Шкатулка чувств

Юнги дрожит всем телом, трет замерзшие ладони, будто так он хоть чуточку согреется. Появляется мысль все же надеть пальто, лежащее рядом, но он сразу же отмахивается от нее, заставляя себя страдать дальше. На душе паршиво. Он сидит в одной рубашке и брюках на лавке, пока на улице вечер только наступившей весны переходит в ночь. Температура заметно снизилась, по сравнению с теплым дневным солнцем. Небо серо-голубого оттенка прекрасно дополняется голыми ветками, висящими прямо над Юнги, рассматривающим облака сквозь них. Мысль о том, чтобы пойти домой, заставляет тошнить. Хочется просто перестать существовать; исчезнуть в один момент, словно его никогда и не было в этом мире. Страшно стало еще раньше, когда Юнги заново ощутил давно забытое тянущее желание броситься под поезд. Сразу же после этого его захватила паническая атака, и путь до дома он особо не помнил. Смог кое-как добраться до лавки во дворе (его любимой), а там уже впал в такое отчаяние, что не было сил даже встать. Единственное, на что он надеется — скорое появление Хосока. Пара слез стекает по щекам. Юнги утирает их, когда они доходят до самого подбородка, невыносимо щекоча. Ему хочется, чтобы Хосок оказался рядом как можно скорее, чтобы заметил его, сидящего поодаль, а не просто прошел мимо; иначе Юнги вполне может остаться здесь на всю ночь. Неподалеку бегают дети. Их крики, пробивающиеся через громкую музыку, немного приводят Юнги в сознание. Он решает занять себя чем-нибудь. На счастье, неподалеку оказывается крепкая веточка, до которой он дотягивается, не вставая. Он расчищает песок у своих ног и начинает вырисовывать разные фигуры. Постепенно они переходят во всякие фразы, первыми приходящие Юнги на ум. О желании жить, надежде, счастье, глупых страхах, которыми забита его голова. — Хен! — доносится до него выкрик Хосока. Юнги даже не понимает особо, реагирует больше на знакомый голос, совершенно подсознательно. — Ты чего здесь сидишь? Юнги открывает рот, но горло пересохло, и ничего не получается сказать. Впрочем, Хосоку ответ не нужен. — Весь замерз, — причитает Хосок. — Ну что это такое! Заболеешь еще! Разве оно стоило того? Стоило каждой минуты, проведенной на холоде. Хосок обнимает поднявшегося Юнги, и тот наполняется силами — совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы закутаться в пальто и под руку пойти домой, со слабой улыбкой на губах.