Нэнси'57

На следующий день он появился в доме Маккартни как ни в чем не бывало, только с чуть большим интересом рассматривал Уотерса да опускал глаза, когда взгляд Пола падал на него. Он уже успел урывками послушать Стену. Уотерс был чертовым гением, а он, Джон, ничтожеством рядом с ним. Его картины почти не продавались, и он перебивался случайными заработками, а теперь сидел в одной комнате с двумя молодыми гениальными миллионерами, не сводившими друг с друга влюбленных взглядов. И он не завидовал Уотерсу, он просто искренне не понимал, как Пол мог отказаться от Пинк Уингз. Что заставило его поступить столь опрометчиво. Но спросить его за весь этот год Джон так и не решился. Уотерс уехал через две недели: надо было переименовывать обновленный коллектив, перевозить его в Лондон, что-то придумывать с правами на песни… Нэнси осталась в Нью-Йорке, она больше не желала вмешиваться в происходящее: либо парни самостоятельно построят свою жизнь и свои отношения, либо пусть все остается как есть. Уж хотя бы в одном из миров они должны научиться действовать исключительно из собственных побуждений, она и так достаточно влезала в их дела. А через несколько дней Джон решился и показал Полу тетрадь со своими песнями, которые копились у него все эти годы в разлуке. Это было не бог весть что как по мелодии, так и по текстам, но у Пола отчего-то загорелись глаза. Он подобрал их сперва на гитаре, потом на пианино, у него появились идеи припева, он заговорил о струнном квартете, который украсил бы аранжировку… а потом достал и свой толстый блокнот и, даже не глядя в него, заиграл. Одна за другой из-под его пальцев вылетали волшебные мелодии и растворялись в звездном небе Ливерпуля, а Джон слушал и бормотал: - Так ты все это копил? Не записывал? - Под суровые тексты Роджа такая музыка не годится. Я позволил себе записать только Yesterday и Let it be, да и то, мне кажется, они звучат совсем не так, как мне бы хотелось. На первую напрашивается акустика и струнные, а вторая должна быть простой фортепианной балладой… Если бы мог, я бы их перезаписал… - Почему ты ушел из группы? – решился вдруг Джон, ощутив подходящий момент для установления истины. – У вас же так классно все получалось. - Как, думаешь, ощущает себя рысь в волчьей стае? Уж явно не частью этой стаи… - Рыси – одиночки, - осторожно заметил Джон. - Наверное, так и есть, - как-то слишком быстро согласился Пол и уткнулся в гитару. – Впрочем, они могут жить и парами. Если захотят, - глаз Пол так и не поднял, а Джон ощутил, как его сердце провалилось куда-то вниз, где затрепыхалось выброшенной на берег рыбой. Линда не захотела больше оставаться в Великобритании и засобиралась назад в США вместе с маленькой Мэри. Пол знал, что отговаривать жену совершенно бесполезно, а вот Джон с трудом понимал, что происходит, и боялся, что ее отъезд причинит его другу боль. - Он остался без группы, без почвы под ногами, Лин… Как ты можешь оставлять его в такой момент? – бормотал он, пытаясь остановить ее сборы. Лин не выглядела обиженной или озлобленной, напротив, во всех ее чертах сквозило спокойное удовлетворение. - Наш брак был ошибкой, Пол явно тяготеет к мужчинам, кому как не тебе это знать. Если у него не хватает духу признать это, то я, как его лучший друг, просто обязана ему в этом помочь, - и Линда улыбнулась без тени смущения. – В конце концов, чего-чего, а дружить у нас с ним получается лучше всего. - Кому как не мне, - мрачно протянул Джон и горько усмехнулся. – Да он просто пользуется мной вот уже несколько лет. Временами я сам себе напоминаю какого-то хаслера. Таскаюсь за ним везде и всюду, а его глаза всегда пусты и никогда ничего не выражают. Я для него лишь способ снять напряжение. Пережить временное отсутствие Уотерса в его жизни… Прости… и кому я жалуюсь… - Ничего, - губы Линды тронула теплая едва ли не материнская улыбка. – Ты ведь сам когда-то оставил его ради Йоко и много лет всячески игнорировал. Он привык, - пожала она плечами. – Он запомнил. Запомнил, что ты выбрал ее. Полюбил ее. - Я торчу здесь уже больше года, словно щенок на привязи. Я жену с ребенком сто лет не видел. Я сошел с ума, Лин. Увидел его тогда в Японии и заново сошел с ума… - Он не поверит тебе, - покачала она головой. – Я много раз пыталась с ним обсуждать эту тему. Он не верит. У него это на подкорке. Даже если ты сейчас разведешься и поселишься в будке возле его дома, он не поверит уже больше никогда. Его доверие и любовь уничтожены на корню. - Что же это за любовь такая, которую так легко уничтожить! – в сердцах воскликнул Джон, вжимаясь в стену. – Я, черт побери, тысячу раз виноват! Миллион раз виноват! Но даже мое свинство не заслуживает такого! - Ах, Джон, если бы это была месть или ненависть! Все было бы гораздо проще. Но, кажется, он действительно любит Роджа. Хоть и понимает, что им не по пути. - Ну хорошо, хорошо. Пусть любит его сколько влезет. Но музыку он будет писать со мной. И выступать он будет со мной. Когда Битлз дали свой первый сольный концерт в крупнейшем концертном зале Лондона, на афишах красовалось лишь имя Пола крупными буквами. Остальные трое воспринимались только аккомпаниаторами великого участника великих Пинк Уингз. Они не сыграли ни одной песни с общих с Уотерсом альбомов, лишь в самом конце Пол в одиночку исполнил Yesterday и Let it be в новой скромной обработке. Родж присутствовал на премьере и вечером утащил Пола куда-то праздновать, а Джон месил ботинками противную лондонскую грязь и выкурил, наверное, целую пачку сигарет за вечер. На днях ему пришло по почте свидетельство о разводе: после длительных препирательств Йоко согласилась оставить нищего и безродного мужа ради чуть менее нищего художника. Полу он об этом рассказывать не стал. А потом начались изнурительные гастроли – по Англии, Европе, а затем и гостеприимным Штатам. Они вовсю конкурировали с Пинк Флойд, и только два центральных персонажа обеих групп постоянно уединялись в гримерках и туалетах и слышать не хотели о соперничестве своих коллективов. В Нью-Йорке они выступали с разницей в два дня, и Нэнси с Лин взяли билеты на оба концерта. Даже репетиции обеим группам поставили в один день, и флойды явились ровно через полчаса после того, как битлы начали сворачиваться. Джордж с Ринго убежали первыми, а Пол с Джоном задержались еще на немного, чтобы обсудить родившуюся у последнего во время репетиции песню. И в этот самый момент в студию влетел пьяный Сид. Он подбежал к Полу, схватил его за грудки и, швырнув на пол, принялся колотить ногами. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Джон, наконец, опомнился, и попытался оттащить озверевшего фронтмена флойдов от терявшего сознание Маккартни. Тут же ему на помощь пришел только что вошедший в студию Родж. Пара звонких оплеух, и Сид схватился за щеку, вспыхнул и отошел в сторону. - Ты совсем уже не в своем уме?! Ты что творишь?! - Родж, это ревность, - спокойно произнес Джон. - Что? – опешил Уотерс. - И я его прекрасно понимаю. Только мне удается пока еще держать себя в руках, - и Джон до хруста сжал кулаки. - Попробовал бы ты не сдержаться, - усмехнулся Уотерс. – После всего-то, что ты натворил! - Это касается только нас с Полом, - процедил Джон, прикрывая веки и шумно втягивая воздух в попытке успокоиться. - Черта с два! Мы вместе больше десяти лет. Мы создали самую известную в мире группу. А что способен дать ему ты, кроме детских воспоминаний о пережитой психологической травме? Джон осознавал справедливость слов Уотерса и вместо того, чтобы плюнуть в ответ ему какую-нибудь язвительную фразу, лишь покорно склонил голову и кивнул. - Ты прав, Родж, я мизинца его не стою. Но это он выбрал Битлз по своей доброй воле. В отличие от меня, ты не бросал и не прогонял его. Он ушел сам. Ушел на пике популярности, на вершине славы. Ушел в безвестность к тому, кто много лет отталкивал его. Я ведь и сам не понимаю, зачем он совершил такую глупость. Но если ему так захотелось, я буду уважать его выбор и не стану учить его жить. Я не имею на это никакого права. Смирение Джона окончательно обезоружило Роджера. Тот провел ладонью по волосам и, схватив Сида под руку, толкнул его в кресло. - Уходите уже быстрее, пока я еще контролирую его. Джон помог Полу подняться. - Я вызову скорую. Но тот покачал головой: - Отведи меня в гостиницу. Хорошо, что до концерта целых три дня. Мы успеем найти хорошего гримера, - и он улыбнулся. Уже в номере Джон помог ему раздеться и принес лед. - А этот Сид – настоящий безумец. Наверное, Роджеру всегда не хватало в жизни чего-то подобного. Сам он слишком зануден и предсказуем, а Барретт – настоящий вихрь ощущений и инстинктов… - Но любит он тебя, - Джон ласково погладил Пола по волосам и коснулся губами лба. - Джон, - позвал Пол, когда тот стоял уже у двери, чтобы направиться к себе в номер. – Я не жалею о том, что ушел из группы. Я знаю, что все сделал правильно. И еще… не надо винить себя ни в чем. Джон медленно кивнул. - Да, все так, как и должно быть. Надеюсь, Родж угомонит своего взбесившегося мула. А я буду рядом, - и он взялся за ручку двери. - Джон, - снова окликнул его Пол. Тот обернулся и на секунду прочел в его взгляде немой больной вопрос, но тут же глаза Пола потухли и закрылись. - Нет, ничего. Иди. Спасибо тебе. Джон осторожно прикрыл за собой дверь, прижался к ней спиной и спрятал лицо в ладонях.