Глава 24
30 ноября 2020 г. в 01:35
Люси шла по тёмной улице, стараясь как можно плотнее закутаться в зимнюю куртку и спрятать лицо под шерстяным шарфом. Зима вновь показала, насколько сильна в этом году её власть: с неба сыпались крупные снежные хлопья, завывал ледяной ветер, а фонари подозрительно мигали. Она осмотрелась по сторонам: ни души, даже охранника не видно поблизости. Ещё бы, нормальные люди в такую погоду сидели по домам, а не бродили непонятно где в поисках нужного пути. Поначалу она шла уверенно, ничего не боясь и не опасаясь, несмотря на то, что дорога от студии до дома довольно долгая, особенно в такую погоду, но с каждым шагом страх, успевший забраться в самый тёмный уголок души, набирал силу. Раньше всё казалось таким простым и понятным, что сердце невольно сжималось. Разве нужно было осторожничать? Разве приходилось прятаться? Так хотелось вернуться обратно в прошлое, чтобы хоть немного ощутить прежнюю лёгкость, избавиться от проблем и горечи, но нельзя. Осталось только бороться, чтобы пережить как можно больше мгновений счастья.
Она свернула за угол одного из домов, но уже не увидела, как по пятам следовала крупная угрожающая тень. Люси совсем погрузилась в мысли и почти перестала смотреть по сторонам, когда метель усилилась. Она поправила шарф, натянув повыше, и с облегчением пошла дальше, вот только столкнулась с неожиданно возникшим препятствием. Люси врезалась в кого-то, но быстро поднять голову и рассмотреть чужое лицо оказалось слишком сложно.
Сердце едва не остановилось от ужаса, но она не подала виду, только пробормотала что-то невразумительное под нос и попыталась обойти препятствие, но оно возникло вновь. Из-за шума не было слышнго ни звук шагов, ни тихий смех. Кто-то толкнул, и Люси упала на снег, не в силах удержать равновесие. Это было так страшно, неприятно, противно — ощущать себя куклой, набитой ватой с ног до головы, не способной противостоять ни морозному ветру, ни силе чужого человека. К горлу подступил тошнотворный ком, когда неизвестный с лёгкостью и без особых усилий поднял её за капюшон и прижал к стене.
— Что, прогулялась? — несмотря на шум, грубый голос слышался отчётливо. Мужчина говорил громко, криво усмехался и явно наслаждался происходящим.
— Что Вам нужно от меня? — Люси почти сорвалась на крик, руки и ноги дрожали, горло побаливало от холода и долгой репетиции. Она успела отвыкнуть от этого мерзкого ощущения тревоги и слабости, перестала просыпаться от шорохов за окном, вздрагивать от чужих прикосновений. Когда за дело взялась полиция, получилось поверить, что опасность миновала, несмотря на то, что никого не поймали. — Отпустите сейчас же!
— От тебя нам ничего не нужно, маленькая дрянь, — казалось, мужчина поморщился, а на глаза Люси невольно навернулись слёзы. Чем она провинилась? Почему это происходило именно с ней? Когда всё закончится? — А вот отец твой задолжал слишком много, и настало время вернуть обещанное.
— Пустите! — получилось только жалобно прохрипеть, когда Люси снова попыталась закричать, изо всех сил старалась вырваться и дергалась из стороны в сторону. Ей не хотелось ничего слышать, не хотелось осознавать всю правду и принимать её, даже несмотря на то, что всё это казалось таким естественным и логичным. Пожалуй, кроме одного. Почему негодяев не поймали раньше? — Пустите сейчас же!
Незнакомец рассмеялся, ослабляя хватку, и Люси застыла, когда увидела его лицо, колючую щетину, приметный шрам над правой бровью. Он на мгновение расслабился и нахмурился, но Люси не упустила шанса. Она со всей силы наступила ему на ногу, радуясь тому, что успела не так давно выхватить в магазине отличные сапоги с тяжёлой плотной подошвой, и побежала, воспользовавшись изумлением противника. Люси бежала так быстро, как могла, даже не обращая внимания на потерянную сумку, шапку, шарф…
Она думала, что пробежала много, петляя дворами и не оглядываясь, но всё равно уверенность, что мужчина не отстал, никуда не делась. Ноги болели, дыхание сбилось, сердце колотилось бешено… ещё немного, и Люси наверняка упала бы, только этому снова не позволили случиться. Она снова врезалась в кого-то, только на этот раз упала не на холодный снег, а в тёплые объятья самого родного человека. Слёзы всё-таки полились из глаз, и Люси вцепилась в его куртку, прижимаясь как можно крепче. Нацу же только и мог, что прошептать: «Не бойся, уже всё закончилось». Сейчас, пожалуй, ей и не нужно ничего другого.
Инстинктивно во время побега Люси петляла в сторону дома, и сейчас, когда сердце снова замедлило ритм, а ноги заныли только сильнее, это пришлось как нельзя кстати. Нацу, осторожно поддерживая, помог добраться до лифта и открыть дверь квартиры. К счастью, ключи и деньги остались в карманах, а в сумке не было совершенно ничего важного. Сейчас возвращаться обратно и искать потерянные вещи совершенно не хотелось, но Люси о них и не собиралась беспокоиться. Куда больше волновало то, что боль в горле стала только сильнее, слёзы не прекращались, а дрожь во всём теле никак не пропадала. Она даже толком не заметила, с какой ловкостью Нацу избавил от верхней одежды и сапог, не сообразила, как дошла до ванной и умылась, не поняла, когда успела оказаться за кухонным столом и почувствовать запах свежего чёрного чая. События, казалось, происходили слишком быстро, а усталость только мешала следить за их ходом.
— Что случилось? — она сама посчитала этот вопрос глупым, но не могла не задать его.
— Мне сказали не больше, чем тебе, — Нацу сел совсем рядом и обнял за плечи, осторожно прижимая к себе. Он дышал прерывисто, так, словно сам долго бежал без остановки. — Я должен был ждать у дома, но ты долго не появлялась. Я пошёл искать тебя, но далеко идти не пришлось.
— Ты думаешь, что его поймали? — Люси снова расплакалась, не в силах больше держаться. Она устала, слишком устала, чтобы продолжать лгать, будто всё в полном порядке.
— Скоро мы об этом узнаем, — объятия стали крепче, и она уткнулась носом в его шею. Нацу устроился поудобнее, поглаживая Люси по спине. Так хотелось верить, что всё непременно будет хорошо, но самое трудное ждало впереди. Даже если преступника поймали, наверняка спокойная жизнь после этого начнётся не скоро. Впрочем, разве это имело значение, если теперь все невзгоды и переживания можно без страха и сомнений разделить с тем, кто всегда готов поддержать?