Старк, Рамлоу и мини-Стив

Никто не говорил мини-Стиву прямо, что телефон-раскладушка был как-то связан с его отцом. И никто не говорил ему, кто его отец. Говорили при нем. Сейчас Тони понимал, что они все были слишком беспечны, спокойно обсуждая совершенно недетские темы рядом с ребенком, который уже родился с сывороткой в крови, который усваивал всё быстрее прочих детей, который уже сейчас мог поднять вещи, что весили больше его самого, которому Тони перед сном читал лекции по квантовой физике, хотя Старк был уверен, что это тут не при чем, но Рамлоу позже очень на этом настаивала. Конечно, это был маленький ребенок. Но этому маленькому ребенку хватило сообразительности показать Дубине на телефон-раскладушку и сказать: — Дай. А потом раскрыть его и нажать всего пару кнопок — достаточно, чтобы вызвать единственный номер, что был в памяти телефона. Тони вошел в комнату в тот момент, когда из динамика доносился встревоженный голос Роджерса: — Тони? Тони? Ты в порядке? Что случилось? Почему ты молчишь? Тони?! Мини-Стив серьезно и хмуро смотрел на лежащий перед ним телефон. Тони присел на корточки рядом, и малыш посмотрел на него, показал на телефон и спросил: — Папа? Стив заткнулся. Тони хмыкнул и сказал спокойно: — Да, малыш, это твой папа говорит. Роджерс, поздоровайся-ка с сыном. — Старк, — раздался морозно-спокойный голос Стива. — Это не смешно. — А кто смеется? — уточнил Тони, хотя ему хотелось смеяться — вот как всё вывернулось, он приглядывает за сыном своего заклятого друга, который предал его ради убийцы родителей самого Старка. — Всё серьезно, Роджерс. Ты стал отцом. Почти два года назад, на самом деле, вот только его мама не очень-то желала посвящать тебя в это. Но если бы ты не взбрыкнул, то сейчас бы познакомился с сыном. А потом Рамлоу сказала: — Старк, ты там чего? Встречу с Роджерсом репетируешь? А потом она увидела телефон. А потом Стив сказал: — Брук? А потом Рамлоу подошла к ним, прервала связь, с милой улыбкой закрыла уши сына руками… А потом Тони узнал о себе много нового. Очень много нового.