ХХХ
У Намджуна раскалывается голова, тяжесть во всем теле и невероятный зуд там, под ребрами. Стоит только начать вырисовывать образ того омеги в кафе, как на виски давит с новой силой, а веки будто под тяжестью свинца начинают закрываться. У них нет ничего общего, только одна природная истинность, которая не сможет ничего. Альфа по крайней мере надеется на благорассудство. Джун не стремился и не хотел встречать того самого, потому что смысла в этом не видно. Только вот он сам вихрем ворвался в душу, выпотрошил все внутренности и преспокойно забрался внутрь, разрывая альфу изнутри. Они друг друга не знают, значит и не должны ничего чувствовать, только вот отчего-то, только при одной мысли о Юнги, кажется, что именно этого не хватало. На душе становится как-то полно. Юнги бы выплюнуть из сердца, отрубить корни, чтобы не разрастался там, где ему нет места, где его не хотят видеть. Легкие скручивает тугим узлом, а ноги подкашиваются — он его не принимает. Сейчас бы заглотнуть пару пилюль снотворного, но Намджун уже знает, что там, в пугающей темноте, будет его личная пытка, со светло выкрашенными волосами. Гребаный Мин Юнги.ХХХ
Юнги надеялся никогда больше не видеть Намджуна, надеялся, что жизнь смилуется над ним, что хватит этих бесконечных мучений. Но кажется, что омега где-то проебался, ибо нет других объяснений тому, что он снова ВИДИТ ЕГО. Они вдвоём в одном душном вагоне метро, где люди продавливают тебя к поручню, будто ты рыба в банке со шпротами. У Мина от нервов дергается глаз, а еще это довольно-недовольная рожа почти перед глазами. Альфа от сильного напора неожиданно прижимается боком к боку Мина, но в ответ слышит дикое шипение, что приходится кое-как вернуться на место. Они совсем рядом, но в тоже время словно на разных берегах, а между ними — пропасть глубиной в миллиарды метров. Юнги терпеть не может такие места, где каждый желающий может тебя облапать. Не любит липкие поручни от чьих-то потных рук. Не любит Намджуна… Этот запах пробивается сквозь другие, дразнит слизистую омеги и заставляет першить горло. У него на этот запах, а л л е р г и я, и сейчас бы разнести здесь все к хуям, но омега только сильнее вцепляется пальцами в поручень. Они стоят в метро и держатся за один поручень, такое ощущение, что больше этих тупых поручней нет, поэтому Намджун здесь притерся. Альфа цепляет взглядом ладонь Юна и даже мозг не включает, ведёт ладонью вниз и касается ладони Юнги. У того взгляд бешеный, и ощущение, что он сейчас кинется и глотку перегрызет, а джуновская ухмылка только подливает масла в огонь. Мин в свою очередь двигает ладонь ниже, хмурит брови, но Намджун следом за ним, снова касается, и так дальше, пока альфа уверенно не кладет свою ладонь поверх ладони Юнги и крепко сжимает. Намджун чувствует, как кипит омега, видит невидимый пар из ушей и это разъяренное тяжелое дыхание. Сейчас бы руку убрать, но это настолько бесполезно — насколько жизнь Юнги, можно считать удачно — все это равно жирному нулю. Чем дольше они едут, то меньше думают о своих поступках, Ким так вообще считает такую ситуацию нормальной. Стоит альфе открыть рот, как вагон резко тормозит и открываются двери. Чувствует, как из-под ладони исчезает ладонь, да и самого Юнги не видно. Он просто сбежал с толпой, пытается скрыться, убежать, спрятать свое сердце, только его все равно пытаются догнать. Джун бежит следом, пытается поймать, но когда он оказывается в центре магазина, белесой макушки больше не видно.