Сто тысяч миль

      Я была рада узнать, что в списке достоинств Аарона Уоллеса оказалась привычка держать слово. Несмотря на мои опасения, новоявленный президент не торопился продолжать дело Данте. Не все приняли его выбор с энтузиазмом, особенно отцовские верные подпевалы, которые грезили о том, как им покорится целая космическая станция. Но когда он пригрозил им возможным повтором ситуации с газом — заткнулись. Поняли, что раз мы смогли переиграть их на их же территории, то чёрт знал, на что мы были способны на своей собственной. Самого Данте Аарон приказал заключить под стражу, пока не решит все вопросы с нами. Кейджа забрали в реанимацию и подключили к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Он был в коме, прогнозы — не утешительные, но его брата это явно не расстраивало. Аарон даже не озаботился визитом в его палату. Сразу отправился на беседу с населением бункера, пока я объясняла ситуацию нашим. Потом, не дав даже краткой передышки, пригласил нас для знакомства с руководством. Мы едва не позабыли про «Ковчег» в ходе этой максимально неловкой встречи, где пришлось жать руки и вежливо улыбаться тем, кого несколько часов назад мы весьма уверенно угрожали убить.       Тем временем экспедиция со станции была готова к вылету. Я едва смогла перебороть взволнованную дрожь в руках, когда наконец-то искренне говорила, что с нетерпением жду встречи. До этого общение с Канцлером и Советниками было сродни хождению по минному полю. Я боялась сболтнуть лишнего и раскрыть перед старшим Уоллесом свою двойную игру. А теперь, кажется, бояться было больше нечего. Даже вирус перестал быть проблемой с тех пор, как Аарон распорядился подготовить вакцину для всех прибывших.       — Ты расскажешь им или лучше мне? — спросил горец, пока мы наблюдали за посадкой корабля на экране радиолокатора.       — А ты стёр часть записей, как мы договаривались?       — А ты ещё не решила злоупотребить моим благородством?       — Ты мне должен. Думаешь, в такой ситуации уместно слово «злоупотреблять»?       — Успокойся. Не нервничай. Я просто издеваюсь, — усмехнулся Уоллес. — Ты сдержала слово. Я сдержу своё в ответ.       — Я просто переживаю. За них, — я ткнула пальцем в точку на экране. — Они совсем рядом. Даже верю с трудом.       На другом экране, куда выводилась камера наружного наблюдения, появились неясные всполохи света. Затем показались сопла корабля. Корпус. Огромное творение гениев прошлого плавно опустилось на плато у входа в бункер. Аккуратно. Точно. Без тряски и адских перегрузок. Не то, что «Исход», который в своё время нас чуть не угробил. После нашего печального опыта инженеры, похоже, проверили каждый винтик.       Когда двигатели затихли, мы высыпали на плато нетерпеливым потоком. Стоило шлюзам открыться, я побежала вперёд, позабыв про все правила и приличия. Полагалось поздороваться с Канцлером, тут же представить Советников руководству «Маунт Уэзэр». Но едва я рассмотрела мамину светловолосую макушку в толпе выходящих из корабля, то наплевала на всё и просто повисла у неё на шее. Я столько раз думала, что этот момент никогда не настанет — слёзы навернулись на глаза сами собой.       — Девочка моя, — услышала я тихое и ещё сильнее расплакалась. — Мы так переживали. Я так рада, что ты жива.       — И я рада, что вы все в порядке. Очень. Безумно, — я немного отстранилась, но всё ещё с улыбкой смотрела в родное лицо.       — Как вы здесь? Всё в порядке?       — Не сказала бы. Всё… сложно. Советник Джаха… Он с вами?       От моего внезапного вопроса она даже слегка побледнела.       — Нет. Он лететь отказался. Как и все, чьи воспитанники погибли. Из Совета нас здесь всего десять. Остальные остались наверху. Почему ты спрашиваешь?       — Ты знала?       — Что?       — Ты знала, что в бункере есть выжившие, когда мы улетали на Землю? Что они ждут нас?       — Нет, — прошептала она. И тут же в её тоне послышалось какое-то паническое отчаяние: — Нет! Конечно, нет, иначе я бы обязательно тебя предупредила. Обязательно. Я узнала слишком поздно. Уже после. Кларк, что тебе рассказали Уоллесы?       Я мысленно вздохнула с облегчением. Не хотела даже начинать думать, что можно так талантливо изображать изумление и врать.       — Слушай внимательно. Аарон будет отрицать, что в заговоре Джахи ещё кто-то участвовал. Все записи с твоим участием уничтожены. Если Телониус будет пытаться сдать тебя — говори, что врёт. Ты ничего не знала. Поняла? Ничего.       — Кларк? — к нам подошёл Кейн. — Простите, что прерываю ваш трогательный момент, но не могла бы ты объяснить, почему нас встречает другой президент Уоллес? Что у вас тут случилось?       — Это очень долгий разговор, Канцлер, — вздохнула я. — Это касается Совета. Напрямую. Хотите пригласить Советников или сначала поговорите с президентом наедине?       — Насколько всё серьёзно?       — В Совете есть предатель. Есть доказательства. Записи его переговоров с бункером.       Изумлённый, Кейн покачал головой. Озадаченно взглянул на маму, застывшую, будто каменное изваяние, и потом снова перевёл взгляд на меня.       — В таком случае, я бы предпочёл личную встречу. Сначала хочу убедиться в правдивости доказательств лично. На словах в такое сложно поверить даже в теории.       — Нам тоже было сложно, господин Канцлер. Вы даже не представляете, насколько.       Следующие несколько часов я напряжённо ёрзала в удобном кресле. В кабинете Уоллеса было душно и всё ещё излишне роскошно. Эта нарочитая помпезность поначалу смущала даже Канцлера, но когда он вник в масштаб проблемы, то перестал обращать внимание на то, что Аарон пока не успел заняться перестановкой. Лишь ненадолго нашу беседу прервала Джульетта, вошедшая, чтобы отдать Кейну инъекцию с вакциной. Она по просьбе президента занималась этим и другими вопросами, связанными с размещением гостей с «Ковчега». Аарон же, как и обещал, никак не упомянул мою маму в связи с Джахой. Удалил записи с ней. Позволил Канцлеру услышать только переговоры Джахи со своим отцом. Кейн глядел на импрессионистскую экспозицию невидящим взглядом — и я его понимала. И понимала, что теперь многое зависит от его решений. Не от моих. Почему-то больше это не успокаивало.       — Что вы думаете обо всём этом? — осторожно спросила я, нарушая повисшую долгую паузу.       — Думаю, что должен немедленно отдать приказ об аресте Телониуса. И поблагодарить вас, президент Уоллес, за то, что предпочли мир войне. Ваш союз с Кларк — это прочный фундамент для нашего грядущего сотрудничества. С остальным решать что-то ещё рано. В любом случае, я бы хотел поговорить с Лесным Кланом, о котором вы так много рассказывали. Понять, что они из себя представляют.       — Рекомендую вам отдохнуть хотя бы несколько часов. Все наши удобства к вашим услугам, — вежливо улыбнулся Аарон. — От вакцины может быть кратковременная слабость или головокружение. Не говоря уже про приземление. Кларк рассказывала мне, что адаптация может быть тяжёлой. В остальном — я готов оказать полное содействие в любых вопросах.       — Вертолёт одолжишь? — уточнила я.       — Чего?       — По лесам бродит «Второй Рассвет», и мне бы не хотелось столкнуться с ними. И тем более подвергать риску Советников или Канцлера. Раз уж из-за тебя мне пришлось отослать землян — компенсируй.       — Какая хитрая, — вздохнул он. — Хорошо. Готов предоставить вам вертолёт для поездки к Лесному Клану в качестве дружеского жеста. Но под твою ответственность, Кларк, если с ним что-то случится — три шкуры сдеру.       — Идёт, — довольно улыбнулась я. — А как насчёт ракет?       Канцлер едва не поперхнулся от моей наглости. Уоллес покачал головой:       — Боюсь даже представить, начерта они тебе.       — Ты же хотел помириться с землянами. Я придумала способ. У них там как раз войско дикарей на подходе, помнишь? И ваш союз всё ещё под большим вопросом. Порции медикаментов недостаточно, чтобы прекратить многолетнюю вражду. А такая помощь будет крайне серьёзным аргументом. Я же не прошу весь арсенал. Штук десять хватит на всю вражескую пехоту, сколько бы её ни было. Представляешь, как все потом будут тебя бояться?       — Я подумаю, — Аарон встал и заложил руки за спину, прохаживаясь по кабинету. Был в должности меньше суток, но выглядел так, будто уже не меньше десятилетия принимал важные решения.       — В таком случае, не смеем вас больше отвлекать, — поспешно произнёс Канцлер, вставая со своего места. Прокашлялся: — Я могу пройти в коммуникационный пункт? Предателя нужно немедленно взять под стражу.       — Разумеется. Мои люди вас проводят, — кивнул президент и вызвал свою охрану. После кратких переговоров снова подошёл к нам: — Всех ваших людей разместили с комфортом на третьем уровне. И да, Советница Эбигейл просила передать, что очень ждёт встречи с дочерью.       — Замечательно, тогда ты свободна. Иди к матери, пока окончательно не успела перейти грань, — сурово приказал мне Кейн и посмотрел на Уоллеса, пожимая ему руку: — Спасибо вам. И я приношу извинения за Кларк.       — Не стоит, — почти весело ответил Аарон. — Она, может, резковата, но почти всегда говорит правильные вещи. И держит слово. Я не в обиде.       Я покинула их с улыбкой и непонятной теплотой на душе, чтобы снова утонуть в маминых тёплых объятиях. Мы не могли перестать говорить, несмотря на усталость. Она рассказывала мне о Телониусе и его заговоре, невольной участницей которого она стала. Как они ждали хоть какой-то весточки от нас, а её всё не было. Как едва не потеряли надежду. Я устроила голову у неё на коленях, совсем как в детстве. Обрывочно обрисовала свою историю, пока она мягко расчёсывала мои волосы и сплетала их в косу. В этой тёплой атмосфере мне не хотелось говорить подробно ни про «Второй Рассвет», ни про целую цепочку ужасных совпадений и предательств. Хотелось поделиться чем-то светлым. Хотелось, чтобы мама знала.       — Знаешь, я не уверена, но, кажется… Кажется, я влюбилась. Возможно, даже взаимно. Этого я не знаю.       — В самом деле? — она как-то напряглась. — И… кто она?       — Он. Это он, а не она, — выпалила я излишне поспешно. — Он не здесь. Не с нами. Но я всё ещё люблю его. Ни секунды не переставала.       — Что? Всё-таки он! Неужели… О, господи…       Всё внутри похолодело. Тепло и уют испарились без следа.       — Это так ужасно для тебя?       — Этого следовало ожидать. Но всё равно так жутко и несправедливо… Бедная моя девочка. Мне очень жаль. Как давно это у вас продолжалось?       От скорбных нот в её голосе всё внутри ухнуло вниз. Странный вопрос совсем сбил с толку.       — Несколько месяцев, наверное. Не знаю, когда точно всё поняла.       — Значит, ещё на «Ковчеге»… Я давно подозревала это, видела его взгляды, но у тебя была Бри, и я… Ты так сильно боялась меня? Я была таким монстром?       — На каком ещё «Ковчеге»? — пришёл мой черёд изумляться. — Погоди… Ты решила, что я про Уэллса говорю?       — А что, не про него? — вот теперь мамины глаза расширились в неподдельном ужасе, когда я отрицательно покачала головой. — Но… О ком тогда речь?       — О Беллами. Командире Блейке, который…       — Тебя похитил? Держал в плену? — ещё больше ужаснулась мама, вспомнив совсем не то.       — Который потом отпустил меня, спас из лап фанатиков нас с Уэллсом и помог вытащить всех остальных из их застенков, — возразила я. — Который не променял нас на перемирие со «Вторым Рассветом», а привёл сюда, чтобы мы могли связаться с вами, и пожелал удачи, когда мне пришлось наврать, что я улетаю навсегда. Это выглядит как послужной список отъявленного негодяя?       — Кларк, дорогая… Ты уверена, что это не лёгкая форма стокгольмского синдрома? В таких обстоятельствах не удивительно, что ты просто бессознательно пыталась адаптироваться под их дикие порядки, чтобы выжить. В этом нет ничего страшного.       — Зря я решила тебе сказать, — я отвернулась, пристыженная и смущённая. Обидно стало почти до слёз. — Так и знала, что ты решишь, что это помутнение рассудка. Только бы не думать, что я нарушила Протокол и посмела думать не то. Отчего я решила, что что-то изменилось? Но знаешь, я не собираюсь отказываться от своих слов. И уверена в том, что чувствую, не меньше, чем в том, что ускорение свободного падения составляет девять целых восемьдесят одну сотую метра на секунду в квадрате.       Уставившись в стену, я тяжело вздохнула и зажмурилась. И чего я ожидала? Пожеланий счастья?       — Девочка моя, — мама мягко коснулась моего плеча. — Прости. Я не хотела тебя обидеть. Знаю, что делала ошибки и часто была слишком сурова. И отказывала в праве на индивидуальность не только тебе, я и себе в нём отказывала. Но в те ужасные минуты, когда я думала, что навсегда тебя потеряла… А потом, когда говорила с Телониусом… То, что он натворил — ужасно, но в одном он был прав. Главное — не Протокол. Главное — чтобы ты была счастлива. Люби кого хочешь. Я не против. Просто говорю так, потому что боюсь, что кто-то воспользуется твоей добротой. Ты уже доказала, что безжалостна к врагам, но иногда худшие из них прячутся под личиной друзей. Но если ты уверена, то кто я, чтобы решать за тебя?       — Ты правда так думаешь? — я повернулась, не веря своим ушам.       — Правда. Я очень горжусь тобой. И всегда тебя поддержу.       — Тогда просто дай ему шанс. Ради меня. Ты всё поймёшь, когда узнаешь его.       — Договорились.       Глаза защипало против воли. Я снова уткнулась маме в шею, до конца не веря в происходящее.       Я не знала, как Беллами воспримет моё внезапное возвращение, но пообещала себе сделать всё, чтобы он меня простил. Пусть придётся просить. Умолять. Или сказать правду о своих чувствах. Я хотела наконец-то дать ему тот ответ, который он заслужил, а не тот, на который меня вынудили обстоятельства. Что я хочу остаться с ним. Быть рядом. Только надежда на то, что он даст мне ещё один шанс, вела меня всё это время. Не дала бросить всё на середине, чокнувшись от отчаяния. Я выиграла в этой смертельной игре и хотела посвятить ему свою победу. Хотела исполнить нашу общую мечту о союзе с горцами и станцией. Хотела создавать новый мир рука об руку с лучшим из людей.       Чтобы не привлекать много внимания, лететь мы решили вечером следующего дня. Силуэт вертолёта должен был слиться с темнотой неба, а гул двигателей неприятели могли бы принять за гром подступающей грозы. Кейн выбрал для поездки Ханну Грин, Чарльза Пайка и маму, мне в компанию традиционно напросились Джон, Рэйвен и Монти. Во вместительный военный вертолёт влезло бы ещё несколько пассажиров, но Канцлер сознательно отказался от большой делегации. Решил, что залог благодушного приёма — это именно мы, создавшие для землян оружие и подарившие им медикаменты из «Маунт Уэзэр». Джульетта порывалась полететь с нами — так ей хотелось посмотреть, где жил Аарон долгих полгода, но президент был непреклонен. Боялся за её безопасность, пока альянс был под вопросом. Отпустил только пилота, который и занимался поддержанием вертолёта в рабочем состоянии все эти годы.       Створки ангара раскрылись, выпуская вертолёт наружу. Его слегка потряхивало при подъёме. Тучи зависли очень низко над верхушками гор, укутав их непроницаемой пеленой. Но стоило нам подняться над ними, тряска прекратилась. Показалось закатное солнце. Оно сползало за горизонт. Косыми лучами красило слипшиеся в пушистую массу волнистые облака в алый, розовый и немного золотой. От недостатка кислорода и пронизывающего холода на такой высоте немного кружилась голова — и зрелище казалось ещё сказочнее. Облачная пелена напоминала мягкую воздушную перину, в которую хотелось нырнуть с головой. Я наслаждалась картиной всё время, пока мы снова не прошли сквозь границу облаков.       Горные пики остались позади вместе с риском не заметить их в густой массе туч. Лететь оставалось всего ничего. Внимание сразу привлекли неясные вспышки на горизонте. Вспышки, совсем не похожие на прожекторы, скорее напоминающие всполохи пламени. Стоило подлететь ближе — и даже сквозь рёв двигателей я разобрала звуки взрывов. Почти влипла в стекло, силясь рассмотреть происходящее. Пилот включил носовое освещение. Его мощные лучи врезались в огромное войско на равнине перед первым кольцом городских стен. Огромное атакующее войско. Какого… Какого чёрта?       — Вот это мы вовремя, — саркастично заметил Мёрфи.       — Это то, о чём я думаю? — Рейес бросила на меня обеспокоенный взгляд.       — Я не хочу в это верить, но похоже на то, — покачала головой я, глядя на пылающую землю парой километров ниже. Снова посмотрела на Рэйвен: — Какая там частота у нашей сети связи?       — Что происходит? Мы явились в самый разгар войны? — обеспокоенно спросила Советница Грин.       — Вы знали об этом? — гневно нахмурился Канцлер. — Нам лучше вернуться обратно. Сейчас же. Пилот, разворачивай.       — Нет! — возмутились мы вчетвером почти в один голос. Напоровшись на злой взгляд Кейна, я пояснила: — Давайте сначала спросим, что случилось. Вдруг здесь пригодится наша помощь.       — Говорит Рэйвен Рейес, приём. Что происходит? Ответьте, если слышите меня.       — Рейес? Это шутка что ли? — отозвалась рация голосом изобретателя.       — Ничуть, — тут же ответила я. — Привет, Эрлан. Это Кларк. Что за чёрт?       — Вашу мать, откуда вы тут взялись? Что это за херня в воздухе?       — Не херня, а вертолёт. Наш. Мы внутри.       — Откуда он у вас?!       — Это «Второй Рассвет» выстроился в смертельную орду у ваших стен?       — Он самый! Ублюдков не меньше двух с половиной тысяч. Мы захлёбываемся. Все командиры в бою. Многие уже не отвечают. Валите, пока не поздно. Или вы прилетели добавить нам люлей?       — Нет! Прилетели добавить люлей им, — усмехнулась Рейес. — У нас тут есть один козырь в рукаве, верно, Кларк? Вы можете приказать всем отрядам отступать?       — Чего?! Куда отступать?!       — Где Беллами? Свяжи нас. Дай поговорить с ним, — попросила я. — Я всё ему объясню.       — Невозможно! — отрезал Эрлан.       — Почему? Где он? На стене?       — Роан похитил Джину и Мэди. Он ушёл за ними в лагерь Его ублюдочного Величества!       — Один?!       — Нет. С ним Линкольн, Индра, Райдер, на подмогу с отрядами отправились Эвелин и Артигас. Последний раз они были в двух лигах от города. Но уже давно не выходили на связь. Всех дронов в том районе сбили ублюдки. Остальные нужны здесь.       Дрожь пробежала по телу. Затряслись руки. Я не знала, что из услышанного привело меня в больший ужас. Неслась сюда, безумно надеясь на новую встречу, ждала её всей душой, собиралась умолять о прощении, а теперь… Что, если уже слишком поздно? Что, если… Нет. Нельзя об этом думать. Надо делать то, что я могу сделать. Как всегда.       — Послушай. Мы можем помочь. У нас есть оружие. Ракеты. О них говорила Рейес, — поторопилась объяснить я изобретателю, пока голос неконтролируемо дрожал. — Они не оставят даже от тысяч фанатиков и мокрого места. Но если отряды не отступят — их зацепит огнём. Ты можешь отдать приказ отступать? Скажи, что это вопрос жизни и смерти.       — Какие ещё ракеты? Вы там рехнулись?!       Пока Рейес втолковывала ему суть плана, я попросила пилота связаться с Аароном. Уоллес сдавленно ругался, пока слушал мои сбивчивые просьбы и объяснения, но всё же согласился на этот дерзкий план. Сам понимал, что такой ход не только сделает Лесной Клан его должником, но ещё и заставит его бояться. При любом раскладе бункер оставался в плюсе.       — Куда это вы так разогнались? — продолжал злиться Канцлер, которого игнорировали вопреки всем нормам Протокола. — Насколько разумно в это лезть? Посоветоваться не хотите?       — Не хотим, сэр, — покачал головой Монти. Его мать, Советница Ханна, ахнула от такой дерзости.       — Простите, но ваша власть осталась на «Ковчеге», сэр, — улыбнулась Рэйвен. — Там мы будем слушаться. А здесь принимаем решения сами. И иногда слушаем Кларк. Сейчас вот абсолютно солидарны с ней в желании сжечь этих ублюдков, чтобы от них не осталось даже пепла.       — Что вы себе…       — Не сейчас, Маркус, — оборвала его мама. — Их не остановить. Так что лучше не мешай.       — У нас проблема, — подал голос президент Уоллес. — Не могу точно установить цель.       — Вроде бы навигационные спутники уже запущены, — заметил Монти. — Подключайся.       — Они дерьмово откалиброваны, — по мрачному тону представлялось, как Аарон неодобрительно хмурился и качал головой. — И я понимаю, почему. Не было особо ни времени, ни возможности. Но компьютер сообщает о средней погрешности в четверть мили. Если учитывать, что там рядом город, это охренеть как много. Нужен радиомаяк для уточнения цели. Я бы, может, был не прочь разнести там всё, но Кларк явно не обрадуется. Да и нам нужно с кем-то торговать. Гора трупов — это не выгодно.       — А если вертолёт зависнет над нужной точкой? — уточнил Грин.       — Ты, похоже, не до конца представляешь, насколько быстрые и мощные эти штуки. Даже на трёх километрах над точкой взрыва вас может зацепить ударной волной. Мне нужно уточнять, чем это для вас закончится?       — Тут завалялась пара раций. Возьмём одну. Соединим с передатчиком твоей птички. Будет маяком, ты сможешь её видеть через нашу систему связи. Оставим на линии обороны. Откалибруешь все ракеты по её координатам. Сгодится? — предложил Мёрфи.       — Вполне, — согласился Аарон. — Может сработать.       — Для этого нам надо будет спуститься вниз, — скорее констатировала, чем спросила я.       — Ага, — кратко кивнул Джон. — Но ненадолго.       Адская бойня внизу только набирала обороты. Огненный ров местами потух — только теперь я видела, что огонь исчез из-за горы трупов. Летели и взрывались гранаты, гремели автоматные очереди, а противник всё не заканчивался. Казалось, на одного убитого приходилось ещё десятеро восставших из мёртвых. Их яростные боевые кличи порой перебивали гул вертолёта. Липкий страх сковал все внутренности. Но другого способа спасти последний оплот человечности в этом мире религиозного фанатизма тоже не существовало.       — Эрлан говорит с командирами. Они нас видят. Вроде как готовы отступать по команде, — отчиталась о результатах своих переговоров Рейес.       — Отлично. Тогда нам нужно опуститься как можно ниже. Я вижу здесь верёвку. Можно спуститься по ней. Я пойду.       — Кларк, — мама перехватила меня за руку, когда я отстегнула ремень и поднялась на ноги. — Не надо. Давай просто вернёмся обратно в «Маунт Уэзэр».       — Нет, — покачала головой я. — Ты же знаешь. Я не могу.       — Радиомаяк готов, — объявил Мёрфи, протягивая мне рацию. — Взорвём эту проклятую вечеринку, чёрт подери.       — Эрлан. Скажи солдатам начинать отступление.       — Понял тебя.       Я схватилась за конец толстого каната, мотком свёрнутого в углу. Уже проверенным узлом стала приматывать его к прочным креплениям сидений рядом с боковой дверью. Сейчас мы сместились ближе к спокойному центру города, но по просьбе Рейес пилот снова взял курс на эпицентр битвы. Первое кольцо было самым хлипким, Лесные даже всерьёз не собирались его защищать. Но даже его пока не прорвали. Я видела следы вооружённых столкновений по всему радиусу стен. Очень мелких и точечных. Похоже, вражеская армия потеряла немало солдат, пока поняла, как обороняющимся удавалось предугадывать каждую атаку с невероятной точностью. Благодаря дронам и рациям отряды всегда оказывались в месте нового наступления. Мины, гранаты и пулемётные очереди уничтожали целые батальоны врага с наименьшими потерями.       В ответ на это «Второй Рассвет» сменил тактику. Все силы сгруппировали в одну ударную волну, чтобы измотать защитников, прорвать оборону количеством и напором.       Это было плохо для Лесных. И отлично для баллистических ракет.       — Вы можете просто спустить рацию на канате, — нахмурилась Советница Ханна.       — Я хочу убедиться, что все слышали приказ и покинули стену. Вряд ли от неё хоть что-то останется после ракетного удара.       — Мы прикроем, если дашь мне пересесть вперёд. Кажется, я видел пулемёт на носу, — сказал Мёрфи, тоже отстёгивая свой ремень. Взглянул на пилота: — Боезапас-то есть?       — Пару лент точно осталось, — усмехнулся тот.       Завидев приближение неведомого летающего чудища, дикари попытались зацепить его стрелами. Большинство не долетало, а те, что всё же достигали цели, просто отскакивали от металлической обшивки. Самым опасным могло стать повреждение хвостового винта, но его гадам было не достать. Вертолёт завис над стеной к ним носом. Джон вцепился в ручки управления автоматическим оружием и с детским восторгом смотрел, как пушки поворачиваются по его команде. Мама кратко обняла меня, когда я зацепила канат за пояс костюма.       — Я в ужасе, но не могу тебе помешать. Осторожно там.       — Я совсем ненадолго. Всё будет в порядке, — я улыбнулась, стараясь не выдавать нервозности.       Открыла боковую дверь и посмотрела вниз. Отряды разведчиков постепенно отступали по полям ко второму кольцу стен. Единицы, оставшиеся прикрывать их отход, больше не жалели боеприпасов. От грохота взрывов гранат закладывало уши сильнее, чем от оглушительного рёва вертолёта.       Я и спуск по канату — это уже становилось традицией. Обменявшись краткими кивками с Джоном, я сжала рацию в руке, прикрепила её к костюму. Схватилась за канат обеими руками и вздохнула. Была не была.       — Готовы сдохнуть, суки? — со мстительным удовольствием спросил Мёрфи.       В следующий миг я вынырнула в самое сердце битвы. Сотни взглядов обратились на меня, повисшую на канате, но начать стрелять у них не было возможности. Джон принялся поливать их огнём, пока я скользила вниз. Враги бросились врассыпную. Пули находили их везде — во рве, за укрытиями, пробивали щиты и доспехи. Я приземлилась среди разведчиков и отстегнула пояс. Вертолёт остался висеть в воздухе, не подпуская к нам армию. Канат болтался неподалёку. Нужно было только протянуть руку.       — Уоллес, приём. Видишь меня? — я почти проорала это в рацию из-за невероятного шума вокруг.       — Вижу. Ты на позиции?       — Да. Пятиминутная готовность.       — Навожусь. Надеюсь, ты быстро бегаешь, дорогуша.       — Я летаю.       — Ответишь мне за каждую царапину на моей птичке, Гриффин.       Я нервно усмехнулась и переключила канал. Ничего проговорить не успела — кто-то отпихнул меня в сторону так сильно, что я почти упала. В следующий миг там, где я стояла, просвистело не меньше десятка стрел. Обстрел с вертолёта возобновился с новой силой, а я взглянула на своего спасителя. Командир Деррик протянул мне руку, помогая подняться на ноги, и указал безопасное место за уступом.       — Ракеты — это правда? — отрывисто спросил он.       — Да. Уходите. Сейчас же. И спасибо.       — А ты? Остаёшься?       — Меня ждут, — я ткнула пальцем в небо.       — Понял. Тогда держи, — он протянул мне свой пистолет. — Тебе он нужнее.       Затем Деррик тут же схватил свою рацию и стал спешно передавать указания. Унёсся по стене, перебегая между укрытиями. Я повторила Эрлану приказ об отступлении и положила маяк в нишу в стене. Прижалась к кладке. Все разведчики оставляли свои позиции. От полноценного наступления орду останавливали только очереди с вертолёта. Укрепления опустели.       — Готов? — проговорила я.       — Готов, — подтвердил Аарон.       Сердце пропустило удар.       — Жми.       — У тебя шестьдесят секунд. Время пошло.       На стену уже начали взбираться полчища врага. Они наступали с обеих сторон. Я рванула из укрытия к канату. Стрелы засвистели со всех сторон, но благодаря яростному огненному прикрытию Мёрфи стрелки оказались слишком далеко. Пехота уже пыталась взять меня в кольцо. Нескольких самых быстрых я уложила несколькими выстрелами. Когда патронов больше не осталось, просто отпустила пистолет. Дрожащими руками застегнула пояс и вцепилась в канат. Они подступали со всех сторон. Вражеская орда глядела на меня с лицами, полными вызова и мстительного торжества.       Миг — и я взмыла в воздух. Вертолёт набирал высоту с бешеной скоростью. Пальцы замлели от холода и напряжения. Ветер свистел в ушах. Мышцы едва слушались, пока я ползла по канату. Взмыв повыше, пилот нёсся к центру города. В чёрном небе зажглись первые вспышки. Первые отряды вражеского авангарда уже бежали ко второму кольцу.       А потом первая ракета достигла цели.       Бум. Их поглотило пламя. Вертолёт тряхнуло от волны горячего воздуха.       Ещё одна ракета прилетела в цель. Бум.       Меня подтянули наверх. Я забралась в кабину. Бум. Снова лёгкая тряска. Бум. Огненные шары поползли вдоль кольца стен. Летели в лес за стеной. Комья земли взмывали в воздух. Деревья пылали. Всё дрожало и гремело. Тряслось, будто при землетрясении. Орда даже не успела понять, что их уничтожало. Для них на земле просто разверзся ад. Сама земля разверзлась, чтобы их сожрать.       — Ну, как зрелище? — спросил Уоллес. — Ракеты мои, а наслаждаетесь вы. Беспредел.       — Это охренеть, — отозвалась я.       — Вот это я называю «зажгли»! — с довольной усмешкой ответил Мёрфи.       — Ничего круче в жизни не видела, — завороженно сказала Рэйвен.       — Надеюсь, мы теперь в расчёте? Достало быть вашим должником.       — Похоже, теперь это мы у тебя в долгу, Уоллес, — усмехнулась я.       Остатки поля боя догорали. Виднелись воронки от взрывов. Войско исчезло. Стену тоже разнесло в пыль, но и сдерживать ей было больше некого. Рэйвен облегчённо улыбнулась и дала пять Монти. Мама просто прижала меня к себе. Канцлер обсуждал что-то с Пайком и Ханной. Пилот кружил над центром города вдалеке от взрывов, пока последняя из ракет не достигла цели. Затем по совету Рейес полетел к испытательному полигону. Там как раз была подходящая ровная и просторная площадка для приземления.       — Это, конечно, было огонь, — наконец, отмер Эрлан. — Я запустил дронов. Подохли не все. Толпа гадов из арьергарда улепётывает в леса, будто перепуганные крысы. Их достаточно много. Но не думаю, что они вернутся. Это было… устрашающе.       — Я видела, что часть прорвалась ко второму кольцу, — ответила я.       — Там около полутора сотен солдат. А наше войско потеряло в численности не больше трети, и все оставшиеся на позиции на втором кольце. Их ждёт тёплый приём. Смертники.       — Хорошо, — я едва смогла унять дрожь в руках. Вертолёт мягко опустился на землю.       — Кларк, — снова донеслось из радио после паузы. — Ты спрашивала про командира Блейка. Эвелин вышла на связь. Они на въезде в город. Он серьёзно ранен. Сейчас без сознания.       Внутри всё ухнуло вниз и оборвалось. Нет. Просто… нет.       — Насколько всё плохо?       — Не знаю. Говорит, проткнули мечом. В бедре стрела. Повезло, что ещё дышит. Сможешь что-то с этим сделать?       Чёрт. Твою мать. Я прикрыла глаза, борясь с иррациональной паникой, сковавшей все конечности. Стрела. Колюще-режущее в туловище. Скорее всего, кровотечение. Сильное. Задеты внутренние органы. Как было лечить всё это у тех, кто даже не знал слов «томография» и «реанимация»? Будь здесь даже все антибиотики мира, это ничерта не помогло бы. Здесь нужно было не это.       — Пусть едут к полигону. Сейчас же.       — Чего? — опешил тот.       — Беллами должен выжить. Любой ценой. Иначе всё это было впустую, — отрывисто проговорила я и взглянула на пилота: — Заводи. Улетаем.       — Что?! — опешил Советник Пайк.       — Мы прилетели на переговоры. Мы остаёмся! Что ты творишь?! — зло нахмурился Канцлер.       — Я спасаю мир между нашими народами, вот что я творю! — зло посмотрела на него я с непонятно откуда взявшейся дерзостью. Раньше я бы не посмела даже фыркнуть, а сейчас легко повысила голос: — Половина этих людей считает нас причиной всех своих бед, потому что им так удобно! Целая куча из них была готова продать нас в плен ради иллюзии спасения своих задниц! И только он и его соратники всегда были на нашей стороне. Так на переговоры с кем вы прилетели, господин Канцлер?! Если он умрёт, чёрт знает, кто займёт его место. Может, друг, а, может, враг. Хотите рискнуть? Я — нет! С меня уже хватит!       Я выпрыгнула из кабины, напряжённо всматриваясь в дрожащий поток света от фар во тьме ночи. Два автомобиля быстро приближались по укатанной дороге. Мама выбралась следом за мной, но не пыталась ничего говорить. Мои нервы были на пределе после похода на стену и новостей про Беллами. Только бы жил. Только бы жил…       — Помоги спасти его, — сказала я почти умоляюще. — Все знают, что ты лучшая. А ты знаешь, что на кону.       — Я сделаю всё, что смогу, дорогая.       Наружу вылезли Рэйвен и Джон. Монти показался следом. Я бросилась к машинам ещё до того, как они полностью остановились. Бледная Эвелин сразу же выскочила ко мне навстречу с водительского места. Её доспехи были в размытых брызгах крови, мокрые волосы прилипли к лицу и шее, взгляд бешено метался между мной, вертолётом и вторым автомобилем, из которого вылез Райдер.       — Где он?       — Здесь. Сзади, — воительница быстрым движением открыла дверь. Бледный, слегка посиневший Беллами едва дышал. Тяжёлые вдохи перемежались с хрипами. Руки безжизненно повисли, глаза были закрыты. Мама уже оказалась рядом, осматривая его. — Он убил Роана, но получил от него мечом под рёбра. Они провалились под лёд, может, холод как-то замедлил кровотечение… Потом мы сделали какой-то укол из аптечки. Тромбин или как-то так. Я не знаю, что ещё могла сделать…       — Я собираюсь забрать его в бункер. На вертолёте.       — Да хоть к самому дьяволу. Главное — чтобы жил.       — У нас мало времени, — обернувшись, проговорила мама. — Здесь скорее всего пневмоторакс, осложнённый кровотечением. Возможно, повреждена печень. Вторая рана не так опасна, артерия не задета, но никаких гарантий нет. В любом случае, надо вылетать немедленно. Он очень слаб. Чудо, что ещё дышит сам. Каждая минута на вес золота.       — Вы из Горы? — сощурилась Эвелин.       — Нет, я с «Ковчега». Эбигейл, мать Кларк, — ответила мама, своим ответом поставив землянку в тупик. Пока Эвелин зависла, она махнула рукой Монти: — Подгони машину к вертолёту. Чем меньше придётся его нести — тем лучше.       — У меня здесь ещё двое, — окликнул нас Райдер. — Их заберёте?       — Линкольн и Октавия, — сказала землянка в ответ на мой вопросительный взгляд. — Он уже был ранен, а её Роан едва не зарубил на наших глазах. Потом рванул за Беллами, когда мы с Райдером ворвались туда. Ощутил перевес сил. Мы успели только погрузить их в машину. На помощь Блейку не совсем успели…       — Эрлан говорил, что он пошёл за Джиной и Мэди.       — Джина мертва. Мэди… Её мы не нашли. Только Беллами и Роана. Могли продолжать искать, но… Я не знала где. И боялась, что они умрут раньше. Решила везти сюда. Не знаю, как правильно было. Не знаю!       Едва сглатывая тяжёлый ком, я молча смотрела, как командира аккуратно переносят в вертолёт. Следующими туда собирались грузить Линкольна и Октавию. Джон уже забрался за руль автомобиля, в котором их довёз Райдер. Джину не спасли. Мэди — тоже. От этого ожившего кошмара всё внутри содрогалось. Слишком высокая цена победы, написанная кровью на костях и обломках жизней. «Второй Рассвет» уничтожал всё, к чему прикасался.       — Вы пришли очень вовремя, Кларк. Мы и не надеялись на подмогу. От орды ничего не осталось. Я видела. Мы обязаны вам всем.       — Ракеты принадлежат горцам. Вертолёт — тоже. Нам просто повезло уговорить их помочь.       — Все узнают об этом. Я обещаю, — кивнула Эвелин. — Что здесь делает «Ковчег»? И… твоя мать?       — Мы летели на переговоры от лица станции. А попали в этот ад. Всё… сложно. Сейчас некогда объяснять.       — Кларк! — будто в подтверждение моих последних слов, позвала мама. — Мы готовы вылетать.       — Иди, — кивнула Эвелин. Не медля ни секунды, я тут же рванула к вертолёту.       Как только он оторвался от земли, я опустилась на пол рядом с Беллами. Прижала рукой спешно наложенную повязку для остановки кровотечения. Второй рукой взялась за его прохладную ладонь и положила голову на грудь, чтобы слышать едва бьющееся сердце. Нащупав свой подарок на его пальце, едва не завыла в голос. Закрыла глаза. От подступивших слёз засвербело в носу, они стекали по переносице и щеке на его доспехи. Я должна была встать. Должна была помочь остальным. Но я не могла заставить себя сдвинуться даже на дюйм. Только продолжала отсчитывать удары его сердца и в страхе сжималась каждую паузу между ними, страшась, что предыдущий был последним. Всё не могло так закончиться. Не могло же?..       Мама суетилась неподалёку вокруг Линкольна. У лежащей рядом с ним Октавии сидел Монти со своей матерью. Я наблюдала за ними сквозь мутную пелену, застлавшую взгляд, и будто бы ничего не видела.       — Адреналин! Быстрее, дайте мне адреналин, — я услышала взволнованный мамин тон. — И мешок Амбу. Сейчас же.       — Вот. Медицинский набор, — Ханна пнула ящик. Тот проскользил по полу прямо к маме.       — Помощь нужна? — Монти подсел рядом.       — Массаж сердца делать умеешь? Давай. Тридцать нажатий, — быстро проговорила она и приложила маску к лицу Линкольна. Стала сжимать стенки мешка, пока Грин руками вдавливал грудную клетку.       Остановка сердца. Октавия даже не могла попрощаться с ним. Не мог попрощаться Беллами. Они оба зависли на грани жизни и смерти. Я хотела было рвануться на помощь, но понимала, что не могу помочь. Здесь могло помочь только чудо. Глубокие проникающие ранения было не заштопать в вертолёте. Не вылечить портативной аптечкой. Я уже однажды пыталась. И не смогла.       Удары сердца складывались в минуты. Руки дрожали. Линкольн всё не дышал.       — Хватит. Спасибо за помощь, — мама коснулась рук Монти, откладывая в сторону мешок.        — Что? — опешил он.       — Он мёртв. Мы ничего не можем сделать. С учётом его бокового ранения в левую часть груди, чудо, что он до сих пор продержался. Судя по кровопотере, возможно, задели желудочек или аорту. Сильный воин, но…       Я зажмурилась. Но. Всегда было «но», которое обнуляло всё до самого себя.       — Что с девушкой? Помощь нужна? — мама перевела взгляд на Ханну.       — Её раны не такие глубокие. Резаные и рваные. Колюще-режущих нет.       — Наложила повязки?       — Да. Доживёт до операционной. Там, думаю, подлатают как надо.       Я склонилась к Беллами, уткнулась носом в его щёку. Слёзы скопились в уголках глаз сами собой.       — Слышал? Октавия будет в порядке. Ты должен жить. Должен. Я ещё столько всего тебе не сказала. Так нельзя… Нельзя, — прошептала я, понимая, что он всё равно не слышит. Горло сдавили рыдания. — Ты нужен сестре. Матери. Своему Клану. Всем нам. И мне нужен. Не мог подождать меня всего пару часов?       Он не шевелился. Не отвечал. Только редко и хрипло делал рваные вдохи. Я кратко всхлипывала в унисон, с болью осознавая свою беспомощность. До бункера оставалось лететь ещё долгих двадцать минут.