Я хочу

- Ребенок хорошо развивается, набирает вес, не будет очень крупным, - сообщил Нелсон, лично пожелавший присутствовать на узи Брайана, пока второй врач распечатывал снимки и строчил заключение. - А сейчас вы хотите добавить что-нибудь ужасное, да? - грустно усмехнулся омега, салфетками стирая с живота прозрачный гель. Мужчина за последние месяцы слишком хорошо изучил интонации своего гинеколога, чтобы определять по ним общий итог осмотра. - Брайан, я же предупреждал, что отпускаю тебя домой лишь на определенный срок, - напомнил Нелсон, - и сейчас снова появилась необходимость понаблюдаться в стационаре. - И долго? Врач не нарочно, но весьма красноречиво замялся, прежде чем дать ответ. - У тебя шейка матки почти на треть короче, чем должна быть на двадцать девятой неделе, - сказал он, - сейчас пройдем в мой кабинет, и я взгляну еще раз. Пока это говорит о повышенном риске преждевременных родов, и не исключено, что в полость матки придется устанавливать специальную пластину, которая поддержит плод и позволит сохранять беременность как можно дольше. Процедура не болезненная, достаточно неприятная, конечно, но если диагноз подтвердится - просто необходимая. Я же получу от тебя письменное согласие? - Конечно, - спокойно кивнул Брайан под слегка удивленным взглядом пожилого альфы, - если это требуется, - он закончил вытираться, одернул безразмерную футболку и встал, опираясь на предложенную Нелсоном руку. - Я смотрю, настраиваешься ты уже положительнее, - не без удовольствия заметил тот, - ситуация, конечно, не буду обманывать, сложная, но совсем не криминальная. С ней в третьем триместре беременности сталкивается около пятнадцати процентов повторнородящих омег, и большинство в итоге разрешается в срок совершенно здоровыми ребятишками. Так что повода для беспокойства пока нет, но зато есть серьезный повод для осторожности, и я хочу, чтобы бы ты об этом не забывал - Вы снова запираете меня в клинике, - Брайан пожал плечами, - что я могу натворить? - и, шагнув в коридор вслед за врачом, наградил ожидавшего там Чеда немного виноватой улыбкой. *** - Скажи, ты когда-нибудь видел подобное? - спросил Брайан, за секунду до того как Чед осторожно присел рядом и смог заметить детский рисунок в его руках. - Я чего-то не понимаю? - уточнил бета, с недоуменно приподнятой бровью разглядывая очередной и ничем не примечательный плод творчества Келли, - по-моему, это просто очень кривой ты. Брайан согласно хмыкнул. - Я, - подтвердил он и тут же потребовал голосом экзаменатора: - а скажи объективно, я здесь выгляжу беременным? Чед, все с тем же недоумением, ненадолго замялся, и честно ответил: - нет: как будто толстовка по-дурацки топорщится. - Вот-вот, - омега задумчиво кивнул. - А знаешь, что сказал сам «художник»?.. он нарисовал так потому, что ему показалось, будто я хочу, чтобы все выглядело именно как топорщащаяся толстовка. И этому художнику шесть... - Брайан глянул на мужа и отложил рисунок в сторону, - напоминает талант. - Не исключено, - Чед не знал, что еще на это сказать. Больше минуты мужчины просидели в томительной тишине. Костер уютно потрескивал, в теплый августовский воздух закрался ночной ветерок. На старый столб электропередач уселась сова и, выдав свое присутствие негромким кличем, тенью вспорхнула обратно в небо. Брайан лениво перевел взгляд туда, где, по его мнению, скрылась птица. Совы были нередкими гостями в здешних краях и своими визитами удивляли только Келли. Впрочем, это вполне логично: одно дело – видеть животное в клетке, совсем другое –встретить в дикой природе. Омега не мог без улыбки вспоминать, как впервые показал Келли черный силуэт, степенно расправляющий крылья: восторгу мальчонки не было предела, и сам он еще долго был на подъеме, от того что смог порадовать… сына? - Чед, скажи мне только честно, - выпалил Брайан, неожиданно решившись, - ты ведь испытываешь ко мне хоть что-нибудь кроме жалости? Чед попытался ответить, но успел издать лишь нечленораздельный звук, прежде чем омега перебил: - нет, я безумно ценю все, что ты делаешь для меня сейчас. Помогаешь, поддерживаешь, постоянно утешаешь, заботишься, освобождаешь от обязанностей. Но вообще-то, ты не только мой муж, ты еще и… мой лучший друг. Ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни было, понимаешь, что мне нужно, заботишься о нашем ребенке и все такое, и… у меня нет повода сомневаться, но просто ответь: ты действительно хочешь здесь быть? Тебе нравится развлекать детишек, слушать постоянное нытье и… - Да, мать твою, да! – теперь перебивал уже Чед, - думай что хочешь, но да, мне это нравится! Потому что рядом с вами мое место и все перечисленное – моя обязанность. Я, так вышло, люблю тебя, Брайан, и, судя по тому, что ты сидишь здесь с огромным животом и переживаешь из-за какого-то идиотизма, это слегка взаимно! Я не буду спорить с тем, что мы оба сделали много для того, чтобы разбежаться раз и навсегда, но если после всех стараний мы все еще здесь, дома, сидим у костерка… разве это не отвечает на твой вопрос? - Обними меня, - омега напряженно нахмурился и поджал губы, а когда Чед, не без заминки выполнил его просьбу, все так же напряженно поинтересовался: - а все то, что я наговорил тебе тогда, в спальне, перед тем, как ты ушел…? - Что я думаю по этому поводу? – бета потерся густо заросшей щекой о макушку мужа, демонстрируя явное нежелание продолжать тему. - Я не должен был говорить такое. В той форме, в которой сказал – уж точно, - ответил Брайан, игнорируя намек. - Если ты признаешь это, я не сержусь совсем, - мужчина хмыкнул. – И вообще, я не согласен с тобой только в одном. - В чем же? - Я был вполне полезен как ветеринар. Наверное, Брайану бы стало смешно, если бы уже не было так грустно. - А серьезно, что делают ветеринары? – спросил он, прикусив верхнюю губу. - Ну, - Чед основательно задумался, - разные случаи бывают. Иногда заурядные, иногда смешные, иногда очень неприятные. Хозяева по большей части отжигают. Пару раз приходилось сообщать новости вроде: «ваша трехгодвалая собачка – не кобель. Да, я абсолютно уверен, и нет, вообще не в курсе, почему вы не поняли это раньше». Омега ухмыльнулся. - Смех смехом, а мне один раз с утра пораньше притащили на кастрацию такого «кобеля». Я, только разрезав, заподозрил, что что-то не так. - Ты после этого зовешь себя ветеринаром? – Брайан все-таки хихикнул и почувствовал, что объятия мужа стали крепче. - Я был очень сонным практикантом, - невозмутимо оправдался Чед, - и с тех пор я никому не верю на слово. Еще бывали котята с выпавшей кишкой, - продолжил он, заметив, что омега заинтересованно молчит, - а не так давно, - тут мужчина сам не сдержал смешка, - приходила юная владелица хомяка и жаловалась, что у него гнойник под хвостом, который она хотела самостоятельно выдавить, но не смогла. Знаешь, что это было? - Это ведь не то, о чем я думаю? – в ужасе уточнил Брайан. - Да, именно яйца, - судя по голосу, бета тоже испытывал к хомяку немало сострадания. – Еще был кот: когда его принесли, он реально выглядел как шар. Оказалось, что ему неправильно зашили трахею после операции, и при каждом вдохе некоторое количество воздуха попадало мимо легких. - И что в итоге? - Ну, сдули бедолагу, поправили трахею... и вообще, откуда вдруг такие вопросы? Брайан хотел сразу что-то сказать, но закрыл раскрытый, было, рот и сник. - Это же весело, - пробормотал он, потупившись на свои колени, - я никогда особо не задумывался. Работаешь и работаешь... может, ты действительно не хотел уходить? Тебе нравилось все это? - Нравилось? - переспросил Чед с наигранным недоверием, - что может быть увлекательного в бесконечных кастрациях котов и собак? В следующий миг мужчина заметил растерянность на лице омеги и громко расхохотался, между приступами смеха вставив: - это же мой основной профиль! - Ненавижу тебя, урод! - воскликнул Брайан, обиженно сжимая кулаки, и даже заехал мужу по плечу, видя, что тот не торопится замолкать. Шутка, конечно, была смешной, да не то чтобы очень. - И зачем было так издеваться надо мной? Я ведь переживал! Чед в последний раз фыркнул, уняв веселье, и, потирая плечо, уже совершенно серьезно ответил: - Моя профессия тяжело досталась мне, ты знаешь. Одно поступление в колледж стало немалым достижением. Я отправлял данные не только в ветеринарный, но только в него каким-то образом прошел... наверное, в базе что-то перепутали... - Не перепутали, - раздраженно ввернул Брайан, - я готов поспорить, что ради этого ты угробил много лет на прилежную учебу. - А еще я индеец, - заметил Чед так, словно это все решало. - Только наполовину. - На целую половину, - бета категорично мотнул головой, - сам знаешь, что межрасовая толерантность в этой стране процветает исключительно на словах. Брайан неохотно смирился - возражать было бы глупо. Пусть на повседневной жизни цвет кожи и не сказывался, при поступлении в институт или устройстве на работу, с тех, у кого она была темнее определенного оттенка, спрос всегда был выше. - Я понял, что животные – мое, лишь когда Гарри нашел очередного омежку и недвусмысленно намекнул, что пора бы мне освободить его территорию. К родителям возвращаться не хотелось совсем, поэтому я нашел работу здесь, у Кристиана - он согласился дать мне комнату. И я действительно полюбил лошадей. Я готов был заниматься ими сколько угодно, каким бы усталым ни был. А сейчас почти ничего не изменилось. Просто я давно сменил род деятельности, подзабыл тонкости… да и не так-то легко оставлять то, к чему привык за долгие годы… - Поэтому ты от меня сбежал, хлопнув дверью? – Брайан хмыкнул и тут же прикусил язык, - прости, не знаю, зачем я это ляпнул. - Ты - не привычка, - ответил Чед, ничуть не потревоженный его словами, - мне просто не всегда хватает решимости. - Замуж ты меня все-таки позвал, - заметил омега. - И это, пожалуй, был самый умный шаг за всю мою жизнь, - Чед взял мужа за руку и заглянул ему в глаза. – Для меня нет ничего дороже нашей семьи, нашего общего дела, и я очень сожалею, что понял это с таким запозданием. Брайан улыбнулся, явно взволнованный. - Когда я снова обрету дееспособность, и мы более-менее разберемся со всеми насущными проблемами, я ни в коем случае не воспрепятствую твоему возвращению в клинику, - пообещал он вполне определенно. - Вряд ли у меня будет повод вернуться, - бета пожал плечами, - будь моя воля еще тогда, я взял бы лошадей основной специальностью. Но ни в Карпентерском, ни в Уэбстерском, ни в каких других колледжах лошадей не изучали, и если бы меня не исключили из-за той драки, то кто знает, каким могло бы быть наше будущее... - Кто знает, - со вздохом повторил Брайан и, увлеченно ковыряя заусенец на пальце, спросил: - а какой колледж закончил я? Краем глаза омега наблюдал, как напряглось лицо мужа, силившегося вспомнить то, что, по его мнению, он наверняка должен был знать, но вообще-то не знал и не мог. - Технический, - сдался Чед, после минуты мучительных раздумий, - по-моему, ты не говорил конкретного названия. - Не заканчивал я никакого колледжа, - мрачно сообщил Брайан, - поэтому не уехал дальше этой конюшни, поэтому не искал другую работу, уволившись из фирмы Куинна. Вообще не планировал рассказывать, но раз такое дело… - Подожди, - прервал бета, находясь в некотором смятении, - ты, сколько я тебя помню, беспрестанно травил байки о своей студенческой жизни. Не мог же ты врать? - Я наврал только твоим родителям при первой встрече. Я не заканчивал колледж, я не передумал поступать в Массачусетский - я там и учился. Ради экзаменов я разве что наизнанку не вывернулся, но после не слишком преуспевал. Как омежка я на тот момент состоялся давно и принципиально никому не давал, ты, в общем-то, знаешь. А однажды на третьем курсе на меня плотно насели сразу два альфы. Это было и страшно, и неприятно, и нежелательно - я ждал принца, а ни один из них даже приблизительно не подходил на эту роль. Я долго думал, как бы спасти свой зад от внимания этих двоих, и не придумал ничего лучше, кроме как стравить их друг с другом, пообещав себя победителю. Честно говоря, я надеялся, что меня сочтут недостойной сволочью и оставят в покое, но эти идиоты действительно устроили разборки. - Брайан... - протянул бета с интонацией, не поддающейся описанию. Брайан лишь фыркнул и продолжил: - В итоге, победителя я снова отверг. Он же предъявил свои права и попытался применить силу... - Он выжил? - уточнил Чед с внезапной иронией. - О, еще как: отделался легким испугом и парой синяков, - омега досадливо отмахнулся, - но вся эта история вмиг дошла до ректората, и «разжигающий-конфликты-не-лучший-студент-Брайан Оуэнс-Блэк» на следующий день получил в конвертике приказ о собственном отчислении. Так что меня выгнали из Массачусетского за драку и неуспеваемость. Кто бы мог подумать..? - Я тебя обожаю, просто обожаю, - Чед почему-то рассмеялся и по-хозяйски привлек мужа к себе. Они достаточно долго просидели так: обнимаясь и легонько раскачиваясь из стороны в сторону, в такт какому-то общему настроению, пока Чед не заговорил снова: - хотя мне всегда было интересно, зачем ты так долго и так ревностно... - Хранил девственность? - перебил Брайан, явно успокоенный его реакцией. - Угу. Это совсем не вяжется с твоим тогдашним образом жизни. - Это сложно, - омега отодвинулся и задумчиво уставился вдаль, погружаясь в старые воспоминания, - хотя я уже и рассказывал тебе нечто подобное... все университетские отношения казались мне тогда непостоянными и дешевыми. Ни один запах не привлек меня так, чтобы я согласился, и ни один альфа тоже. Я понимал, что ни с кем не построю нечто большее, мы просто попользуемся друг другом и разбежимся в конце. - И что, совсем не хотелось секса? - недоверчиво уточнил Чед. - Почему же? - омега равнодушно повел плечами, - хотелось. Еще как. Порой до воя... но помимо прочего я боялся, что, привыкнув спать с альфой, не смогу остановиться и в течки особенно буду страдать... мои страхи практически непобедимы, кому как не тебе это знать? И вообще, хватит, - резко прервался Брайан, - расскажи лучше, во сколько сам впервые дорвался до девочки? - Лет в пятнадцать, кажется, - послушно сообщил бета. - И как, успешно? - Ну... как сказать... во второй раз получилось лучше, - Чед криво усмехнулся, - ...слушай, тебя этот вопрос может обидеть, но пусть он станет точкой во всем нашем недоверии, ладно? - Брайан на это лишь устало глаза закатил, - я, правда, не склонен себя переоценивать, так что скажи мне честно... ты когда-нибудь, хоть раз, думал, что с альфой тебе было бы лучше?.. - Чед, - мужчина цокнул языком, потом размеренно выдохнул, окончательно поборов вспыхнувший гнев, - снова ты за свое. Спасибо, что хоть вслух, - он зажмурился и снисходительно качнул головой, - похоже, это и правда так важно для тебя, что даже обидеть меня ты в этой ситуации боишься меньше, чем продолжать жить в своем мнимом неведении, - омега снова хмыкнул, как и много раз за этот вечер, - если честно, я уже очень давно думаю, что с альфой мне бы жилось куда лучше. Иногда сомневаюсь, иногда уверен на все сто... - мужчина решительно взял отвернувшегося Чеда за подборобок и заставил смотреть себе в глаза, - единственный возможный альфа, - с расстановкой представил он и свободной рукой приложил ладонь мужа к своему животу, - наш общий альфа. Или кто бы там ни сидел: бета, омега, девчонка. Только он, ты и Джо, заруби уже это на своем кривом индейском носу. А если я кого-нибудь в этот список добавлю, то только Келли... ну не могу я осознать себя отцом взрослого ребенка за такой короткий срок... разве что через пару месяцев... и детей у нас будет тро... - Брайан не успел договорить, в следующий миг задохнувшись в поцелуе. Омега уже и забыл, что Чед умеет целовать так. А может, никогда и не предполагал... Мужчина бережно подхватил его, помогая усесться себе на колени, удерживая, не позволяя отстраниться. Брайан зажмурился, ослепленный всепоглощающим светом обожания, вспыхнувшим в сердце и отозвавшимся легким покалыванием в висках и затылке. Голова закружилась, и омега плотнее прижался к Чеду, словно сквозь сон ощущая грубоватые прикосновения губ, отрывистое дыхание на своем лице. Руки мужа беспрепятственно скользнули под одежду, кончиками пальцев спустились вдоль спины и... остановились. - Я не могу, - тихо признался Чед, усилием воли заставив себя отстраниться, - нам нельзя. - Как же я хочу тебя, - Брайан обнял бету за шею и прикрыл глаза, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Чед не ответил - его тело говорило лучше всяких слов. - Есть несколько способов сделать это безопасно... - сказал мужчина наконец. - ...Но мы не станем к ним прибегать, - закончил Брайан вместо него и неспешно поднялся на ноги. - Не станем, - согласился Чед, поднимаясь следом, - не этого стоило ждать столько месяцев. - Прости, что все так, - омега спрятал взгляд и, подобрав рисунок Келли, ушел в дом. Вернувшись в спальню, где сразу прицепил несуразную картинку над изголовьем кровати (почему-то это казалось необходимым), он повалился на мягкое одеяло и крепко обнял подушку, чувствуя, как на лицо прокрадывается счастливая улыбка. Это был их первый с Чедом настоящий поцелуй после ссоры. Омега вновь почувствовал себя влюбленным мальчишкой, наконец получившим внимание того, о ком так давно грезил. Словно они с мужем перенеслись в тот далекий вечер, когда, вернувшись со свадьбы Роберта, Брайан все-таки нашел силы признаться в собственных чувствах. Но сегодня признался не он. Признались ему. Омега неохотно поднялся, стянул с себя толстовку вместе с футболкой, рассчитывая переодеться до появления Чеда, но мимо зеркала пройти не сумел. Все-таки мужчина не мог не признать, что в эту беременность его разнесло заметно меньше, чем в прошлую, но, как и тогда, стеснялся своего внешнего вида, совершенно не понимая, почему многие другие омеги, находясь в положении, наоборот, стремятся все обтянуть и подчеркнуть... может, как раз это и нормально? Дверь, так же отражавшаяся в зеркале, приоткрылась, и почти сразу на плечи Брайана легли теплые длиннопалые ладони. - Нам все еще нельзя, - ему ничего не оставалось кроме как с сожалением поискать взглядом свою спальную футболку, оставшуюся за пределами досягаемости вытянутой руки, и смириться с тем, что промедлил. - Но так хочется, - малоразборчиво пробормотал Чед и склонился, оставляя неторопливую дорожку поцелуев от виска до шеи омеги. В какой-то момент Брайан не выдержал и опустил подбородок, хихикая от щекотки. - Я никогда раньше не видел бородатого индейца, - зачем-то сообщил он, улыбаясь. - Я тоже, - хмыкнул Чед, осторожно огладил бока мужа и пристроил ладони на его животе. - Если тебе не нравится, я могу исправить. - Мне нравится, - уверенно оборвал его Брайан, - ну то есть не шибко, конечно, - он издал неловкий смешок, накрыв ладони беты своими, - но я вдруг понял, что для меня это не имеет значения... я привыкну ко всему, что ты еще сотворишь со своей внешностью. Хотя и скучаю по длинным волосам... - А знаешь что? - неожиданно напрягся Чед. - Что? - откликнулся омега. - Прежде чем критиковать собственную внешность, мысленно повторяй эту фразу. Как будто я ее говорю. Брайан досадливо фыркнул. - Но я же жирный?.. С каких пор тебе нравятся жирные? А если я после родов стану вообще как Гарри? Это тоже не будет иметь значения? - Если ты станешь как Гарри, то мне сразу начнут нравиться такие, как Гарри. Если ты захочешь раскачаться, я буду любить качков, а если перекрасишься в блондина, я на каждом углу стану кричать, что это лучший цвет на свете. Ты красивый, Брайан. И для меня это никогда не изменится... Я вообще хочу, чтобы наш альфа был похож на тебя. «Альфа», вероятно догадавшись, о ком идет речь, то ли согласно, то ли не очень, ткнул пяткой отцовскую ладонь. Брайан, до этого с трепетом ловивший каждое слово, скептически ухмыльнулся: - Обломись, родной, он в любом случае будет носатым черноглазым индейцем. Все доминантные гены у тебя. - Как насчет характера? - насмешливо возразил Чед. - Надеюсь, пронесет, - ответил омега, очень забавно имитируя испуг, - в противном случае, мало не покажется никому. - А я почему-то всегда верил, что ты был милейшим ребенком, - Чед пожал плечами. - Лучше бы ты повнимательнее рассмотрел шрамы от ремня у меня на заднице, - Брайан грустно улыбнулся, - боюсь, ни один из них не появился там незаслуженно. - Все шрамы чему-то учат... и, кстати, их нет, - заметил бета. - Тебя вообще в детстве не пороли. - Конечно, - согласился Чед, - Кэлвин никогда не наказывал нас: ни меня, ни Гарри, что бы мы ни натворили. Он просто безустанно повторял, что дурные гены отцов не выбить никаким ремнем. Как-то раз я попытался намекнуть, что отцов кроме него не знаю... - И? - Брайан нахмурился. - Он ответил: будь я ему родным, не вырос бы таким неблагодарным. Я жестко психанул и сбежал из дома - к Гарри. Кажется, мне было четырнадцать... А примерно через год я в качестве протеста сменил и имя, и фамилию. Глуповатый поступок, конечно, но вообще-то мне никогда не нравилось, как звучит «Чедвик Генри Бриджерс». - То есть девичья фамилия матери по-твоему звучит брутальнее? - с легкой иронией уточнил омега. - Это также фамилия моего биологического отца, - Чед сказал явно без оговорки, и когда Брайан на несколько секунд онемел, от неожиданности и негодования не находя подходящих слов, прервал его непрозвучавшие обвинения коротким настойчивым поцелуем. - На самом деле я не мог рассказать раньше, - быстро пояснил мужчина, - да и какая разница... - И правда, какая разница, - огрызнулся Брайан, к собственной досаде растеряв всю злость, - я просто много лет думал, что отца у тебя нет. - Ну, он есть, - невозмутимо подтвердил Чед, не давая омеге ни времени, ни повода для фантазий, - и я знаком с ним: он из Монтаны, родился и вырос в местной резервации шайеннов. Позже принял решение ее покинуть, получил американское гражданство, взял обычное имя и фамилию моей матери - потому что хотел, чтобы она была такой же, как у их ребенка, ну, меня то есть. Естественно, он только после узнал, что мать вышла замуж и фамилию я получил чужую. Так что, перестав быть Бриджерсом, я заодно и отца порадовал. ...Знаешь, вообще-то он славный мужик... - Ну, хорошо, а почему это такая тайна? - смирился омега, - и почему этот славный мужик не стал твоим отцом официально, если, я так понял, был в курсе твоего существования? - Вот это и сложно, - Чед напряженно нахмурился и опустил глаза, - он хотел, сильно хотел, я думаю. И он разыскивал меня очень много лет, пока, наконец, не вышел на Гарри... просто... Брайан. Все намного хуже, чем ты думаешь. Я не говорил раньше, потому что очень не хотел, чтобы твое мнение о моей матери раз и навсегда уперлось в плинтус. Тебе и без таких подробностей было непросто... - бета замялся, приблизившись к главному вплотную. Брайан ждал, с тревогой пытаясь предположить, чего еще он мог бы узнать об этой женщине, чтобы при жизни презирать ее сильнее. И не смог, пока Чед не выдал свою мрачную истину: - Моему отцу было тринадцать. Омега тяжело сглотнул, стараясь собрать картину прошлого воедино, и, повесив голову, ткнулся лбом в острые ключицы мужа. - Как? - спросил он внезапно осипшим голосом, - ну кааак? - Сбежав в Монтану от родни, мать не могла оставлять Гарри одного, когда уходила работать, - Чед погладил Брайана по спине и нежно обнял, пристроив подбородок на его макушке, - соседи их не любили; друзей не было, денег тоже. Нормальную няню она себе позволить не могла, а никаких подростков родители бы не отпустили в бедняцкий квартал. Зато рядом располагалась резервация, где многие едва ли жили лучше. Со временем нашелся мальчишка-бета, готовый сидеть с Гарри всего за пару долларов. Сидел реально долго - года два, почти каждый день. Мать доверяла ему, хорошо относилась. А один раз вернулась домой и поняла, что ее обокрали где-то по дороге. Ну и... не знаю, что на нее нашло... продолжать? - Не обязательно, - Брайан вздохнул, отлично догадываясь, что происходило дальше. - Потом мальчик вошел во вкус и этот способ оплаты стал постоянным, - от омеги не ускользнул легкий скепсис в интонации мужа, - наверное, мать не думала, что от такого можно забеременеть. Когда это случилось - дико испугалась, что соседи донесут на нее в полицию за растление несовершеннолетних: не сразу, так потом, когда родится ребенок с характерными чертами. Все ведь уже знали, что мой отец постоянно ошивался в ее доме. Рисковать свободой мама не могла. Так она познакомилась с Кэлвином, а когда тот по доброте душевной позвал ее замуж и предложил уехать, сразу согласилась, не посчитав нужным сообщить, что беременна не от белого. Гарри заявляет, что до сих пор помнит скандал после моего рождения, - Чед фыркнул, - и вообще вся эта история - сборник фактов со слов Гарри и отца. Мать, когда я в ужасе ее спросил, правда ли это, подтвердила. Знаю, что она всегда считала ту связь огромной ошибкой. - Лучшей ошибкой, - шепнул Брайан и, ласково коснувшись губами темной кожи метиса, прижался к ней щекой. - А где сейчас твой отец? Вы общаетесь? - Живет с женой и двумя детьми в небольшом городке на востоке Миннесоты, кажется, держит свой магазин и автозаправку. Звонит, приезжал пару раз. Все мечтает пообщаться с тобой и Джо. - Миннесоты? Мы же почти соседи, - омега улыбнулся, - добавлю-ка его в список «тех, с кем в ближайшее время познакомлюсь» сразу после «дедушки Гордона», а то, боюсь, иной последовательности Келли мне не простит... *** Новость о существовании у Чеда вполне конкретного отца потрясла воображение Брайана намного больше, нежели он посчитал изначально. Последняя стена секретов, разделявшая их с мужем, о которой омега раньше и не подозревал, раскрошенная стелилась под ногами. Брайан сам не понимал, чему так радуется и с чего вдруг так уверен, что ни прошлое, ни настоящее Чеда больше не готовит для него сюрпризов, но весь следующий день настроение его было приподнятым и... немного странным. Даже необходимость вновь переехать в клинику не казалась омеге удручающей. Досадной - да, но не более. Его старание сохранить ребенка уже дало вполне реальные результаты, а завершение «миссии» представлялось на данном этапе делом времени. В конце концов, какая разница, где находиться? Осталось всего два месяца, чувствует он себя прекрасно, почему бы не радоваться уже этому? Разговоры с Нелсоном, конечно, нагнали на Брайана некоторую тоску, но стоило ему взглянуть на мужа, покинув кабинет узи, как он снова ощутил себя невесомым перышком, парящим на ветру. Чед, наверное, с самого утра слегка недоумевал, почему его омега выглядит таким счастливым, направляясь на осмотр в ненавистную клинику, где скорее всего задержится уже до самых родов. Брайан же, может, и хотел это объяснить, но не совсем представлял как, а потому, когда, провожая его до палаты, бета все-таки поинтересовался: - Что это с тобой? Ответил единственное, пришедшее в голову: - Похоже, я влюбился. ...никогда бы не подумал, что могу сильнее... - и даже немного смутился, осознав, что сказал чистую правду. - Влюбляйся почаще, - предложил Чед, старательно скрыв собственный восторг, - обожаю, когда ты улыбаешься, - бета придержал перед мужем дверь в палату и, шагнув следом, невольно застыл за его спиной. - Брайан?! - уже успел воскликнуть знакомый голос. - Обри?! Что ты здесь делаешь? Обри, одетый в уютную пижамку, сидел на разобранной постели и, так и не выпустив руку Мэтта, расположившегося рядом, огромными от удивления и радости глазами смотрел на старого знакомого. - Я уже второй день здесь, - поделился он и тут заметил Чеда. Глаза омежки распахнулись еще шире, радость в них сменилась восхищением. Брайан сразу догадался, что вызвало такую реакцию, но решил не комментировать и лишь усмехнулся, тоже коротко глянув на мужа. Чед в свою очередь понимающе фыркнул и пожал руку Мэтту, более умело скрывающему удивление. - Ну что, думаю, дальше я справлюсь, - Брайан опустился на оставшуюся ему свободную кровать и изобразил состояние полного комфорта, - зайдешь завтра? - Да куда ж я денусь, - пообещал Чед. - И я, пожалуй, не буду вам мешать, - заметив, что бета намеревается уйти, Мэтт быстро чмокнул любимого супруга в губы и тоже попятился к выходу, - теперь ты в надежных руках, я уверен, - он, улыбаясь, перевел взгляд с Обри на Брайана. - Не скучайте, - дружелюбно бросил Чед, и мужчины покинули палату, оставив омег на попечении друг друга. - Дружище, спаси меня, я этого не вынесу, если срочно с кем-нибудь не поговорю, - донеслась до Брайана приглушенная мольба Мэтта. - Что, труд будущего отца уже кажется непосильным? - отвечал бета, вероятно разрываясь между беззлобной иронией и сочувствием. - Да не в этом дело... Голоса окончательно стихли, удалившись по коридору. Обри, конечно, ничего не слышал - слишком далеко его кровать находилась и от стены, и от двери. «Наверное, бедный альфа совсем утомился бегать вокруг беременного муженька, да и сам дико волнуется», - решил Брайан. «А поговорить ему, похоже, не с кем: с родителями наверняка неловко, достаточно близких друзей нет, ибо Обри - центр вселенной. Но не обсуждать же свои переживания с ним...» - Мы могли бы хорошо дружить семьями, - мечтательно протянул омежка тем временем, - на самом деле я еще не видел, чтобы мой Мэтти нашел в ком-то настолько родственную душу. Он у меня такой закрытый... только дом, семья, работа и ничего больше. Наверное, Чед смог бы его хоть немного растормошить... - Чед и сам не шибко общителен, - Брайан пожал плечами, - хотя почему бы и нет... - Необщителен? - не поверил Обри. - У него что, тоже совсем нет друзей? - Ну, есть старший брат и я. Думаю, этого хватает. - А как же... ну, как все мужчины делают: сходить в бар, выпить пива? - Первые лет пять мы только этим и занимались, хотя я предпочитаю покрепче, от пива можно жутко растолстеть... - Как, и ты тоже? - поражению Обри, казалось, не было предела. Брайан с трудом сдержал смешок. - Ну, я тогда-то не был священным сосудом... и не планировал как-то... надо уметь расслабиться. Вот что я считаю. - А я никогда не напивался... мне всегда казалось, что это плохо для меня и для моих будущих детишек, - не очень уверенно сообщил омежка. - Зато я частенько это делал, но торчу здесь совсем по другой причине... впрочем, как и ты, - Харрингтон фыркнул, - а кстати, совсем забыл: почему ты здесь? Обри сразу понурился. - Диагностика, - сказал он, - у меня появилось хроническое многоводие, и врачи сейчас выясняют причину... видишь, какой я огромный? - паренек обхватил живот руками, - так не должно быть. Поначалу Брайан как-то не обратил внимания, да и мелкий орнамент пижамы соседа не позволял точно рассмотреть габариты, но сейчас не мог не согласиться. - Это плохо на самом деле... - Обри подавленно понизил голос, - в лучшем случае я пролежу тут до самых родов... пока, конечно, будет получаться сохранять беременность. А в худшем, мне будут делать кесарево сечение. Может, это случится скоро. А может, не очень... Я очень боюсь операции... и особенно за своего ребеночка... - на ресницах омежки неожиданно заблестели слезы. Брайан тяжело вздохнул, отлично понимая, что никаких утешительных слов на это не подберется. Он даже не ожидал, что Обри вновь окажется в клинике, и уж тем более с чем-то столь серьезным. Мужчина осторожно перешел к кровати соседа, присел рядом с пареньком и по-братски обнял. Все-таки пару месяцев назад тот тоже проявил понимание, уняв свою страсть к бесконечным обсуждениям беременности и методов воспитания. Пожалуй, омеги даже могли назваться друзьями, проведя столько времени вместе, объединенные общими недугами и переживаниями. - Чего не надо бояться, так это операции, - сказал Брайан как можно убедительнее, когда Обри доверчиво расслабился в его объятиях. - Нелсон прекрасный врач, если понадобится, он сделает все так, что ты даже не почувствуешь. Представляешь? Заснул, проснулся, а тебе уже протягивают твоего долгожданного... малыша, - омега невольно улыбнулся последнему слову. В собственном исполнении оно казалось ему вдвойне нелепым. Обри наградил подобную жертвенность несмелой улыбкой. - Ты прав, наверное, - признал он, - не надо расклеиваться. Врачи всегда рядом, это успокаивает, - омежка, покопошившись, улегся набок и благодарно кивнул, когда Брайан помог ему разобраться в одеяле. Харрингтон посидел на постели соседа еще немного - пока не увидел, что тот дремлет. Только после этого переоделся в мягкую фланелевую рубашку, предоставленную клиникой, и попытался уснуть сам. К его великому удивлению это удалось не сразу - стоило сознанию понемногу начать отключаться, как ребенок в животе неловко переворачивался, возвращая к реальности. «Что-то ты слишком шустрый сегодня» - мысленно заметил омега, впрочем, не углядев в этом повода для беспокойства. После обеда Обри забрали на какие-то исследования. Чуть позже заглянул Нелсон, поинтересовался самочувствием Брайана и напомнил о предстоящей завтра процедуре. Вернулся сосед ближе к вечеру, немного приободренный результатами, и объявил, что скорее всего беременность удастся продлить (или как это называли сами врачи - пролонгировать) аж до положенного срока, а потом, словно вспомнив о чем-то важном, поинтересовался, можно ли задать вопрос про Чеда. - Он побрился сегодня утром, это да, - хмыкнул Брайан, не дожидаясь конкретики, - вообще, раньше он всегда брился, только в последнее время на него вдруг лень напала. - Без щетины он... резко другой, - увлеченно закивал Обри. - Собственно я хотел спросить, на сколько он тебя старше? А то мне всегда казалось, что лет на десять, а сегодня я увидел его побритым и... - Эх, ты его с длинными волосами не видел, - мечтательно вздохнул Брайан, взяв на заметку, что не ему одному кажется, будто растительность на лице старит Чеда. - Но вообще-то он меня младше, - сообщил мужчина, наслаждаясь изумлением на лице омежки. Еще пару часов они поболтали о жизни. Брайан в общих чертах рассказал заинтересованно слушающему Обри их с мужем лавстори, предварительно адаптировав под романтику и, соответственно, опустив все неприятные факты. В какой-то момент он и сам поверил, что все у них с Чедом сложилось как на словах: весело и легко. А потом решил, что пусть это и не так, без разницы: сколько бы они боли друг другу ни причинили, они сделали это не со зла, а по глупости, и в недалеком будущем, выяснив, наконец, все свои отношения и уладив все проблемы, просто забудут обо всем и будут безмятежно счастливы. Обри тоже рассказал про них с Мэттом: не впервые, но на этот раз в больших подробностях. А потом начал сонно зевать и, пожелав Брайану спокойной ночи, повернулся к нему спиной. Электронные часы, висящие в коридоре и спокойно просматривающиеся между раскрытыми жалюзи на стеклянных стенах палаты, показывали девятнадцатое августа, воскресенье, половину одиннадцатого. Харрингтон подумал, что будь он сейчас дома - вряд ли бы вспомнил о сне раньше наступления понедельника, двадцатого. Сидели бы вдвоем с мужем у костра - как и вчера, и омега бы расспрашивал Чеда об его отце: Какой он? Как состоялась их первая встреча? Как он когда-то давно отреагировал на новость о вступлении сына в брак? Ребенок в животе тем временем совсем притих, словно затаился. Если днем он шевелился неуклюже, то теперь наоборот - почти неощутимо, зачастую заставляя Брайана сомневаться в том, что ему не показалось, и это действительно был очередной толчок. Поясница устало заныла - видимо из-за смены привычной постели. Омега поворочался минут десять, все никак не находя удобной позиции, и, наконец, незаметно провалился в сон. Разбудила мужчину страшная боль, скрутившая низ живота. Брайан распахнул глаза, судорожно хватая воздух, и похолодел, осознав, что лежит на мокрой простыне. Он не успел даже проверить кровь это или воды, когда мучительная вспышка повторилась. Омега взвыл сквозь стиснутые зубы, впился пальцами в матрац и сжал что было силы. - Я вызвал медсестру, сейчас придут врачи, - где-то рядом промелькнуло испуганное лицо Обри, - все будет хорошо, слышишь? - Хорошо уже ничего не будет, - выдохнул Брайан, стараясь отдышаться. Он мгновенно вспотел, его безумно знобило, мужчина чувствовал, как вместе с ним сотрясается и больничная койка. Щелчок и палата заполнилась слепящим светом. Мокрая рубашка липла к ногам. Омега ощутил, как их уверенным движением раздвигают, и лишь крепче вцепился в матрац. - Начавшиеся преждевременные. Практически полное раскрытие. Переводите в родовую и готовьте детскую реанимацию, - быстро командовал незнакомый Брайану голос. На омегу тут же накинули простынь, койку выкатили в коридор. Он невидящим взглядом смотрел в потолок, на лампы, врезающиеся в память яркими бессмысленными вспышками, на дверные проемы, на одинаковые стены. Схватки все усиливались, повторяясь каждую минуту или чаще - Брайан не мог судить о времени, он даже не мог вспомнить, с какой частотой они должны являться в норме. Точно так же он терял своего Джонни: стремительно и болезненно, не успев ни испугаться, ни осознать происходящее. Омега жалел лишь о том, что понимает это теперь: все было зря. Все мечты, надежды и обещания. Еще одна загубленная жизнь, еще один вырванный кусок сердца. Окружение смешалось воедино: бело-зеленые одежды врачей, медицинское оборудование, разноцветные провода, мониторы, датчики, какие-то непонятные световые пятна, сильные руки, удерживающие за плечи, торопливые разговоры. - Расслабься, - приказали откуда-то сверху. Внутренности словно разрезало тупым ножом. Брайан старался выполнять все, что ему говорили, на краю сознания позволяя себе признать - шансы есть, за жизнь его ребенка еще поборются. В какой-то момент мужчина почувствовал, что умирает, а секундой позже мир замер. Боль резко оборвалась, сменившись странным онемением в области крестца. В наступившей тишине омега услышал свой хриплый вдох. Потом еще один и еще. Младенец не закричал. Даже не пискнул. Брайан попытался приподняться и увидел спину врача, бережно уносящего на руках маленькое тельце. Мужчина без сил уронил голову и зажмурился, только тогда заметив, что плачет. Двое врачей, оставшихся в палате, о чем-то напряженно переговаривались. У омеги не было сил их слушать, он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме спины в белом халате, раз за разом встающей перед глазами. А потом исчезла и она. Мысли помутились, растворилась невидимая опора; Брайан почувствовал, как соскальзывает в бесконечность... *** - Мистер Харрингтон? - Чеду сразу не понравилось, как на него посмотрела молоденькая администраторша со стойки информации, куда каждый раз приходилось обращаться за пропуском к больничным палатам, - доктор Блэк просил вас первым делом зайти к нему. - А зачем - не сказал? - на всякий случай уточнил бета, откровенно недоумевая, как умудрился заслужить столько сочувствия в интонации совершенно незнакомой девушки. - Я не знаю, - ответила та, опуская глаза, - идемте, я вас провожу. Чед решил, что задал слишком глупый вопрос. Дерек обнаружился в своем личном кабинете: развалившись на кресле, он глубоко спал, накрыв лицо каким-то медицинским журналом. На щелчок дверной ручки мужчина нервно дернулся, роняя журнал на колени, а едва узнав посетителя, вновь откинулся на мягкую спинку. Выглядел он откровенно измотанным. Чед не совсем представлял, как реагировать на происходящее, но заранее догадался, что ради хороших новостей его бы сюда не пригласили. - Садись куда-нибудь, - Дерек сонно кивнул в сторону ближайшего стула. Бета лишь сделал несколько шагов вперед, не желая задерживаться надолго. Дерек, случалось, и раньше «отводил его в сторонку» чтобы открыть то, что слегка недоговаривал Брайану. Мужчина ждал услышать сейчас нечто в том же роде. Блэк смерил его оценивающим взглядом и, вероятно решив, что пора переходить к делу, глухо произнес: - Все произошло сегодня ночью. Едва до Чеда дошел смысл этих слов, как ноги сами уронили его на ближайшую горизонтальную поверхность. - И? - отсутствующим голосом поторопил бета, стараясь не давать волю эмоциям, - ты был с Брайаном? - Нет, - Дерек качнул головой, - меня за час до того вызвали на срочную операцию. Я узнал уже после... так, - мужчина сделал короткий вдох, заставляя себя собраться, - у ребенка состояние средне-тяжелое, он очень слабенький, самостоятельно дышать еще не может, но есть шансы, что выкарабкается. - Голова цела? - спросил Чед, с огромным трудом упорядочивая мысли. - К счастью, да, - откликнулся Дерек и тут же помрачнел сильнее, - но вот насчет остального трудно быть уверенным. Роды протекали очень стремительно, а кости на двадцать девятой неделе хрупкие, ты знаешь; переломов нет, но скрытые родовые травмы нельзя исключать. - Хорошо, а как Брайан? - тут же переключился бета, не собираясь раньше времени думать о последствиях. В конце концов, его муж тоже мог серьезно пострадать, и Дерек, к великому ужасу, как раз не спешил заверять, что все прекрасно. - Потерял много крови, с трудом спасли. Состояние по-прежнему очень тяжелое... - альфа сгорбился и уронил голову на руки - даже его врачебному самообладанию имелся предел, - но все сейчас зависит только от Брайана и от его организма. Справится или не справится. Чед молчал. Горло свело судорогой. Кабинет Дерека словно погрузился в туман. Он вспомнил позавчерашний вечер, улыбающегося Брайана в его объятиях. Безмятежную болтовню, искренний смех, поцелуй и те слова: «Похоже, я влюбился. ...никогда бы не подумал, что могу сильнее...» - К Брайану меня не пустят? - наконец спросил бета, откинув воспоминания куда подальше. Будут и другие. Еще более счастливые. Обязательно будут. Чед впервые за двадцать лет почувствовал в глазах едкое покалывание и решительно встал на ноги. Он не собирался давать слабину - не здесь и не сейчас, так это точно. Брайан жив и их ребенок жив, а значит, жива и надежда. - Не пустят пока, - ответил Дерек, поднимаясь следом, - но могу ненадолго провести к сыну...