at the touch of death // прикосновение смерти

Юнги казалось, что это никогда не закончится, но внезапно крики резко прекратились. Его первая – абсурдная – мысль заключалась в том, что Чимин умер. Он не знал, что ему делать. Не то чтобы они с Чимином были друзьями. Он не знал, как ему помочь. Должен ли он остаться здесь и не мешать ему? Или ему стоит попытаться найти его на берегу реки? Не имея чёткого ответа, Юнги решается действовать. Он не может просто сидеть и ничего не делать. Обдумав план действий, он хватает простыню и берёт её с собой. На всякий случай. Юнги идёт обратно к лодке, разглядывая берег в поисках Чимина. Он тихо ругает себя: Чимин невероятно силён, поэтому, наверное, тот уже давно вернулся к себе в комнату. Но он продолжает идти ради того, чтобы просто занять себя чем-то. Его глаза замечают силуэт вдали, и он останавливается. Промокший и измученный, Чимин лежит на берегу реки, откинувшись как можно дальше от воды. Он тяжело дышит, и, хотя с его влажных волос капает вода, Юнги может заметить следы слёз на его щеках. Тот уже не плачет, но его тело всё ещё реагирует на ту боль, что он испытал ранее. Юнги не знает, что делать. Он подходит ближе, опускаясь на колени рядом с Чимином. – Чимин. Голос Чимина охрип от крика: – Не прикасайся к воде. Юнги слабо и обеспокоенно улыбается. – Я не– – Я промок. Не трогай… не прикасайся к воде. – Чимин едва может говорить, не имея сил, чтобы открыть глаза. Юнги даже не может представить, через что тому пришлось пройти. Чимин – один из самых могущественных богов на свете, и видеть его таким беспомощным… это пугает. Юнги укрывает его простынёй. Глаза Чимина на мгновение открываются, прежде чем вновь закрыться. Юнги прочищает горло. – Твоя одежда вся промокла, лучше тебе её снять. Чимин смеётся. – Хорошая попытка. Юнги вздыхает. – Я не шучу. Она причиняет тебе боль, не так ли? Чимин замолкает, отказываясь отвечать. Юнги фыркает. – Клянусь, если ты этого не сделаешь, тогда это сделаю я. Глаза Чимина снова открываются. – Не– – Не прикасаться к воде. Я понял. Но мне нужно помочь тебе. Чимин из последних сил качает головой. Юнги глядит на него: они оба одинаково упрямые. – Хорошо. Тогда помоги себе сам. Сделай мне перчатки. Чимин открывает глаза и непонимающе смотрит на Юнги. – Что? Юнги подносит ладони к лицу Чимина, сжимая и разжимая пальцы. – Перчатки. Чимин слабо улыбается. – Не могу. Юнги подыгрывает ему. – Слабак. Чимин обиженно дует губы. – Юнги, я не– – Слабак. Юнги отворачивается от него и со скучающим видом смотрит на реку. Чимин сглатывает, используя этот момент, чтобы взглянуть на душу Юнги: после того, как они покинули Элизиум, его душа вновь начала светиться. Может быть, это воздействие стрелы, но внезапно Чимин находит силу внутри себя – и голубые завитки дыма обвивают руки Юнги. Юнги подпрыгивает, удивлённый, наблюдая за тем, как дым постепенно развеивается и на его ладонях появляется пара перчаток. Он разворачивается к Чимину, но его голова уже откинута назад. Он потерял сознание. Юнги моргает, опешив, но затем приступает к делу. Он старается ни о чём не думать, пока стягивает одежду с Чимина, одновременно с этим пытаясь прикрыть его тело простынёй. Можно подумать, что Юнги уже давно привык видеть тела греческих богов, но на самом деле подобное зрелище никогда не устаревает. Однако он изо всех сил старается не думать об этом. Он использует часть простыни, чтобы высушить волосы Чимина. Однако Юнги не может поднять Чимина. Если тот испытывал тревогу даже от одной мысли об этой воде, Юнги не собирается рисковать, чтобы узнать причину этого страха. Тем более, волосы Чимина были всё ещё влажными, поэтому единственное, что Юнги мог сделать, – это сесть рядом с ним, осторожно пробегаясь пальцами по его волосам. Юнги с любопытством смотрит на него. Почему он вообще так волновался о Чимине? Почти уже две недели они находятся вместе в подземном мире – быть может, это стокгольмский синдром. Юнги шутит про себя, однако он знает, что это неправда. Чимин только что пережил два часа невыносимой боли, всё ради того, чтобы Юнги смог увидеть свою сестру. Всё, что он слышал о Чимине до этого, стёрлось из его памяти. Теперь единственное, что его волновало, – вот этот мужчина, лежавший без сознания на берегу реки рядом с ним. Он ощущает укол в сердце и наивно интересуется, является ли это очередным эффектом стрелы. Но часть его уже догадывается, что это не так. -x- Чимин медленно просыпается. На самом деле он не уверен, действительно ли это не сон. Он ощущает что-то в волосах и… он… голый? Он открывает глаза и обнаруживает, что укрыт простынёй, а его одежда лежит в куче, находящейся недалеко от него. В его волосах – ладонь Юнги, одетая в перчатку, а сам Юнги спит рядом с ним, свернувшись клубком на каменном берегу реки. Чимин садится, вздрагивая, когда ладонь Юнги цепляется за его спутанные волосы. Прежде чем встать, он обвязывает простыню вокруг своего тела. Оглядываясь, Чимин замечает, как глаза Юнги медленно открываются. На мгновение тот паникует, когда не находит Чимина рядом, но затем поднимает взгляд и видит, что тот смотрит на него сверху вниз с обвязанной вокруг талии простынёй. Юнги винит в этом свою усталость, пробормотав: – Тебе так идёт белый. Чимин закатывает глаза и предлагает Юнги свою руку. Тот колеблется, но затем вспоминает, что на нём перчатки. Чимин кивает в сторону их комнат. – Кровати подойдут для сна гораздо лучше, чем камни. Юнги хватает его за руку и встаёт, бормоча что-то в ответ («а одна кровать подойдёт гораздо лучше, чем две»), но Чимину не удаётся расслышать. Чимин отпускает его ладонь, но Юнги вновь протягивает руку и переплетает их пальцы – точно так же, как тогда в Элизиуме. Он не говорит ни слова, просто идёт, ведя за собой удивлённого Чимина. Со временем Чимин начинает идти в ногу с ним, замечая, как напряжённо тот выглядит. – Всё в порядке, я уже высох. – Чимин пытается освободить свою руку, но Юнги лишь сильнее сжимает её. – Тебе не нужно мне помогать. Юнги усмехается. – Но ты рад, что я помог. Чимин уверенно кивает. – Конечно, рад. Я очень благодарен. Но тебе не надо было– – Прекрати так говорить, – кратко отвечает Юнги. Чимин в замешательстве. – Я лишь говорю, что привык сам заботиться о себе. На мгновение Юнги замолкает. – Что ж, теперь у тебя есть я. Они почти у комнат. Чимин хмурится, пытаясь понять, что это значит. – Почему ты так волнуешься? Юнги останавливается, и Чимин замечает недоумение в его глазах. – Ты, блять, шутишь? Чимин безуспешно пытается понять, что не так. – Нет? Юнги моргает. Дважды. Затем чешет за ухом свободной рукой. – Мне пришлось слушать твои крики на протяжении последних двух часов, и теперь ты спрашиваешь у меня, почему я волнуюсь. Чимин всё ещё в замешательстве. Глаза Юнги широко раскрываются, и тот растерянно фыркает. – Ты сделал это ради меня. Чимин пожимает плечами. – Это необходимо для того, чтобы попасть в Элизиум. Я не в первый раз– – Разве ты пошёл бы туда, если бы не я? Чимин молчит. – Разве ты пошёл бы туда, если бы я не попросил? Он смотрит на Юнги. Юнги сглатывает, его взгляд на мгновение скользит по губам Чимина. – Ты сделал это ради меня. Чимин вырывает руку, разворачиваясь к своей комнате, но Юнги всё равно замечает его покрасневшие уши. – Я пойду спать. И если бы подземный мир не был настолько мертвенно тихим, Чимин бы не смог расслышать, как Юнги мягко выдохнул: – Спасибо. -x- Тэ лежит, раскинувшись на пляже. Сегодня хорошая погода, поэтому вокруг него полно людей, даже не догадывающихся о том, кем он является. Впрочем, ему нравится сливаться с толпой. Ему нравится то, как люди смотрят на него, думая, что он один из них. В подтверждение этому, стоящая в нескольких метрах от него красивая девушка ловит его взгляд и соблазнительно улыбается ему. Тэ кокетливо машет ей в ответ, но внезапно его кожа начинает покалывать от боли, словно от неожиданного солнечного ожога. Тэ сразу же переводит взгляд на солнце. – Я даже не собирался ничего делать. Ощущение солнечного ожога лишь усиливается. Тэ вскрикивает, укрывая себя полотенцем и оглядываясь на ту девушку. Она с отвращением глядит, как он катается по песку, разговаривая с воздухом. – Очень по-взрослому, Куки. Пара губ скользит по его шее, и Тэ откидывает голову, не в силах сопротивляться. Чонгук смеётся. – По крайне мере, хотя бы флиртуй в тени. Тэ дуется. – Я бы никогда не стал скрывать своих любовников от тебя. Чонгук морщит нос. – Поверь мне, я знаю. Тэ извивается до тех пор, пока ему не удаётся схватить Чонгука, повалив его на песок рядом с собой. Куки хмурится, когда песок попадает ему в волосы, но Тэ знает, что тот улыбается про себя. На мгновение Тэ оценивающе пробегается глазами по телу Чонгука. – Ну и что ты за бог такой, обладающий всем этим? Чонгук подыгрывает ему. – Чем – этим? Тэхён обводит рукой пляж. – Этим. Чонгук непонимающе мычит. – Разве здесь есть что-то важное, кроме тебя? Челюсть Тэ чуть не отваливается от этих слов. – Не могу поверить, что ты только что сказал это. Лицо Чонгука расплывается в ребяческой улыбке, и Тэ улыбается в ответ. Тэ опирается локтями о грудь Чонгука. – Ты серьёзно собираешься дарить мне солнечные ожоги каждый раз, когда я смотрю на какого-то человека? Чонгук хмыкает. – Зависит от человека. Я тебя знаю. Тэ смеётся, тыкая Чонгука в щёку. – Я серьёзно, Куки. Чонгук пожимает плечами. – Я мог бы ответить тебе, но полагаю, что эффект стрелы изменит это. Тэ напрягается. Чонгук проводит рукой по его волосам. – Живи, как хочешь и с кем хочешь, Тэ. Все эти люди – лишь временная замена в твоей жизни, и, честно говоря, им бы не помешало несколько уроков полового воспитания. Я же здесь навсегда. Тэ обдумывает его слова, и Чонгук удивляется, замечая, насколько серьёзно тот воспринял этот разговор. – Что именно, по твоему мнению, изменится после стрелы? Чонгук делает тихий вдох. – Я правда не знаю. Ведь ни в одного из нас никогда не стреляли. – На мгновение между ними повисает тишина. – А что ты надеялся услышать? Тэ встречает его взгляд, понимающе улыбаясь. – Практически то же самое. Тэ ласково почёсывает подбородок Чонгука, наигранно хлопая ресницами. – Никаких больше ожогов. Чонгук закатывает глаза. – Ничего не могу обещать. -x- – Что значит, ты не умеешь готовить? Джин удивлённо смотрит на Хосока. В ответ тот только пожимает плечами. – Ты же знаешь, как обычно ведёт себя молодёжь. Нам нравится притворяться и делать вид, будто мы во всём разбираемся. Джин усмехается. – То, что ты бог юности, не означает, что ты должен вести себя как они. Хосок пожимает плечами. – А то, что ты бог плодородия, не означает, что можно осуждать тех, кто не умеет готовить. Джин просто смотрит на него, сузив глаза. Одной рукой он разбивает яйцо о край миски, даже не глядя вниз. – Ты омерзителен. Хосок дуется. – Вот как, а я-то думал, что тебе понравилась наша прошлая ночь. Джин прочищает горло. – Не отходи от темы. Джин опускает взгляд, чтобы проверить ингредиенты, и резко подпрыгивает, когда в его лицо попадает горстка муки. Он недоумённо моргает, глядя на смеющегося Хосока, прежде чем возмущённо вскрикнуть и потянуться за мукой, растягивая губы в ухмылке. – Да как ты смеешь! Хосок выбегает из кухни, но Джин следует за ним. В конце концов, ему удаётся поймать того. Джин прижимается грудью к спине Хосока, обвивая руками его талию и кусая за шею. Хосок жмурится, смеясь. Он откидывается назад, запуская пальцы в волосы Джина. – Видишь? Мы можем быть счастливыми. Джин хмыкает, открывая рот, чтобы ответить что-то ласковое и непринужденное, но внезапно снаружи ударяет молния. Хосок поднимает взгляд, улыбка исчезает с его лица. Он быстро отстраняется от Джина. – Тебе нужно уйти. Он толкает того к задней двери, в панике осматривая комнату на наличие чужих вещей. Конечно, Хосок может попытаться соврать и свести разговор к пропаже Юнги, но ему точно не удастся избежать скандала, если у дверей его спальни будет найдена пара чужих штанов. Джин кажется удивлённым. – Помнится, ты говорил, что она тоже тебе изменяет? Хосок сглатывает. – Всё сложно. Джину хочется поспорить, но страх в глазах Хосока останавливает его. – Найди меня, когда сможешь. Хосок кивает, и Джин исчезает за дверью, пока тот готовится к возвращению своей жены.