Сто тысяч миль

      Полис отстроили на крупном острове в течении реки, что разрезала земли Кланов надвое. Помимо огромного рынка, на который свозили всё, что было возможно довезти, город был ещё и крупным портом, где останавливались торговые лодки. В самом сердце острова ввысь взмывала высокая башня — символ единения людей послевоенной Земли. Белокаменная и величественная в лучах утреннего солнца, она поражала воображение. Даже издалека. Я читал о ней в книгах, но не мог и представить, насколько впечатляюще она выглядит.       — Никаких оборонительных стен? Они что, совсем бесстрашные?       Я вздрогнул от неожиданности и бросил взгляд за спину.       — Райдер?       — Теряешь хватку, — хмыкнул он, подходя к борту. — Раньше к тебе было не подкрасться.       — Задумался, — тряхнул головой я. — Не ждал засады. Думал как раз о том, как удобно, когда вокруг нет лесов, полных зверей, только вода. Не от кого защищаться. В книгах писали, что внешние крепостные стены не строили, желая подчеркнуть нейтральный статус города. Это не крепость, а место, где рады всем без исключения.       Даже таким изгнанникам, как я.       — Похоже, в книжках иногда пишут интересные вещи. Жаль, что я ненавижу читать.       — Что там пустоши? Там бывает не менее интересно. Особенно тебе. Хотя два месяца подряд — это слишком даже на мой вкус.       — Мы возвращались, так что не совсем подряд. Пришлось же тащить домой проклятого горца, — усмехнулся он. — А за второй месяц улова было несравнимо меньше. Мясо да шкуры. Как всегда.       Я бросил на напарника нарочито равнодушный взгляд.       — Ты знаешь, почему собрание решили провести именно сейчас?       Райдер наравне со мной всегда был одним из любимых учеников Густуса и мог знать то, чего не говорили мне. Мог знать всё. Но он только пожал плечами:       — Я слышал только, что произошли какие-то изменения, о которых хотят объявить Коалиции. Больше ничего.       — Ты знал, что Ледяной Клан пересёк Перевал Мертвецов?       Я искал напряжённость или попытку солгать, но увидел только искреннее удивление.       — Что ты сказал?       Пятернёй я взъерошил волосы на затылке, вновь переводя взгляд на приближающийся город.       — Артигас? Пенн? Индра? Они могли знать?       — Думаю, что из всех командиров только тебя удостоили такой информацией, — поджал губы он. — Это поэтому Густус вчера был злее дикой кошки?       — Можно сказать и так, — вздохнул я. — Кое-что произошло. Возможно, скоро мне придётся уехать.       — Наш город? — напрягся Райдер.       — Нет, — отрицательно покачал головой я. — По крайней мере, пока что нет.       — Небесные? — догадался он.       — Да. Густус уже давно знал про Ледяных на нашей территории. Потому не отправлял новых отрядов на место посадки корабля. Значит, не хотел дать Ледяным понять, что первыми нашли Небесных именно мы. Он выжидал, наблюдая за тем, что предпримет противник. А теперь…       — Что «теперь»? — мрачно уточнил он.       — Теперь я не понимаю, почему в такое неспокойное время командир забрал с собой всех нас. Город ослаблен. Под боком бродит Ледяной Клан. А мы приехали на это дурацкое собрание, которое последний десяток лет было чистой формальностью. Такое чувство, что это всё — большая ловушка.       — По соглашению Коалиции Ледяной Клан имеет полное право находиться на нашей территории.       — Только пока это не военная кампания.       — Верно.       — Когда мы поймём, что это военная кампания, будет уже слишком поздно.       — Мы этого не знаем.       — Но не знаем и обратного.       — А ты не думал, что Густус скрывал настолько важную информацию по какой-то определённой причине?       Я замер на несколько долгих мгновений. Прежде я считал, что Густус просто просчитался. Но теперь догадался. И похолодел.       — Например?       — Не прикидывайся идиотом, — серьёзно посмотрел на меня Райдер. — Ты прекрасно понял, о чём я. Он подозревает кого-то в предательстве и ждёт, когда крыса выдаст себя. И он взял всех нас сюда именно потому, что боится. Город ослаблен, но предатель среди командиров во время осады — это нечто несравнимо худшее.       Я опёрся о перила борта и уставился на пенящуюся от столкновения с кормой зеленоватую воду. Всё это бесконечная игра в догонялки, где каждого съедают дикие кошки задолго до финиша.       — Блейк?       — Он сохранил Небесной жизнь и держал у нас взаперти, чтобы выгодно её использовать в случае обострения ситуации. Я не знал об этом. И помог ей сбежать из нашего города несколько дней назад. Если бы я знал, что Ледяной Клан уже у нас на пороге, я бы никогда так не поступил. Я бы лучше умер, — я повернулся, наблюдая, как шок и негодование сменяют друг друга на лице напарника. — Густус нашёл своего предателя. Но какой от этого толк?       — Какого… — Райдер сначала нахмурился, а затем резко сделал шаг вперёд. Казалось, вот-вот схватит за глотку и скинет за борт. — Командир всегда называл тебя в числе лучших. А ты вот так… Какого чёрта, Блейк?       Я заговорил. Повторил ему всё то же, что и говорил Густусу в вечер накануне.       — Ты ведь и сам всё понимаешь? — к своему удивлению в его вопросе я услышал отголоски сожаления, когда закончил свой рассказ. — Командир никогда тебя не простит. Даже если понимает и верит в твои мотивы. А он верит, судя по тому, что на тебе нет клейма.       — Знаю. Хочу закончить все дела, пока есть время.       Корабль уже подошёл вплотную к пристани, и моряки Водного Клана кидали швартовочные тросы на причал. Работники порта подхватывали их и накидывали петли на швартовочные тумбы. Райдер долго молчал, а затем вдруг сказал:       — Густус искал не тебя.       — Что? — резко глянул на него я.       — Я думаю, не ты его подозреваемый. Есть то, чего он опасается намного больше, чем твоего стремления к светлому будущему.       — «Второй Рассвет»? — вспомнил беседу с Эвелин я.       — Да. Думаю, Густус ищет их скрытых сторонников. Возможно, я доверчивый дурак, но никак не могу представить тебя в их рядах.       — Почему ты мне веришь?       — Не знаю, — пожал плечами он, когда мы пришвартовались. — Но верю. Благодаря тебе меня и моих ребят не освежевали разбойники прошлой зимой. Такие долги не оставляют неоплаченными. Можешь на меня рассчитывать.       Как членов почётной делегации, нас поселили в главной башне. Лесному Клану отвели западное крыло шестого этажа. Из окна моей небольшой комнаты открывался вид на часть города и живописную долину реки, что блестящей лентой утекала вдаль. Оба берега обступили пушистые ярко-зелёные леса, подчас покачивающиеся на ветру.       Коллегия Полиса дала делегациям обустроиться, а затем пригласила на приветственный обед. Дневного света, пробивающегося в окна, едва хватало для освещения всей башни, потому пространство освещалось тёплым светом свечей на стенах и люстре. Электричество здесь предпочли не использовать, что сразу давало понять — мы совсем не в своих родных землях.       В зале были предусмотрены двенадцать больших столов для каждой из делегаций, но мы заняли только два, которые предусмотрительно поставили рядом. Еду расставляли на столе, пока мы слушали приветственные речи коллегии.       — Для нас честь принимать вас у себя. Однако с грустью вынужден сообщить, что прибыли только семь делегаций, так что нам придётся немного вас задержать в нашем прекрасном городе, — уважительно поклонился нам седовласый мужчина из коллегии. — Боюсь, что заседание Коалиции состоится несколькими днями позже.       — Зная ваше гостеприимство, мы даже не заметим, как пролетит это время, — поднимая кубок, заметила Луна.       Командир Густус поднял кубок вместе с ней.       Я нашёл Эвелин после обеда в крыле, отведённом Водному Клану. Она засмотрелась в окно на живописный пейзаж, но почти сразу заметила моё приближение. Вместо привычных доспехов на ней сегодня был свободный тканевый костюм, волосы были распущены и перекинуты вправо, чтобы скрыть шрам.       — Хреново выглядишь, — улыбнулась она. — Неужто меня ищешь?       — Ты не поверишь.       — Что же случилось?       — Где тут можно поговорить наедине?       Её глаза сверкнули:       — Это ещё зачем?       — Ты должна кое-что узнать. И пока не стоит делать так, чтобы все знали, что ты знаешь.       — Если это твой очередной подкат, то клянусь… — она не закончила, очевидно, не увидев в моём взгляде ни капли озорства. Затем кивнула в сторону лестницы: — Идём.       — Так бы сразу, — усмехнулся я. — Без лишних вопросов. Как в старые-добрые времена.       За своё дурацкое чувство юмора я тут ж был награждён испепеляющим взглядом. Затем Эвелин, будто кошка, грациозно и невесомо направилась вниз. Я последовал за ней. В башне было слишком много лишних ушей, так что лучший способ оставить разговор в тайне — затеряться на людных улицах Полиса.       Никто не обращал на нас внимание. Мы ориентировались, как и все — по многочисленным указателям для странствующих торговцев. Шумный и торопливый людской поток нёс нас по улицам и проулкам, будто течение бурливой горной реки. Ни знакомых, ни озорных сорванцов, ни озарённых светом лиц матерей. Только лица без улыбок, смиренные и отчасти обречённые. На стенах зданий мелькала пирамида, будто расходящаяся лучами, а в самом её основании — маленький треугольник, напоминающий глаз. Тот самый символ, что я видел у проповедников. Подчас под знаками мелькали надписи. Иногда краткие: «благословенны матери и дети», «технологии — машины смерти», «едины ради второго рассвета». Подчас я видел и длиннее, те, в которых звучали отголоски философов прошлого. «Общее благо есть единственная истина». «Живя для себя, ты — среди врагов. Живя для других, ты — среди друзей». Но чаще всех мелькала одна и та же. «Из пепла мы восстанем». Иногда она прокатывалась эхом по улицам вслед за нами, цепляясь к мыслям и фразам. Иногда дополнялась одой земле, из которой мы все уродились. В Полисе массово верили в животворящий пепел. «Второй Рассвет» был близок как никогда.       Эвелин остановилась только на одной из многочисленных пристаней. Дошла до конца пирса, у которого ещё не успел пришвартоваться никакой корабль, опустилась на доски, свесила ноги к воде и обернулась, взглядом спрашивая: «Долго тебя ещё ждать?». От мачт на воду падали причудливые тонкие тени, вода пахла тиной, а от большой земли ветер нёс запах свежей зелени. Я сел рядом, рассматривая заросли на другом берегу и глубину под ногами.       Мы просидели до заката. Я начал с дня, когда в ночном небе вспыхнул космический корабль, и закончил вечером, когда Густус изгнал меня из Лесного Клана. Разумеется, опускал незначительные детали вроде пленного горца и нашего с инопланетянкой альянса. Возможно, я не имел никакого права выдавать Водному Клану сам факт присутствия Небесных и Ледяных на нашей территории — эти тайны Густус ревностно оберегал даже от своих соратников — но терять было уже нечего. Эвелин внимательно ловила каждое моё слово. Впитывала каждую крупицу новой информации. Порой выглядела шокированной и едва сдерживала в себе поток уточняющих вопросов.       — И почему ты рассказал мне всё это? Хочешь свалить на меня всю свою ответственность за спасение мира? Так не пойдёт! Забирай обратно.       — Эвелин, — я выдохнул, — ты никогда не была глупой. Используй это, чтобы обезопасить свой Клан.       — Я не знаю, как. Может, я даже хочу помочь тебе, но тоже не знаю, как. — Впервые на моей памяти её язвительность уступила место настолько откровенному замешательству.       — Знаешь. Убеди Луну, что её нейтралитет в сто раз зловреднее войны. Убеди прямо сейчас выслать нам подкрепление, не дожидаясь беды. Расскажи всё, что только что рассказал я.       — Она не станет слушать, пока нет ни доказательств, ни фактов.       — Ты даже не попробуешь?       — А ты? — Эвелин вскинула голову, впиваясь в меня испытующим взглядом. — Действительно уйдёшь из своего Клана?       Меня вдруг разозлил её простой вопрос. Будто бы у меня был выбор!       — Да, уйду.       — Так легко сдашься?       — Я бы никогда не оставил свой дом по своей воле, — процедил я очевидное. — Только милостью командира на мне нет клейма. Потому что он поверил, что я не предатель, а просто обычный идиот. Ещё раз сунусь в город — и эта милость может быстро закончиться.       — А ты стань воином Водного Клана. Приходи к нам, — хитро улыбнулась она. — Клейма нет. Ты не преступник. Ваши командиры тебя не тронут, если не хотят большого скандала. Что они могут?       — Хочешь сказать, у Луны не будет вопросов, почему я так резко решил сменить Клан? А если будут, то она закроет глаза на возможность испортить отношения с Густусом?       Эвелин пожала плечами, глядя вдаль.       — Я не сказала, что будет легко воплотить это в жизнь. Но наша Вождь тоже далеко не дура. Она сможет увидеть очевидные выгоды. Даже если забыть про всё остальное, ты один из немногих, кто неплохо успел узнать Небесных. Дал им понять, кто мы и чего хотим. Они тебя знают. И действительно могут изменить баланс сил. Нашему Клану пригодилось бы такое преимущество. А тебе пригодилось бы близкое соседство со своими. Я могу устроить тебе встречу с Луной. Или тебе слабо? Кишка тонка?       — Ничуть, — усмехнулся я. — Только если ты устроишь всё тайно. Справишься?       — А то, — усмехнулась в ответ Эвелин. — Уже придумал, что будешь говорить? Расскажешь ей то, что рассказал мне?       — Ага. Расскажу. И она ни за что не примет меня в свой Клан. Выдать все тайны прошлого командира — не лучший способ заручиться доверием нового.       — Не хочу это признавать, но у тебя и правда есть шанс, — усмехнулась она. — Ладно. Жди весточки и постарайся пока не натворить дел.       Следующие дни закрутили меня настоящим водоворотом. Коллегия Полиса изо всех сил не давала делегациям скучать, устраивая для нас представления, обеды и ужины, различные игры и шутливые состязания. Постепенно друг за другом прибыли ещё два недостающих клана. Теперь не хватало только Ледяных и соседних с ними двух небольших Кланов. С чем это могло быть связано, из нас не знал никто.       Командир Густус по-прежнему делал вид, что меня и вовсе не существует. Упорно сохранял равнодушный вид, когда коллегия в очередной раз откладывала собрание на день. Продолжал молчать о том, что ситуация, возможно, близка к катастрофе. В поведении других командиров перемен к себе я не заметил, потому решил, что глава Совета им ничего не рассказал. Зато не молчал Райдер: поведал правду обо мне своему другу Артигасу, а тот — Индре. От них узнали Пенн и Деррик. И пусть далеко не все из них спокойно отнеслись к моему поступку, но гнев, направленный на меня, померк по сравнению со злостью на Густуса. Никто из них не считал Кларк и её кучку лесных дохляков хоть сколько-нибудь существенной угрозой. А такое откровенное недоверие Густуса глубоко оскорбило абсолютно всех. Риск, которому он подвергал город, привёл всех в ещё большую ярость. Гипотеза Райдера, которую он высказал мне на корабле про поиски предателя, ещё сильнее накалила обстановку. Я ждал, что ситуация придёт в тупик взаимного недоверия. Но когда все немного переварили новые факты, Артигас просто взял и предложил встретиться в местной таверне за чашкой пива. И все внезапно согласились.        — Вам не кажется, что это неправильно? Ну, в смысле, сидеть здесь и додумывать вместо того, чтобы пойти к командиру и задать все вопросы напрямую? — спросил Деррик, отправляя в рот кусок копчёной рыбы.       Индра отрицательно покачала головой.       — Ну уж нет. Густус не будет рад, что Беллами нам всё рассказал. Я не собираюсь усугублять его положение.       Остальные поддержали её молчаливым согласием и со звоном чокнулись кружками. От их доверия мне было тепло и приятно на душе. Я был готов встать и сражаться до тех пор, пока не упаду от изнеможения, а потом ещё чуть-чуть.       — Если мы говорим о войне, наш город не выстоит против большого количества бойцов. Первое кольцо эффективно только против голодных зверюг и случайных разбойников, — продолжила Индра. Никто не спорил. Она знал, о чём говорила. — Без внешней поддержки шансов мало. Нам нужно подкрепление.       — Чёрта с два мы его получим, — гневно констатировал Артигас. — Все военные лидеры Кланов сейчас набивают брюхо в обеденном зале.       — Вот именно, — усмехнулся я. — Они все здесь. И кто-то из них может согласиться помочь.       — Ты чего это задумал? — оживился Райдер.       — Пойду и попытаюсь продать себя повыгоднее. В обмен на отряды под нашим первым кольцом.       — Кому?       — Водным.       — Они готовы?       — Шансы весьма высоки.       — Пройдоха, — усмехнулся Райдер.       — Я собираюсь просить Густуса пересмотреть решение о твоём изгнании, — уверенно заявила Индра, глядя мне прямо в глаза. — Нам нужны Небесные. Постарайся продаться с возвратом.       — Согласен, — поддержал её Деррик.       — Ну вот, это же был отличный шанс от него избавиться. Это опять его терпеть что ли? — с притворным сожалением пробормотал Райдер, и серьёзная атмосфера тут же рассеялась. Он поднял кружку, призывая к тосту, и торжественно объявил: — За Лесной Клан!       Звук звенящих кружек растворился в тихом беззлобном смехе.       Вернувшись в башню, я нашёл на полу своей комнаты письмо, просунутое под дверь. Лидер Водного Клана назначила мне встречу на той самой шхуне, на которой мы и прибыли сюда. Я понятия не имел, что буду говорить и буду ли вообще. Я едва ли стану своим в Водном Клане. Но это не помешало мне обнаглеть достаточно, чтобы всё-таки явиться на встречу.       Эвелин и Луна ждали меня в капитанской каюте шхуны Водных. Воительница слишком по-хозяйски оперлась локтем о кресло, на котором восседала Вождь, и я будто впервые увидел её, хотя встречал уже не раз. Те же коричневые с рыжим непослушные кучерявые пряди, глубокие миндалевидные глаза и пухлые губы. Вроде как стандартные черты, но… Я перевёл взгляд на Луну. А потом обратно. А потом снова на неё. Я напрочь позабыл даже слова приветствия от абсурдности идеи, что только что посетила мою голову. Я уже видел их рядом на приветственном ужине, но тогда был слишком занят своими мыслями. А сейчас впервые подумал, что они слишком… похожи?       — У тебя всё нормально? — Эвелин явно доставляло удовольствие моё замешательство.       Луна мягко улыбнулась и бросила на Эвелин непонятный мне взгляд.       — Что-то не так? — с той же улыбкой спокойно спросила Вождь.       Я прокашлялся.       — Ничуть. Добрый вечер.       — Уверен? — Эвелин уже смеялась почти в открытую. — Ты доверил мне свои тайны. Я подумала: а почему бы и нет? Стоило сделать это только ради твоей физиономии,  Жаль, не могу оставить её такой навечно. Ведь ты только что усомнился в своём здравом рассудке от мысли о нашем сходстве?       — Так вы?..       — Эвелин — моя первая и единственная дочь, — развеяла мои сомнения Луна. — Она предпочитает скрывать этот факт от чужаков, и у неё почти всегда получается. Вижу, что в этот раз она преуспела.       — Не то слово, — только и смог ответить я. Мы всегда пересекались в пустошах, а не на дипломатических собраниях с лидерами Кланов. И откуда я мог знать, почему она так часто носила дурацкий платок и заплетала волосы в косу? А дело было не только в шраме.       — Так приятно, что я снова тебя сделала. Сюрприз! — отсалютовала мне чертовка с довольной улыбкой, а затем бросила беглый взгляд на мать. — Мы тут с ней поболтали. Я рассказала про твои трудности, которые рискуют стать нашими общими.       — И что вы думаете? — спросил я.       — Я всегда готова помочь союзникам, но не могу перемещать военные отряды только потому что вы так сказали, — спокойно сказала Луна. — Полной картины мы не знаем, и, боюсь, от таких перемещений может быть больше вреда, чем пользы. В том числе и вашему Клану, Беллами.       — Вас не настораживает отсутствие в Полисе северных Кланов?       — Ничуть. Согласно моим донесениям, они прибудут в башню завтра.       — А как быть с врагом на нашей территории? Что о нём говорят ваши донесения?       — Ничего. Я ничего не знаю, а принимать решения в спешке и вслепую — это прямой путь в бездну.       — Эвелин так и говорила. Что вы даже слушать не станете, пока у меня не будет фактов. Но у меня есть только один точный факт: что-то происходит.       — Знаю. Эви говорила, что ты задавал ей вопросы об исчезнувших матерях и «Втором Рассвете». Это всё происходит потому, что наши Кланы пока ещё не полностью пали на колени перед их пророчествами. Не в последнюю очередь благодаря титаническим усилиям Густуса.       — Что с пропавшими матерями? Куда и зачем их забрали? — я неотрывно смотрел на её лицо, но Луна, как и всегда, была маняще спокойна и уверена.       — Ты и сам знаешь, Беллами. Их забрали, чтобы сделать очередным инструментом светлого будущего. «Из пепла мы восстанем».       — Что это должно значить?       — «Общее благо — единственная истина». Так они говорят. А общему благу в первую очередь нужны люди, которые будут над ним работать. Значит, матери должны их рожать. Беспрерывно. Без выбора, хотят они того или нет. Их мнение не имеет значения.       Кулаки сжались от ярости с такой силой, что руки задрожали от напряжения. И вот эти высокие идеалы скоро явятся в наш свободный город, чтобы научить нас, как правильно жить?       — Как вы терпите такое радикальное соседство? — я попытался спросить нормально, но всё равно едва выдавил вопрос сквозь зубы.       — У нас нет выбора. Сейчас ты с привычной молодости горячностью заметишь, что выбор есть всегда, и будешь прав. Только вот последствия его меня не устраивают. С осознанием неизбежности мне проще спать по ночам.       — Как вы можете, когда есть хотя бы один шанс победить это? Навсегда выдрать с корнем?       — Я не стану за моих людей делать выбор, во что им лучше верить. Если их девиз — это лозунг «Второго Рассвета», значит, так тому и быть. И если ты хочешь стать частью Водного Клана, то тебе лучше с этим смириться.       — А вы не боитесь за себя? За Эвелин? Вдруг однажды её тоже заберут во благо светлого будущего. Её, а не безымянных и безликих для вас матерей.       — И что ты предлагаешь? — снисходительно улыбнулась она.       — Бороться.       — И как ты собираешься победить идею? Мечи и дубинки тут не помогут.       — Докажу, что это неправильная идея. И жду, что вы мне поможете.       — Я? Помогу? — В воздухе повисло «а тебя ничего не смущает?». Но меня не смущало.       — Именно. А я могу помочь вам в ответ. Как и у вас, у меня нет ни малейшего желания превращать наш дом в кровавую баню в борьбе идеологий.       — И что ты собираешься делать? — слегка насмешливо спросила Луна, полагая, что у меня нет плана.       Но он был.       — Как вы верно заметили, действия вслепую — это путь в бездну. Я уже отправил посланца в наш город с предупреждением. Надеюсь, что Совет матерей решится на мобилизацию наших гарнизонов. После собрания Коалиции я собираюсь отправиться на место приземления корабля Небесных. Дальнейшие действия зависят от того, кто и как меня там встретит. Я поеду туда в любом случае, даже совсем один. Но поддержка мне бы не помешала. Пустоши остаются пустошами.       — Я однозначно с ним, хочешь ты этого или нет, — вдруг сказала Эвелин.       Луна перевела обеспокоенный взгляд на дочь. А Эвелин неотрывно смотрела на меня. Она была полностью лишена отрешённого спокойствия и величественной уверенности Луны, будто огонь среди воды, ищущий нового со всем присущим ему жаром.       — Эви, я понимаю твою жажду приключений, но это по меньшей мере неразумно.       — Да. Это полнейшее безумие. Именно поэтому мне не терпится окунуться в него с головой.       — Тебе не нужно рисковать собой. Ради чего?       — Будь здесь весь наш Клан, не только я бы приняла его сторону. Кто-то жаждет приключений, кто-то жаждет убрать из нашей жизни «Второй Рассвет», кто-то просто их люто ненавидит. Ты удивишься, насколько их будет много. И, кажется, не в твоих правилах диктовать, кому и во что верить.       Луна долго молчала, а затем неохотно кивнула. Очевидно, сделала она это только из беспокойства за дочь — мне помогать она изначально не собиралась — но результата это не меняло.       — Ладно. Можешь забрать столько воинов, сколько согласятся на это жуткое предприятие. Я всё равно буду не в праве их остановить. — Вождь перевела взгляд на меня: — Думаю, мы закончили. Удачи. Да встретимся мы вновь.       — По поводу его статуса в нашем Клане… — начала Эвелин.       — Не торопи события, — резко оборвала её Вождь. — Сначала посмотрим, чем всё это закончится. А потом поговорим.       Похоже, даже при всей её дипломатичности, ей совсем не понравилось, как Эвелин заставила её переменить своё мнение. Тем более так грязно и при чужаке — это подрывало её авторитет как лидера, пусть и показывало, что ей не чужды человеческие чувства. И воительница сделала нечто, совершенно для неё нетипичное — заткнулась. Я поблагодарил за уделённое мне время и оставил их вдвоём. Радоваться было рано, но это уже было намного лучше, чем ничего.       Той ночью Эвелин пробралась в мою комнату и прижалась своими горячими губами к моим губам, останавливая вопросы на полуслове. Прошлась ладонями по плечам, раздражённо пытаясь избавить меня от лишней одежды.       — Стучаться не пробовала? — уточнил я, не ожидая такого напора.       — Иногда мне кажется, что тебя создал сам дьявол. Вроде знаю, какой ты ужасный, но устоять всё равно невозможно, — хриплым шёпотом сказала Эвелин, в полумраке рассматривая моё лицо.       — Вот так не заметишь и останешься без души, — честно предупредил я.       — У меня и так никогда её не было, — хмыкнула она, снова потянувшись ко мне.       На этом этапе я должен был перестать что-то спрашивать, находя во тьме все соблазнительные изгибы её тела, но ни лихорадочного блеска глаз, ни её спонтанной страсти оказалось недостаточно, чтобы потерять голову. Прежде так не бывало. С физиологией всё было как надо, но на душе — только полное опустошение. Вся страсть показалась фальшивкой, ласки — проворством и имитацией чего-то другого. Как с Эхо. Как со всеми, кроме…       — Хватит. — Я перехватил её руки. Отстранился.       — Что? Хватит? Ты здоров? — удивлённо вскинула брови она.       — У нас с тобой чисто деловые отношения, забыла?       — Когда это тебя останавливало? — нахмурилась Эвелин. — И когда всё это к чему-то обязывало? Это же просто на одну ночь.       — Не сегодня. Не сейчас.       — Что ж, — она сделала шаг назад, ничуть не задетая. — Стареешь, видимо.       — Видимо.       — Тогда пойду найду кого-то пободрее. Выпью за твою преждевременную пенсию. А ты не плачь тут сильно по ушедшей молодости. Ещё увидимся, предатель.       — Ага-ага. Беги к мамочке, — фыркнул в ответ я.       Мне бы увлечься Эвелин. Остановить. Мне бы пить её до дна, пробовать на вкус, наслаждаться её внутренним пламенем. Как раньше. Как всегда. Но я засыпал с мыслью не о ней. А о Кларк. Опять.       Отпускать её в пустоши в одиночку было опасно и страшно, но теперь я даже боялся представить, где она. Что с ней. Я был готов на всё ради защиты своего Клана, но как теперь защитить — найти, вернуть — её у меня не было ни малейшего понятия. Что бы она сейчас посоветовала: рваться в бой или напротив выжидать? Взять силой или хитростью? Сочла бы меня идиотом или напротив восхитилась бы самоотверженностью? Я всё пытался сбросить это наваждение. Не получалось.       Она стояла передо мной, улыбаясь. Её волосы рассыпались по плечам, фарфоровая кожа будто светилась изнутри мягким и нежным светом, в лазурных глазах плескалось озорство — будто бы она знала что-то особенное, но не хотела рассказывать. Безукоризненные пропорции и симметрия черт притягивали взгляд. Казалось, она искусственная. Настоящие, живые девушки не бывают такими гипнотически совершенными. Инопланетянка.       Стоило потянуться к ней — Кларк тут же отшатнулась, а улыбка сменилась испугом. Из-за моей спины вынырнули два воина в боевых доспехах Ледяных, схватили её за обе руки и потащили за собой, пока она безуспешно пыталась выбраться из захвата. Я будто примёрз к земле, не в силах сдвинуться, наблюдая за беспомощной паникой на её лице. Кларк тянула ко мне руки и просила о помощи, и я бросился за ними, едва переборов невыносимую тяжесть в ногах. Чем быстрее я бежал, тем быстрее они отдалялись. Я хрипел от отдышки, но всё равно ускорился на пределе возможностей. Как только я протянул руку, чтобы схватиться за Кларк, она начала таять, будто дым. Внезапно испарилась. Вместе с ней испарились и схватившие её ублюдки. Какое-то время я неверяще смотрел перед собой, а потом выругался, порывисто дыша. Затем обернулся и перевёл взгляд на горизонт. Оттуда пришли Ледяные. Вдалеке пылали пшеничные поля за полуразрушенным первым кольцом стен нашего города.       Я проснулся с колотящимся сердцем. За окном уже рассвело.