Выходка Финна, естественно, не прошла ему даром. Никто не смеет так нагло вести себя с членами комиссии округа, тем более Вулфард, который уже серьёзно подпортил себе репутацию примерного ученика годом раньше.
— Три недели без машины, — резюмировал его отец, — и никаких вечеринок.
Финн даже не пытался спорить, за шестнадцать лет жизни давно уяснил, что это бесполезно. Лучше скромно смириться и стоически перетерпеть полученное наказание. Плевать! До школы его может подбросить новый друг Джек Грейзер, оказавшийся ужасно забавным парнем, который в секунду был способен отвлечь Финна от любых мрачных мыслей. Думая о Джеке, Вулфард начинал невольно улыбаться — вот до чего это был отличный друг.
Хуже дела обстояли с Шарлоттой, которая, после той сцены перед комиссией, включила ледяной игнор и совершенно не реагировала на попытки Финна привлечь её внимание. Вулфард пустил в ход всё своё обаяние, коронные фразочки, отрепетированные за годы общения с девочками; как-то: «клянусь, это больше не повторится», «сделаю всё, что угодно, дай мне шанс» и прочую подобную заезженную чушь, которая совершенно не действовала на
ледяную королеву
Уильямс.
Финн не оставлял попыток помириться, но это слегка осложнялось временным отсутствием машины, потому что теперь он не мог подвозить девушку до дома, а в школьном автобусе она упорно садилась рядом с ботаничкой Грейс Стивенсон, и тут уже не до задушевных бесед. Номер Вулфарда был занесён в черный список, так же как и все аккаунты в соцсетях, а когда, совсем отчаявшись, Финн предпринял попытку пробраться к ней в комнату через окно, Лотта таким безапелляционным тоном заявила, что «вызовет полицию, если он ещё раз приблизиться к её дому хоть на километр», что парень понял — обидеть Шарлотту было просто, заслужить же прощение — титанический труд, и он пока только в начале пути.
На роль Гамлета теперь взяли чернокожего Калеба Маклафина, потому что школа, в которой учился Финн, была просто скопищем радеющих за толерантность личностей — их не смутило, что датский принц никак не мог быть афроамериканцем. Стоя после уроков рядом с машиной Джека, Финн мрачно наблюдал за тем, как Шарлотт с Калебом мило беседуя о чём-то
он бы ещё засосал её, прямо здесь!
идут к автобусной остановке, и как Маклафин галантно подаёт девушке руку, когда нужно подняться на подножку автобуса. Вулфард кусал губы и нервно пинал носком кроссовка бордюр, представляя, должно быть, на его месте тело этого чернокожего кретина. Но Джек, проницательный Джек, выныривая откуда-то из толпы спешащих домой учеников, приобнимал Финна за шею и прочувствованно говорил:
— Забей, детка! Ты такой сладкий красавчик, что будь я девушкой, облизывал бы тебя сутки напролёт, как вон та блондиночка свой чупа-чупс.
И Грейзер кивал на Алексис, которая в белой мини-юбочке стояла в окружении подружек, и, касаясь губами леденца на палочке, недвусмысленно поглядывала на Вулфарда. Однако, эта идиллическая картина не особо впечатляла последнего. Он со вздохом падал на переднее сиденье, рядом с Джеком, пока тот копался, пытаясь поймать нужную волну радиоприёмника и рассказывал про очередную песню, на которую их группе всенепременно надо сделать кавер.
Да, у них уже была полноценная группа, на роль соло-гитариста нашлась бойкая девчонка София Лиллис, которая своим ясным взглядом и совершенно обезоруживающей улыбкой, вкупе с потрясающей игрой на гитаре, покорила сердца всех парней. Так что решение о вступлении Софии в их коллектив было принято единогласно. Название для группы так же придумала Лиллис — The Roanoke Colony — в память о таинственно исчезнувших колонистах на острове, расположенном в нынешней Северной Каролине, а тогда ещё никому не принадлежащем. Ребята быстро стали чуть ли не лучшими друзьями, проводя почти всё время вместе, сочиняя свои песни или переигрывая хиты различных рок-н-рольных групп. В такие моменты Финн забывал о тоске по Шарлотте, полностью растворяясь в мощных звуках гитары и проникновенных строчках песен, особенно мило звучавших, когда София подпевала ему нежным тоненьким голосом.
Но всё-таки больше всех Финну помогало то, что рядом всегда был Джек, он умел создавать непринуждённую атмосферу, нисколько не напрягая своим присутствием, даже когда они, сидя в комнате Финна в полной в тишине, делали задания по геометрии или просто смотрели что-то каждый в своём телефоне. Но стоило Вулфарду наткнуться на фотографию Лотты или какую-то песню, напоминавшую о ней, Джек, словно шестым чувством ощущающий печаль друга, тут же отрывался от своего занятия и выдавал что-то вроде:
— Не знаю, как ты, Вулфи, но я бы сейчас съел пиццу пепперони размером с наше футбольное поле, — и так мечтательно закатывал свои глаза и чмокал губами, что Финн тут же покатывался со смеху, а в следующую минуту звонил в доставку пиццы, стараясь не ржать в трубку, от того, как Джек отплясывает в центре комнаты свой «танец победителя».*
Вулфард был бесконечно благодарен судьбе, что послала ему этого заводного парнишку, к которому Финн привязался с первых дней знакомства и которого постоянно хотелось обнимать, тискать или щекотать, не думая, очень ли странно
по-гейски
это выглядит со стороны.
Сегодня утром, ожидая Финна напротив его дома, Джек выглядел особенно взбудораженным. Вулфард с минуту стоял на крыльце, со смехом наблюдая, как Грейзер, сидя на водительском сидении, размахивает руками, мотает головой и подпевает словам песни играющей по радио.
— This ain't a scene, its a God damn arms race, I'm not a shoulder to cry on but I digress! ** — вторя солисту, прокричал Джек вместо приветствия, увидев садящегося рядом Финна.
— Вот, как раз таки, ты и есть плечо, в которое я могу выплакаться, так что сделай потише и погнали. Первым уроком тест у Рачковски, не хочу опаздывать — этот урод давно на меня зуб точит, — проговорил Вулфард, пытаясь утихомирить Джека.
— Детка! — с блеском в глазах, потешно складывая руки в умоляющий жест, поворачивается к нему Грейзер, — о, детка, я так скучал по тебе. Позволь же, я поведаю, от чего такая буря эмоций овладела мной сегодня.
И Джек заводит машину и, убавив громкость на радио, выезжает на дорогу.
— Поведай поведай, — в тон ему говорит «детка», про себя снова ужасно радуясь, что есть вот такой чокнутый Грейзер, с которым рядом легко и весело.
Потому что утро у Финна выдалось препоганое — всю ночь не спал, разглядывая новую фотографию Шарлотты в инстаграме, который она завела, когда только начали встречаться. На снимке Лотта сидела в пожелтевшей уже траве, одетая в простое тёмно-синее платье, а русые локоны лежали на плечах, подсвеченные оранжевыми бликами заходящего солнца
совсем как в то их первое свидание (?) на холме
и она так мечтательно улыбалась тому, кто остался за кадром, что у Финна в груди всё обрывалось при воспоминании о такой же улыбке Лотты, принадлежащей когда-то ему одному.
— Вулфи! — Джек пихнул задумавшегося Финна в бок, — ты слушаешь о чём я тебе талдычу последние двадцать минут?
— Что? Да мы и пяти минут не едем, о чём ты вообще? — очнулся Вулфард, прогоняя воспоминание о фотографии.
— Если ты не заметила, спящая красавица, мы уже вообще не едем, потому что давно приехали, — Джек кивнул в сторону окна и Финн обнаружил, что их машина действительно стоит на парковке у школы. Видимо, и правда, задремал по дороге.
— Прости, — поморщился Вулфард, — плохо спал ночью
вообще не спал, страдал как последняя сучка, пуская слюни на фотку бывшей девушки
— Ладно, любовь моя, я не могу обижаться — глядя в эти прелестные глаза, — Джек шутливо щёлкнул Финна по носу, — поэтому повторю для тех, кто был в отключке: завтра вечером вечеринка у меня дома, ты в списке VIP-гостей, возражения не принимаются, хотя бы потому, что я намерен собрать нашу The Colony и порвать собравшихся в клочья.
— Но... — протестующе начал Финн.
— И ещё, — перебил его Джек, — сегодня вечером внеплановая репетиция, потому что я хочу к завтрашней вечеринке сделать ещё одну песенку. This ain't a scene, its a God damn arms race! — пропел он строчку из припева, качая головой в такт.
— Послушай же меня, Элвис! — помахал Финн ладонями, привлекая к себе внимание, — я наказан, а это значит — никаких вечеринок — как говорит мой отец — «бездумное веселье есть порождение дьявола».
— Я не Элвис, — возмущенно заявил Джек, я Сид, а ты моя — Нэнси!
воистину, если не знать, что этот парень перетрахал больше половины учениц старших классов, можно решить, что он гей
— Почему это я Нэнси? — в свою очередь возмутился Финн.
— Ну, а кто из нас больше похож на девочку, — дёрнул Грейзер один из локонов, свесившихся на лицо Вулфарда. — Так вот, милая, я уже поговорил с твоим злобным родителем, и он полностью согласен отпустить тебя ко мне с ночёвкой, чтобы мы в тишине и спокойствии могли доделать наш проект по истории.
— Проект по истории? — оторопел Финн, — первый раз о таком слышу.
— Да? Ну ничего, главное, что твой отец посчитал это убедительной причиной, я у него на хорошем счету. Поэтому завтра в семь вечера ты в своих самых горячих шмотках должен стоять на моём крыльце. И не забудь гитару. Эта ночь станет мостом в твой мир прекрасных барышень и плотских утех.
— Не нужны мне никакие прекрасные барышни, — пробормотал Вулфард.
— Даже прекрасная барышня Шарлотта? — хитро посмотрел на него Грейзер.
— Она тоже там будет?!
— Чуваак, тебе и правда надо поспать, сегодня ты тупишь как никогда, — Джек потрепал Финна по плечу, тот смущенно увернулся, — стал бы я устраивать вечеринку для моего страдающего друга и не приглашать туда объект его страданий? План таков: ты, красивый, горячий, с гитарой, поёшь, всех сводишь с ума, все тёлочки по тебе текут, а ты смотришь лишь на неё — свою прекрасную Лотту и посвящаешь ей песню. Поверь мне, она не устоит.
Финн молча бросился Джеку на шею, и сжал того в слишком крепких объятиях.
— Хей, полегче чувак, а то у меня сейчас встанет — и никакая тебе Шарлотта не понадобится, — в привычной манере отшутился Грейзер. Но видно было, что реакция Финна его обрадовала.
***
Шарлотта не хочет идти на вечеринку. Потому что точно знает — там будет Финн, там будет
хренова шлюха
Алексис, которая наверняка попытается залезть к Вулфарду в штаны, зная, что они с Лоттой расстались. Шарлотт не могла объяснить, почему у неё не получается простить Финна, возможно из-за того, что ей сильно досталось от миссис Ганьон, ведь участие Вулфарда в спектакле было полностью под её ответственностью
но не могла же она его силой удерживать на сцене, в конце-концов!
а возможно, потому что список косяков Финна в конце-концов стал слишком большим наростом, уродующим отношения, и в какой-то момент Лотта осознала, что ей проще быть одной, нежели с парнем, от которого в любой момент можно ждать подвох. Как сидеть на пороховой бочке, постоянно зажигая спички — ежесекундно понимаешь, что всё может взлететь на воздух.
Конечно, она скучала по Финну, но ей было привычнее находиться без него, потому что так было всегда, а их отношения и месяца не продлились. Но Лотта могла точно сказать — это был самый восхитительный месяц в её жизни. Ночью, ложась в постель, она вспоминала тонкие пальцы, касающиеся её щёк, мягкие кудри, щекотавшие ей нос, горячие губы прижимающиеся к её губам и спускающиеся на шею — от этих воспоминаний хотелось кусать подушку. И Лотта с трудом сдерживалась, чтобы не набрать выученный наизусть номер и не сказать Финну
что если он сию минуту не явится к ней под окно и не зацелует её до смерти — она просто свихнётся
как сильно она скучает и им, наверное, стоит попробовать начать всё сначала. Но, достав телефон, она вспоминает все те моменты, когда он подводил, оскорблял, пихал её — и гордость железным обручем схватывает горло — она будет терпеть, чего бы это ни стоило. Никогда не позволит себе бесстыдно пялиться на Вулфарда, буквально раздевая взглядом, как это делает Алексис, когда Финн проходит мимо неё по школьному коридору. Интересно, любит ли его Брендон? Или это просто уязвленное самолюбие?
Нужно всё-таки пойти на вечеринку, потому что Шарлотте до жути любопытно посмотреть на группу, в которой теперь играет Финн и просто, надоело сидеть дома затворницей — но первый вариант, конечно, больше мотивирует.
***
— А потом ты вот так залезаешь на колонку и спрыгиваешь вниз, — Джек демонстрирует всё им сказанное, чуть не задевая грифом тяжёлой бас-гитары вовремя отскочившую Софию.
— Полегче, рок-н-рольщик, — добродушно говорит девушка, сверкая изумительно синими глазами. Финн даже засмотрелся.
— Женщина, что ты понимаешь в тяжёлой музыке, — придуриваясь провозглашает Грейзер, глянув на Лиллис, — я научу нашего Вулфи вести себя на сцене так, что все девочки с вечеринки кинут ему под ноги свои трусики.
— Ну фуу, — морщится София.
— Мне достаточно будет трусов твоей мамаши, — прыскает Финн, протягивая руку к Уайатту для high five***, но тот лишь неодобрительно качает головой. Уайатт Олефф не приветствует типичные финновулфардовские пошлые шуточки, в то время как Джек нисколько не обижается, он и сам может спошлить так, что у присутствующих уши в трубочку свернутся.
— Ладно, малыши, го по-новой! — Грейзер становится рядом с Финном, тот берёт первый аккорд и начинает петь почти без сопровождения, голос его слегка подрагивает, но ближе к припеву вступают все остальные участники The Colony, и Вулфард входит в раж, тряся волосами и крича:
— I'm a leading man and the lies I weave are oh so intricate, oh so intricate****
Он опять испытывает то, ни с чем несравнимое, чувство эйфории, которое посещает его только в моменты, когда он поёт в микрофон, закрыв глаза и полностью отдавшись музыке. Это настолько похоже на сексуальное возбуждение, что у него едва ли не встаёт. Хорошо, что можно прикрыться гитарой, а то не избежать шуточек от Джека.
у тебя в кармане каподастр***** или ты просто рад меня видеть?
— Деткаа, — кричит ему Джек, — когда в финале песни Финн валится на пол, продолжая доигрывать последние аккорды, — ты богоподобен! Я сделаю из тебя новую рок-звезду, клянусь Элвисом!
Финн счастливо смеётся, продолжая лежать на спине и представляя, что утренние слова Грейзера про его успех на вечеринке могут сбыться и уже завтра он снова будет держат Шарлотту в своих объятиях.
Никто из ребят не замечает, что у приоткрытой двери стоит Алекс, и лицо её сейчас имеет такое задумчивое и ласковое выражение: расскажи кому-нибудь — не поверят, что Брендон может так смотреть. А смотрит она на Финна.
