Любовь с первого взгляда

      Последние несколько лет одинокие дни рождения стали её маленькой негласной традицией. Люси лгала всем: отцу говорила, что хочется повеселиться с друзьями, друзьям — о вынужденной поездке к родственникам, а на работе непременно брала своеобразный отгул, несмотря на всяческие протесты грымзы-менеджера. Она словно исчезала, на день скрывала себя от мира, плотно запирая двери и окна, а после этого — вновь возвращалась, широко улыбаясь, и добросовестно выполняла обязанности, которые уже не помнила когда и как взвалила сама на себя. Люси хотела бы сказать, что никогда не пила, но одиночество, которое служило для души и тюрьмой и защитой, слишком глубоко пустило корни в сознание. — Так, хватит! — слова, сказанные самой себе, прозвучали удивительно чётко и убедительно. — Двадцать лет исполняется не каждый день. Я определённо не должна переживать и предаваться унынию!       Как бы сильно Люси ни старалась, перестать волноваться совсем не получалось. Она посмотрела на время — вечер, самый раз для того, чтобы залезть в ванну, налить бокальчик красного вина и расслабиться. В конце концов, она уже совсем не маленькая и могла себе позволить немного отдохнуть, не так ли? Люси сняла футболку и вздрогнула, когда увидела себя в полный рост в зеркальной дверце шкафа: на животе красовался крупный ушиб, который ещё несколько дней назад ужасно болел и грозился принести с собой серьёзные последствия, но, к счастью, врач сообщил, что всё могут исправить компрессы и мази, а внутренние органы, благо, не повреждены. «Всё в порядке, — подумала она, услышав за окном шорох, который в любое другое время не показался бы ни капли не подозрительным. — Это всего лишь ветер, не больше. Кого может занести на восьмой этаж? Вот именно, что никого!»       Окончательно раздевшись и оставив вещи в комнате, Люси достала из небольшой кладовой бутылку вина и удобно устроилась в ванной. Синяк отозвался тягучей болью, и она невольно охнула. Сейчас, наедине с самой собой в закрытом наполненном паром и ароматом жасмина помещении, можно дать волю чувствам, закрыть лицо руками и горько заплакать. Разве она это заслужила? Разве она, совсем ещё юная и толком не познавшая всех радостей жизни, уже готова вкусить такую горечь?       Нападения начались совсем недавно, незадолго до того, как Джувия пришла с ночёвкой, но Люси молчала. Она слишком боялась подвергать жизни близких людей опасности, потому что не знала, кто за этим стоял. Они пока что, вроде как, не выяснили ни её номера телефона, ни адреса, хоть и пригрозили, что обращение в полицию не останется безнаказанным. Люси не знала, что делать, не понимала, почему это происходило, но молчала. Она молчала, потому что боялась… молчала, потому что недоставало смелости защититься, но хватило сил притвориться, будто ничего не произошло.       Люси сделала крупный глоток прямо из бутылки и поморщилась: кисло. Она ненавидела сухое вино, но не заметила, как взяла не ту бутылку, поглощённая размышлениями и страхом за собственную жизнь. Нужно рассказать, но кому? Отец наверняка разозлится, бросит все силы на то, чтобы наказать обидчиков единственной дочери, но запрёт на тысячу замков, не даст покинуть дом и станет следить за каждым шагом, совсем как раньше, как тогда, когда умерла мама. Джувия только испугается, а беспокойство не решит проблемы. Менеджер… эту женщину волновала лишь работа, и Люси вообще не хотела открывать ей душевные терзания. «Но бездействие может лишь усугубить положение!» — Люси вообразила, будто напротив сидела девушка, внешне — точная копия, но внутри — куда более сильная и уверенная в своей судьбе личность. Она поправила очки, отбросила за спину прядь влажных светлых волос и выжидающе посмотрела куда-то вбок. «Если она скажет, то могут пострадать невинные люди, — ответила другая, ещё одна внешняя копия, только совсем не уверенная в себе, забитая, с непонятным пучком на голове и страхом в блестящих от слёз карих глазах. — Мы же не хотим, чтобы неизвестный ненавистник причинил вред Джу или кому-нибудь ещё». — Исчезните! — закричала настоящая Люси, она зажмурила глаза и плеснула вином на то место, где сидела «сильная» копия. Бутылка совсем опустела. — Уйдите прочь!       Она вдохнула полной грудью и опустилась под воду с головой, вновь невольно возвращаясь в тёмный переулок неподалёку от студии звукозаписи. Они только-только начали работу над новым альбомом, которому пророчили большой успех, особенно если удастся договориться со спонсорами, которые вложатся в рекламную кампанию, и юное сердце, полное надежд, трепетало от радости и предвкушения. Неожиданно кто-то в перчатках схватил сзади, крепко держал запястья и закрыл рот ладонью, затем Люси почувствовала удар, от резкой боли захотелось кричать, но сил не хватило даже на это. Она совсем не понимала, что произошло, не могла даже пискнуть, лишь слёзы боли и отчаяния появились на глазах. — Вот, что происходит с теми, кто не платит по счетам, — многозначительно произнёс незнакомец. — Мы видели, как ты крутилась у полицейского участка и предупреждаем: ещё раз, и следующей жертвой окажется какая-нибудь твоя подружка. — Что вам нужно от меня? — Люси не могла говорить нормально, срывался лишь тихий шёпот. — Придёт время, и ты всё узнаешь.       Она вынырнула и откашлялась: пробыла под водой слишком долго, но зато непонятно откуда взявшиеся образы наконец исчезли. Люси вытерлась насухо и пришла обратно в комнату, чтобы удобно устроиться в мягкой кровати. Уже завтра придётся вернуться к привычной жизни, натянуть на лицо улыбку и продолжать делать вид, будто ничего не произошло совсем ничего необычного. Неожиданно раздался телефонный звонок, и на сердце невольно разлилось приятное тепло, когда на экране высветилось «Нацу». — Привет, Люси, — он запинался, дышал как-то отрывисто, словно волновался. Она же, напротив, удивительно спокойна — странное действие алкоголя. — Надеюсь, я не потревожил тебя, только хотел поздравить с днём рождения. — Как ты узнал? — на губах невольно появилась улыбка, и мрачные мысли живо испарились. Нацу даже по телефону излучал тепло и силу. — Я же журналист, — горделиво произнёс он, наверняка состроив какую-нибудь смешную рожу. — Я должен всё знать! — Спасибо, — только и смогла сказать Люси, но в этом простом слове таилось куда больше смысла, чем можно было бы подумать. Казалось, она никогда прежде не была никому так искренне благодарна за одну ночь спокойного сна.