Это любовь, пацаны.

Самолёт Москва-Харьков совершил посадку в аэропорту на юге города, и Панк вместе со Славой спустились по трапу на жаркую улицу. Уже июнь, ничего удивительного в такой погоде нет, тем более в тёплой Украине, но пацаны в практически зимних клетчатых штанах (спасибо Голубину за запоздалый тренд) и в лонгсливах от DD со списком городов тура на спине, написанными мелкими розовыми буквами.  — Бля, пиздец жара, — промычал Бумагин, зажимая в зубах сигарету, которую Морти, протянув руку, поджог. Даня несколько выше его, тем более, что сейчас напялил кроссы на высокой подошве — привет от Шули из Кирова.  — Ну ничего, если захочешь, на речку сходим, там у мамки за селом вообще пиздатая… Занырнешь, охладишься… — Михайлов тоже закурил и улыбнулся, — блять, как люблю возвращаться домой… Даня кивнул, внимательно глядя на довольного парня своими тёмными глазами за длинными черными ресницами. Как он любит его, кажется, сейчас бы накинулся с поцелуями, но толпа по обе стороны от них здорово охлаждала весь пыл. Вот же засада… Получив свои вещи — два рюкзака, у стойки негабаритного груза, парни вышли на улицу, где Слава, оставив Панка с вещами, кинулся договариваться о такси. Договорился быстро. Желтая машина подъехала к Дане, и Панк, закинув рюкзаки в багажник, сел сзади, двигаясь к середине, чтобы наблюдать за дорогой и левой стороной головы Славы со спины. Морти уже расселся спереди, показывая дорогу и что-то беззаботно хлопоча на непонятном украинском. Парень из Пензы не понимал, хотя поначалу добросовестно попытался вникнуть в диалог своего любимого с таксистом. Даня смотрел в окно. Он чувствовал, что и так обычно его сильное волнение при знакомстве с предками девушки сейчас увеличилось стократно. Господи, он первый раз посмотрит на женщину, которая родила его любовь… Посмотрит в глаза женщине, ребенка которой бил по лицу и трахал до слез. Мальчика… За этими мыслями Панк не заметил, как они добрались до небольшой деревеньки и, проехав серые четырех-этажки, заехали на грунтовую дорогу в частный сектор. Там Михайлов указал на светлый одноэтажный домик, за невысоким деревянным забором. На травке перед крыльцом бегали куры и утки, а на привязи у дома залаял при приближении машины большой черный пес. Морти помог Дане вылезти из машины, придержав за руки, он уже расплатился и, повесив рюкзак за одну лямку на плечо, прошел к калитке и открыл ее, просто просунув руку и отодвинув щеколду. Панк поднял темные брови. С такой деревенской простотой парень столкнулся впервые. По двору, буквально перешагивая через домашнюю птицу, Бумагин дошел до крыльца, а Слава задержался у собаки, обнимаясь с ней и поглаживая по спине. — Тут закрыто, Слав… — Панк безуспешно подергал дверь. — А? Странно… Мама должна быть дома… — Морти опустил собаку на четыре лапы и подошел к Дане, отодвигая его от двери. Постучал погромче, дверь не открылась, потому парень потянулся к тайнику, доставая простой ключ. Парни зашли в дом. Запах тут странный. Чистоты, но каких-то трав, свежести, и… сена? — Бля, значит нужно ей позвонить… Проходи пока в комнату мою… Это слева от кухни… Даня, с интересом оглядываясь вокруг, прошел в глубь дома, рассматривая небогатое убранство. Ему казалось, что как-то так жили древние славяне на страницах учебников истории. Пройдя в комнату, парень сел на край кровати. Она не большая, чисто заправлена и несколько подушек на ней. На столике фоторамка, в ней картинка, где Слава обнимает и целует свою бывшую в щеку. Бумагин вздохнул, и отвернул фотку, оглядывая светлые, явно дешевые персиковые обои, которые местами отклеились и отошли, вероятно, от сырости в непогоду. Такое откровенное небогатое убранство дома Даню не пугало. Он привык жить без роскоши, а тут очень уютно и пахнет свежестью и каким-то уединением с природой. Оглядывая комнату дальше, Панк увидел выключенный роутер и подошел к нему, втыкая в розетку. Убедившись, что все работает, Бумагин вернулся на кровать и, найдя сеть, провел рукой по своим волосам, приглаживая их.  — Сла-а-а-ав!!! Сла-а-ав, епта, иди сюда. Скажи пароль! — А, чего? — блондин зашел в спальню и растянул губы в улыбке, посмотрел на Даню, — мамы еще несколько часов не будет, она к тетке ушла на другой конец деревни… — Заебись, пароль скажи… — Панк улыбался, глядя на лицо Морти, пиздец он красивый… — А нахуй он тебе сейчас… — Слава подошел и, поглаживая щеки парню, опустился пальцами на подбородок, касаясь редкой бородки — следствия легкой небритости. Даня улыбнулся, вспоминая, что Слава говорил ему. Он был уже готов. — Да ты что… а что тебе надо, я? Морти кивнул и, счастливо улыбаясь, повалил Панка на кровать. Даня сразу немного развел ноги и обнял за талию своего любимого, отвечая на поцелуй. Даже интересно. Глеб никогда не стремился трахнуть своего битмейкера, он не предлагал и действий никаких, намеком к этому не делал. А вот Славе давно уже нужно было дать. Он всем своим видом показывал это. Да и протянуть почти пол года без секса активом... Даня бы точно не смог, а минет не замена. Парни медленно, никуда не спеша, раздевали друг друга. Стараясь не прекращать поцелуев, стягивали с друг друга вещи, кидая на пол у кровати, когда остались полностью голые, Слава залез головой подмышку Дане, целуя под ребрами, пока Панк гладил его бедра. — Возьми в сумке у меня смазку… — Да… — Слава простонал это на ухо Бумагину и поцеловал несколько раз ключицы, шею и сильно выступающий кадык. Через несколько минут оторвался и, вооружившись смазкой, сильнее раздвинул ноги Дане. Парень немного покраснел, но улыбнулся, видя в глазах своего парня абсолютную любовь и никакого отвращения. Затем прикосновения пузырька, потекла тягучая жидкость, и Даниной жопы коснулись теплые пальцы. Сначала, почувствовав, что Михайлов, растягивая его, Бумагин напрягся, но потом задумался, что Слава уж точно знает, как нужно делать. На своем опыте чувсвтвовал… Когда Морти засунул в Даню пол пальца, Панк засмеялся, сильнее раздвигая ноги и глядя на Вячеслава. — О-о-ох… — правда прикольное чувство, непривычно, но не больно. Слава наклонился к члену Бумагина, провел по нему языком, постепенно толкая палец глубже и сильнее растягивая его. Даня громко стонал и выгибался, запрокинул голову и рукой сжал волосы Славы, прижимая к своему члену. — Да-а-а…. Еще минут 5, слава оторвался, плюнув на член Панка, облизал свои губы и посмотрел на него. — Готов? — голос был глухой, Слава немного запыхался.  — Да, иди ко мне… — Бумагин протянул руки, и Слава лег на него, обнимая под шеей. Его член уже был в смазке, так что оба парня были готовы на сто процентов, к предстоящему занятию. Немного потеревшись о промежность Дани и, придерживая его член рукой, Слава без рук прижался к нему и медленно вошел, сразу целуя в губы и заглушая стон Панка. Он крепко обнял за шею и прижался к его плечу, кусая. Это было не то, чтобы больно, но не особо приятно и очень непривычно… Может потом станет легче? — О-о-ох, фа-а-ак…. — Слава постепенно углублялся, заставляя пацана под собой стонать все громче. Панку было сложновато втянуться в то, что нужно просто лежать и расслабиться, получая редкие поцелуи, которые Слава просто забывал оставлять на его шее из-за того, что следил за темпом. Единственным плюсом в таком деле было беспрепятственное наблюдение за лицом Славы, который старательно трудился, поглаживая рукой волосы Дани. Бумагин приподнял голову и закатил глаза, выдавая тихий стон. Итак, лежит как бревно уже несколько минут. Он поднял руки, поглаживая спину Михайлова, потянулся к его губам. Парни поцеловались, а Слава терся животом о его член и гладил руками по волосам. — О-о да… — Морти вошел на всю длину и, не сдержавшись, начал кончать внутрь Дани, который сразу сжался, мало того, что от ощущения непривычной наполненности, а еще и почувствовав в себе горячую жидкость. — Ты мой хороший… Слава, тяжело дыша, лег на грудь Дане и прижался к нему. — Я люблю тебя… То, что ты мне отдался… Мм, безумно важно… Даня, тоже с трудом выравнивая дыхание, кивнул и положил руку на свою ягодицу. — Я тоже тебя люблю… — Только… — Морти прикусил губу, а сердце Панка, кажется, пропустило удар. — Что?.. — Только мне больше нравится, когда ты меня… — Слава опустил глаза, — но если ты хочешь… — Нет… — Бумагин поднял Славу, сажая на свои колени, и прижался лицом к его груди, пока тот обвил его шею руками, — давай я буду активом, пожалуйста… А если ты захочешь, то всегда дам тебе… Слава счастливо кивнул, прижимаясь к Дане, и склонился, целуя его шею со всех сторон. — Хочешь меня сейчас? — Михайлов улыбнулся и попытался потереться о член Панка, который так же хорошо стоял еще после минета в начале секса. Даня задумался на секунду, прислушиваясь к своим чувствам. Не болит ли ничего? Вывезет ли он секс? — О да… Панк без труда поднял своего любимого на руки, и перевалил на пол с кровати, залезая сверху. Снова стандартные манипуляции со смазкой, пока Даня прижался к члену Славы, который уже спокойно лежал на животе. — Ты мой вкусный мальчик… — Бумагин, взяв в рот головку, нежно сосет ее, довольно ловя стоны сверху. — Войди в меня… — Михайлов уже без сил и поэтому выгибается, довольно глядя на Панка, — я сейчас сдохну, хочу тебя чувствовать… — Хорошо… Даня без труда вошел в любимого парня, который привык к этому за полгода и вполне отлично принимал в себя сразу без долгих прелюдий. — Ох, как охуенно!!! — Панк прижался к Славе, целуя взасос и начиная равномерно двигаться в нем. Морти выгнулся, что есть силы, приподнимая на себе Бумагина и простонал. Они горячо целовались, а волосы Дани спали на лицо Славы. Оба парня горячо стонали от удовольствия, слишком сильно привыкнув к ней и такому проявлению любви. Оба парня не услышали, как в доме открылась дверь, и зашла хозяйка.