XV. Тьма всех ночей

       Берилл Эндимион пошевелился и пробормотал что-то, когда я выскользнула из его объятий. Касанием мысли я усыпила его покрепче, чтобы не увязался за мной. В начале наших отношений я наслаждалась его жаждой обладания. Его желание всегда быть со мной было бальзамом для моего самолюбия: как-никак, хоть один мужчина в мире, кроме моего отца, не считает меня уродом. Но сейчас он больше мешался под ногами и раздражал, когда мне хотелось побыть одной. А в глубине души меня грызло небольшое сомнение. Если бы ему не промыли мозги напрочь, взглянул бы он на меня вообще? К счастью, Эндимиону не хватало инстинктов в дополнение к дарованной Металлией магии. Так им легче манипулировать. Я сотворила себе чистое платье и сделала мысленную пометку велеть слугам-йомам поменять постельное белье. Как бы научиться не устраивать срач каждую ночь… И зачем я вообще встала?! Заглянуть к папе, что ли? Много месяцев назад он бросил даже притворяться, что спит. Йомы иногда заносили ему еду, так что я знала, что он все еще питается обычным образом, но интервалы между приемами пищи все удлинялись. Осталось ли в нем хоть что-то… человеческое? В глазах у меня защипало. Он был таким замечательным — единственный, кто принимал меня такой, какая я есть, кто заботился обо мне. И вот его поглощает демон, а мне в утешение выдали попользованного мальчика для постельных утех. Но что я могла сделать? Вернуть отца мне не по силам. Никому в Темном королевстве не по силам победить Металлию, а от Земли ничего не осталось. По указаниям демона мы разрушили ее, и даже Серебряный кристалл не смог остановить нас. Последняя реликвия королевства Селены сейчас лежала на литом пьедестале в тронном зале, которым мой отец больше не пользовался. Не осталось ничего, ни одного шанса. Я побрела в переднюю комнату наших с Эндимионом апартаментов и уселась за стол, вечно заваленный документами. Ненавижу читать и подписывать все эти бумажки, но кому-то же надо этим заниматься. Эндимион не разберется, а отец уже не может. Знала бы я, сколько всего делал Малахит, не потребовала бы его изгнания. Всего, что я не знала и знать не хотела об административной работе, хватило бы на многотомник. Малахит… как бы он повел себя на моем месте? Пока я не сломила его, он был самым сильным кристаллотворцем и лучшим стратегом из тех, что я знала. Как бы он поступил с моим отцом, Металлией, королевством, которое незаметно разваливалось из-за слабого руководства? И почему я думаю о Малахите как о мертвом? Эндимион видел его и говорил с ним почти два дня назад. Ну, или с тем, что от него осталось. Но мой сожитель доложил, что Малахит «все тот же», что, по его мнению, означало «властный и опасный». То есть, что он снова владеет собой. Вероятно, увидев своего любимого вновь живым, он снова воспрял духом. Малахит способен помочь мне. О Металлия, о чем я только думаю? Из-за полного отсутствия возможных союзников я ищу друзей там, где их быть не может. И все же… Малахит и те, с кем он там сейчас — единственные в мире, кого Металлия не контролирует. Единственные, кто мог бы бороться с ней. Но мне нечего им предложить. Месть? Очень смешно. Скорее всего, Малахит мечтает отомстить мне самой, а я на такое самопожертвование неспособна даже для спасения жизни отца. Власть, почет?.. Да, Малахит ценил власть, но в отстраненной манере. Вряд ли он станет рисковать жизнью ради нее. А единственное, что он по-настоящему хотел, я дать не могла. Я сама видела, как кристалл души Цоизита был уничтожен. Что бы ни померещилось Эндимиону, смазливого рыжего мальчишки Малахита больше нет. Надо бы вернуться в постель, заползти в объятья Эндимиона и забыть всю эту чушь. Но вместо этого я опустила голову на сложенные на столе руки. Мне не хватит сил, чтобы спасти отца. Я от рождения неполноценна, иначе бы не отдалась Металлии. Хорошо, что сейчас она нечасто прослушивала мои мысли. Даже черная дымка, что обычно клубилась в моем сознании, поредела в последнее время. Все внимание Металии было приковано к Ониксу. И я ничего не могла с этим поделать. Эмбер Прислонив швабру к стене, я сползла на вымытый фрагмент пола посидеть, отдохнуть. И зачем я вообще взялась за уборку? Вряд ли хоть один из товарищей по несчастью оценит мои усилия по наведению чистоты в доме. Когда мы добрались сюда вчера, Малахит предпринял вялую попытку привести себя в порядок, а потом свернулся на пыльном, рассыпающемся матрасе и заснул. И, насколько мне известно, до сих пор спал. Цоизит удалился в кабинет Нефрита размышлять, как бы создать усилитель или иное устройство, чтобы проникнуть в Поток времени без помощи Малахита. И каждый раз он выскакивал оттуда все более раздраженным, так что я решила, что лучше не попадаться ему на глаза, перекрыть связь Цепи и вообще не напоминать ему о моем существовании. Вот так я и осталась одна, и заняться нечем, кроме как сидеть и ждать. Приборка и то веселее, хотя домашнюю работу я всегда ненавидела. Но слуг-йом у меня сейчас все равно нет, и черта с два я буду жить в свинарнике даже пару дней. В бытность человеком я же как-то справлялась с уборкой, пусть и без энтузиазма. И мысли будут заняты. Ага, еще бы помогало. Здесь он жив. Впервые я позволила себе задуматься об этом. Живой. Мой отец. В этой вселенной. Но тут же напомнила себе, что здесь он другой. Здесь, скорее всего, он никогда не встретил женщину по имени Сьюзен, никогда не женился на ней, и у них не было дочери. В этой вселенной не было — не могло быть — меня. Иначе вряд ли он бы стал тем чудовищем, что описал Малахит. Наполовину из плоти, наполовину из металла, больше демон, чем человек, он железной рукой правил Темным королевством. Зловещий портрет, совсем не похожий на доброго, меланхоличного человека, которого я помнила. Но должен же быть способ исцелить его. Я помотала головой. Мы здесь совсем не для того. Надо вернуться домой прежде, чем Мать демонов разнесет вообще всё, и не останется дома, куда можно вернуться. Но, боже мой, как бы я хотела, чтобы все сложилось иначе… <Эмбер!> Я сжала зубы. <Что еще, Цоизит?> <Проверь, как там Малахит, и если спит, то разбуди его. Нам всем нужно поговорить>. Нет, я не стану отрывать мелкому говнюку голову за то, что считает меня лакеем на побегушках. Он еще должен вернуть меня домой, к мужу и детям… <Хорошо, через пару минут>. Малахит Прислонившись к стене, я следил, как он говорил и шагал туда-сюда. Честно говоря, я бы с радостью сел, но в комнате не было целой мебели, а выказывать слабость перед посторонними, опустившись на пол, я не собирался. Хотя я все равно выглядел ужасно и знал это. Одежду я позаимствовал из гардероба Нефрита — человеческую, не нашу униформу, и она висела на мне мешком, хотя я с ним был примерно одного размера. Сколько раз за последние месяцы я забывал раздобыть еду? Не помню. Недавнее прошлое уже таяло в тумане кошмара. Ну хотя бы расческа Нефрита пригодилась, чтобы привести в порядок сильно запущенные волосы, заметно поредевшие после того, как я разделался с самыми сложными колтунами. Остатки я зачесал вперед с левой стороны лица, чтобы закрыть сломанную левую скулу и пустую глазницу. Необязательно пугать себя каждый раз, как прохожу мимо зеркала. — Нам нужно время: Малахиту — поправиться, мне — раздобыть нужные материалы и соорудить любые полезные приборы, но вряд ли нам дадут время. Если охота на нас еще не началась всерьез, то скоро развернется, а это место хоть и хорошо спрятано, но найти его возможно, особенно если учесть, сколько йом могут бросить на поиски. До встречи с этим Цоизитом я и забыл, что когда-то голос моего любимого звучал именно как мягкий тенор, а на женский он походил из-за старой травмы горла. Но были и другие признаки, по которым я бы ни за что не перепутал этого зеленоглазого парня с моим бедным погибшим любимым. Цоизит, которого я знал, завис бы в воздухе и не стал вышагивать из угла в угол или стоять, расправив плечи и высоко держа голову. Весь его язык тела был не таким… мужским, агрессивным, чем у чужака передо мной. Но оба они одинаково теребили кончики волос, когда нервничали, и это обеспокоенное выражение я видел сотни раз. — Надо выкинуть что-то неожиданное, это наш единственный шанс остаться в живых. Слева тихо стояла и слушала Эмбер. Теперь, узнав, кто она, я видел черты ее… отца при каждом взгляде в ее направлении и поверить не мог, что ничего не заметил раньше. — Нападения они точно не ожидают, — предложила она. — Да, только это самоубийство, — огрызнулся Цоизит. — Я ищу способ запутать их, а не сдохнуть нам самим. — Погибать самим необязательно. — О, я почти забыл это ощущение — холодное удовольствие, когда в глубине сознания обретает форму хороший план. — Разумеется, мы не можем напасть в лоб на превосходящие силы, но если прибегнуть к тактике партизанской войны, набегами потрошить патрули… Это их отвлечет, и это вполне по силам нам втроем. У Оникса не осталось генералов, кроме Берилл с Эндимионом. Сам Оникс сейчас не может покинуть Темное королевство, а те двое не могут быть везде одновременно. Стратегия нападений с быстрым отходом должна сработать. — Тогда нас отследят досюда. В глазах Цоизита мелькнуло нечто неожиданное и неприятное. Злость. Почему? — Не отследят, если будем тщательно выбирать точки телепортации, — сказал я. — В городе разлито много остаточной энергии, замаскирующей нас, особенно меня с тобой, так как наши личные сигнатуры похожи на некоторые старые выбросы — если, конечно, будем телепортироваться только в местах с высокой концентрацией энергии. — Ладно. — Зеленоглазый парень будто укусил что-то кислое. — Малахит, нам нужно знать, где находятся места концентрации остаточной магии. Составь их список. И попрошу визуализировать некоторые из них для нас с Эмбер. Похоже, мы здесь застрянем на какое-то время. Заодно подумай, где можно найти еду. Не хочу тратить энергию на ее сотворение без крайней необходимости. Первое нападение проведем сегодня днем. Будьте готовы. Он исчез в розовом вихре, пока я качал головой. Решительный, сильный, суровый… красивый, изящный и нервный. Вроде тот же, но другой. Я мог бы влюбиться заново. Но будет ли это правильно? Его кое-кто ждет. Или нет? Как-то странно он смотрит на меня, и если при первой встрече он принял меня за своего Кунцита, то зачем нокаутировал? Такое впечатление, будто я ненароком влез в ссору между парой. Пожалуй, лучше махнуть рукой, в условленный срок принять иллюзию, которую он предложил мне в качестве платы, и не требовать большего. Но почему меня не покидало странное чувство, что довольствоваться малым не получится? Цоизит Сукин ты сын! Не нужна мне твоя помощь! Когда я вышел из телепорта, меня трясло. Руки так и чесались что-нибудь взорвать. Вообще что угодно — все равно вместо мишени я увижу лицо Малахита в шрамах. Надо признать, план был совсем не плох. Если бы только его предложил не Малахит. Но он говорил почти как Кунцит, и неосознанно я сразу начал доверять ему, пока не осознал, что творю. А сам я не смог придумать приличного плана. Как же противно настолько зависеть от других… Я здесь типа за главного, а не он! Было легче, пока он оставался усталым, оборванным и грязным. Когда не походил так сильно на Кунцита. Когда я думал, что он сломлен. Сломлен, ага. Сколько месяцев ли, лет ли он шарашился в прострации по развалинам города. И все же, как только мы его вывели из оцепенения, он собрался с духом. Он снова полностью контролировал себя. Если б я так умел… Как бы я хотел свалить на него все проблемы! Но не мог. Я не знал наверняка, кому он служит, что для него главное. Мне-то надо вернуться в Поток времени, а значит, и домой, вместе с Эмбер, а ему… Ему вообще хоть что-то нужно? Я не мог разгадать его, а значит, и доверять тоже. Но что хуже всего, довериться придется. Все расчеты показывали, что нужен усилитель уровня Серебряного кристалла, чтобы нам с Эмбер самостоятельно прорваться в Поток времени без помощи Малахита. Мы в ловушке, я это прекрасно понимал, вот и метался, как пойманный зверь, гадая, какую лапу себе отгрызть, чтобы освободиться. Ну и отвратная картинка. Но должен же быть выход. Если б я только мог найти его. Берилл — Простите, госпожа. Мы сделали все, что могли. Я пристально посмотрела на йому. Та дрожала. Тряслась от страха! Может, эти твари и считаются могучими воинами, но на самом деле… Разумеется, эта конкретная йома и человеком-то была не ахти каким, но все равно… — Сколько на этот раз? — я изобразила с притворной деликатностью. — Двадцать, госпожа. В подкрепление первому отправился второй патруль. — Проклятье. — Это уже пятьдесят шесть йом за четыре дня. — Все мертвы? — Трое выживших, но сражаться они больше не смогут. В задумчивости я шагала из угла в угол. Очевидно, что за нападениями на наши патрули мог стоять лишь один исполнитель. Малахит и его приятели. Пятьдесят шесть йом мертвы. Конечно, никто по ним скучать не станет, ведь население Темного королевства перевалило за два миллиарда, но что сделали с некоторыми из этих йом… Их не просто убили. На них нападали, жестоко, со спины, разрывали на части или калечили и бросали истекать кровью. Мне это показалось странным. Малахит всегда убивал хладнокровно. В отличие от своего рыжего любовника. Может, он и в самом деле спятил. Или же… Нет, ерунда какая-то. Тот, другой, мертв. — Кто-нибудь из выживших видел, кто напал на них? — Нет, госпожа. Нападали издалека, использовали мощные магические заряды. То же самое рассказали и выжившие из двух предыдущих патрулей. Да, на йом мы неизвестных террористов не выманим. Как там говорилось в человеческой поговорке? А, точно. Хочешь сделать что-то хорошо — сделай сам. — Довольно. Ты свободна. И я дождалась, пока йома с поклоном не выползет из зала. Надо же соблюдать приличия, да я и не собиралась сдвигаться с места, пока не прикину, что взять с собой на охоту на кристаллотворца.