсем с катушек слетел. Мими я уже позвонил, она займется транспортировкой тела. И Полу скажи! Она тут же набрала Мими. - Помощь нужна? Куда нам вылетать – к тебе или в Париж? - Спасибо, что позвонила, - сухо отчеканила Мими. – Возьми на себя Джона, его я уже не потяну, мне бы транспортировку и похороны организовать. Так что, поезжайте в Париж и привезите его сюда. Нечего ему там больше делать. А то он ведь в Токио собрался. Пола не было дома, и Нэнси не стала его разыскивать, вместо этого приобрела два билета на ближайший рейс до Парижа – благо, он улетал в этот же вечер. А потом она прямиком отправилась к Роджу. Пол отреагировал на новость довольно спокойно, но безропотно согласился лететь. А Роджер даже не вполне понял о ком идет речь: кажется, Пол так ни словом и не обмолвился ему ни про Джона, ни про Битлз. Студия, куда Нэнси с Полом вошли уже через несколько часов, не была даже заперта. На подоконнике восседал Стю и что-то черкал на листе бумаги, на полу на матрасе лежал полураздетый Джон и смотрел в стену, а рядом с ним восседала Йоко и гладила его плечи. - Милый, - шептала она, - милый мой мальчик… Все будет хорошо, скоро мы уедем в Токио, и все наладится. - Как это случилось? – не здороваясь, бросила с порога Нэнси, обращаясь к Стю. - Мы и не знаем толком, - спрыгнул тот с подоконника и тут же принялся искать стулья для новоприбывших. – Нам из полиции позвонили, вызвали на опознание… Мими уже здесь. - Значит так, собираемся и едем в Лондон. Мими дожидаться не будем. - Он никуда не поедет! – взвизгнула Йоко, вскакивая и раскидывая руки в стороны. – Ему не нужен этот стресс! - Ты сама – один сплошной стресс для него, - прорычала Нэнси, отодвигая ее в сторону. – Ты ему пока что никто, поэтому решать он будет сам. Она села на край матраса и развернула Джона лицом к себе: - Пол приехал. У него тоже умерла мать, помнишь? И он тогда не пожелал тебя видеть. Не повторяй его ошибок. А ну иди сюда! – крикнула она Полу, не оборачиваясь. Тот сделал несколько робких шагов вперед. Нэнси встала, схватила Йоко под локоть и буквально выволокла из комнаты, потребовав, чтобы Стю тоже убрался на кухню. Еще несколько неуверенных шагов, и ботинок Пола упирается в край замызганного матраса. Больной взгляд Джона, сбивчивое дыхание… Пол садится на корточки и накрывает его тонкие пальцы своей ладонью. Он просто молчит и смотрит ему в глаза. - Теперь я знаю, каково это, - бормочет Джон. – Это невыносимо. - Ты вылечишься. Боль отступит. Останется только любовь, - Пол наклоняется и целует его в лоб, и Джон вдруг резким движением прижимает его к себе, тыкается носом в плечо, а из груди его рвутся неконтролируемые рыдания. - Джонни… - Пол гладит его по волосам, целует в макушку. – Она сейчас вместе с моей Мэри, и ей там очень хорошо… Рыдания становятся еще громче. Пальцы Джона впиваются в плечи Пола, рубашка последнего насквозь мокрая от чужих слез. Наконец, он и сам не выдерживает, и по лицу его начинают катиться слезы. - Я скучаю по ней, Джон. Как же я по ней скучаю. Нэнси никогда не сможет мне заменить ее… - Почему же ты оттолкнул меня тогда? Я же приехал поддержать тебя, - лепечет Джон, поминутно всхлипывая. - Мне было больно, Джон. Больно видеть тебя, - этот шестнадцатилетний мальчишка как-то слишком быстро научился говорить правду – неужели его обучил этому всегда такой откровенный во всем Уотерс? Нэнси радостно сжимает кулаки. - Из-за Йоко? Пол кивает и еще крепче обнимает бывшего друга. - Она зовет меня в Токио… - И ты поедешь? - Ну у тебя ведь теперь есть этот Роджер. - А где-то там наверху Мэри и Джулия вместе… Джон поднимает мокрое от слез лицо и изумленно смотрит Полу в глаза. - Хочешь, я не поеду туда? - Хочу, Джон. Только ты ведь все равно поедешь. Знаешь почему я выбрал Роджера? Потому что он выбрал меня. А ты выбрал Йоко, - и Пол снова обнял Джона, и слезы его закапали на растрепанные пряди бывшего друга.