Восстанавливая мир из пепла...

      Тсуне снова снится яростный огонь. Вот только уже не страшный, непривычный, а свой, родной, любимый. Но не только оранжево-золотистый, но теперь еще и красный. Эти огни переплетаются, образуя между собой какой-то очень необычный оттенок. Какой именно - девушка затруднилась бы сказать.       Слишком уж неуловимые переливы у огня.        В огне девушке чудятся какие-то силуэты, неуловимые, неповторимые и постоянно меняющиеся, как огненная стихия, и чей-то тихий шепот, обещающий что-то... Кто-то непонятный и незнакомый на грани слышимости шепчет, рассказывает о чем-то, обещает... Только вот, как слух не напрягай, а и слова разобрать нельзя.       Тсунаеши бредет по заброшенному городу, который горит неповторимым странным огнем. Город пуст, что, однако, почему-то не вызвает тревоги. Словно все правильно. Словно все так и должно быть. Почему-то Саваде кажется, что вот-вот из огня кто-то выйдет, возьмет ее за руку и куда-то поведет.       Куда? А какая разница? Главное, что этот кто-то не причинит вреда.       Тсунаеши приходит в себя почти сразу после этого странного сна, но предпочитает лежать спокойно и размеренно дышать, не подавая признаков жизни. Голова раскалывается так, будто ей хорошенько по ней ударили. И плечо сильно болит, что, в принципе, вполне понятно после ранения.       Девушка чувствует, что Юни лежит рядом, уткнувшись ей в шею и свернувшись клубочком под боком. Это неожиданно приносит небывалое облегчение и спокойствие, словно к шатенке наконец-то вернулась какая-то ее недостающая часть. Кажется, малышка спит. Ну или по крайней мере дремлет. - Тсуна, ты как? - Анна взволнованно хватает шатенку за руку, как только та открывает глаза и морщится из-за слишком яркого света. Савада медленно с кряхтением садится, стараясь особо не беспокоить больное плечо. - Такое ощущение, что меня пару раз переехал каток. - Девушка болезненно морщится и смотрит на сопящую под боком Юни. Малышка выглядит уже гораздо лучше. Видимо, ее не только накормили, но еще и обработали раны и переодели, отчего сейчас брюнетка спала в новой ночнушке, свернувшись клубочком. - Давно я уже была в таком вырубленном состояние? - Сутки. Мы уже беспокоиться начали, но она нас успокоила. - Микото, сидевший в углу комнаты на кресле еле заметно кивнул на маленького босса Джинглео Неро. Тсунаеши еле заметно улыбнулась, аккуратно спуская ноги с кровати и медленно выпрямляясь. - И что это было, Тсуна? - Вонгола удерживала в плену Юни. Моя интуиция привела меня туда, хотя я еще сама не знала, кого именно встречу. Кстати, мое пламя... Пламя Неба снова пробудилось. Это странно, ведь я думала, что оно... - Исчезло навсегда? - Кушина как-то очень понимающе усмехается. Слишком мудро для девочки лет двенадцати. - Нет, ведь ты просто обязана была понимать, что любая часть тебя будет неотъемлимой и именно поэтому она не может пропасть. Пламя Неба - это пламя гармонии, защиты. И если тебе некого защищать, то пламя засыпает где-то глубоко внутри тебя. И выходит наружу, когда кому-то требуется помощь. - Кстати, Тсуна, почему ты никому не сказала, что являешься... девушкой? - Тоцука смотрит почти возмущенно. Ну, насколько возмущенным он вообще может быть. - То есть. А Анна, когда про меня рассказывала, разве не сообщила об этом пункте? - голос Тсуны звучит по-настоящему удивленно, и девушка бросает на Кушину внимательный взгляд, на который та лишь улыбается. - Нет,не сказала. - Татара выглядит искренне разочарованным. А вот Суо имеет почти довольный вид. Знать бы еще чем довольный... - Ладно. Какой дальнейший план действий? - Красный король говорит как всегда о деле, на что Савада еле заметно пожимает плечами и не слишком уверенно поясняет: - Конечно, надо бы сообщить Арии, что ее дочь жива и в безопасности, а то она сейчас, наверное, место себе не находит от волнения. Хотя стоп. Вполне вероятно, что благодаря видению будущего она уже увидела то, что я спасла Юни. Но все равно сообщить нужно. Но так как ее номера телефона у меня нет, то нужно связаться хоть с кем-то из Аркобалено. Телефона Верде, Колонелло, Лар Милч и даже Фонга с Черепом у меня нет. Телефон Реборна я потеряла еще в Намимори. Произошел взрыв... Вообщем, все сложно. Так что единственный выход - Маммон. Вернее, я знаю телефон Занзаса... - Но он тебе не нравится. - Анна как всегда зрит в корень. Тсунаеши болезненно морщится и трет занывшие ребра, отчего в плече стреляет болью. Ее до сих пор передергивает от воспоминаний о бое с Занзасом. Пусть тот и извинился потом за это, но неприязнь и страх так и не прошли. А некоторые шрамы ныли до сих пор от одного только воспоминания.       Конечно, если сравнивать бой с Занзасом и бой с Бьякураном, то первый заметно проигрывал. Можно было даже сказать, что первый так, всего лишь игра и развлечение. Но не стоит забывать, что несмотря на все тренировки, Тсуна тогда была простым ребенком, для которого бой - что-то за гранью реальности. Это было для нее тогда так страшно... - Не нравится. Скажем так, Занзас был моим противником на Битве колец за место Десятого босса Вонголы. Это был мой первый бой и воспоминания... не слишком приятные. Мне было тринадцать. Ему - двадцать с небольшим. В итоге я его победила, но на несколько месяцев оказалась в больнице буквально со стертыми в пыль костями. Он - гордый, так что я не думаю, что он будет рад меня слышать или видеть после такого, хоть наши отношения и стали в последнее время менее натянутыми. Но... - Шатенка грустно вздохнула и поежилась. Но Савада не стала уточнять, что больше ее расстраивает даже не сам факт попадания в больницу и поведение Варии на тот момент, а то, что в итоге родителям по сути было всегда плевать на ее жизнь. И яд в торте - очередное подтверждение этому факту. - Не убьет же он меня... Надеюсь. К тому же, уж лучше Вария чем Хибари-сан, который знает номер телефона Фонга или напомнит про номер Реборна. Вот уж с кем- с кем, а с Кеей я точно связываться не собираюсь. - Не бойся. Хомра своих в обиду не дает. - Микото неловко потрепал ее по коротким взлохмоченным волосам, чем ввел в небольшой ступор. - Так что звони и не бойся. Максимум, что они смогут тебе сделать - это извиниться за прошлое и посмотреть на большом расстоянии. - Спасибо. - Тсунаеши впервые улыбается с настоящим облегчением, чувствуя, как с души упал тяжелый камень. Ей действительно становится спокойнее. Однако девушка решает трусливо отложить звонок и дождаться пробуждения Юни. - Но сначала я дождусь пробуждения Юни. Думаю, она сможет подсказать, если что... Кстати, вы не могли бы больше никому в Хомре не говорить, что я - девушка? Просто я уже привыкла да и так удобнее. Да и грустно будет, если от этого Мисаки от меня шарахаться начнет. - Ага. Бедный Ята... - фыркнула Анна. - Как много сюрпризов его будет ждать в будущем... - Хорошо. - легко соглашаются Микото и Тоцука. Савада удивленно смотрит на них, широко распахнув глаза и недоверчиво спрашивает: - И что, никаких даже "Ты же девочка, нужно носить юбки и платья, выглядеть мило и женственно. Тебе не стыдно выглядеть, как пацан"? - Оу, а у тебя, я смотрю, в этом богатый опыт? - Да частенько мне это говорили... - девушка поежилась, вспоминая осуждающие взгляды и шепотки за спиной. После такого ей всегда хотелось помыться несколько раз с мылом. - Сами понимаете, что если являешься кандидатом в боссы мафии, то как-то не до красоты и женственности. Тут бы выжить. А вот соседи и мама, которая знала о моем статусе, упрямо пытались запихать меня в стандарты. А им ведь даже не объяснишь, что платья в бою - последнее дело. Да и как бы мне это помогло? Я и раньше-то особо не щеголяла в милых нарядах, потому что у меня их просто-напросто не было. А в двенадцать лет мне и вовсе не до них стало. Но зато соседки осуждали постоянно. - Не легко тебе пришлось... - Ну, не так уж все и плохо. Бывало и хуже. - Тсуна задумчиво улыбнулась, чувствуя внутри себя такое почти забытое тепло родного огня. И пускай у нее впереди еще очень много трудностей и приключений, но если пламя Неба вернулось и слилось с красным пламенем клана, то это самый лучший подарок, который девушка только могла себе пожелать. Ради этого, пожалуй, можно потерпеть различные трудности.       Ради этого и ради своей новой семьи.