Мой новый дом

— Я просто идиот… — тихо донеслось со стороны кровати. Повисла тишина. Порой она очень давит. Но иногда может спасти тебя. Хотя… в каких ситуациях тишина, может спасти тебе жизнь? — Нет… я не должен был заставлять тебя, — донеслось уже со стороны стульев, — Прости… И снова эта тишина. Она убивает. Убивает изнутри, снаружи. Везде. Прошу Торд, не молчи. Скажи хоть пару слов… Мысль о том, что я мог умереть, бросила в дрожь.

Да… только пару… дней? назад ты хотел вскрыться Риджуэлл. А сейчас боишься смерти?

А ведь и правда. Парень когда-то хотел свести счёты с жизнью, из-за дурацких сновидений. Которые портят жизнь. Не дают спокойно спать. А на утро, дают знать о себе, ссадинами и ушибами. Кровотечением. Все однообразно, но хочется что бы закончилось. Навсегда. Хочется жить. Спокойно и мирно. — То… что ты сказал тогда… — его голос заметно похолодел, из-за чего по спине побежали мурашки. Этого вопроса, Томас боялся больше всего. Но самое страшное было позади — признание. Скажи одно слово. «Да» — Это было правдой? — наконец закончил Ларссон. Но Том молчал. Боялся. Боялся не взаимности. Боялся потери, лучшего друга. Риджуэлл тихо отвернулся в окну и продолжал сохранять тишину. По щеке побежала слеза. Быстро проморгав глаза, дабы испарить все остатки солёной воды, Том равно шмыгнул носом. Рядом сидевший Ларссон, все видел. Видел его слезы. Видел его грусть в глазах, уже без линз. Таких чистых, голубых. Ведь рогатый, даже не знал причину, такого странного поведение друга. На талии голубоглазого, свелись две сильные руки, а к спине прильнуло что-то мягкое и тёплое. От этого действия Томас впал в ступор и залился краской. — Да… — тихо вырвалось из уст Риджуэлла. Он сказал. Он смог. Смог преодолеть эту пропасть. Теперь уже Том, повернувшись к другу обнял его. Тот ещё приходил в себя, после услышанного ответа. Он снова обхватил тонкую талию соседа и упёрся носом в его плечо. — Я тоже… — точно так же, тихо произнёс Ларссон. Томас сразу вырвался из объятий и изумлённо спросил: — Ч-что? — Я тоже, тебя люблю… — не уверенно ответил курильщик. Щеки англичанина, обрели пунцовый цвет. Он слегка улыбнулся и потянулся за стаканом с водой. — Теперь все будет хорошо, поверь. Твои кошмары уйдут… — стоило Торду сказать слово «кошмары», как Риджуэлл его перебил. — Откуда ты знаешь? — хоть и Том знал, что его друг скорее всего, просто догадался, все равно хотел знать наверняка. — Я уже давно понял это, глупый, — норвежец улыбнулся и потрепал парня по голове. Он подсел рядом на кровать и пристально стал рассматривать соседний корпус в окне. Так они просидели 15 минут. Иногда кидая какие-нибудь короткие фразочки. — Том? — Мм? — все так же не отрывая взгляд от окна, промычал Ридж. Но пристальный взгляд слева и тишина, заставили Тома повернуть голову. — Я… знаешь… давай… — дверь в палату открылась и из за неё показалась медсестра. — Извините, час посещения закончился, пожалуйста покиньте палату, — проговорила молодая девушка и немного отошла от двери. — Увидимся завтра, — Торд улыбнулся и наклонившись, поцеловал в щеку. Бывший гитарист смущённо отвел взгляд в сторону и проводил Ларссона взглядом. Девушка закрыла за ним дверь и прошла к стулу, на котором недавно сидели. — Мистер Риджуэлл, так как вы пришли в себя, только сегодня, то я бы хотела объяснить вам некоторые правила. Том ели заметно кивнул и стал внимательно слушать. — Хорошо. Первое, вы должны обязательно пить те лекарства, что прописал вам врач. Второе, отбой у нас в 9 и после этого времени в коридор выходить нельзя, окна тоже не открываются. Ванная комната, вон там, — медсестра указала на дверь, которую Том, даже не заметил. — Что-то слишком много правил… А что это за место? — Томас и правда удивился, почему же здесь так строго и много правил. — Психиатрическая лечебница, имени Пестора