Как среди районов спальных...

В следующие пару дней Влада накрывало целым спектром противоречивых эмоций. Он понимал Славика: и его действия, и чувства, и реакцию на них. Понимал, что Славик потянулся к нему, чувствуя, наверное, ту же самую неосознанную влюблённость. И тоже испугался этого. Но если Владу теперь было одновременно грустно и забавно, то Славику сейчас наверняка было страшно и непонятно. Произошедшее, скорее всего, и вовсе вызывало в нём ужас. Непринятие себя, внутренняя борьба — это вообще сложные вещи. А склад ума у Славика явно был совершенно стандартный. Владу даже говорить с ним не нужно было, чтобы представить, какая там буря бушует в голове под кепкой. Его даже было жаль. Хотелось написать ему, объяснить, что самобичевать себя или проклинать за всё Влада — глупо. Что жизнь не кончена, что, когда тебя тянет к человеку своего пола, — это нормально… Но Влад выжидал. Он уже успел немного понять характер Славика — он быстро отходил от эмоциональных потрясений. Хотя немаленькой была и вероятность того, что он просто на всё забьёт и решит вычеркнуть Влада из жизни. В чём-то это могло стать правильным решением — учитывая всю ту мутную историю с Шалым. Про Шалого, к слову, Владу вообще думать было смешно. Это же какая жизненная ирония — он обзывал Влада пидором, хотя подобные обвинения были беспочвенны. Но вот внезапно появилась причина! Впрочем, смех заканчивался там, где начиналось понимание, что, выплыви произошедшее наружу, мнимая и далёкая угроза, висящая над Славиком, станет более чем реальной. Но вообще-то Владу, как бы ни пытался он себя веселить, тоже было страшно. Он боялся самого себя и того, что, прикрытое напускной весёлостью, бурлило внутри. Того, что ему до ломоты в костях хотелось увидеть Славика. Того, что ему настолько понравилась та их минутная близость, что Влад готов был на что угодно, лишь бы это повторилось ещё. Это было похоже на омут, в который чем дольше смотришь, тем сильнее хочется нырнуть. Вот и Влад чем дольше думал и вспоминал, тем сильнее погружался в своё чувство — в эту абсолютно дикую и несвойственную для него влюблённость. Все его влюблённости раньше и правда ограничивались только Дашкой: она была близким и родным человеком, и с ней всё происходило логично и правильно. И после неё тоже логично: сперва больно от расставания, потом — комфортно самому. А вот со Славиком логика отключилась напрочь. И это действительно пугало. Славик написал в четверг вечером. «Приезжай на площадь Ленина». Влад, прочитав смс, хмыкнул. Он полагал, что Славику понадобится куда больше времени на примирение с собой. «Зачем?» — спросил, отвечая. «Просто! Гулять будем!!!» Влад хотел написать, чтобы не орал на него, но в итоге просто предупредил, что будет не раньше девяти. Славик ждал его, сидя на ограде набережной, сразу за автобусной остановкой. Синяк у него на скуле потускнел, но всё ещё был хорошо заметен, а вот ссадина на губе уже розовела рубцом. — Привет. Чё, как оно? — спросил совершенно обыденно. — Нормально. — Влад передёрнул плечами. — Куда пойдём? Славик слез с ограды. — Ну, пошли влево. Или, хочешь, можем вправо. Славик шёл, ссутулившись, сунув руки в карманы, а Влад — оглядываясь по сторонам. Город уже начали окутывать вечерние сумерки. Тут было красиво. Солнце закатывалось за дома, окрашивая редкие облака в розовые оттенки. Небо отражалось в водной глади Оки, делая мутные воды изумрудными. Остров посреди реки шелестел деревьями, мимо него, направляясь к причалу, проплывал пароход, а чуть дальше из ресторана на воде звучала громкая музыка, и Славик даже стал посвистывать в такт «Угонщице». Он вёл себя так, будто ничего странного не произошло. Рассказывал про работу — вышел на неё уже во вторник. Признался, что рёбра побаливают после кулаков Шалого, что до сих пор не сошли синяки, но на стройке платили за смены, и пропускать Славик не хотел. Отмочил несколько не очень смешных шуток, спросил Влада про «ну эту твою книжку». Влад пересказал, чем закончился цикл Пехова, а потом завёл разговор про классику фантастики: про Брэдбери, Лема и Стругацких. Немного странно было говорить о книгах с человеком, который их никогда не читал. Но Славик поддерживал диалог, комментировал и задавал вопросы, да и слушал, в общем, с неподдельным интересом. Влад снова ловил себя на мысли, что ему забавно. Они словно играли в игру: кто первый не выдержит и поднимет тему, зависшую над ними в воздухе. Чувствовалось, как Славик всеми силами пытается этой темы избежать, а Влад только усмехался про себя и гадал, насколько его самого хватит, чтобы не задать прямой вопрос. Они с час бродили медленным шагом по набережной между двух мостов, потом вернулись на Стрелку. Славик перегнулся через ограду и пытался рассмотреть название парохода, пришвартовавшегося у причала. — Слав, мы должны обсудить то, что случилось. — Никому мы ничего не должны, — бросил тот, ещё сильнее наклоняясь. — Ты сейчас упадёшь и кувырком полетишь в реку. А там лягушки, — предупредил Влад. — И я тебя доставать не буду. — Слышь, чем тебе не угодили лягушки? — Они скользкие и мерзкие. А нам всё ещё надо поговорить. — Не надо, — он мотнул головой. — Отъебись. — Нет. Слав, надо. Мы целовались. — Блять, Влад! —  раздражённо воскликнул он, резко разогнулся, повернулся к нему и посмотрел, прищурившись. Реакция, конечно, предсказуемая, но Влад всё равно дёрнулся от такого злого гневного окрика. — Вот серьёзно, — твёрдо сказал Славик, тыкая пальцем Владу в грудь. — Я сейчас один раз скажу, и ты заткнёшься, понял? — Не факт. — Влад даже не моргнул, хотя тычок вышел довольно ощутимым. — Факт. Я говорю: ты крутой друг, Владик. Я говорю: я хочу с тобой общаться, несмотря на то, что, ты сам знаешь, это как бы, блять, опасно! Но я ещё говорю: забудь нахуй то, что случилось тогда на стройке. Я забыл, и я считаю, что ты нормальный. Нормальный, понял? А нормальные пацаны не могут быть пидорами, понял? Влада в момент захлестнуло даже не злостью, а какой-то странной смесью обиды и горечи. — Даже так, значит? — ядовито процедил он. — Значит, это я должен быть нормальным? То есть ты, такой классный тип, перекинул всю вину на меня, а сам — просто невинный ангелок? Охренеть, Слав! Просто браво! Нет, ну а чего ещё он ожидал от Славика? Что тот, увидев его, упадёт ему в ноги с предложением ноги и почки? — Слышь, тебя чё не устраивает, а? — спросил Славик тем самым тоном, с которым, наверное, гопники отжимают у прохожих мелочь. — Да меня всё не устраивает! Полез ко мне ты, а крайний я! — Это ты ко мне полез, слышь! Память отшибло? — Ты меня обнял, под футболку руки засунул… — И чё, бля? Нахуй ты сосаться тут же решил? Я, вообще-то, не пидор, Владик. — А я, по-твоему, пидор? — А я ебу?! Влад даже предположить не мог, что этот разговор может дойти до такого абсурда. Он глубоко вдохнул, стараясь взять себя в руки и не трястись. Шагнул к Славику, в упор посмотрел ему в лицо и сказал, цедя каждое слово: — Знаешь, что, Слав? Ты просто долбаный трус! Думаешь, мне нравится то, что происходит? Думаешь, для меня такое — в порядке вещей? Или меня всё это не пугает? Да я в ужасе! Да я никогда и представить не мог, что меня потянет к такому, как ты! — Он на секунду осёкся, заметив, как Славик презрительно скривил рот. Но потом, выдохнув, уже спокойнее закончил: — По крайней мере мне хватает смелости признать, что это есть, а не искать для себя отмазки и сваливать всё на других! Так что иди ты, Славик, на хер! И Влад, не дождавшись никакой реакции на свои слова, рванул вперёд, не разбирая направления. В нём всё кипело — и даже не от обиды или злости. Было больно, мерзко, и жгло так, будто ему прямо в доверчиво раскрытую грудную клетку вылили горячего мазута. Если бы он не ушёл так резко, если бы Славик ещё что-то сказал, Влад точно ударил бы его, прямо в ту самую разбитую скулу, не боясь даже, что ему в ответ прилетит в пару раз сильнее. Он свернул прямо на мост и прошёл метров десять, когда сообразил, что это была не самая хорошая идея. Мост продувало пусть не холодным, но сильным ветром сразу с двух рек — как раз тут сливались Ока и Волга. Пешеходная часть была узкой, здесь вообще редко ходили люди. Зато проезжающие мимо автомобили проносились мимо с устрашающим свистом, поднимая пыль, а сейчас, в сумерках, ещё и слепя фарами. Влад посильнее натянул капюшон толстовки, но назад не повернул — не хотел снова видеть Славика. Его дёрнули за плечо, когда он уже дошёл до середины моста. — Э бля! — Отстань, Слав! Ты всё сказал! — крикнул Влад, раздражённо выворачиваясь из хватки. Его опять дёрнули, в этот раз сильнее. Влад стиснул зубы, развернулся к нему, но не остановился — продолжил идти медленно, спиной вперёд. — Что тебе от меня нужно? — он хмуро зыркнул из-под капюшона. — Неясно сказал? Отстань! — Что значит «к такому, как я»? Влад нахмурился. — То и значит. Ты… не тот человек, в которого я бы хотел влюбиться! — Он сказал это в порыве злости, не подумав даже, что произнёс вслух то, чего, может, Славику не стоило бы слышать. Славик округлил глаза. — Ты влюбился в меня? Брать слова обратно было поздно, и Влад сказал: — Да! И я совсем этому не рад, но у меня хотя бы хватает… Славик перебил его, крикнув: — Я не трус, понял? — Да засунь ты себе в жопу своё «понял»! Но Славик будто и не слышал его. — И я не пидор! Ветер дул в спину, будто специально хотел замедлить Влада, трепал волосы Славика, пытался сорвать с него кепку. — Держи меня в курсе, Слав! — Я — нормальный! Влад резко остановился, так, что Славик в него врезался. — Ну так и я нормальный, Слав! — бросил он ему в лицо. — И то, что человеку нравится другой человек, — это нормально! Влад, насупившись, смотрел ему прямо в глаза. Славик притянул его ещё ближе, взявшись пальцами за края капюшона, и процедил сквозь зубы: — А то, что мне нравишься ты, — это пиздец. И поцеловал. Влад задохнулся от неожиданности и от того, как сильно Славик вжал его в себя. Притянув рукой за затылок, целовал зло и напористо. А Влад, обхватив Славика за плечи, комкал в пальцах его олимпийку на спине, будто пытаясь не упасть. Это было не так, как в первый раз — не мгновение неуверенной нежности. Это было дольше — уверенно и неистово. Немного больно — до укусов и стука зубов. Интимно — до жара и сладких волн по телу. И свободно, потому что было совершенно плевать, что они в центре города и что их видят из мимо проезжающих машин. — А теперь ты опять убежишь? — спросил Влад потом, облизывая саднящие губы. И Славик уверенно сказал: — Нет. Влад не поверил, взял его за руку, буквально вцепился в неё. Потянул за собой. — Тогда пойдём. И Славик пошёл за ним. Наверное, виной всему была влюблённость. И Влад на автомате отчитывался себе: гормоны бьют в голову, ощущение эйфории — это естественная реакция организма. Но все же была здесь какая-то магия. Магией был пропитан ночной воздух. Она пряталась в застенках старого города, ждала их под краснокирпичными стенами, жила на тихих улочках, между ветхими домишками и в маленьких скверах. Влад и сам не знал, куда идёт, он просто не хотел отпускать Славика, не мог дать ему опять сбежать. Спустя минут сорок бесцельного блуждания Славик поднял взгляд к небу и глубоко вдохнул: — Будто в другой мир попал. Это тебе не наш сраный райончик. — Ты будто в верхушке никогда не был. — Ну, вообще я тут работаю щас. Но типа… Я же не гуляю. И именно здесь не ходил, кому вообще вздумается тут лазить? Там, где они шли, было и правда безлюдно. Вечер перед рабочим днём, люди спят. А те, кто не спит, гуляют совсем в других местах — клубах, центральных аллеях и парках. Но уже через пару минут впереди послышались голоса — шумная, явно нетрезвая толпа молодёжи, студенты, наверное. Славик резко вырвал руку из ладони Влада, но тот и сам не стал бы её держать. Они шли медленно, никуда не спеша, окольными путями. Взобрались по старым бетонным ступенькам в гору под стеной городского кремля и обошли его с другой стороны. Когда добрели до высокой набережки над Волгой, Влад, глядя вдаль, вздохнул: — Блин, пропустили закат! — Полоса горизонта ещё светилась, но тускло, последним скудным розовым заревом. Несмотря на позднее время, на набережной было людно: парочки гуляли вдоль ограды над рекой, несколько мужчин что-то громко обсуждали и активно жестикулировали рядом с мемориалом памяти жертв Великой Отечественной войны. Влад уселся и закурил, свесив ноги вниз с парапета, а Славик ходил по нему туда-обратно, балансируя руками, и, зажав в зубах сигарету, напевал долбаную «Угонщицу». — …ты был мечтою моей хрустальною… И Влад, не удержавшись, достал телефон и включил запись видео. Славик этого даже не заметил. Отвернувшись, он отошёл на метр, пританцовывая и продолжая тихо петь: — …угнала тебя, угнала, ну и что же тут… — развернулся к реке, и порыв ветра чуть не сорвал с него кепку, — криминального-о-о! Влад громко засмеялся, видео затряслось, он выключил его. — Ты чё, снимаешь, что ли? — спросил Славик. — Не-не, — Влад быстро спрятал телефон в карман. — Эй бля! Ну-ка удали! Влад смотрел на него и нагло улыбался. И теперь прежнее желание протянуть руку и коснуться Славика усилилось во сто крат, хотелось не только касаться, хотелось обнять его, оплести плющом и не отпускать никогда-никогда. И он сказал: — Пойдём дальше, я вспомнил одно тихое место… А когда они наконец дошли, Славик устало плюхнулся на траву и выдохнул: — Ну, бля, ты и путешественник! Ночью здесь было темно и даже немного страшно. Свет фонарей с набережной и проспекта выше досюда почти не доходил, а мелькающие в прорехах старой фабрики огни проезжающих машин только нагоняли пугающую атмосферу. В тёмное время суток Влад тут раньше не бывал. Он нашёл этот склон, когда шатался по городу в окнах между парами. Тихое место, совсем недалеко от университетской улицы, было малолюдным даже днём. Кирпичное здание неработающей кондитерской фабрики стояло почти у самой Волги, скрывая от прохожих пологий спуск к воде, заросший редкими деревьями и травой. — Меня всегда удивлял наш город, — сказал Влад, усаживаясь рядом со Славиком. — Казалось бы, почти центр города, красивое место, прекрасный вид отсюда. А эту развалину никак не снесут, стоит тут людей пугает. — Он указал на здание за спиной. — Зато тут, наверное, менты не ходят, и можно бухать. — Славик придвинулся ближе и уложил голову ему на плечо. — Кому чего, а тебе бухать. — Влад щёлкнул его пальцами по лбу. — А чё? Вот вообще сейчас не помешало бы. — Слав, да сколько можно пить? Ты так к тридцати годам помрёшь от цирроза. — Та не, нихера. Моему отцу вон тридцать шесть — и ничё! Значит, у меня наследственность хорошая. — Идиот ты. Не бывает генов, которые формируют устойчивость к алкоголю. Учёные сейчас приходят к выводу, что связь между наследственностью и алкоголизмом есть, но гены на его появление влияют не так сильно, как психологическое воздействие… эм, среды обитания. Как-то так. — Ну пиздец. А гены умников бывают? — спросил Славик, заржал и получил за это ещё один щелчок по лбу. — Нет, Владос, ну серьёзно, неужели у тебя не бывает такого, ну что вот пипец как хочется выпить? — Нет, не бывает. Курить хочется на нервяке, потому что это — зависимость. А алкоголизм — это тоже зависимость, к слову. Вот и задумайся. — Так а я и не отрицаю, что я алкоголик. Может, не прямо такой, как мой батя, но у меня ещё всё впереди. — Прозвучало это так жизнерадостно, с такой гордостью, что Влад скривился. — То есть ты уже определил свое будущее? Ничего поменять не хочешь? — А хуй его знает. Ещё недавно я думал, что я человек предсказуемый и понятный. Тупой и злой… А тут вот видишь, как вышло: бах — и педик. Как же не хотеть нажраться от такой инфы? — Боже, Слав, да не педик ты! Бисексуальность в той или иной мере присуща подавляющему большинству людей. И, кстати, не только у людей это наблюдается… — Ой бля, слышь. Это ты умный дохуя, а я узколобый баран, понял? И мне щас вроде хорошо и приятно сидеть тут рядом, а вообще, конечно, всё полный пиздец. — Тебе правда хорошо? — улыбнулся Влад. — Да, сам в ахуе с того, насколько. Спокойно так, даже не хочется думать об этом пиздеце. Вообще ни о каком пиздеце, всегда бы так. Чтобы пустота в голове. — Коробочка из ничего. — Чё? — непонимающе переспросил Славик. — Дашка называла так состояние, когда тебе спокойно и внутри тихо, — объяснил Влад. — Будто ты мысленно открываешь коробочку, залезаешь туда, а там ничего, изначальная пустота. И ты её закрываешь и находишься в таком себе анабиозе или вакууме — не думаешь ни о чём. — Да уж, куда мне до твоей Дашки… — протянул Славик. Влад дёрнул плечом, заставляя Славика поднять голову. Посмотрел ему в глаза, изогнул удивлённо бровь. — Ты ревнуешь? — Да иди ты! Влад засмеялся. — Чё ржёшь? — Славик пнул его кулаком в предплечье. — А серьёзно, ты любишь её? — Не-а. Давно уже прошло. Вообще не уверен, что любил. — Ой, да ладно, бля. Ты про неё так говоришь, что точно любил. — Много ли ты сам в любви понимаешь? Я вот вообще не понимаю ничего. Много читал статей о том, что это всё химия и сексуальное влечение, а в книгах описывают как нечто возвышенное и такое… — Влад не смог подобрать нужного слова. — У меня такого не было, короче. Просто было приятно. И Дашку я теперь вспоминаю как очень хороший и светлый период жизни, но не более. — Круто. А меня мои бывшие все бесят. Потом они долго сидели и просто молчали. Славик опять лёг Владу на плечо и, казалось, что даже задремал. Влад достал телефон, чтобы глянуть на время — почти час ночи. Автоматически разблокировал, проверил уведомления. Он не заметил, как Славик открыл глаза, наблюдая за ним. А потом внезапно выхватил телефон из его рук. — Эй, отдай! — Хрен тебе! — сказал Славик, листая меню. — Нужно удалить это сраное видео! Влад потянулся, чтобы забрать телефон, но Славик резво отполз от него. — Всё, нет больше на меня компромата! — довольно заключил он через несколько секунд и отдал Владу телефон. Тот же зловеще усмехнулся и сказал: — Я на облако залил, пока мы шли сюда. Так что компромат у меня всё ещё есть. — Вот гадина ты, Владос, — уныло протянул Славик. — Ну и хрен с тобой, золотая рыбка! Наслаждайся моим божественным пением. Кстати, включи, что ли, музычку. Есть у тебя? Влад кивнул и выбрал случайную песню в плеере. Славик снова подсел к нему ближе, закурил. Затягиваясь, слушал и хмурился. А потом однозначно сказал: — Фу блять, чо за панкуха?! — Да ну, крутая песня! — возразил Влад. — Херня полная. — Слава достал свой телефон: — Выключи, дай я. Он покопался в своём плеере и включил какой-то медленный ритмичный бит. — Во, специально для таких романтиков, как ты. Теперь настал черёд Влада слушать и хмуриться. После двух куплетов он выхватил у Славика телефон, вскочил на ноги и выключил звук. — Ужасно, блин! Высоцкий в гробу перевернулся, если бы узнал, что его стихи будет читать рэпер под биток! Славик поднялся следом, чтобы отобрать у него телефон, но Влад отскочил от него. — Дай! — Нифига! Опять какую-то хрень включишь! — Слышь, отжимать мобилы — это моё хобби! Влад засмеялся и начал отбегать от него. — Никогда не поздно увлечься чем-то новым! Славик явно намеревался его догнать, поэтому Владу пришлось развернуться и ускориться. Далеко, впрочем, он не убежал — в темноте запнулся обо что-то ногой и плюхнулся на колени, упираясь руками в землю. Славик резко затормозил, матерясь, повалился сверху и, не растерявшись, быстро выхватил свой телефон и вернул звук. — Слезь с меня! — прохрипел Влад, придавленный весом чужого тела. Но Славик, в отличие от распластанного под ним Влада, устроился удобно и, лёжа на нём, листал музыку. Влад, кряхтя, кое-как перевернулся на спину, но совсем столкнуть с себя Славика так и не смог. Тот уселся ему на ноги и довольно сказал, бросив телефон подальше в траву: — Вот бля! Раз тебе красивые песни не нравятся! После полуминутного красивого вступления из динамика послышался гнусавый голос и неритмичный текст: «Вена, вальс, голые плечи, манипуляции с веерами…» Влад застонал. — Боже, у меня же уши сейчас завянут! Я каюсь, верни «Басту»! — Поздняк метаться, — отказал Славик и наклонился к его лицу. Целоваться под монотонный голос «Кровостока» было дико, но, учитывая, что целовался Влад со Славиком, внезапно органично. Да и спустя пару секунд Влад уже не слышал ни матного текста, ни слов. Он растворился в тёплых мягких поцелуях, стащил со Славика кепку, зарылся пальцами в его волосы, притягивая ближе. Это было до одури приятно. И ещё жарко, особенно когда Славик спустился губами по подбородку к шее и несколько раз прикусил там кожу. А потом расстегнул на Владе толстовку и залез своими холодными руками ему под футболку. Влад откинул голову назад, открывая больше доступа к шее, чтобы чувствовать уже далеко не нежные поцелуи-укусы и влагу от языка. Очень хотелось большего, чем просто рук под футболкой, сжимающих бока, и поцелуев в шею. Но он заставил себя вынырнуть из этого затягивающего омута и сипло прошептал: — Слав, стой, подожди… Славик замер, тяжело дыша ему в шею, и сказал: — Я щас сдохну. — Он сполз с него, перекатился на бок. — Чё ты со мной творишь, Владик? — и полез в карман за сигаретами. Они лежали на траве, курили, и Влад мысленно хихикнул, поймав себя на том, насколько всё это напоминает романтическое клише: когда в фильмах курят в кровати после необузданного страстного секса. Никотин успокаивал, и, затушив окурок, Влад повернулся к Славику, улёгся головой ему на грудь. Вдохнул его запах и поймал ту самую «коробочку из ничего». Славик, приобняв его, водил пальцами по плечу, на фоне играла какая-то неизвестная попсовая песня… — И что нам с этим всем делать, Слав? Тебя Шалый побил просто за то, что ты со мной общаешься, а теперь… — Ой бля, заткнись просто, ладно? Не порти момент. Не хочу я думать об этом. Славик гладил его, аккуратно зарываясь пальцами в волосы, и Влад совсем забыл, что крайне не любит, когда трогают голову, да и вообще любой тесный телесный контакт. На какое-то время он даже задремал, потому что, открыв глаза, увидел брезжущий на горизонте рассвет. Резко сев, достал телефон и увидел, что пока только половина третьего ночи. Славик дремал, одну руку закинув за голову, а вторую вытянув на траве — на ней до этого лежал Влад. Телефон так и валялся неподалёку, но уже не играл — разрядился? Рядом с ним нашлась и кепка. Влад подобрал её, отряхнул и, поддавшись глупому порыву, натянул себе на голову. Всё было настолько прекрасно, а внутри — так тепло и счастливо, что ненароком думалось о том, как обычно за такими подъёмами наступает резкий спад. Такое себе равновесие вселенной, которая сперва подбрасывает тебя ввысь, а потом резко опускает головой в асфальт. Но Влад отогнал от себя эти пессимистичные мысли. Стремительно начинало светать. Он наблюдал, как из-за реки поднимается зарево, разгоняет ночные тени, освещает серые воды Волги. В лучах нового солнца серый мир наливался красками, и Влад привычно ловил эти мгновения. А переведя взгляд на спящего Славика, впервые в жизни подумал о том, что вся эта неосознанная магия может существовать не только в таких мгновениях единения с природой — такими, как закаты или рассветы. Что её можно найти и в человеке. Здесь, в Славике, который сейчас во сне казался беззащитным и даже милым. Смешно щурил закрытые глаза от света. Может, ему даже что-то снилось. Влад разбудил его, когда совсем рассвело. — Вставай, спящая красавица, — сказал, аккуратно трогая за руку. — Или тебя нужно поцеловать, как в сказке? Славик распахнул глаза, сонно посмотрел на него и глупо скривился, в момент растеряв всё своё очарование. — Ну ёпт, чёт ты не очень смахиваешь на прекрасного принца. Потом они с час просидели на остановке, дожидаясь первого автобуса. Влад разглядывал небо и, тыкая в облака пальцем, говорил, на что они похожи. — Вот там облако похоже на имперский корабль из «Звёздных войн». И рядом, вон там, даже есть мелкий истребитель. Славик, зевая, тоже ткнул пальцем в небо и сказал: — А вон там облако похоже на хуй. В маршрутке он опять задремал, уронив голову Владу на плечо. А тот отчаянно зевал и смотрел в окно на просыпающийся город. На район они приехали ближе к пяти утра. Ноги ныли от долгой ходьбы, тело наливалось бетонной усталостью, но, несмотря на это, Владу было до дикости хорошо. Немного не дойдя до арки их дома, Славик схватил Влада за руку и толкнул за трансформаторную будку — в тень низкого кустистого клёна. — Не под окнами же тебя на прощание целовать, — сказал ему в губы. Прощание затянулось, потому что Влад вцепился в Славины плечи и никак не хотел отпускать до тех пор, пока тело не стало ломить от желания. Славик прикусил мочку его уха, мокро поцеловал за ним и прошептал: — Сейчас приду домой, спрячусь под одеяло и буду дрочить, думая о тебе. Влад тихо застонал от горячей волны, прошедшей по телу от этих слов. В узких джинсах стало совсем тесно, и он, дёрнувшись, сказал: — А мне вот вообще не придётся ничем таким заниматься, если ты меня сейчас не отпустишь. Славик глупо захихикал и отстранился. Они ещё не вышли из тени арки во двор, когда Славик дёрнул Влада за локоть и обнял со спины. Прижавшись губами к затылку, горячо выдохнул ему в волосы на затылке: — Ну, это совсем на прощание. Влад, глядя на носки своих кед — как к ним медленно подбирается солнечный свет, — поймал себя на мысли, что вот тут, в тени, сейчас заканчивается их со Славиком маленькая тайна. И нашёл его руку, сжал её и сделал беспечный шаг вперёд. — Мы же не навсегда расстаёмся. Приходи ко мне, как отоспишься. Или ты на работу? А Славик почему-то не стал выдёргивать свою ладонь, наоборот, переплёл пальцы. Они вышли из арки, свернули налево — к подъезду. — Да не, если б на работу, надо было там оставаться. — Славик махнул в сторону дороги к центру города. И только потом Влад увидел, что возле подъезда их уже ждут. — А вот и пиздец, — спокойно сказал Славик, вырывая руку из ладони Влада. Но было поздно — это Влад понял, встретившись взглядом с очень хмурым Шалым.