heavydirtysoul

\\ Отвращение подступает рвотным рефлексом. Дане дышать трудно даже ртом, он руками хватает горло и чувствует чужие руки. Страх накатывает вместе с отвращением. — Я же говорил тебе бежать. Хочется закричать, но воздуха не хватает даже на глупое «Олеж». Без очков в почти полной темноте Дэни все равно видит ухмылку Терри и светящиеся злостью глаза. Дэни цепляется пальцами за холодную руку, сжимает едва ощутимо, пытаясь оторвать от горла, шевелит белыми губами, будто читает молитву против демона. — Мама будет плакать, когда ты умрешь. Фанаты напишут сотни слезливых комментариев и поставят тысячи лайков на твоей надгробной фотографии. Но знаешь, что самое отвратительное? Терри склоняется над ним, губами задевая ухо, волосы на шее Дэни шевелятся, а из глаз капает соленое мертвое море. Терри слизывает одну дорожку возле уха, чувствуя, как тело рядом начинает трястись в конвульсиях. — Олегу будет абсолютно плевать. Даня не понимает, как ему удается ударить Терри в скулу, чувствуя долгожданный воздух в легких. Вдох — беги — выдох — быстрее — вдох. Дэни вскакивает и несется к двери, но когда до нее остается всего пара шагов, что-то заставляет его обрушиться на пол. Когти впиваются в кожу головы, и Дэни срывает голос от боли. — Олеж, не надо, — вырывается у Дани, и он сам удивлен, что еще может складывать буквы в слова. Боль заглушает все. К металлическому вкусу крови примешивается солоноватый вкус слез. — Олежи нет. Удар. Крик. — Он тебя не спасет. Удар. Крик. — Его любовь мертва. Удар. Крик. — Потому что ты мертв. В теле образуются дыры, Терри переворачивает бесчувственное тело, целует в лоб по-отечески и закрывает глаза, на сетчатке которых запечатлено любимое лицо убийцы. Даню кладут в футляр гитары, закапывают обрывками фраз и нот, поют его недописанные песни. А потом выхватывают за запястья из кошмара и вываливают на пол реальности, пока его, задыхающегося от слез, прижимают к груди и бьют слегка по мокрым щекам. Дэни рыдает взахлеб, в голос, дрожит, словно в предсмертном ознобе, рыдает в самых крепких, сильных и — твою мать — родных объятиях. — Дань, пожалуйста, успокойся! Олег буквально вжимает трясущееся тело в свое, гладит, целует невесомо, куда достает, а Даня все повторяет «нет, нет, нет, нет» и мутным взглядом смотрит в его глаза. Внезапно он обмякает, взгляд становится более осмысленным, он узнает Олега и пытается вырваться из объятий. Терновой осторожно приподнимает его подбородок, еще соленый от слез, заглядывая в глаза и встречаясь лишь с отвращением. — Пусти, — просит Даня надломлено, но Олег сжимает его сильнее, словно любимую куклу, которую пытаются отобрать. Олег думает, что он не сможет больше отпустить его, особенно после этого, но Дэни просто сидит, словно не чувствуя перемены. Будто его обнимает Терри. Дэни не предпринимает никаких попыток коснуться, его руки безвольно свисают, а взгляд обжигает холодом. Терновой понял, что еще три секунды, и в нем что-то сломается. Рухнет. Словно город, построенный в честь Дэни, из-за Дэни, сейчас переживал землетрясение, и единственное, что спасет его — прикосновение. Раз. Дэни смотрит на Олега, а в глазах все стоит образ ухмыляющегося Терри, сжимающего его шею. Дэни чертовски страшно, Дэни чертовски запутался. Все тело ужасно болит, глаза щиплет от невыплаканных слез, а Олег все надеется, надеется, надеется… Два. Олег ослабляет хватку, чувствуя, как Терри хватает его за грудки и трясет: смотри, блять, ты нахер не сдался этому парнишке, а сердце ему свое отдал без запинки. Олег думает, что сможет отпустить, если Даня этого хочет сам, но не верит в это. Он, блять, так облажался. Три. Дэни порывисто обнимает его, цепляясь за плечи, утыкаясь носом в шею, а Олег счастью своему не верит сначала. Ему кажется, что они давно перебудили весь «Меркурий» если не своими воплями, то учащенным стуком сердец точно. Терновой улыбается бешено, разрываясь между ненавистью и тупой радостью. Они пожалеют об этом завтра утром, но пока хочется забыть все проблемы и просто быть вместе. — Кошмар был связан со мной? — выдыхает Олег, и Дэни вздрагивает испуганно. — Нет, — врет как-то по-детски, краснея моментально. — С чего ты вообще взял? — Ты кричал «Терри», так что это было несложно понять. Но я сделаю вид, что поверил тебе. Терновой осторожно поправляет его сбившуюся прическу, запуская ладонь в мягкие волосы. Преграды пали хотя бы на эту ночь, и так хочется, чтобы ночь не кончалась. — Холодно, — шепчет Даня, обжигая дыханием его щеку. — Пойдем спать. Когда Олег отпускает его из своих объятий, кажется, что он теряет кусок себя, большой такой ошметок самого лучшего и чистого. Терновой ложится, откидывает одеяло, взглядом приглашая Дэни, и тот сдается, устраиваясь рядом с ним. Кровать слишком маленькая для двоих, поэтому Дане приходится частью навалиться на Олега, сплетая их ноги и чувствуя в груди разрастающееся тепло. Терновой позволяет себе забыть на мгновение, что они соперники, что Терри обязан победить, что за ними сейчас следит с десяток камер. Ему наплевать на все, кроме довольно тяжелого комка на груди, выводящего пальцем узоры на одеяле и стыдливо краснеющего от осознания, что они лежат в одной постели. Они полностью одеты, и Олег даже мысли не допускает, чтобы стянуть с Дани майку и провести мокрую цепочку от ключиц и ниже. Дэни такой… ребенок ребенком, угловатый, наивный, верящий ему, безумно слабый и безумно сильный одновременно. Он по-детски обнимает его, цепляясь за синюю пижаму, шепчет «доброй ночи» и тут же засыпает. Олег проводит по умиротворенному лицу ладонью, смотрит в окно, где уже дребезжит рассвет, и отгоняет от Дани все кошмары, преследующие его. Вот только Терри затаился совсем рядом. \\ Дэни не сразу понимает, что происходит. Сначала он видит виноватый взгляд Макса, а потом чувствует, как его ужасно неловко сдергивают с кровати Олега. PLC одним суровым движением усаживает его на собственную кровать, а потом хватает мирно спящего Олега за ворот пижамы. — Какого хуя? — кричит еще не проснувшийся Олег, Даня рьяно вскакивает, хотя прекрасно понимает, что встревать бесполезно. — Пиэлсэшник, ты совсем свихнулся? — Это вы ебанулись, оба! — рявкает PLC, но Олега отпускает. — Здесь, сука, камер больше, чем людей в «Меркурии», снимают каждый шаг и только ждут сенсаций. Я едва уговорил операторов удалить тот миленький момент из репетиционной, — Дэни прошибает холодный пот. Он даже подумать не мог, что произошло бы, если бы это увидели миллионы зрителей по всей России. Олег внезапно скалится, во взгляде его что-то меняется, и Максим предупредительно встает между ними. Своей потасовкой они перебудили всех участников, постепенно встающих со своих кроватей и обступающих их неровным кругом. Даня чувствует, как краснеет, когда они с интересом оглядывают его, растрепанного и помятого, а потом переводят взгляд на злобно ухмыляющегося Терри. — Ты думаешь, я его ебу? — Слова, как выстрелы в голову, в упор. Дэни кажется, что он видит, как Олег превращается в Терри. Терри с этим его ублюдским оскалом, черным морем зрачков и острыми когтями, готовыми вцепиться в горло. Парень сглатывает и беспомощно оглядывает всех, но никто не замечает изменений. Только PLC, кажется, напрягается и становится еще более разъяренным. — Я пальцем не трогал эту малолетку, чувак. Так что ты можешь быть первым папочкой для него, он с радостью раздвинет ножки. — Не смей о нем так говорить, — цедит Сережа. Терри знает, что его нож угодил прямо в цель, оборачиваясь на Даню и видя в его глазах слезы. Кажется, что комната вот-вот взорвется от напряжения. Еще мгновение, и убегать будет некому. — Слышишь, сука, он намного лучше тебя, глупый и наивный, но лучше, блять, всех нас. Не подходи к нему больше. — Сережа, — бормочет Дэни, сглатывая неприятный комок разочарования и спрятанных рыданий. — Сереж, не надо. Все в порядке. Все. В. Полном. Порядке. Правда (?) Ничего не было в порядке, но PLC, мимолетно взглянув на него, едва заметно кивает и уходит на кухню, оставив ухмыляющегося Терри на полу. Свобода, проходя мимо Дэни, задевает его за плечо, мол, держись, а Кристина хватает за руки и тащит к столу, накладывая в тарелку стекло разбитых надежд. Дэни давится, жует стекло, улыбается губами разрезанными и кровь с подбородка вытирает. \\ — Я песню написал, — внезапно выпаливает Дэни, заикаясь. Тимати странно хмурится, но листки помятые и криво исписанные забирает из трясущихся рук. Он быстро пробегает взглядом строчки, поднимает тяжелый взгляд, будто сканируя Даню, его мысли и чувства, а потом кивает. — Хитярой будет, завтра на студию поедем, — улыбается. Даня чувствует, как внутри что-то переворачивается, а потом отпускает. Продюсер скрещивает руки на груди и внезапно становится серьезным. — Момент с Олегом и утреннюю потасовку вырезали из эфира, если это тебе интересно. Дэни бормочет что-то неразборчивое, пытаясь скрыть испуганный взгляд. Конечно, Тимати должен был об этом знать, продюсеры вообще обо всем знают, но почему так стыдно? Даже не за себя, а за Олега — ведь скоро приступ Терри кончится, да не скоро все это забудется. Смотреть в горящие от вины и горя глаза вовсе не хотелось, но придется, видимо. — Вы должны разобраться в себе. Ты пришел на проект, чтобы с Терновым отношения строить, — Тим тактично выдержал паузу, пытаясь дать понять Дане, что вовсе не осуждает их отношения, но не в рамках проекта, — или чтобы победить? Победитель будет один, и Терри это прекрасно понимает. Я хочу быть уверен, что не зря держу тебя здесь, тратя время и силы, а ты потом победу свою отдашь в чужие руки и загнешься совсем. Даня знает, что бы он выбрал, если бы ему дали шанс выбирать. \\ С Олегом мало общаются после произошедшего. Он ест отдельно от ребят, днем репетирует чуть ли не до посинения, а ночью прячется у окон и залипает на темноту небес над рекой, потому что спать на соседней с Даней кроватях просто невозможно. Когда в одну из таких ночей к нему присоединяется PLC, Олег отхлебывает из протянутой фляги и откидывается назад, разглядывая внезапно осунувшегося и постаревшего мужчину. — Не думай, что я пришел извиняться, — шепчет Сережа, и Олег кивает. — Мы с тобой неплохо ладили, но ты бываешь такой сукой. Особенно по отношению к Дане. Вам двоим бы разобраться в себе, что ли, понять, что вы вообще хотите. Вас все это убивает постепенно. Олег молчит. Он все это понимает еще с самого начала, но лучше не становится, даже наоборот. Хочется уткнуться в чужие колени и зареветь, целовать руки, просить прощения на всех известных языках. Но нет, Терри ведь сильный, Терри ни в ком не нуждается. — Никто не узнает, но ответь мне, пожалуйста, честно, что бы ты выбрал: Дэни или победу? Терновой кусает губы чуть ли не до крови, оглядываясь на кровать, где спит его погибель, вздрагивая во сне. PLC делает пару глотков, кривясь, встает бесшумно, спиной к Олегу, словно собираясь уйти и наплевать ему на олежин честный ответ. — Победу, — кидает ему вслед Олег. В небо взлетает стая испуганных птиц, и Олегу кажется, что это улетает душа Дани. Сережа кивает, даже не оборачиваясь. — Дэни бы выбрал другое.