В Огайо всегда пахнет сиренью

Джош встретил меня хмурой ухмылкой. После того случая мы редко общались между собой на личные темы, наше общение больше напоминало служебные, вроде принеси-подай, и мне чертовски не хватало его прагматичных взглядов, ироничных комментариев и демонстрации собственного превосходства надо мной. Мне нравился его стойкий характер, нравилось то, что он не стеснялся показывать себя, не действовал по совести и вообще, делал всё то, что хочет сам. Ему наплевать на общество, наплевать на мир, окружающий его со всех сторон, он просто Джош, человек, которому ровным счётом безразлично, что происходит за пределами его гуманной тюрьмы. Не отрицаю, что даже немного завидую ему. Он сам принимает решения в зависимости от собственных предпочтений, не задумываясь о последствиях, в отличие от меня самого. Он без труда пошлёт кого угодно в причинное место в то время, как я ещё раз десять подумаю, прежде чем бранить оппонента. Тем не менее, я не пытался залезать к нему в душу. По крайней мере, сегодня уж точно. Может, я слишком хотел спать, чтобы ввязываться в долгие препирания, а может, я просто хотел дать ему то, к чему он стремился всё время, проведённое в инвалидном кресле. Во время обеденного перерыва я поехал в ближайшее кафе с бесплатным вай-фаем, не забыв прихватить с собой компактный нетбук. Я выбрал самый дальний столик и разложил на нём свои вещи, заказал две чашки капучино и принялся за поиски нового места жительства. Листая страничку с недвижимостью, внутри меня зарождались противоречивые ощущения. С одной стороны, это довольно здорово просто начать всё с чистого листа, но с другой... Достаточно ли я готов ко взрослой жизни? Почему до сих пор не существует ни единого курса, где учили бы разбираться с документами, платой за коммунальные услуги и прочими нюансами самостоятельного существования? Хотя, что-то мне подсказывает, будь у таких курсов экзамен, я бы и его провалил без единого шанса на положительную отметку. Чёрт возьми, родители настолько занизили мою самооценку, что я и сам начинаю иронично шутить над самим собой! У меня было не так много критериев, на которые я опирался при тщательном мониторинге страниц. Во-первых, я не хотел маленькую квартиру, потому что и так слишком много времени провёл в тесной комнатушке, больше напоминающей чулан, сейчас же мне хотелось больше пространства и свободной территории. Мы с Лизой это заслужили. Во-вторых, она должна быть отремонтирована хотя бы семёрку по десятибалльной шкале. Не хотелось бы с самого начала оказаться на старой помойке. Разумеется, я смог бы сделать капитальный ремонт собственными усилиями, вот только не уверен, что готов потратить на это буквально всё свободное от работы время, а вызывать рабочих всё равно, что признать собственную некомпетентность. И наконец в-третьих, эта квартира должна располагаться в хорошем районе, желательно недалеко от дома Джоша, где рядом может находиться какой-нибудь парк для выгула собак. Может, посмотреть что-нибудь по близости с Биг Парком? Окружив себя коконом сосредоточённости, я решительно не терял надежды отыскать иголку в стоге сена. Осознание безвыходного положения лишь подталкивало меня ускорить поиски и сократить до минимума желаемые требования. Всё не то, всё не так, как хочется. Стены слишком тонкие: соседи начнут жаловаться на лай собаки. Плохая вентиляция: с нижних этажей потянет табачным дымом. Узкий коридор: Лиза попросту застрянет в нём. Первый этаж старого здания: крысы полезут буквально со всех сторон. Мне пришлось забраковать пару десятков вариантов, и с каждой неудачей надежда покончить со всем быстро растворялась под давлением отсутствующего выбора. Может, стоит всё же нанять риэлтора? Впрочем, времени на размышления уже не оставалось. Обеденный перерыв подошёл к концу и, чем раньше я вернусь на рабочее место, тем лучше будет для всех, для меня особенно. Не хотелось сердить миссис Дан после всего, что она мне выговорила. Я не хотел нагружать Джоша своими проблемами, нет, правда не хотел, но, если быть честным с самим собой, у меня никогда не хватит ума и сообразительности, чтобы найти решение сложившейся ситуации. Мои голубые бриджи и чулки в разноцветную полоску служили тому вполне убедительным доказательством. В то время, как я решился попросить помощи, Джош занимался с Алексом в спортивном зале, который пришлось значительно ограбить после трагедии. Никакой беговой дорожки, никаких тренажёров, ни штанги, ни блинов, ничего этого не было. Только коврики для йоги и маты, хотя, когда я осмотрелся чуть внимательнее, обнаружил у стены тренажёр, на котором развивается определённая группа мышц (я особо не разбираюсь, но, вроде как, нужно сжимать рычажки и стягивать их вместе впереди себя). Возможно, Алекс помогает Джошу устроиться на сидушке, складывает его руки на подлокотникам и управляет ими в необходимых движениях. — Чем вы тут занимаетесь? — вмешался я, подойдя чуть ближе на расстояние вытянутой руки. — Физиотерапия. Ничего особенного. Тренирую Джоша к соревнованиям, он уже почти готов надрать всем известным миру качкам задницы. Правда, Джош? Джош лежал на мате и отсутствующим взглядом смотрел в потолок, совершенно не обращая внимания на то, как Алекс то поднимает его ногу вверх, то снова опускает и так несколько раз, пока не переходит к следующему упражнению. Я чувствовал его острую незаинтересованность в занятии физическим спортом, но решил не вмешиваться в процесс тренировки. За всё время работы на Данов я усвоил значительно важные уроки:

1. Не говорить о квадриплегии так, будто от неё есть лекарство. 2. Не совать свой нос туда, что меня не касается. 3. Обдумывать каждое слово прежде, чем произносить его вслух.

И я с удовольствием выполнял каждое из правил, практически никогда не ошибаясь. Практически, потому что последнее правило по всем пунктам не соответствует моему несносному характеру. — Прибережёте для меня местечко в первых рядах? — Если не знаешь, что сказать, старайся отшучиваться. Поговорка, которая больше всех имеющихся приходится мне по душе. — Протестую! — Внезапно возразил Джош. — Тебя туда даже не пустят. Детям запрещено находиться на подобных мероприятиях. — Я проследил за его взглядом, гуляющим по моему телу с толикой... усмешки? Человеческого любопытства? Он пытался меня унизить или просто пошутить? — Об этом не беспокойся, меня сопроводит Алекс, твой личный тренер, которому достанется вся твоя слава. — (показал язык). Мы немного поговорили, Джош даже позволил мне поучаствовать в процессе тренировки. Я слегка боязливо дотронулся до его правой ноги, потянул наверх и задержал её в воздухе, но, услышав резкий хруст, сразу же опустил ногу на мат и отстранился на несколько дюймов, искренне надеясь, что не порвал ему связки или что-то типа того. Вполне ожидаемая реакция не заставила себя долго ждать. Парни расхохотались в унисон друг другу и переглянулись, прежде чем Джош озвучил причину их весёлого настроения. --Это просто сустав, глупый мальчишка. Ничего серьёзного, успокойся. Просто сустав! Как же у них всё, оказывается, просто! А я чуть в полицию не позвонил с чистосердечным признанием! Но всё же стоит признать, что я действительно воспринял ситуацию слишком серьёзно, как мальчишка, который порезал пальчик и теперь боится умереть от потери крови. Как только время физиотерапии подошло к завершению, я попросил Алекса оставить нас наедине и сел напротив всё ещё лежащего на мате Джоша, пытаясь собраться с мыслями и сосредоточиться на главном. Положив руки на колени, я немного рассеянно посмотрел вниз и сфокусировал взгляд на коленях, которые показались невероятно интересными прямо в эту секунду. — Так и будешь молчать, уничтожая взглядом свои ноги? — Мне нужна твоя помощь, Джош. Действительно нужна. — Мне стоило больших усилий, чтобы заставить голос не дрожать так сильно. От волнения он всегда становится чуть выше и тревожнее. — Я отказываюсь подбирать тебе одежду, извини. Игнорируя неуместную шутку, я проглотил тяжёлый ком в горле и выдохнул несколько раз, прежде чем начать излагать проблему. — Дело в том, что вчера я окончательно поссорился с родителями и на эмоциях уехал ночевать в мотель. Сказал, что сегодня же заберу свои вещи и съеду от них навсегда. Если честно, я не знаю, правильно ли я поступил, потому что, откровенно говоря, мне некуда идти. А жить в дешёвом мотеле, единственном, куда пустили с собакой, всё равно, что оказаться на помойке... В общем, на обеденном перерыве я искал себе квартиру, но не нашёл ничего подходящего. И я не знаю, что мне теперь делать. Я в тупике. Какое-то время Джош задумчиво молчал. Напряжённая тишина казалась мне мучительной пыткой и я никак не мог перестать волноваться, мысленно считая каждую секунду, плавно перетекающую в минуту. Думаю, Джош заметил моё беспокойство. — Поздравляю, Джозеф. Ты наконец повзрослел. Вот почему ты привёл Лизу? Мне казалось, что ты боишься моей матери. — Голос Джоша звучал как всегда спокойно и осмысленно, именно по этой причине я так сильно нуждался в его поддержке. Я знал, что, несмотря ни на что, он подавит в себе кровожадного дьявола и даст мне такой совет, который, казалось, одним своим существованием разрешит все мои возникшие проблемы. — Если бы я знал, на сколько близки наши отношения, я бы, наверное, предложил тебе пожить у меня, пока ты не найдёшь себе «ту самую» квартиру. Ну, ты действительно можешь провести пару ночей в гостевой комнате. Предложение казалось заманчивым, однако... Переехать к человеку, которого я видел полностью обнажённым, с которым я целовался в заброшенном баре и, вероятно, к которому испытываю маленькую симпатию? Даже если я соглашусь, это будет очередной моей большой ошибкой. А я не хотел, чтобы количество ошибок возрастало с геометрической прогрессией так быстро. Вопрос только в том, остаётся ли у меня выбор? Разумеется, я могу вернуться обратно домой, признать своё поражение и мириться с язвительными издёвками до тех пор, пока не решусь на самоубийство, но не значит ли это осознанием собственной ничтожности? Нет, нет и ещё раз твёрдое НЕТ. Либо я никогда больше не возвращаюсь, либо накладываю на себя руки, третьего варианта у меня не найдётся уж точно. — А ты... ты не будешь против? Мне казалось, ты ненавидишь меня... — и я не сказал неправду. — Джозеф, мне всё равно, будешь ли ты приезжать сюда на велосипеде или же выходить из самой дальней комнаты, так или иначе ты хотя бы не будешь жить на... как ты сказал? Помойке. Я ненавижу вонючих людей, так что постарайся как-нибудь не ночевать в мусорном баке. Договорились? — Выпалил Джош на одном дыхании и, когда я открыл рот, чтобы выразить свою искреннюю благодарность ему за помощь, он слегка приподнял голову вверх и перебил ход моих мыслей: — Надеюсь, мы закончили, потому что мне надоел этот оранжевый потолок. Как бы я не старался скрывать своего возбуждённого состояния, у меня всё равно ничего не получалось, поэтому на протяжении всего дня я улыбался, как настоящий идиот, и шутил даже больше, чем следовало, из-за чего неоднократно выслушивал ненавистные просьбы Джоша о прекращении дурацкого цирка. Словами не передать, как сильно я рад и благодарен этому человеку за то, что, каким бы мизантропом он себя не чувствовал, в нём ещё сохранился тот яркий свет, от которого обычно слепит глаза по утрам. Возможно, я ещё не раз испытаю подобное ощущение, но в настоящий момент я точно уверен, что Джош только строит из себя чёрствого, агрессивного и безэмоционального попаданца, и на самом деле он совсем другой человек, которого старательно прячет где-то в потаённых углах собственного разума.