***
— Похоже, всё? — Гермиона повернулась к Малфою. — Угу. — Теперь надо решить, когда мы перейдем от книг к котлам? — Можно даже сейчас. Все эти ингредиенты должны быть в запасах. — Подожди. Если можно, я хотела бы выбрать себе что-нибудь почитать. — Да, конечно. Малфой отвернулся и пошел к столику, где стоял графин с водой. Он налил себе стакан и стал смаковать воду глотками. Гермиона стояла на лестнице, изучая какую-то книгу. Она опять была сосредоточена. Это стало его любимым выражением лица. Хотелось оказаться к ней ближе. Корка страха покрывала его, но она все истончалась, и вот теперь покрылась трещинами и рассыпалась. Он встал у неё за спиной. — Грейнджер, я хочу тебя. Девушка вздрогнула. Что-то внутри осело, и её коленки слегка дрогнули. Она повернулась к стеллажу и поставила книгу на полку. Ей никогда никто так открыто не говорил о своих желаниях. Она не знала, что делать и куда бежать. Ей просто было страшно. Она вцепилась пальцами в дерево лестницы и пыталась что-нибудь придумать. Молчание убивало. Он чувствовал, как она паникует, нервничает, трепещет. А значит, есть в ней та часть, которая хочет его не меньше. Он вспомнил слова Блейза и решил, что в данном случае напор будет обоим на пользу. Он сделал небольшой шаг, засунул голову ей под мантию и поцеловал стройную ножку. Коленки отказались её держать, и она невольно села Малфою на левое плечо. Он развел полы мантии и шкодно посмотрел на девушку. Щёки её чуть порозовели, а губы дрожали. Он обхватил её ноги правой рукой, а левой чуть подтолкнул в спину. Гермина сползла по нему вниз. Юбка платья собралась где-то на талии, а его рука плотно прижимала её. Он закрыл глаза. Её растерянность и нерешительность кололи его и, вместе с этим, заставляли все внутри голосить. Осторожно, как будто боясь спугнуть, он притронулся к её губам своими и получил столь необходимое движение в ответ. Прошла буквально секунда - и Гермиона сорвалась: она обвила его руками и ещё через секунду запрыгнула на него, заставляя его тянуться вверх в поцелуе. Малфой чуть пошатнулся, не ожидая столь резкой перемены, но уже через мгновение он жадно провел руками вверх по её ногам. Она была горяча, у него не было шанса о чем-нибудь подумать. Приперев её спиной к книжному шкафу, он расстегнул мантию девушки. Драко наслаждался её кожей. Он целовал Гермиону чуть ниже ключиц, медленно, как будто разведывал, пытался прочувствовать все оттенки её вкуса. Подхватив юную волшебницу и не отрываясь от запаха её кожи, он двинулся к столу, который был чуть левее стеллажа. Усадив Гермиону на стол, Малфой отстранился и впервые посмотрел на неё. Она была разгорячена, и он не стал ждать: провел по бокам руками и, нащупав молнию, расстегнул её. Отстранился ещё раз. Её глаза уже заволакивала знакомая пелена. Он стянул с неё платье и взял её лицо в свои руки. Драко ощущал, как её тело гудит, придвигается ближе. Но он хотел насладиться. Он прижимал её руками к себе, лениво стягивал белье, чуть очерчивал живот большими пальцами, сжимая бока. Целовал её шею, пока она расстегивала его рубашку. Он хотел её. Определенные части его тела недвусмысленно показывали на это. Она внутри изнывала. Непонимание, отчего он медлит, не давало ей покоя. В какой-то момент в её голове промелькнула мысль о том, что происходит, - и она стала жесткой. Гермиона отстранилась и отвела взгляд. “Что она творит. На столе, здесь, нет… не так…” —Стоп. Хватит. Подожди —- она застыла и уперлась ему в грудь руками, пытаясь задержать — Остановись. Здесь. На этом. Малфой замер. Он посмотрел ей в глаза — туман жажды рассеялся. Её изнеженно расслабленное до этого момента тело напряглось. Он сделал полшага назад, желая отойти от неё, но девушка обхватила его ногами и притянула обратно к себе: — Не здесь… Он обнял её за талию и поднял со стола, ставя перед собой. — Где? — он сказал это почти шепотом, дыхание было сбито, голова отказывалась думать. Она чуть улыбнулась: — Дурак ты, — и провела пальцем по его груди Её горячие губы обжигали даже не касаясь. Он ощущал её дыхание на своей шее, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы оторваться от неё, сделать два шага и взять плед с ближайшего кресла. Расправив его, он укутал девушку и обхватил руками поверх. Ещё секунда - и под ногами уже хрустела сочная июньская трава. Он выпустил её из своих объятий и чуть опустил голову. Она сделала пару шагов назад. Он не видел, он слышал, как она расстилает плед. Он не хотел смотреть, он хотел чувствовать, ощущать каждое её движением слухом, нутром, сердцем. Зачерпнув легкими воздуха он, не открывая глаз, двинулся к ней. Он знал, где она. Шаг — и он опускается на четвереньки, чуть склоняется и проводит носом по её икре. Поддевает самым кончиком коленку и касается губами нежной кожи внутренней стороны. Поцелуями движется выше. Чуть ласкает языком. Она издает протяжный, гулкий стон. Он чуть приподнимается и видит, что она полулежит на локтях, закинув голову назад. Ноги разведены. Её открытость возбуждает настолько, что он не видит больше ничего. Ещё один шаг - и он, чуть касаясь губами клитора, проверяет… Она стонет. Она готова. Он делает ещё один шаг и ложится сверху на неё, прижимая её к себе за лопатки. И, целуя под подбородком, выдыхает: — Хочешь? Она не может ответить, она не в состоянии. Он чувствует, что она уже полностью лежит на его руках, не в силах опираться на локти. Он опускает одну руку, приспуская свои брюки вместе с боксерами. — Да… — оно как будто звучит из другого мира. Он движется губами по шее выше и нежно засасывает кожу, одновременно входя в неё. Слишком острый, слишком холодный стон. Он смотрит на неё, в почти стеклянные от боли глаза и понимает, что произошло. — Тебе больно? Она кивает головой, и он прижимает её к себе чуть сильнее. — Я... осторожно. Он чуть-чуть, почти незаметно начинает двигаться в ней. Она расслабляется, и он слегка увеличивает темп. Ей ещё больно. Её тело снова напряжено. Он опускает её на плед, поднимается над ней и смотрит прошивающими насквозь глазами. Именно так, глаза в глаза, он проводит каждое движение. И вот она прикрывает глаза и чуть изгибается — значит можно. Он наклоняется и касается губами кожи чуть выше груди. Резкий выдох. Он выходит из неё, давая ей время опомниться. Он обвивает рукой её талию и прижимает к груди, целуя белоснежные холмики. Солнце греет, ласкает его спину через рубашку. Почему она ещё на нём? Он привстает на колени и, снимая быстрыми движениями, отбрасывает её в траву. Горячие руки тянут его обратно. Он ощущает, как разнится мягкое тепло её рук и колючих лучей солнца. — Драко… Он поднимает голову и видит её затуманенный взгляд. Придвигается чуть ближе. Не отпуская взгляда, он скользит рукой между её ног. Она ещё влажная, но ему хочется, чтобы она хотела его снова. Он слегка надавливает двумя пальцами. — Ах! — её резкий вдох и изгиб под ним.***
Мерлин! Как же она хороша. Зачерпывая её смазку, я вхожу двумя пальцами внутрь и осторожно начинаю двигать ими. Она чуть поднимается тазом навстречу, сводя меня этим движением с ума. Я впиваюсь в её шею и продолжаю трахать её пальцами. Она стонет. Я больше не способен терпеть. Я ещё пару раз двигаюсь в ней пальцами, растягивая её на выходе, и заменяю их пенисом. Полный, раскатистый стон вырывается из её груди, усиливая возбуждение в несколько раз. “Детка, что ты делаешь со мной” Я совершенно ничего не понимаю. Она лежит передо мной вся раскрытая, нагая, у неё нет сил даже чтобы повернуть голову, но она главная. Я ощущаю, как она управляет мной. И это заставляет вбиваться в её тело ещё яростнее, срывая один за другим стоны. “Сучка” Смазки невероятно много. Её соки на моих ногах. Ещё толчок - и она буквально чуть подпрыгивает, издавая сдавленный тонкий стон. Ещё один - и следующий стон раскрывается. Ещё толчок - и это уже больше похоже на крик. Такой крышесносный крик, она с силой упирается в меня всем телом, хватается за спину, расцарапывает и стонет, кричит. Я не могу остановиться, я не хочу больше держаться и кончаю вместе с ней, зарывая свой стон, закусывая губами её шею. Несколько секунд. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Я снова начинаю понимать, что происходит. Она тяжело дышит. Перекатываюсь на спину и прижимаю её голову к груди. Я ещё в ней. Чуть двигаюсь. — Ах! Её ещё не отпустило. Чуть поглаживаю копну волос и смеюсь. — Герми… Нежно целую макушку и обхватываю руками за плечи. Закрываю глаза. Кажется, проходит целая вечность. Я выхожу из неё.***
Какая-то задумчивость на минуту охватила Малфоя. Но вот девушка легко вздохнула - и в следующее мгновение он уже перевернул её на спину и стал приводить в себя поцелуями. Она рассмеялась. Перебирая в пальцах светлые пряди, она смотрела в его глаза, и эту тишину между ними можно было резать кусками, такая она была наполненная и тугая. — Кажется, ты счастлива? Он провел кончиками пальцев по кромке её волос и коснулся большим пальцем за ухом. Она улыбается. — Почему здесь? — Там было слишком мало воздуха. Он тяжело, изголодавшись, целует её шею. — Я сейчас испорчу все романтику момента, но я голодная. — Она продолжала бессовестно улыбаться, но в секунду стала серьезной. — Только не смей звать домовика! — Я не хочу тебя отпускать. Ещё 30 поцелуев. — Ты что, будешь считать? И откуда, позволь узнать, такая точность? — Гермиона скрестила руки на груди и испытующе посмотрела на юношу. — Вот теперь ты действительно все портишь. — Он настырно надавил на её губы своими, чуть переместил губы к уголку, когда ощутил, что она ослабила скрест рук на груди, и ещё чуть выше к уху, но все же совладал с собой и сел. Гермиона тут же села рядом. Она пыталась прикрыть свою грудь, сжав скрест рук на груди сильнее, но жаждущий взгляд Малфоя говорил, что все это неважно. Девушка медленно краснела. Она была беспомощна и уже ощущала, что вот-вот скроет это яростью, но ей этого не хотелось. Она хотела честности. А честность сейчас была в том, что она хотела быть его, в его объятьях. Кровь медленно отливала от её лица, и тело расслабилось. Гермиона смотрела в глаза Драко Малфоя и бросала рассеянный взгляд на его губы. Он чуть приблизил свое лицо к ней, следя, как её рот становится все более манящим. Он чуть коснулся её губ, а она его, чуть затягивая и вовлекая глубже. Оперевшись своим лбом на её он оторвался: — Герм, ты хочешь есть. — Да, точно. Драко помог ей подняться, завернул в плед и вернул их в библиотеку.