***
Тэхён стоял на кухне, не в силах пошевелиться и пытаясь сообразить, что только что произошло. Вот только мозг, кажется, совсем отказывался переваривать происходящее. Губы горели от поцелуя, щёки были покрыты румянцем от смущения. Тэ бы улыбался как идиот, если бы не одно «но»: он взял и поцеловал Чонгука. Именно поэтому вместо того, чтобы радоваться, парень проклинал себя и собственную выдержку, которая так невовремя полетела к чертям. Честно признаться, Тэхён сам не понимал, зачем поцеловал Чонгука. Его окутали злость и обида за слова, сказанные младшим. Ему было больно слышать, что отношения макнэ не его дело, хотя по сути так и есть. Только вот в тот момент он был на взводе и не мог здраво мыслить. А потом в мозгу что-то щёлкнуло, и он полез со своими поцелуями. Наверное, это из-за случая с Каем. Тоже захотелось попытать удачу, хотя Ви был уверен, что Гук его, в лучшем случае, пошлёт, а в худшем — ещё и врежет. Только вот на губах до сих пор ощущался вкус губ младшего, и правильно было бы задать вопрос: «Почему он ответил?». Понемногу парень начал приходить в себя. Он смог наконец-то сдвинуться с места и пойти в свою комнату, чтобы зарыться носом в подушку и желать исчезнуть из этого мира, потому что он не должен был целовать Чон Чонгука. Тэхён не представлял, как теперь вести себя с ним дальше. Как он объяснит всё Гуку? А он уверен, что макнэ потребует объяснений. На его месте Ви так бы и сделал. И что он скажет? «Тут такое дело, я уже три года тебя люблю»? Да он не то что оправдаться не сможет, у него просто не хватит сил посмотреть Чонгуку в глаза. Хотелось просто спрыгнуть со скалы, чтобы не мучиться, но не судьба. В комнату ворвался Чимин, который двадцать минут читал ему нотации, что он полный придурок и всё испортил. Пак ходил к Чонгуку, но тот его выставил, сказав, что не хочет с ним говорить и добавил: «Спроси у Тэхёна». — Я жду объяснений. Ты же вроде шёл решать проблему, а не усугублять её. Ты бы видел сейчас Гуки. Он такой расстроенный и подавленный, что ты ему наговорил? Ви отлепил себя от подушки, глядя на Чимина жалобными глазами. Тяжело вздохнув, друг сдался под его напором и обнял. Тэ начал пересказывать всё, что сегодня произошло. Начал он с того, что произошло между Каем и Гуком, а закончить никак не мог, потому что сложно было рассказать о том, чем в итоге закончился разговор с макнэ. — Тэ, говори уже, если ты не расскажешь, то я не смогу тебе помочь. — Чимин-а, я такой идиот, ты просто не представляешь. — Тэхён был готов расплакаться, потому что всё было так сложно. Что о нём подумал Чонгук? И что с этим всем теперь делать? — Я его поцеловал, понимаешь. Взял и поцеловал. — Что ты сделал? — глаза Чимина расширились, такого развития событий он явно не ожидал. — Поцеловал Чонгука. И я не знаю, что теперь делать. Как я ему это объясню? — Стоп, подожди. Давай ты сейчас успокоишься, соберешься с мыслями, и мы ещё раз всё обсудим. Мне тоже нужно время, чтобы переварить эту новость. Тэхён кивнул в знак согласия, понимая, что друг прав. Ему и правда надо успокоиться и спокойно всё обдумать, чтобы принять решение. Чимин уже начал уходить, как замялся перед выходом, обернулся и спросил: — И каково это было — целовать Чонгука? Тэхён молча бросил подушкой в друга и закатил глаза, а мысленно ответил: «Потрясающе». После ухода друга Ви продолжал думать о Чонгуке. Младший был просто потрясающим парнем, и, возможно, Тэ даже бы решился попробовать, но он не хотел подвергать опасности группу, а главное — не хотел портить жизни Гуку. Тэхён понимал, что был похож на какую-то истеричку, но поделать с собой ничего не мог. За собственными мыслями он не заметил, как провалился в глубокий сон. На следующий день Тэхён просто всячески избегал Чонгука, потому что ему было до ужаса стыдно, и он так и не придумал, как оправдать своё поведение. Когда же им всё-таки приходилось пересекаться, Тэ просто опускал глаза и смотрел в пол, но всё-таки успевал ловить косые взгляды младшего. От них Ви становилось не по себе, ему начинало казаться, что Гук видит его насквозь. Сегодняшняя репетиция прошла плохо, потому что Тэ был совершенно не настроен на работу. Он был рассеянным, постоянно ошибался в танцах и фальшивил при исполнении песен. Ви даже позавидовал Чонгуку, потому что он, в отличие от него, был максимально собран и выполнил работу на все сто. После репетиции он со всеми попрощался и ушёл к Каю, на что Тэхён тяжело вздохнул, осознавая, что сам подталкивает Гука к танцору EXO. Чимин предложил немного прогуляться, и Тэхён охотно согласился. Ему было просто необходимо развеяться. Парни прогулялись по парку и сходили в кафе. Пак не задавал вопросов, за что Ким был ему очень благодарен. Они сделали кучу снимков со смешными рожицами и тут же выложили пару фотографий в твиттер, чтобы порадовать АРМИ. Ви смог расслабиться и немного отдохнуть. Возвращаться в общежитие совсем не хотелось, поэтому они решили ещё немного погулять по вечернему Сеулу. Уже было достаточно темно, и начали зажигаться цветные вывески и огоньки. Была в этом какая-то своя магия. — Тэ-Тэ, — позвал Чимин. — Давай поговорим. Я знаю, что ты хочешь отдохнуть, но мы все не в том положении, чтобы тянуть с проблемами. Эта история слишком затянулась. Хёны хотят вмешаться. Я утром случайно услышал разговор Джин-хёна и Намджуна-хёна. — Я не знаю, что мне со всем этим делать, — признался Тэхён. — И понимаю, что сам во всём виноват. Я же старше, а веду себя хуже Чонгука. Даже репетицию сегодня запорол. — Он замялся, закусывая губу. — Просто, когда дело касается Кая, у меня просто сносит крышу. Я ревную, — наконец-то он смог признаться в этом другу, а главное самому себе. — Сильно. Не смотри на меня так. Ладно. Очень сильно, — сдался Тэ под напором Чимина. — А теперь расскажи мне всё ещё раз с самого начала и по порядку. Вчера ты говорил слишком путанно. И мы постараемся со всем разобраться. Тэхён кивнул в ответ и начал подробно описывать события вчерашнего дня, припоминая даже самые мелкие детали. Он даже рассказал про песню Чонгука и про странное поведение Кая и их совместный обед. — …потом я его поцеловал. Чонгук не ответил, он смотрел на меня с широко распахнутыми глазами. Тогда до меня дошло, что я натворил, и хотел сбежать, потому что испугался. Я только успел сделать шаг, как оказался прижатым к стене. Он меня поцеловал, я ответил и… — Стоп! — крикнул Чимин, отчего Тэхён вздрогнул и непонимающе уставился на друга. — Повтори, что ты только что сказал. — Чонгук не дал мне уйти, прижав к стене, и поцело… — закончить слово он так и не смог, потому что до него только сейчас дошло. Гук сначала не ответил на поцелуй, а потом поцеловал сам. Это «сам» сейчас отбивалось у него в голове как стук молотком. Теперь Тэ совсем ничего не понимал. Зачем Чонгуку его целовать? Мало того, что он не оттолкнул, так ещё и сделал это сам. Кажется, его жизнь стала сложнее теорем по геометрии. — Дошло, наконец, — хмыкнул Чимин. Ви в ответ лишь кивнул не в силах что-либо сказать. — А есть идеи, почему он мог это сделать? — отрицательное покачивание. — Как у вас всё сложно, — вздохнул Чимин. Пока они возвращались домой, Тэхён осознал одну вещь: нужно решить всё по-взрослому. Спокойно поговорить с Чонгуком и перестать с ним ссориться по поводу и без. Он старше и должен быть умнее и рассудительнее.***
Чонгук и Кай вовсю репетировали танец для «Forever». Он был достаточно сложным и пластичным, нужно было очень хорошо контролировать своё тело. Работа помогала отвлечься. Гук не просто заучивал движения, но и вносил свои правки и предложения. С каждой минутой танец выглядел лучше и идеальней для этой песни. Только сегодня макнэ не планировал задерживаться допоздна. Он хотел подольше позависать в студии, чтобы перезаписать песню. Его не устраивало нынешнее звучание. А вчера он был просто не в состоянии, а всему виной Ким Тэхён. — Давай ещё разок и будем собираться, — предложил Гук. — Меня хён в студии ждёт. — Окей, но после ты мне расскажешь, что у вас там опять с Тэхёном. Чонгук нехотя согласился, и они продолжили оттачивать движения, которые уже успели поставить. Гуку нравилось то, что получалось. Хотелось бы, чтобы Тэ оценил его старания. Да и надо было как-то мириться, Юнги был прав. Вся эта история сильно затянулась, и они оба успели наломать дров. — По-моему отлично получается, — сказал Кай, завершая последние движения. Макнэ только кивнул в знак согласия и выключил музыку. Они оба отдышались и начали обтираться полотенцами, избавляясь от капелек пота. — Выкладывай, как раз, пока рассказываешь, успеем остыть. Чонгук замялся, мысленно досчитал до трёх и начал свой рассказ, понимая, что сам не справляется, и ему нужен совет. Кай внимательно слушал, не перебивая, за что младший был благодарен, поэтому просто продолжал говорить, нервно кусая губы и теребя края собственной футболки. Когда он закончил говорить, в горле пересохло, поэтому Гук открыл бутылку воды и начал жадно её осушать. — А я тебе говорил, что он к тебе неровно дышит. — На этих словах Чонгук давится, еле проглотив оставшуюся во рту воду, и начинает сильно кашлять. — С чего ты взял? — охрипшим голосом спросил Гук. — Давай рассуждать логически. Всё было нормально, пока не появился я. Вы спокойно общались, были не разлей вода. Бывали мелкие ссоры, но ничего особенного. И тут появляюсь я, ты начинаешь проводить со мной много времени. Сначала я подумал, что он ревнует тебя как друга, но потом меня начали терзать сомнения. Его реакция была чересчур резкой. Иногда мне казалось, что он меня одним взглядом испепелить готов. Потом все эти истории, о твоей якобы… — он сделал пальцами знак кавычек, —…влюблённости и вчерашняя история с поцелуем. Плюс ко всему эти его взгляды и прикосновения. Прости, но на друзей так не смотрят. Даже ты так откровенно не палишься. И вишенка на торте — ваш вчерашний поцелуй. Конечно, можно подумать, что это всё было на эмоциях и со злости, но есть одно большое «но». Почему, когда его поцеловал уже ты, он тебя не оттолкнул, а ответил? — Всё же я сомневаюсь во всём этом… Это как-то слишком. — Просто со стороны виднее. — Пожал плечами Кай. — И, кстати, ещё раз прости за вчерашнее. Глупо получилось. — Забей, всё в порядке, — улыбнувшись, ответил Чонгук, продолжая размышлять над словами старшего. — Допустим, что в том, что ты сказал есть смысл. — Старший победно улыбнулся, но младший его тут же осадил. — Я сказал —допустим. Просто предположение, не более того. Что делать-то? — Надо как-то проверить твоего парня. — Он не мой парень. — Пессимист, — фыркнул Кай. — Нет. — Покачал головой Гук. — Я просто реалист. Даже если бы наши чувства были взаимными, вряд ли бы что-то получилось. Не забывай, что мы оба парни и кем мы работаем. — Чонгук вздохнул.— Поэтому, наверное, надо просто забить на всё, помириться с хёном и продолжать прятать свои чувства. Даже если он что-то чувствует, лучше мне об этом не знать, а ему не знать о моих. Так будет проще отказаться друг от друга. — Ты уверен? — Кай выжидающе посмотрел Чонгуку прямо в глаза. — Готов просто так отказаться от любимого человека, даже не попробовав? — Я не хочу питать пустых надежд, к тому же, группа… — Чонгук, лучше пожалеть о том, что ты сделал, чем о том, чего ты не сделал. А группа — всего лишь отговорка. Не ставь её выше собственного счастья. Думаешь, мемберы будут счастливы видеть тебя таким? Подумай хорошенько, прежде чем окончательно обрубать концы. Гук кивнул и начал собираться. Юнги наверняка его заждался. А в голове продолжали крутиться слова Кая. Теперь младший начал сомневаться во всём, в первую очередь, в самом себе. Вернувшись домой, Чонгук первым делом наскоро принял душ и тут же направился в студию к хёну. Вот только по дороге его перехватил Тэхён, что стало большой неожиданностью. — Поговорим? — Ви выглядел пугающе спокойно и собранно, что на него было непохоже. Гуку ничего не оставалось, кроме как согласиться и пойти следом за Тэхёном в его комнату. Лишние уши им ни к чему. Когда они вошли в комнату, Гук сел в кресло напротив кровати, на которой устроился Тэхён. — Пожалуйста, выслушай меня и не перебивай. — Чонгук кивнул. — Я хотел поговорить по поводу вчерашнего и извиниться. Прости за моё поведение и за то, что наговорил тебе. Я просто разозлился и нёс всё, что придёт в голову. Ты хотел помириться, а я всё испортил. Сначала игнорировал тебя, а потом начал предъявлять претензии и накричал к тому же. Ты прав, меня не должно волновать, с кем ты целуешься, кого любишь и так далее. Это твоё личное дело. — Гук молча продолжал слушать и ушам своим не верил. Неужели проснулся здравый смысл хёна. — И да, по поводу поцелуя. Я должен извиниться, сам не понял, как это произошло. Это было ошибкой. — Удар ниже пояса. От последних слов сердце сжалось и стало чертовски больно. А в голове звенело «ошибка». Чонгук глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, чтобы снова не сорваться, потому что хотелось кричать до боли в горле. — Поэтому предлагаю всё забыть и наконец-то помириться. Из-за наших ссор страдает группа. Нам надо готовиться к камбэку и не к одному, а даже к двум. Ещё скоро фанмитинги. — Ошибка, значит? — как-то хрипло сказал Чонгук. — Всё забыть? Помириться? — Чонгук опустил голову, в очередной раз вздыхая и беря себя в руки. — Хорошо. Я всё-забуду, хён. Раз это то, чего ты действительно хочешь. Забудем всё, как страшный сон, и будем двигаться дальше, — усмехнулся макнэ и встал. — Раз мы всё выяснили, я пойду, меня Юнги-хён ждёт. Я и так уже сильно опоздал. — Так мир? — неуверенно спросил Тэхён. — Да-да, конечно, — ответил Гук, вымученно улыбаясь. — Мне правда надо идти, поговорим в другой раз. — Чонгук уже хотел поскорее закончить эту пытку и уйти, но Ви снова его окликнул. — Покажешь песню? — В другой раз, — ответил Чонгук и на выходе из комнаты добавил: — Я же говорил, что это сюрприз. Макнэ, как только вышел из комнаты, чуть ли не бегом помчался в студию к Юнги. Мало того, что хён ему точно голову оторвёт за опоздание, так ко всему прочему просто хотелось оказаться как можно дальше от Тэхёна. В голове всё ещё звенело, сказанное им слово: «Ошибка». Гук и представить не мог, что ему будет так больно, но и перечить не стал. Эту ссору и правда следовало закончить, пока никто из старших не вмешался. Они явно не идиоты и понимают, что всё не так. А Чонгуку остаётся просто играть роль хорошего друга и делать всё, как обычно. Так правильно, уверял себя парень. Только почему-то сам себе не верил.***
Юнги уже устал ждать Чонгука. Уже почти прошёл час, а он так и не явился. Он уже хотел уйти, как наконец-то дверь открылась. Мин хотел устроить трёпку младшему, но, видя его понурый вид, передумал. — Только не говори, что вы опять успели поругаться с Тэхёном. — Нет, мы не ругались, а наоборот, помирились, — ответил младший, садясь в кресло и откидывая голову назад. — Это же хорошо, ты радоваться должен, а вид у тебя наоборот такой, будто кто-то умер. — И этот кто-то, похоже, я, — горько усмехнулся Чонгук. Мин уже начал мысленно материться, потому что эти двое его скоро в могилу сведут. Юнги не знал, как поступить ему. По-хорошему, надо поговорить. Вот только Чонгук явно говорить не хочет, поэтому Шуга умнее ничего не придумал, как пнуть младшего работать. Так хоть немного отвлечётся. И они начали работать, как только Чонгук запел, Мин съёжился. По телу табуном пробегали мурашки. Это было просто потрясающе. Было видно, что младший всего себя вложил в эту песню: и сердце, и душу. Его пение пронизывало насквозь. Все чувства Гука сейчас выливались в эту песню. Юнги слышал и любовь, и боль, и какое-то отчаяние, в песне была какая-то нежность и лёгкая грусть. Такой поразительный спектр эмоций. Шуга не соврёт, если скажет, что это лучшее исполнение, которое он когда-либо слышал у младшего. И если Тэхён ничего не поймёт, услышав «Forever», он будет полным идиотом, потому что она от и до пропитана чувствами Чонгука к нему. Это даже в какой-то степени поражало и восхищало. Юнги никогда бы не подумал, что Гук сможет кого-то настолько сильно полюбить. Если раньше Шуга ещё как-то сомневался и не был до конца уверен в чувствах макнэ, то теперь окончательно убедился, что это не просто какие-то заскоки, которые с возрастом пройдут. Нет, от такого просто так не избавиться. Когда Чонгук закончил петь, Мин ему тепло улыбнулся, показывая класс и тихонько аплодируя. Он этого заслуживал. — Что думаешь? — спросил Гук. — Может, ещё раз? — Нет, это было потрясающе. Ты вложил всего себя в песню, теперь она звучит идеально. Гук улыбнулся и снова плюхнулся в то самое кресло, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. Он начал крутиться из стороны в сторону, пока хён дал ему послушать записанное. И песня его полностью устраивала. Кажется, он и правда справился. — Не расскажешь? — Что именно? — удивился макнэ. — Чонгук, когда ничего не происходит просто так, по фану, так не поют. Расскажи мне, хватит уже страдать в одиночку. Ты сам говорил, что тебе больно видеть, как твоим хёнам тяжело. Так вот мы чувствуем то же самое. — Сегодня прямо день разговоров, — печально улыбнулся Чонгук. — В общем, вчера я был не до конца честен. Просто не смог сказать. Когда мы с Ви-хёном начали ссориться, он меня поцеловал. Я был слишком ошарашен и не ответил на его поцелуй. Он, естественно, испугался и хотел уйти, но я ему не позволил. Сам не знаю почему, просто в тот момент всё казалось правильным. — Чонгук вздохнул. — Короче говоря, я его поцеловал, но уже сам. И он ответил, а потом я струсил и сбежал. Перед нашей встречей, хён захотел поговорить и сказал, что всё, что произошло было — ошибкой, он просто разозлился, и что мы должны помириться. Я согласился с ним, хоть на самом деле не согласен. И в тот момент мне было чертовски больно, будто наступили прямо на сердце и растоптали. Мин не знал, что сказать. Конечно, было разумным решение помириться, но грубо говоря, Тэхён ушёл от ответа, не объяснил до конца своего поведение, да и не спросил, почему его поцеловал. Это как минимум странно. И почему всё так запутанно? — Прости, но всё это как-то слишком странно, тебе так не кажется? — Мне уже ничего не кажется. Хотя Каю это тоже показалось странным, и вообще, ему кажется, что у хёна могут быть ко мне чувства. Юнги задумался. Он не мог исключать такого варианта, потому что отношения младших ему всегда казались какими-то не такими, слегка странноватыми. Правда, он не придавал этому особого значения. А что, если их обоих уже давно тянет друг к другу? — Когда ты это сказал, я призадумался. Всё может быть. Тэхён всегда чересчур тактилен, когда дело касается тебя. Не знаю. С тобой он какой-то другой. Раньше я думал, что у вас какая-то особая дружба, но теперь не уверен, дружба ли? — Какая теперь разница? Это уже не имеет значения. — Это всего лишь слова Тэхёна. Может, он и правда к тебе что-то испытывает? Людей просто так не целуют, знаешь ли. — Хён был прав. Всё это ошибка, и с самого начала было обречено. В итоге от наших выяснений отношений страдает только группа. А у нас много работы. Мне просто нужно принять всё и постараться забыть, как и планировал изначально. Так будет правильней. Юнги хотелось дать младшему подзатыльник, потому что он слишком много думает и заботиться о других. Подумал обо всех, кроме себя. Шуга не уверен, что поступает сейчас правильно, и не знает, к чему это приведёт, но он должен сказать это ради Гука. — Чонгук, послушай меня сейчас внимательно. Повторять не буду. В первую очередь, ты должен подумать о себе. Если ты не уверен в истинных чувствах Тэхёна, то сначала убедись в их отсутствии. А если они всё же есть, то почему бы вам не попробовать быть вместе? И поверь, для группы будет лучше, если вы оба будете счастливыми, а не бродить как привидения. И мы всегда можем что-нибудь придумать. Подумай хорошенько. Если надумаешь, то я вас поддержу. — Хён, ты чего это? — Музыка говорит больше, чем мы сами. Твоя песня доказывает, что это не просто какое-то баловство или временное помешательство. Не руби сгоряча и обдумай всё хорошенько. — Спасибо, хён, — Чонгук встал, заключая старшего в объятия.***
Чимин только что вышел из комнаты Тэхёна, который рассказал, что они с Чонгуком поговорили и помирились. Только выглядел при этом Тэ как какой-то мученик. Пак долго размышлял над тем, что происходило в последнее время, и что-то не давало ему покоя. С одной стороны, хорошо, что парни помирились, а с другой, Чимин видел, что Тэхёну больно. Хоть он и сказал Чонгуку, что всё это ошибка, сам так точно не думал. Пак хотел бы знать, что обо всём этом думает сам макнэ. По словам Тэ, он явно не был рад их примирению, хотя, по сути, должен был. Кажется, теперь самому Чимину надо с кем-то поговорить. — Чимин-а, — позвал Джин. — Ты чего такой грустный? Тоже за Тэхёна с Чонгуком переживаешь? — Ты о чем? — на всякий случай уточнил Пак, а то мало ли что знал хён. Парень сел на диван рядом со старшим. Этот день его порядком вымотал. Сначала репетиции, а потом тяжёлые разговоры. Кажется, им всем срочно нужен курс психотерапии. — О том, что у них происходит. Постоянно ругаются и что только на них нашло. Ходили как приклеенные друг к другу и тут на тебе. Странно всё это. Джин был прав, слово «странно» идеально описывало то, что творилось между этими двумя. Кажется, за последнее время все устали от их ссор. Это как по минному полю ходить. Никогда не знаешь, когда рванёт. А потом сиди и разбирайся с последствиями этих взрывов. — Можешь больше не переживать, они помирились сегодня, — Чимин попытался улыбнуться, но получилось как-то натянуто и неестественно. Оставалось надеяться, что хён не обратил на это должного внимания. — Ты уверен? Они на трансляции тоже вроде как помирились, а потом снова шарахались друг от друга. — На этот раз окончательно, — сказал Пак, зевая и потягиваясь. Он очень устал сегодня. Они с Тэхёном очень долго гуляли, что даже в сон начало клонить. Вот только кошки на душе скребли и не давали спокойно пойти в тёплую постель. — Тогда чего ты грустишь? — Просто друг рассказал кое-что и попросил совета. А я не знаю, как ему помочь. — Чимин вздохнул. Он несколько минут молчал, раздумывая, стоит ли говорить об этом со старшим. С одной стороны, это глупо, но с другой, ему хотелось выговориться. Он слишком сильно переживал, а повесить свои переживания на Тэхёна он не мог. Ему и так хватало своих, гляди вот-вот сломается. Поэтому ещё раз взвесив все за и против, он решается. — Может ты мне поможешь, хён? У Чимина загорелись глаза. У него ведь много друзей среди айдолов. Он может просто рассказать ситуацию Тэхёна и Чонгука, не раскрывая их личностей. Может хоть у самого старшего хёна будут идеи, как с этим всем разобраться с минимальными потерями. — Выкладывай. — Давай поговорим у тебя в комнате, ситуация достаточно щепетильная. Мало ли кто нагрянет. Джин выгнул бровь и заинтересованно уставился на младшего. Он явно был заинтригован, поэтому без лишних вопросов отправился в свою комнату. Когда они вошли, сразу же оба сели на кровать Джина, и Чимин начал свой рассказ, не медля ни минуты. — В общем, это один из моих друзей. Он айдол, поэтому имя я сказать не могу. Да и тебе легче будет, если не будешь знать, кто это. А теперь к сути проблемы. Мой друг влюбился, — Чимин начал теребить футболку, начиная сомневаться в своей затее. — И в чём проблема? — Проблема в том, что он влюбился в макнэ своей группы, — он начал быстро говорить, потому что боялся передумать. — И не так давно получилось так, что они поцеловались. А макнэ не оттолкнул моего друга, но друг решил извиниться. Сказал, что произошедшее было ошибкой и им надо обо всём забыть. А сам теперь страдает, потому что очень сильно любит того макнэ. — Чимин, ты что влюбился в Чонгука? — Что?! — чуть ли не закричал Чимин. — Нет конечно. И вообще-то я натурал. Боже, я бы никогда не смог поцеловать Чонгука. — Пака аж передернуло от одной мысли. А потом почему-то воображение подкинуло картинку, как его за это душит Тэ. Стало даже как-то не по себе. — Прости-прости, — рассмеялся Джин. — Просто обычно, когда такие истории про друга, — он сделал пальцами знак кавычек, — рассказывают, то обычно говорят о себе, потому что им неловко и боятся признаться. — Это не мой случай, хён. — Да я понял уже. — Ким почесал голову, задумавшись. — А вообще всё достаточно сложно и двояко. С одной стороны, твой друг поступил правильно, так он ничего не теряет, но вынужден страдать сам. С другой стороны, а вдруг у того макнэ тоже есть какие-то чувства. Тогда твой друг своими словами мог сильно ранить макнэ. В итоге, они будут страдать оба. С третьей стороны, если они оба любят друг друга, но для группы отказываются от чувств ради её спокойствия, и всё хорошо. Они в состоянии справиться со всем этим. Это отличный исход. А есть четвёртая сторона, где они опять же любят друг друга, отказываются от чувств, но не в силах справиться, оба страдают, и это сказывается на группе негативно. И так бесконечное количество вариантов с разными нюансами. Тут сложно судить, не зная самих людей, людей, которые их окружают, а самое главное, насколько сильны их чувства. Прости, слишком мало подробностей, чтобы что-то советовать. — Не извиняйся, ты прав. Всё очень сложно. — Пак на секунду задумался прежде чем спросить: — Скажи, а как бы ты поступил, если бы эти двое были из нашей группы? И они решили бы быть вместе. Поддержал бы или был против? Просто стало интересно. Чисто гипотетически. — Даже не знаю. Тут одно из двух, либо выбил бы всю дурь из головы, либо поддержал. Тут тоже от ситуации зависит. А всё-таки самый лучший хён, поэтому поступил бы так, как было бы лучше для моих любимых донсенов, ведь я очень люблю Чонгуки и Тэхёни. Чимин широко распахнул глаза, удивлённо уставившись на хёна. Парень не понимал, что это всё значит? Тут два варианта, либо Джин всё знал, либо догадался только что, а он сам собственной реакцией только что всё подтвердил. Чимину хотелось биться головой об стол, потому что, кажется, он только что облажался. — Да не нервничай ты так, — усмехнулся Сокджин. — Я давно догадывался. Наблюдал в последнее время и понял, что Чонгук что-то чувствует к Тэхёну, и это явно не дружба. Вот только не был уверен насчёт Тэ-Тэ. А ты только что развеял мои сомнения. — Но как? — Чимин всё ещё был в шоке. В смысле Чонгук что-то испытывает к Тэ? Кажется, ему срочно нужно выпить, чтобы всё переварить. — Чимин-а, я же не идиот и хорошо знаю Чонгука. Он странно себя вёл в последнее время. Потом вся эта история с Каем, потом Юнги говорит, что Гуку нравятся парни. Странное поведение этих двоих. Потом Гук на съёмках с Богомом чуть ли не молнии взглядом метает. Вот и всё. — Джин хлопнул ладонями по коленям, завершая свой рассказ. — А теперь давай выкладывай всё, что ты знаешь, и будем думать, что со всем эти делать. Пак выдохнул и начал рассказывать старшему историю Тэхёна, начиная с самого начала. Как тот осознал, что любит Чонгука и как прятал свои чувства до появления Кая. А потом рассказал события последних дней, и что думает Тэ на этот счёт. — Мда, два упёртых ребёнка, — вздохнул Джин. — Знать бы, что думает Чонгук обо всём этом, но он точно ничего не расскажет. Удивительно, как ещё Юнги удалось из него что-то выудить. — Ты думаешь, Юнги-хён что-то знает? — спросил Чимин, закусывая нижнюю губу. — Не думаю, а уверен. Иначе бы он так не опекал Гуки. — Джин резко поднялся. — Ладно. Пойдём, выпьем по стаканчику соджу. — А что делать-то? — Пока ничего, — ответил Джин. — Пусть немного успокоятся. Им заново надо привыкнуть быть друзьями. Дадим им время. — Глаза старшего как-то подозрительно озорно загорелись. — А потом будем спасать наших донсенов. Без хёнов они явно не справятся. — Хён, что ты задумал? — Узнаешь. Чимина хоть это насторожило, но в то же время порадовало. Оставалось надеяться, что им и правда удастся помочь Тэхёну и Чонгуку. А в том, что он лично будет помогать хёну, Пак даже не сомневался.