Я хочу

На кухню они вышли к половине восьмого. Эндрю и Джеффри пока и не собирались вылезать из постели, а у Харрингтонов сна не было ни в одном глазу: уже больше недели они дрыхли ночи напролет, обиженно расползшись на разные стороны широкой кровати и контактируя лишь во время полусонной драки за одеяло. Работоспособность у обоих резко повысилась, а вот настроение упало в минус. Супруги почти не разговаривали, изредка перекидываясь короткими организационными фразами и раздражаясь по любому пустяку. Больше инициативы к примирению, естественно, предпринимал Чед. Временами у него это даже получалось, например, тем самым утром: - Клиенты иногда просто убивают меня, - сообщил он, пока Брайан в гробовом молчании накрывал на стол. – Я вообще не понимаю, с какой целью они припираются в вет. клинику. - Чтобы вы лечили их кошек от блох и глистов, - предположил омега. - Да, а еще искать себе единственного и несравненного. - С этого места поподробнее, - нахмурился Брайан. Он разлил чай по кружкам и присел напротив мужа. - Ну, был кошатник там один, - хмыкнул Чед, явно вспоминая нечто забавное, - пришел такой, вроде нормальный мужик, альфа. Поговорили с ним, посмотрел я его кошака с прищемленной дверью лапой. «Жить будет», - говорю, отворачиваюсь, распинаюсь о какой-то мази, а он подходит такой сзади, заламывает мне руку, типа ловкий боец и нагибает над столом. Я думаю: «чет не то». Он начинает меня лапать за задницу и выдает просто гениальную фразу: «мой любимый размер!». Брайан поперхнулся чаем, подскочил и выплюнул его в раковину, а в следующий миг расхохотался. - Размер задницы? – с трудом выдавил он, между приступами смеха. - Думаю, он имел в виду рост, - радуясь его реакции, сообщил Чед. - Ладно, а что ты? – уточнил омега с явным интересом. - Ну, я ржал, пока он не обиделся и не ушел. - Красава, просто красава, - констатировал Брайан, и, немного сдвинув стол, залез на колени к мужу, - уже не в первый раз тебя путают с омегой… какой он был хоть? Симпатичный? - А я смотрел? – фыркнул Чед, обнимая мужчину за талию и притягивая ближе, - но ростом точно не выше тебя. Брайан снова рассмеялся: на этот раз уже сдержаннее. Сейчас он не помнил мужу никаких обид. И не хотел помнить: просто обожал его как и всегда. Утро неожиданно задалось слишком хорошим для того чтобы тратить его на злость. К тому же, у Чеда выпал редкий выходной и было глупо упускать такую возможность насладиться его обществом при свете дня. Когда на пороге, зевая, появился Эндрю, Брайан лениво застегивал ремень, прислонившись к кухонной тумбе, а Чед с непринужденным видом допивал чай. Обоих выдавали и шальные взгляды, и не до конца выровнявшееся дыхание и множество других мелочей вроде румянца на щеках - у Брайана или слишком взъерошенных волос - у Чеда. - Так, а если бы я, допустим, вошел на пять минут раньше? - настороженно щурясь, осведомился Эндрю. - Будь я альфой, ты бы и сейчас ничего не пропустил, - фыркнул Чед, наверное, не видя смысла отрицать очевидное. - Считай, что тебе повезло, - согласился Брайан. Эндрю хотел предложить парочке в следующий раз просто сразу выйти на манеж, но его наспех продуманную тираду оборвал звонок мобильного. - Да, начинается, первый за неделю выходной, - раздраженно протянул бета, поймав на себе колкий взгляд мужа. Но все-таки ответил. Брайан не расслышал, что конкретно ему говорили на другом конце, но, судя по тому, что Чед с каждой новой неразборчивой фразой хмурился все сильнее и давал короткие односложные ответы - наладившийся было день снова встал под угрозу испорченности. А когда бета бросил: «Скоро буду», и повесил трубку, в этом не осталось ни единого сомнения. Брайан опять ненавидел мужа: как и ранним утром, и всю прошедшую неделю. Омега хотел выдать что-то очень неприятное и почти уже открыл рот, но Чед его опередил. - Джош в больнице, - сказал он, - с кровотечением, - сделал паузу и многозначительно посмотрел, - причину пока не выяснили, но предположить не сложно. А мать там, и у нее, похоже, истерика. Не знаю, что случится, когда она узнает, что Джош пытался самостоятельно сделать аборт. - Ты так уверен на его счет? - осведомился Брайан. - А ты нет? - Чед невесело усмехнулся. - В любом случае, мне неплохо бы быть там и успокоить мать, причем до того как она узнает подробности. - Да, мать у тебя одна, - обреченно вздохнул Брайан, - и надо ее беречь, - хотя, сколько он ни старался, интонация все равно получилась не совсем правильной. - Я должен ехать, - заключил Чед, поднимаясь и, наспех, пятерней, приводя волосы в порядок. - Хочешь, присоединюсь? - предложил омега без особого энтузиазма. - Решай сам, - ответил мужчина, обернувшись уже в дверях. Было заметно, что хочет, но признаваться вслух не собирается. *** В первой городской клинике с утра было немноголюдно, хотя на необычную пару из беты и омеги оглядывались все: кто с удивлением, кто с неприязнью. Харрингтонам за пять лет привыкать было не к чему: оба давно устали бороться со стереотипными мнениями и просто не обращали внимания ни на молчаливые взгляды, ни на ехидные замечания. Но если незнакомых людей игнорировать было сравнительно легко, то с родней дела обстояли совсем не так радужно. И если при первой встрече Брайан родителям Чеда просто не понравился, то при второй, произошедшей уже после свадьбы, те просто как с цепи сорвались. Решение Брайана выйти за их сына было Бриджерсам в высшей степени непонятно, казалось корыстным, глупым и неразумным. Как и Джош, они подозревали омегу в изменах и открыто заявляли, что данный брак не будет ни крепким, ни долгим. Чеду, конечно, тоже много чего сказали: мол, о чем ты думал, ветер у этого омежки в голове, вы поторопились, мало ли что ему нужно и вообще он тебя старше, хитрее, опытнее, неужели закончились красивые девушки и как ты мог предпочесть им всем какого-то потасканного мужика из семейки «порноактеров». У Брайана случилась тихая истерика, когда он услышал, стоя за дверью весь этот монолог Кэлвина. Позже, Чед, безошибочно определив в чем дело, заверил мужа, что мать он любит, а отчиму благодарен за все, но их мнение никакой роли не играет. Самое важное, что так оно и было. Брайан мог только предполагать как его мужу больно разрываться между ним и родителями, особенно после неожиданной смерти отчима в автокатастрофе, произошедшей чуть меньше года назад. Миссис Бриджерс осталась одна - беспомощная, в расстроенных чувствах, да еще и с дурным младшим сыночком на шее. Естественно, Чед стал наведываться к матери чаще и Брайан никак не мог винить его в этом. - Постараемся быстрее, - шепнул бета, открывая перед мужем дверь в искомую палату. У кровати Джоша вполголоса совещались двое врачей, обоих Брайан мельком видел раньше - коллеги Дерека как-никак. Миссис Бриджерс сидела на стуле в стороне и плакала. После смерти мужа она сильно постарела; глаза запали глубоко в глазницы, в волосах появилась седина, а лицо накрыла сетка морщин, которую женщина неумело пыталась скрыть под толстым слоем пудры. Брайану было искренне жаль ее. Но миссис Бриджерс в его жалости не нуждалась. Едва завидев среднего сына, она бросилась к нему на шею, плача уже в голос. Чед покорно обнял мать, позволяя размазывать по своей груди слезы и дешевую косметику. - Все будет хорошо, - произнес он, успокаивающе гладя женщину по волосам, - все уже хорошо, а дальше будет только лучше. Миссис Бриджерс повсхлипывала еще немного и притихла, получив необходимую дозу внимания со стороны Чеда. Брайан молча стоял в стороне и старался отогнать лицемерные мысли о том, что футболку мужа теперь обязательно надо постирать, напоминая себе, что если бы не миссис Бриджерс, футболки было бы стирать некому. Тем временем врачи озвучили свой вполне однозначный диагноз: выкидыш на раннем сроке. Кровотечение остановилось, состояние больного стабильно и опасений не вызывает, однако же, еще недельку стоит понаблюдаться в стационаре. - Как тебе удалось? - не выдержал Брайан, как только медики удалились. - Не твое собачье дело, - огрызнулся Джош, - просил ведь по-человечески: дай денег! Все приходится делать самому! - Ну прости, что не ношу в карманах пачки зеленых, - откликнулся Брайан, ловя на себе укоризненный взгляд миссис Бриджерс. Женщина утерла слезы носовым платком и подошла к постели сына, взяла его за руку. - Я должен был рассказать тебе, мам, - жалобно проблеял Джош, глядя на мать несчастными глазами, - это был всего один раз, по глупости... а тут еще эта беременность... я испугался, я не был готов... я даже не был уверен, что беременный. Когда дело касалось вранья, Джош резко умнел. Миссис Бриджерс до сих пор думала, что ее младший сын живет в общежитии при колледже, хотя омежку вышвырнули оттуда еще полгода назад - за прогулы и неуспеваемость, и что у него никогда не было альфы (до недавних событий, конечно)... А главное, бесполезно было открывать женщине глаза на горькую истину: Джоша поздно перевоспитывать, да она бы и не смогла сделать это. Поэтому всем оставалось стискивать зубы и руководствоваться принципом: «меньше знает - крепче спит». Отчасти это было жестоко, но отчасти и милосердно. - Я хотел сделать аборт, мам, - говорил Джош, - у нас ведь совсем нет средств на воспитание ребенка... ему было бы плохо, если бы он родился... Брайан почувствовал, как рука Чеда, незаметно приблизившегося сзади, обвивает его талию. Очень вовремя. - Но и на аборт у нас денег нет, - убито продолжал Джош, вдохновленный сочувствием в доверчивых глазах матери, - я просил их у Брайана, а он меня послал.... и выкидыш случился потому что я очень нервничал, не знал как признаться тебе... но ведь я уже почти радовался тому, что подарю тебе внука... «А еще курил, жрал дерьмо, подставлял зад всему, что движется и пробовал разные способы самостоятельного аборта, начитавшись омежьих форумов» - додумал Брайан, с трудом выдерживая на себе ненавидящий взгляд миссис Бриджерс. - Также ты просил денег у меня и у Гарри, - сообщил Чед, - не знаю, с чего ты взял, что кто-то из нас троих свободно располагает нужной суммой. Мужчина старался выдерживать разговор в спокойных тонах, хотя сама тематика не располагала ни к чему подобному. Главной целью сейчас было убедить их с Джошем мать в том, что все в норме и отправить ее домой на такси. Но в этой семейке ничего не получалось без проблем. Брайан, конечно, знал, куда и к кому идет, но всегда надеялся на лучшее. Сегодня в очередной раз убедился, что зря. - Джош, родной, я не сержусь на тебя, - растроганно протянула миссис Бриджерс, склоняясь над сыном, и старательно игнорируя последнюю фразу Чеда, - все еще будет, - ты найдешь себе приличного состоятельно альфу, вы поженитесь, и внуки у меня будут... - Да, когда-нибудь... - вздохнул Джош, и в следующий миг, чуть прищурившись, добавил: - хотя я всегда думал, что Чед меня в этом опередит... им с Брайаном уже пора бы, пять лет вместе как-никак. **** - Брайан, я думаю, нам нужно спокойно поговорить об этом, чтобы все прояснить, - напряженно сообщил Чед, когда «самое страшное» осталось позади и они с Брайаном возвращались домой, смутно надеясь забыть об этом утре. - Я вроде бы всегда излагал свои мысли предельно ясно, - откликнулся Брайан. Голос его остыл и словно покрылся корочкой льда. Омега все еще боролся с бешенством, которое все-таки смог оставить при себе в присутствии Бриджерсов. - Слушай, если у тебя есть проблема, может, стоит сходить к психиатру? - И что он мне скажет? - Поверь, что-нибудь придумает. - Я терпеть не могу психиатров, и не хочу тратить свое время на выслушивание того, что знаю сам. - Тогда почему ты сам не можешь решить эту проблему? - Потому что проблема не в голове! Я не могу, мать твою, даровать своему телу чудесное исцеление! Почему до вас до всех никак это не доходит?! Я вообще не понимаю, почему сейчас стало модным поскорее выскочить замуж и нарожать детей? Раньше люди до тридцати лет о семье не задумывались! Почему нельзя повременить с этим? Зачем раньше времени впутываться в ответственность, обязательства и проблемы? Разве тебе не нравится, как мы живем сейчас? - Если бы мне не нравилось, я бы что-нибудь изменил. - Но ты и меняешь! Ты просишь ребенка! - Ничего я не прошу, - фыркнул Чед, - я просто ответил на твой вопрос. - Я ждал другого ответа, - жестко сообщил Брайан. - Вранье разрушает брак, - ответил бета, - а мне он еще дорог. - Твоя правда тоже его разрушает. - И что нам теперь делать? - осведомился Чед, после затяжного молчания. - Я понятия не имею, - Брайан в смятении обхватил себя руками, легонько раскачиваясь взад-вперед. Чед тоже понятия не имел. То есть, имел, конечно... но сказать ему все равно было нечего. - Ты знал, кто я такой, знал мою историю, - неожиданно продолжил омега, - знал, что я не собираюсь заводить детей, но все равно предложил пожениться. Неужели надеялся, что я передумаю? А ведь совсем не выглядишь наивным. - Не надеялся, - пожал плечами Чед, - тоже знал. - Остановись и пусти меня за руль, - спокойно и уверенно попросил Брайан. *** Мужчины неторопливо шли между разномастных серых плит, пока Брайан не остановился. Перед одной: совсем простой и скромной. - Вот, - произнес он, - это здесь. "Джон Куинн" - гласила высеченная надпись. Ниже был указан год. Брайан присел на корточки рядом, и приобняв камень, словно за плечи, - посмотрел на Чеда снизу вверх. - Знакомься, Джонни, - сказал омега, - это Чед: твой новый папа. Я рассказывал о нем, помнишь? - мужчина нежно прижался виском к холодной плите, - Чед, и ты знакомься: мой мальчик. Ты ведь раньше не знал, что его зовут Джонни? - Брайан, не надо, - тихо попросил бета, не веря своим ушам, не в силах сдвинуться с места от увиденного. - Почему же? - осведомился Брайан. Серые глаза горели пугающим, нездоровым огнем. - Ты, кажется, хотел ребенка? - Брайан! - Чед грубо схватил мужа за локоть и потянул вверх, вынуждая подняться, - хватит, довольно, - сказал он, удерживая омегу за плечи и внимательно глядя ему в глаза, - я понимаю, что тебе пришлось пережить, и я знаю, что это было очень не просто... - Ничего ты не понимаешь! - зашипел Брайан, - и я пытаюсь сделать все, для того чтобы никогда не понял! Это не тот опыт, который нужно получать! - Брайан, послушай... - Нет, это ты послушай! - грубо прервал омега, - я не хочу, чтобы здесь появилась плита еще и с твоей фамилией!.. я этого не переживу... - добавил он, понизив голос до едва различимого шепота. Чед долго смотрел на него, потом медленно убрал руки и спрятал их в карманы. - Идем домой, Брайан, - сказал он, и, не оборачиваясь, направился прочь. Харрингтоны возвращались на конюшню в уничтожающем молчании, и всю дорогу Брайану казалось, будто в груди перекатывается нечто большое и колючее. Заговаривать с мужем омега не хотел, пусть так и не понял, переменилось ли его мнение. Сам он предпочитал считать, что переменилось и отчасти удовлетворенный этим, старался стереть из памяти все прошедшие разговоры. Тщетно. Остаток вечера омега чувствовал себя до ужаса неуютно и никак не мог вычислить тому разумную причину. Хотелось поскорее оказаться в объятиях Чеда и забыться сном, чтобы наутро все стало как прежде. Вновь тщетно. Стоило им с мужем остаться наедине, как тот, словно между делом, сообщил: - Нам срочно нужен ребенок. Хочешь ты того или нет. - Еще раз скажешь это, Чед, и нам срочно понадобится развод, - ответил Брайан. Он нервно и бесцельно огляделся по сторонам, потом схватил с кровати подушку и вышел, напоследок бросив: - это мое окончательное решение. *** Боль, обида, разочарование. Они роились в голове, мешая спать. Брайан скорчился на диване в гостиной - слишком маленьком для его совсем не омежьих габаритов и пытался хотя бы задремать, чтобы больше не думать о Чеде. Он хотел злиться, он хотел орать, он хотел, чтобы горло сводило яростью, а с языка слетали ужасные проклятия в адрес мужа. Чед не имеет права решать за него, не имеет права настаивать, не имеет права принуждать. Если он сделает это, Брайан незамедлительно выставит его за дверь. Из принципа. Никто и никогда не будет решать за него такие вещи. И Чед тоже. Омега был абсолютно уверен - если муж все еще не отступился, то пойдет до конца: такой вот он упертый баран. Все-таки Чед никогда не был ангелочком как могло бы показаться со стороны и, под пушистой на первый взгляд оболочкой, скрывался тяжелый характер, одной из самых раздражающих черт которого как раз являлось упрямство. Брайан знал это слишком хорошо и оттого понимал: жизнь рушится, карточный домик их с Чедом любви разлетается в разные стороны... То есть, нет. Омеге, по правде, очень хотелось думать, будто его любовь похожа на карточный домик. Что она может бесследно исчезнуть, осыпаться от ветра, как расставленные друг на друга карты... точно так же, как «осыпалась» однажды любовь к Роберту. Но на самом деле чувства Брайана к мужу походили на каменную стену; на огромный и прекрасный каменный замок... на утесе. Величественное многовековое строение, не страшащееся ни ветра, ни дождя: только воистину ужасная буря могла бы разрушить скалу под его фундаментом. Ужасной бури Брайан не ощущал: так, легкий штормец. Он хотел злиться, он хотел орать, он хотел, чтобы горло сводило яростью, а с языка слетали ужасные проклятия в адрес мужа... но этого не было. И если, обижаясь на Роберта он думал: «ну же, дай ему еще один шанс, он ведь твой альфа!», то в случае с Чедом все звучало примерно так: «ну же, он оскорбил тебя, ты должен злиться, а не искать ему оправдания!» Брайан и не искал специально. Они как-то сами находились. Утес стоял, и замок возвышался над ним непоколебимой громадой. Как будет рвать отношения с Чедом, омега не представлял. *** Пустая детская площадка. Солнце светило словно отовсюду, и так ярко, что в его белом сиянии было не разобрать практически ничего. Брайан стоял и смотрел, как Энтони копошится в песочнице. Омега не знал, причем тут Энтони, но был уверен, что это именно он, пока мальчик не обернулся. На тонких губках играла счастливая улыбка. Волосы незаметно потемнели и удлинились. Наверное, они были такими с самого начала, просто Брайан не понял этого, думая, что видит одного из сыновей Роберта... Впрочем, перед ним действительно был сын Роберта. И смотрел он пронзительно-серыми глазами... - Джон... Джонни... - неосознанно позвал Брайан. Малыш засмеялся и потянулся к нему. Омега склонился, чтобы поднять сына на руки, но пальцы неожиданно зачерпнули пустоту. Он попытался еще раз и понял, что его прикосновения проходят мальчика насквозь. Джонни затих, испуганно глядя на высокую фигуру отца и продолжал тянуть к нему маленькие ладошки, привставать на цыпочки, надеясь коснуться его руки. - Я хочу, - чуть не плача просил мальчик, - я хочу, пожалуйста! - Я не могу, - в панике прошептал Брайан, - видишь? - его пальцы вновь прошли сквозь сына. Огромные серые глаза мальчика наполнились слезами. Они смотрели с такой болью и обидой, что Брайану захотелось исчезнуть - лишь бы не чувствовать на себе этот взгляд. Джонни сел на песок и заплакал. Сначала тихонько - потом все громче. - Хватит, пожалуйста, - зашептал омега, падая на колени и пряча лицо в ладонях, чтобы не видеть плачущее лицо сына. Хотелось схватить, прижать к груди, успокоить, почувствовать его тепло... да Брайан бы все за это отдал! - Я хочу! - кричал Джонни, всхлипывая, - я хочу! Боль и мольба. Крик о помощи. Помощи, которая не придет. Он все еще звенел в ушах, когда омега рывком сел, выскальзывая из кошмара. Мужчина резко откинул плед, и вскочил на ноги, которые дрожали так, что он несколько раз чуть не упал, добираясь до спальни. Крик все еще звенел в ушах, пока Брайан путаясь в рукавах и штанинах избавлялся от одежды и даже когда он залез под одеяло к Чеду и накинул на себя его руку, цепляясь за нее как за соломинку. А потом крик стих. Сон повторился сначала. С того дня Брайан боялся засыпать.