at the touch of death // прикосновение смерти

Намджун стучится в дверь Хосока. Он знает, что Джин там: его адресная книга обновляет все текущие местоположения. Он удивлённо моргает, когда Джин открывает дверь в одном нижнем белье. На его лице не проскальзывает ни капли стыда, пока он приветствует Намджуна. Хосок готовит на кухне, и тот кажется слегка более одетым – с распахнутой рубашкой и штанами. В отличие от этих двоих, Намджун всегда серьёзно относился к вопросу наличия одежды. Намджун прочищает горло и в надежде поскорее уйти отсюда протягивает Джину свиток, переданный от Юнги. Однако он замечает, что Джин не берёт свиток, уставившись глазами на Намджуна. – Ты был вчера с ним? – Голос Джина хоть и звучит тихо, но не дрожит. Хосок кладёт ложку и выключает плиту, подойдя ближе, чтобы услышать Намджуна. Когда рука Хосока обвивает талию Джина, Намджун отводит взгляд. – Эм, да. Мы играли в шахматы. Хосок усмехается. – Я несколько столетий пытался научить его играть в шахматы. Он просто двигает фигуры, пока ты не смотришь. Намджун ухмыляется. – Мы не играли по правилам. Плечи Джина заметно расслабляются. – Он улыбался? Намджун понимает, что тот имеет в виду. – Он улыбался, смеялся и подшучивал надо мной. Он в порядке. Очевидно, что он напуган. Но он хорошо с этим справляется. Джин сглатывает, кивая. – Он ведь что-то написал нам, да? Если этот придурок не отправил мне письмо, я убью его, а затем самолично отправлю обратно в подземный мир. Намджун тянется к сумке и передаёт свиток. – Это всё, что у меня для вас есть. Джин держится за свиток, как за спасательный круг. Он прижимается к Хосоку, и тот лишь крепче обнимает его. Хосок смотрит Намджуну в глаза. – Спасибо. Сможешь зайти к нам в следующий вторник и передать от нас ему послание? Намджун кивает головой, покидая дом настолько быстро, насколько ему позволяют его крылатые сандалии. Теперь он боится, что не сможет вести себя непринуждённо рядом с Юнги и тот заставит его сознаться, что его лучший друг и псевдо-мать встречаются. Тем временем Хосок и Джин открывают письмо. Джин, Прекрати уже волноваться. Я… что ж, здесь ужасно, но я в порядке. По-видимому, Тэ начал терять силы на второй неделе, а я пока что пробыл здесь всего лишь два дня, так что всё самое интересное ещё впереди. Не знаю, что о нём думать. Он буквально всё, что здесь есть. Наверное, стоит сходить на охоту и поискать трёхголового пса. Как думаешь, он реален? Я дам тебе знать. Вы с Хоби должны сделать ставки. Полагаю, что ты всё ещё проводишь с ним время, даже если меня нет рядом с вами. Надеюсь, что вы общаетесь. Скажи Хоби, чтобы он занял моё место на диване, иначе вы, двое идиотов, начнёте ностальгировать или что-нибудь ещё в этом роде, хоть я и нахожусь здесь всего лишь... наверное, дня четыре к тому моменту, как вы получите это письмо? Кстати, вау, прошло довольно много времени. А вы, придурки, написали мне только одно короткое послание. В следующий раз я ожидаю от вас роман. У вас есть целая неделя, чтобы написать его. … как там цветы? Я их совсем не чувствую. Не знаю, желаю ли я услышать ответ. Не хочу знать, что они все умирают там наверху. Я скоро вернусь. Всего лишь несколько недель, верно? Не скучайте по мне слишком сильно. Знаю, что обычно говорю это только через цветы… но я люблю вас. Вау, как же отвратительно всерьёз признаваться в этом. Что ж, в любом случае скоро увидимся. Не закатывай истерику. Если цветы пропали, не заставляй людей голодать. Знаю, что ты можешь быть той ещё королевой драмы, так что успокойся. Всего лишь месяц, а затем всё станет на свои места. С ЛЮБОВЬЮ (фу), Юнги Джин перечитывает последнее предложение раз пять. Всего лишь месяц, а затем всё станет на свои места. Однако Тэ уже прояснил Джину и Хосоку, что в данном случае свинцовая стрела не сработает. Ничто никогда не будет как прежде. Впрочем, Джин не знает, хватит ли у него сил рассказать об этом Юнги. -x- Мягкая трава щекочет шею Тэхёна, пока тот лежит на земле. От долгого разглядывания солнца в его глазах плывут мушки. Он делает глубокий вдох, ожидая уловить запах цветов в воздухе, однако тот так и не появляется. Трава сменяется бедром, на которое Чонгук кладёт голову Тэ. – Не смотри, глаза испортишь. Тэ вздыхает, закрывая глаза. – Ах, но оно так красиво. Чонгук щёлкает его по уху. – Оно не будет красивым, если ты ослепнешь. Тэ хмурится. – Оно всё ещё будет красивым. Всё ещё будет казаться красивым. Он поворачивает голову к животу Чонгука и делает глубокий вдох. – И будет пахнуть красиво. Он поднимает его рубашку и проводит языком по коже. – И будет красивым на вкус. Чонгук морщит нос, но продолжает улыбаться. – Ты отвратителен. Губы Тэ растягиваются в широкой улыбке. – А ты горяч. Чонгук тяжело вздыхает. – Это просто ужасные пикап-фразы. Ты ничему не научился, наблюдая за жертвами своих стрел. Тэ не перестаёт улыбаться. – Пикап-фразы могу считаться ужасными, только если они не работают, но они точно сработали на тебе. Чонгук замечает, как Тэ приоткрывает глаза, уставившись на него. Тэ глядит в лицо Чонгуку и расплывается в улыбке. Чонгук улыбается ему в ответ, пробежавшись ладонью по волосам Тэ. – Как давно ты знаешь? Тэ хмыкает. – Не знаю, понял ли я сразу, что это было. Долгое время я пытался отыскать смотрящего на тебя человека, в которого мне следовало выстрелить, однако у меня никогда не получалось найти кого-то в те моменты, когда я испытывал это чувство. Затем однажды, пока я засыпал, ко мне пришло озарение, что я был единственным человеком, который находился рядом с тобой в эти мгновения. Чонгук хмурится, и Тэ слегка разочарован такой реакцией, так как он полагал, что его история была довольно романтичной. – Значит, ты догадался об этом с помощью логики из-за своей работы? Теперь хмурится и сам Тэ, вскакивая, чтобы выпрямиться. – Куки, я не хотел искать для тебя кого-то. Я просто полагал, что это было частью моей работы. Когда я понял, что могу перестать пытаться… Чонгук обхватывает ладонью щёку Тэ. – Бог Любви, краснеющий от смущения в моих руках. Тэ выдерживает его взгляд. – От смущения или от солнечного ожога? Чонгук заливисто смеётся, и Тэ просто целует его таким – смеющимся, неряшливым и красивым. Он старается не испытывать чувства вины за обретённую им любовь, пока Юнги и Чимин страдают из-за его оплошности. Он пытается наслаждаться моментом, однако чёрное облако уже давно повисло тенью над его головой.