Friends can break your heart too.

Финн завязывал галстук, стоя перед зеркалом, но чем больше попыток он делал, тем хуже получалось. В конце концов, он зло бросил измочаленный галстук на кровать и сам плюхнулся туда же, глядя на своё отражение в зеркале шкафа напротив: волосы тщательно уложены на гель, лицо как будто вытянулось, воротник белой рубашки касается почти такого же цвета кожи шеи, под глазами круги от бессонной ночи — он решительно себе не нравился педик. жалкий усохший педик. как будто изо всех сил старался изображать того, кем на самом деле не являлся. Да так вжился в роль, что не заметил: уже и не помнит, когда в последний раз делал что-то, не оглядываясь на мнение Шарлотты, родителей, миссис Ганьон. Это напрягало. Сильно напрягало. Вот и сегодня: день, когда в школе состоится прослушивание на участие в музыкальной группе — той, что играет на школьных вечерах и той, что имеет право на небольшую комнату, гордо именуемую «репетиционной базой». Финн с десяти лет мечтал играть на гитаре в группе, но как-то всё ленился, выучил несколько аккордов, записал пару видео для инстаграма — где он, отчаянно колошматя по струнам, поёт песни Nirvana — и забросил это дело. Лишь в редкие моменты, когда хотелось остаться наедине с собой — не включая ноут, не глядя в телефон, ни с кем не разговаривая — он снова брал гитару в руки и тихонько наигрывал какие-то обрывки услышанных мелодий, подпевая шепотом. И вот — сама судьба даёт ему шанс, но именно в этот день у них состоится генеральная репетиция спектакля, на которой будут присутствовать люди из администрации, так что пропустить данное мероприятие никак нельзя. Финн представил себе разочарованное лицо Шарлотт, хмурый взгляд отца, саркастичную улыбку миссис Ганьон; и подобрал галстук, вновь затягивая его как херову удавку узлом вокруг шеи. В зеркало не смотрел, потому что знал, ещё один раз глянет — и не выдержит, расколотит холодное стекло к чертям, разлохматит идеально прилизанные волосы, сорвёт нафиг галстук и рубашку; и напялит любимую футболку цвета хакки, которая уже давно валялась где-то в глубине шкафа, потому что не особо нравилась Лотте. удивительно, что он сам понравился Лотте. прежний он. Финн, нога за ногу, спустился на кухню, вяло жевал вафли с джемом, слушая, как мама восторгается его сегодняшним внешним видом: «Ты выглядишь как настоящий юный джентльмен, такой элегантный и серьёзный!», так же вяло вышел на крыльцо и уселся в машину, тупо уставившись перед собой. Вдруг отчаянно захотелось закурить. Финн вспомнил, что не курил с того времени, как дружки Алекс шестёрки дешёвой шлюхи держали его в вонючем сарае. Он знал, что Шарлотта не одобряет курение, да ему и самому особо не хотелось, не было повода. Сейчас же он просто физически ощутил необходимость обхватить губами фильтр, втянуть в себя горьковатый, пощипывающий язык, дым, и с наслаждением выпустить его из лёгких, чувствуя, как мандраж немного отпускает, как голова наполняется приятной пустотой. Вулфард нашарил в бардачке, валявшуюся там с незапамятных времён, пачку мальборо, и завёл машину, чтобы отъехать подальше — родителям совсем не понравится, если они узнают, что их — неожиданно исправившийся сын — начал курить. *** Подъезжая к школе, он увидел Шарлотту сидевшую на крыльце, и чуть не врезался в припаркованную на своём обычном месте тойоту Гейтена твою ж мать! впервые за то время, что они встречались — он забыл забрать свою девушку перед школой. С этим курением и нервами из-за спектакля всё вылетело из головы. Он заметил, что Лотта увидела его и поднялась, поэтому пулей вылетел из машины, оглушительно хлопая дверью и, игнорируя возмущённые крики Матараццо, понёсся навстречу девушке. срочно придумать уважительную причину, думай, Финн, думай — Привет, Лотта, — он потянулся, чтобы привычно обнять девушку, но та отстранилась, поведя носом. — Ты курил? боже, он чувствует себя как на допросе перед родителями — Я нее.Нет. Я заезжал по делам, родители просили отвезти документы и там один мудак дымил сигаретой, пока я ждал своей очереди. — на ходу сочинял Вулфард, замечая недоверчивый взгляд девушки, — извини, что не забрал тебя — я не думал, что так сильно задержусь там. — Ты бы мог позвонить, — холодно проговорила Лотта, внимательно глядя в глаза покрасневшему Вулфарду. — Мог, да. Телефон разрядился, он всю ночь был на зарядке, но я случайно выдернул шнур из розетки и не заметил этого. Встал утром, а там ноль процентов… — поспешно говорил Финн, понимая, что его оправдания звучат сейчас очень жалко да что с ним такое? — Хорошо, я поняла тебя, — Лотта посмотрела куда-то ему за спину, и вновь перевела взгляд на Финна, — не забывай, сегодня после уроков генеральный просмотр, — и круто развернувшись пошла в школу. Финн устало опустился на ступеньку крыльца, наплевав на отглаженные костюмные брюки, хотел было по привычке запустить пальцы в волосы, но вспомнил про укладку, и только потёр лоб. Перед его глазами появились загорелые ножки в белых конверсах — Алекс — стояла, переминаясь пару секунд, и всё-таки решилась: — Ужасно выглядишь, Финни, тебя словно подменили. — Завали, Брендон, — вяло огрызнулся Финн, хотя внутренне был полностью с ней согласен. — Не очень-то вежливо, для твоего сегодняшнего образа напомаженного джентльмена, — хмыкнула Алексис, проглотив обиду и, обойдя промолчавшего Вулфарда, зашла в школу. — Чувак, свадьба или похороны? — это Гейтен подошёл и, подняв одну бровь, скептически оглядывал непривычного Финна. — Второе, — мрачно изрёк Финн, не находя в себе силы на ответную шуточку. — Тогда ты по адресу, мы с Ноа давно похоронили нашего друга Вулфи, сейчас самое время прочитать панихиду. Ноа, оказавшийся рядом, сложил руки в молящемся жесте и подражая священнику, затянул: — «Живый в помощи Вышняго…» — Хорооош, — Финн махнул на него рукой, — и без вас тошно, ребята. — Без нас тошно, а с нами — зашибись, — подмигнул Матараццо. — Правда, Вулфард, ты в последнее время такой кислый, что у меня скулы сводит, при одном взгляде в твою сторону, — сказал Ноа, поправляя сползающую на глаза чёлку. — Не нравится — не смотри, — отрезал Финн поднимаясь и отряхивая брюки. — Я на уроки. Друзья синхронно вздохнули, глядя как Вулфард заходит в школу, поправляя галстук и проводя рукой по загеленным волосам. Потом посмотрели друг на друга и чуть ли не в голос резюмировали: — Надо с этим что-то делать!

***

— Нет и не может в этом быть добра! Но смолкни, сердце, скован мой язык! — закончил Финн монолог Гамлета, и в зале раздались жидкие аплодисменты. — Ну что ж, позвольте я выскажусь, — поднялся из своего кресла какой-то полный мужчина в маленьких «гаррипоттеровских» очках, — у этого юноши, безусловно, есть талант, но он пока словно не огранённый бриллиант — засверкает только в умелых руках. Умелые руки уже найдены, — говоривший с масляной улыбкой взглянул в сторону миссис Ганьон, — но я хочу сказать и вам, молодой человек. Терпение и труд. Терпение и труд! И тогда вам зачтётся. Речь полного очкарика встретилась с куда большим количеством аплодисментов, чем выступление Финна. Последний мрачно глянул на собравшихся в зале и перевёл взгляд на миссис Ганьон: — Я могу идти? — Подождите, Вулфард, ещё не все высказались, вам разве не интересно узнать, какое впечатление произвела на публику ваша актёрская игра? до пизды Финн покорно остался на сцене, выслушивая то же, что сказал очкарик, только в разных вариациях, но все речи сводились к одному: «Какая молодец миссис Ганьон, что разглядела в своём юном ученике большой талант, над которым ещё работать и работать, и если этот малолетний болван не будет лениться — из него, пожалуй, выйдет толк». Вулфард с каждым разом становился всё мрачнее. Конечно, он не ждал, что его выступление сорвёт многочисленные овации, и он за один час превратится в звезду сцены; но было обидно: он честно потратил все вечера в течение месяца на долбанные репетиции, ни разу не был на вечернике, ни разу не взял в руки гитару, ни разу не ездил с друзьями поиграть в видео-игры, по старой памяти. Каждый грёбанный вечер его ждали белые листы испещрённые строчками и повторение, до тошноты наскучившего, текста. И вот теперь, послушать этих комнатных экспертов, так получается, что он вовсе не приложил никаких усилий, а все заслуги принадлежат миссис Ганьон. — Я вас понял! — неожиданно Финн спрыгнул со сцены и приблизился к столу, за которым сидели члены комиссии, — я ленивая бездарность, и никогда не стану настоящим актёром. Спасибо, что подтвердили то, что я и сам давно знал. А теперь, прошу меня простить, быть может, я ещё успею туда, где меня по-настоящему оценят. И Финн, бросив дурацкий плащ Гамлета на пол, поспешно пошёл к выходу. Вслед ему раздалось два голоса: — Мистер Вулфард! — это, конечно, Ганьон, возмущённая таким дерзким поведением. — Финн! — а это опешившая Шарлотт, которая огромными глазами смотрела на него, пока он выговаривался перед комиссией. Но Вулфард даже не повернулся. хватит с него Он влетел в кабинет, где проходило прослушивание в группу, растрепав ненавистную укладку. Сбросил пиджак, закатывая рукава рубашки: — Вам ещё нужны вокалисты с навыками игры на гитаре? Присутствующие воззрились на него с недоумением, а кудрявый темноглазый парень — почти брат Финна, только пониже ростом и с более мягкими чертами лица — дружелюбно произнёс: — Конечно! Я Джек Грейзер. А ты Вулфард из параллельного, да? Я слышал про тебя от Шнаппа. Бери гитару, я подыграю на басу, а Уайатт на барабанах. Если ты подойдёшь нам, останется только найти соло-гитариста. Представленный Уайаттом парень с мелкими светлыми кудряшками, начал неспешно задавать ритм, Джек подыгрывал на бас-гитаре, которая казалась больше него, и Финн узнал начало «Yesterday» — одной из песен The Beatles. Накинув на плечо ремень чёрной электрогитары, жаль Ibanez, а не любимый Fender Финн встал к микрофону и запел, сначала смущаясь, срывающимся голосом, но затем всё уверенней, подбирая аккорды и входя во вкус: — Suddenly, I'm not half the man I used to be, there's a shadow hanging over me.Oh, yesterday came suddenly.* Вулфард прикрыл глаза и не замечал, как одобрительно переглядываются Джек с Уайаттом. Он полностью погрузился в песню, вдруг почувствовав, что она очень точно отражает его нынешнее состояние: — Yesterday love was such an easy game to play. Now I need a place to hide away.** Гитара под пальцами Финна звучала тоскливо и волнующее, собравшиеся в кабинете перестали перебрасываться фразочками, и теперь смотрели на Вулфарда как завороженные. Финн допел последнюю строчку и обессилено пошатнулся. Маленький кабинет внезапно взорвался аплодисментами. — Браво! — с улыбкой проговорил басист Джек, подходя к Финну, — можешь считать, что ты нанят, чувак! И Грейзер чуть приобнял Финна, видимо на эмоциях от его исполнения. Вулфард снял гитару с плеча, и вдруг понял, что вновь чувствует себя на своём месте отлично.