Он - мой!

(Скалли) — Дана, дорогая, вставай! — крикнула мама за дверью. — Я принесла завтрак. — Я уже проснулась, заходи. — Мама аккуратно открыла дверь и, улыбнувшись, поставила поднос с едой рядом с моей кроватью. Вот уже две недели, как я живу у мамы. Поругавшись с Малдером, я прекрасно понимала, что он не сможет оставить меня в покое, поэтому не раздумывая собрала вещи и отправилась в отчий дом. Мама, к слову сказать, была только рада этому. К сожалению, я не часто балую ее своими приездами. Мама уже много лет живет одна в огромном доме и, безусловно, скучает по своим детям. Билл с семьей сейчас служит где-то на Севере. Чарли и его жена Ханна отправились в кругосветное путешествие. Мелиссы давно нет. Ну, а я, как всегда, занимаюсь поисками истины. Мы часто с ней созваниваемся, но я прекрасно знаю, что ей этого мало. Ей очень важно заботиться о своей семье, но природная деликатность заставляет ее довольствоваться редкими моментами, когда вся семья в сборе. А тут такое счастье: ее дочь сама приехала к ней, поругавшись с напарником, да и еще осталась жить на некоторое время. Не сомневаюсь, что только из-за этого она полюбила Малдера еще больше. — Доброе утро! — Доброе! — улыбнулась я, усаживаясь поудобнее. — Мама, если ты каждое утро будешь приносить мне завтрак в постель, я привыкну и уже никогда не уеду. — А ты думаешь, почему я это делаю?! — подмигнула она, присаживаясь рядом. — Я всегда рада тебе, моему внуку и… Фоксу. — Маам… — закатила я глаза, откусывая тост, – не начинай! — Дорогая, я всего лишь пытаюсь понять… Почему после того, как он чудом вернулся… вы не наслаждаетесь друг другом. Я не понимаю почему вы оба страдаете… — Потому что он идиот! — не сдержалась я, но, увидев ее укоризненный взгляд, смутилась. — Прости. — И чем же он заслужил такую немилость? — усмехнулась она. — Тем, что думает только о себе. Он самовлюбленный эгоист, которому абсолютно наплевать на меня, на ребенка, он думает только о своих пришельцах. — Это он тебе так сказал? — А не нужно об этом говорить. Достаточно просто посмотреть на него. Я боюсь, что того Фокса Малдера, которого мы с тобой знали, больше нет. Он стал другим. В нем появилась жестокость. Я бы даже сказала, ненависть. Видела бы ты, что он сделал с агентом Доггеттом. — Это твой новый напарник? — прищурилась она. — Да, — вздохнув, ответила я. — Он замечательный агент. Профессионал, он всегда поддерживал меня, помогал искать Малдера. А тот, вместо того чтобы поблагодарить его, избил. Я пыталась с ним поговорить, но в ответ лишь получала презрительное фырканье. Мне это надоело! Мне ужасно осточертел этот большой ребенок. Надоел его язвительный тон, его высокомерие и самовлюбленность. Я пыталась, правда пыталась, понять его, но своим хамским поведением он перешел все допустимые границы. — Дорогая, я думаю тут дело в другом… - начала она, но резкий звук телефона прервал ее. Извинившись, она вышла из комнаты. Закончив завтрак, я решила отправиться в душ. Период утренней тошноты наконец то закончился и теперь можно спокойно понежиться в ароматной ванне. Не успела я толком начать утренние процедуры, как снизу послышался оглушающий грохот. Быстро накинув на себя халат, я полетела вниз по лестнице. Спустившись на первый этаж, я поняла, что это не просто грохот, кто-то ломится в дверь. Быстро сориентировавшись, я выхватила из секретера папин револьвер. Мой пистолет остался в офисе, так как агентам, находящимся в неустойчивом эмоциональном состоянии, запрещается носить оружие. Проверив наличие патронов и сняв револьвер с предохранителя, я распахнула входную дверь, выставив оружие. За дверью стоял Малдер. Вид у него был, мягко говоря, потрепанный: волосы взлохмачены, одежда вся помятая, галстук спущен, на лице двухдневная щетина, глаза дикие. Увидев его, я опустила пистолет, глубоко выдохнув. — Малдер… ты идиот! Я же могла выстрелить! — Кто отец ребенка?! — выпалил он, ничуть не смутившись наличию у меня оружия. — Что?.. О чем ты? — Кто отец этого ребенка? — повторил он, указывая пальцем на мой живот. — Ты издеваешься? — возмутилась я. — Мы не виделись две недели, а сейчас ты вваливаешься в дом моей матери и вместо того чтобы сказать: «Здравствуй, Скалли, как твои дела?!», несешь какую-то чушь о…. — Кто отец ребенка? — заорал он. — Не кричи на меня! — заорала я в ответ. — Я не собираюсь терпеть твое поведение. Убирайся отсюда. — Что здесь происходит? — воскликнула мама, выйдя в прихожую. — Фокс? Здравствуй! Что случилось? Почему ты в таком виде? — Это не важно, мама, — ответила я за напарника, тем более что он, кажется, вообще не заметил её присутствия — Малдер уже уходит. — Я не уйду, пока ты не ответишь: кто отец этого ребенка?! — Ты совсем чокнулся? Что за вопросы? Ты исчез семь месяцев назад, я нахожусь на седьмом месяце. Кто еще может быть отцом этого ребенка?! — выпалила я. — Так отец — Я?! — спросил он. Его голос вдруг резко стал очень тихим. — Нет, чёрт возьми, инопланетянин! — вздохнув, спокойно ответила я. — Ночью прилетел, трахнул меня и улетел обратно! — Дана!!! — строго одёрнула меня мама. — Так, давайте все успокоимся. Дана, иди прими душ, и, вообще, почему ты стоишь перед мужчиной в ночном халате?! Фокс, проходи, тебе нужно успокоиться и выпить горячего чаю. Но Малдер, кажется, вообще не осознавал, что происходит. Он вдруг часто задышал, лицо его просветлело, руки беспомощно опустились вниз. Не говоря ни слова, он упал передо мной на колени и крепко обнял, прижавшись головой к моему животу. Секунд десять в комнате стояла мёртвая тишина. Никто не шевелился. Только где-то вдалеке было слышно размеренное тиканье часов в гостиной. Как ни странно, но эта милая картина абсолютно меня не растрогала, а даже, наоборот, разозлила. Он что, всерьез думает, что я вот так просто всё ему прощу? Что он может творить все, что захочет, а потом просто прийти, бухнуться передо мной на колени, и всё… я всё забыла? Нет! Я не из числа тех женщин, которые всё прощают и ждут. И если он до сих пор этого еще не понял, то его ждет самое большое разочарование в его жизни. Пылая праведным гневом, я уже собиралась его оттолкнуть, как вдруг с удивлением поняла, что до сих пор держу папин револьвер. Надо же! Какая, наверно, комичная ситуация вырисовывается со стороны. Мужчина, стоя на коленях, обнимает беременную женщину с револьвером в руке. Такое могло произойти только с нами. Мне вдруг стало безумно смешно. Возможно, я бы сменила гнев на милость, если бы в этот момент не посмотрела на маму. Она стояла, сложив руки в замок, прижимая их к груди. По лицу текли слёзы, а на губах была всепрощающая улыбка. А ведь он именно такой реакции и добивается. Именно этого он и ждет: что я улыбнусь, заплачу и всё прощу. Ну уж нет! Я не мама! Я не собираюсь закрывать глаза на его отвратительное поведение. — Малдер… — строго позвала я. — Сейчас, Скалли… дай мне еще секунду, — прошептал он, еще крепче прижимая меня к себе. — Малдер, если ты сейчас же не уберёшь руки, ей-богу, я выстрелю, — как можно строже проговорила я. — Только, пожалуйста, сразу в голову! — улыбнулся он, посмотрев на меня. Но, увидев мой непоколебимый взгляд, молча встал, опустив голову.  — Тебе пора! — строго кивнула я. — Скалли… — начал было он, но я перебила. — До свидания, Малдер! Я, кажется, просила тебя не приезжать…. — Так… стоп! — строго сказала мама. — В этом доме пока еще хозяйка я, и мне решать, кому пора уходить, а кому остаться! — Мама! — возмутилась я. — Всё, я сказала! Разговор окончен, — строго перебила она — Дана, иди приведи себя в порядок и убери наконец пистолет. Фокс, пойдем на кухню, тебе нужно поесть и выпить чаю. И это не обсуждается! Всё! Молча разошлись по комнатам! — Ты знаешь… мне иногда кажется, что это он твоя дочь! — развела я руками и отправилась в свою комнату, не забыв положить револьвер обратно в секретер. ************************************* (Малдер) «Я — отец!». «У меня будет ребенок!». «Ребенок Скалли — мой!». «Скалли ждет от меня ребенка». «Я буду отцом!!!». — Фокс?! Ты меня слышишь? — Я буду отцом! — ошалело пробормотал я. — Это я уже поняла! — улыбнулась миссис Скалли. — А еще я в пятый раз тебя спрашиваю: «Что ты будешь на завтрак?». — Кофе, если можно, — прохрипел я в ответ. — Ну уж нет! — нахмурилась она. — Тебе нужно хорошенько поесть. Судя по твоему внешнему виду, ты пил всю ночь, поэтому ступай в гостевую комнату и прими душ. А я пока что-нибудь придумаю. Не желая спорить, я молча отправился в отведенную мне комнату. Зайдя в душ, я замер под струями ледяной воды. Арктический холод приятно остужал мое разгоряченное тело и наводил порядок в голове. Скалли беременна! И не просто беременна, она ждет ребенка от меня». Это мысль никак не хотела укладываться в голове. Я не мог в это поверить. Так не бывает. По крайней мере, не со мной. Фоксу Малдеру просто не может так катастрофически повезти. Вот если бы вдруг выяснилось, что наш отдел «Секретные материалы» взорвали или что завтра меня упрячут в психиатрическую лечебницу, или, не дай Бог, у Скалли вновь обнаружат рак — тогда да. Я бы поверил даже не раздумывая. Но поверить, что у меня скоро появится ребенок, а мать ребенка сама Дана Скалли… просто нереально! Это просто сладкий сон. Я сплю — по-другому и быть не может. Желая тут же проверить свою теорию, я со всей силы ущипнул себя. Открыв глаза, я ожидал, что вновь окажусь на своем старом потертом диване годом ранее. Что не было никакого похищения, не было дело в Орегоне, не было никаких отношений… Но нет. Я по-прежнему стоял под ледяным дождем душевой кабины в доме семейства Скалли. А это значит, что все это правда. Я действительно скоро стану отцом! Скалли ждет ребенка от меня! У нас получилось! Это же просто чудо! Неужели и на моей улице заиграла музыка? Неужели наступил конец моему никчемному существованию? Неужели в моей жизни появится родной мне человек? Человек, которому я буду по-настоящему нужен, который будет любить меня таким, какой я есть. Наконец-то в моей жизни появится реальный смысл. Не просто какой-то там фантомный призрак сестры, а настоящий, из плоти и крови. Теперь все будет по-другому. Я все сделаю для этого ребенка. У него будет только все самое лучшее: лучшие игрушки, лучшие вещи, лучшая школа, лучшие собаки, кошки — да хоть весь зоопарк. Я сделаю для него лучшую комнату в самом лучшем доме. Черт, да я готов жить в Аркадии! Я готов смириться с их чертовыми правилами, только если моему ребенку там будет хорошо. У него будет настоящее счастливое детство. Детство, которого никогда не было у меня. Хотя почему только «у него»?! А может быть, «у неё»?! А вдруг я стану не отцом, а самым настоящим папочкой. Это было бы так… так… прекрасно. Господи, я уже вижу эту маленькую принцессу, бегущую ко мне навстречу… А если все же сын… Неважно! Кто бы это ни был, я обязательно научу его играть в бейсбол. А потом запишу в секцию по бейсболу. И клянусь всем, что у меня только есть…. я не пропущу ни одной их игры! Наконец-то у меня будет настоящая семья. Только бы уговорить Скалли… Я смогу, она должна согласиться. Я буду умолять ее день и ночь… Моя девочка, как же я ей благодарен, как же я ее люблю. Осознав это, я безумно захотел увидеть мать своего ребенка. Выскочив из ванны, я наспех натянул штаны и чистую футболку Билла и помчался на второй этаж. Тихо постучав, я аккуратно вошел в комнату. Скалли стояла у окна и смотрела на горизонт. Яркий солнечный свет ореолом окутал её. Казалось, что это сам ангел спустился с небес и грустно смотрит вдаль, ожидая чудо. А я, дурак, вместо того чтобы окутать ангела теплом и нежностью, осмелился уличить ее в неверности. Идиот! — Можно? — тихо спросил я. — Зачем? — не оборачиваясь, тихо ответила она. — Опять хочешь устроить допрос? Что на этот раз ты желаешь выяснить? Кто отец? Был ли у меня кто-то после тебя или, может, во время наших отношений?! Спала ли я с Доггетом, например? Услышав это, мне стало ужасно стыдно. Я ведь действительно думал об этом… я был уверен … Черт! Как неловко! Почувствовав, что начинаю краснеть, я опустил голову. Скалли же, не замечая моей неловкости, продолжила: — А может, тебе все-таки интересно, как я тут жила без тебя? Что чувствовала? Как не хотела верить, что тебя больше нет рядом? Как я каждую ночь засыпала, прижимая к груди твои вещи. Как я вдыхала твой запах, стараясь запомнить его на всю оставшуюся жизнь. Какие слова я придумывала для нашего ребенка, ведь он когда-нибудь спросил бы: «Мама, а где папа?!». Как я боялась… боялась, что больше никогда тебя не увижу. Боялась, что закроют «Секретные материалы» и навсегда забудут о «Чудике», который полностью перевернул мой мир. Я боялась, что рожу ребенка и не смогу защитить его - не только от пришельцев, но и от насмешек других… Что он вырастет без отца… Ты хоть на секунду задумался, что стало со мной в ту минуту, когда я увидела тебя там… на опушке леса. В одну секунду я испытала огромную радость, что наконец-то увидела тебя, и мощнейший удар под дых, когда поняла, что ты мертв. Ты хоть понимаешь, что, если бы не наш ребенок, я бы умерла там рядом с тобой. Если бы не ребенок, я бы уже давно сошла с ума. Но ведь тебе это все не интересно! Так ведь?! — Нет! — подняв голову, встрепенулся я. — Мне не все равно. Поверь, для меня это очень важно! Ты права, я не задумывался об этом, когда вернулся… Но это не потому, что мне наплевать на тебя… Понимаешь, я был уверен… Просто мне тяжело поверить, что… кто-то переживал. Ты же знаешь меня… знаешь историю моей семьи… Я всегда был один. Так уж повелось, что на меня всем было наплевать, кроме Саманты. Я понимаю, тебе сложно это понять. У тебя всегда была замечательная, дружная семья, которая любила тебя. Ты выросла в любви и нежности. У тебя всегда были отец и мать, которые оберегали тебя. И для тебя «нормально» осознавать, что если с тобой что-то случится, твоим близким будет очень плохо. Что они будут переживать, скучать, искать тебя. Для меня же «нормально» совсем другое. Я всегда был сам по себе. Я мог не появляться неделями дома, и никто этого не замечал. Я всегда знал, что если вдруг со мной что-то произойдет, особо никто не расстроится. Просто не обратят внимания. Всю жизнь я пытался доказать, что чего-то стою. Когда я был юн, я пытался сделать всё, чтобы мои родители мной гордились. Именно поэтому я с отличием закончил школу и отправился учиться в Оксфорд. Но моим близким было наплевать. Что я делаю, как живу, вообще живу ли… Мать с отцом до самой смерти не смогли простить мне исчезновение сестры. Я всегда знал, что никому не нужен. И я научился с этим жить. Просто перестал обращать внимание. Поэтому сейчас мне тяжело перенастроиться и понять, что я кому-то дорог. Именно ты показала мне, что я не пустое место. Я до сих пор вспоминаю с трепетом твои слова, что только ради меня ты идешь на ту авантюру, которую мы затеяли, пытаясь найти Тумса. Ты говоришь мне, что я перевернул твой мир, но ведь и ты сделала то же самое. Ты перевернула мою жизнь с ног на голову и заставила широко распахнуть глаза.  — Тогда почему ты до сих пор не веришь?! — Повернувшись, она подошла ко мне. — Ты знаешь меня уже целую вечность. Разве я когда-нибудь тебя обманывала? — Прости меня! — покачав головой, промолвил я. — Меня сбила с толку твоя беременность. Я думал, ты тоже забыла обо мне. Как будто меня и вовсе никогда не было. Словно между нами ничего не было. Та злость, что я вымещал, на самом деле была обидой. Мне было ужасно больно, я думал, что вновь остался один. Опять сам по себе. Снова никому не нужен. Возможно, если бы ты сказала мне, что ждешь ребенка еще тогда… в нашу последнюю ночь в номере мотеля, сейчас все было бы по-другому. — Малдер, я узнала, что беременна, в день, когда ты исчез, — посмотрев мне в глаза, тихо сказала она. — Если ты помнишь я не хотела, чтобы ты ехал в Орегону один. Я чувствовала, что что-то непоправимое должно произойти. Именно поэтому я настояла на том, чтобы Скиннер поехал с тобой. Если бы я знала, что жду ребенка, я бы никогда не отпустила тебя. — Я бы сам никуда бы не уехал! — прошептал я, нежно взяв ее за руки. — Я бы никогда вас не оставил! — Я знаю, — улыбнулась она. — Так, значит, все хорошо? — нерешительно улыбнулся я. — Мир? — Нет! — сложив руки на груди и делая шаг назад, ответила она. Её голос снова стал холодным. — Я могу простить и понять твое поведение по отношению ко мне, но не к другим. То, что ты сделал с агентом Доггеттом, было отвратительно. Что это было, Малдер?! Объясни мне! «Ну вот опять! Опять чертов Доггет. Да что с этим парнем не так. Почему вновь и вновь он становится между мной и Скалли». Вздохнув, я решил сказать правду. — Скалли, он просто был единственным… на кого я мог подумать. — Ты о чем? — настороженно спросила она. — Подожди, ты что решил, что я с ним… Что он отец ребенка? Не найдя, что ответить, я просто опустил глаза. Как, черт возьми, можно было в считанные секунды перейти от милого разговора по душам к громкому скандалу. Только что Дана была милой, доброй и нежной, а сейчас уже того и гляди выцарапает мне глаза. Боясь, что любой мой ответ подтолкнет её к действиям, я благоразумно промолчал. Скалли же, осознав причину моего скотского поведения, металась по комнате словно тигрица в клетке. — Малдер, ты серьезно?! Ты действительно думал, что я сплю с Доггетом? Господи, да я же просто так ляпнула и, получается, попала в десятку! Мы дни и ночи тебя искали, пытались найти твой след по всему земному шару. Я места себе не находила… Я есть не могла, спать не могла. Я не отходила от телефона дальше чем два метра. Боялась, что ты позвонишь, а я не услышу звонок. Неужели ты думаешь, что я вот так просто… Господи, какой же ты идиот… — Да! — Параноик… — Да! — Кретин… — Да! — Самовлюбленный эгоист… — Да! — Ты издеваешься? — Да! То есть нет! — опомнился я. — Малдер… — предостерегающе протянула она, наконец остановившись. — Скалли… я всего лишь хочу сказать, что ты абсолютно права. Я действительно болван, кретин, идиот… но у меня есть небольшое оправдание… Я очень сильно тебя люблю… и безумно ревную. Стоит мне подумать, что кто-то посмел к тебе прикоснуться … у меня сносит крышу. Я готов ломать, крушить, убивать… Я так долго тебя добивался, что просто не могу спокойно смотреть, как ты уходишь с другим. — Но я никуда не уходила! — развела она руками. — Да ты не просто кретин, ты ревнивый кретин! Не найдя, что ответить, я просто пожал плечами. Скалли же только покачала головой. — Я понимаю, это не оправдывает мои действия по отношению к тебе и к другим, мою грубость и холодность… но я клянусь, что исправлюсь. Я сделаю все, чтобы ты и наш малыш были счастливы. — Докажи! Сделай так, чтобы я поняла, что ты не просто Фокс Уильям Малдер, а ты мой Малдер! Тот, которого я полюбила. И тогда, возможно, я тебя прощу. Подойдя к ней вплотную и глядя ей в глаза, я тихо ответил: — Я докажу тебе! — после чего направился к двери. Перед тем как выйти, я вновь повернулся и добавил: — Вот увидишь! ***************** (Скалли) Спустя три дня я решила, что уже достаточно надоела маме и вернулась обратно домой. В такси я думала о том, что будет дальше. От Малдера не было ни слуху ни духу. Сначала я была безумно зла на него. Мне хотелось вскрыть ему черепную коробку и хорошенько прочистить мозги. Подумать, что я могла с кем-то спать, мог только настоящий болван. Господи, я больше семи лет любила это болвана, втайне надеясь на взаимность. Сейчас это все кажется глупым и смешным, но тогда для меня было настоящим кошмаром, если на горизонте появлялась девица с ногами от ушей. Самым счастливым моментом для меня стал тот миг, когда мы впервые по-настоящему поцеловались. Не потому, что кто-то из нас был при смерти или наступило новое тысячелетие, нет. Просто потому что захотелось. Наша первая ночь… Самая лучшая ночь на свете… Самая нежная, самая долгожданная. Я помню, как утром в офисе он не знал, как себя вести со мной. Робко улыбался, прятал глаза, ждал моей реакции. А мне до такой степени надоело что-то выяснять, последние семь лет мы только этим и занимались, поэтому я просто подошла и поцеловала его. После этого все поменялось. Он стал другим. Более внимательным, более мягким, но главное, он перестал исчезать, не предупредив. Я всегда знала, где он и когда вернется. Сейчас я понимаю, что, возможно, именно в тот период он понял, что его одиночество наконец-то подошло к концу. Я безумно по нему соскучилась. Конечно, я давно уже его простила, но взять и просто позвонить мне не позволяет гордость. В конце концов, почему он молчит?! Это так он пытается показать мне, что любит меня? Полностью игнорируя? Или ждет, что я сама приду и всё улажу? Ну уж нет… сам натворил дел, пусть сам и расхлебывает. А мне есть, о ком думать. Нужно наконец заняться подготовкой к родам. Завтра у меня первое занятие в школе будущей мамы. Я ласково потерла свой живот, и ребенок тут же отозвался небольшим толчком. Да, малыш, повезло тебе с родителями… Ну ничего, вот ты появишься, и уверена, у нас все наладится. Мы будем самой счастливой семьей. Если, конечно, твой болван-папаша опять что-нибудь не натворит. Выйдя из такси, я глубоко вдохнула аромат свежесваренного кофе. В связи с беременностью под запретом оказался довольно внушительный список продуктов. Но тяжелее всего было отказаться от кофе по утрам. Вместо него я теперь вынуждена пить противный цикорий. Ну ничего, главное, чтобы малыш был в порядке. Сейчас приму душ и пойду в магазин. Нужно купить ребенку вещи на первое время и кроватку, хорошо бы еще присмотреть коляску. Но там уж, как говорится, по обстоятельствам. А ещё предстоит подумать, куда это все разместить. Подойдя к двери, я услышала приглушенные голоса в собственной квартире. Машинально потянувшись к поясу, в сотый раз прокляла чертовы правила Бюро. Надо будет приобрести личное оружие. Я уже почти решила, наплевав на гордость, позвонить Малдеру, как услышала внутри его смех. Расслабившись, я открыла дверь. В квартире меня встретила святая троица: Фрохики, Байерс и Лэнгли. Ребята, не ожидавшие моего появления, замерли возле платяного шкафа, который они в данный момент перетаскивали из моей спальни бог знает куда. — Привет! — удивленно поприветствовала я их. — Что здесь происходит? Куда вы тащите мой шкаф? — Вот блин! — выдохнул Лэнгли. — Скалли… здравствуй… — запинаясь, поздоровался Джон, — извини… мы не думали, что ты придешь… так скоро… — Неужели? — ухмыльнулась я. — А вы не забыли, что это моя квартира? И зачем вам понадобился шкаф? — Ей-богу, Скалли, мы не смотрели на твое белье! — торопливо заверил меня Фрохики. — Я надеюсь на ваше благоразумие, — кивнула я и, глубоко вздохнув, крикнула: — Малдер! — Скалли, ты не могла прийти на пять минут позже? — усмехнулся он, выходя к нам. — Если бы я знала, что вы решили устроить здесь вечеринку, я бы появилась намного раньше. — И испортила бы весь сюрприз, — пожал плечами напарник. — Ты прекрасно знаешь, я не люблю сюрпризы. — Поверь, этот тебе понравится! — улыбнулся он и кивнул в сторону спальни. — Пойдем, сама всё увидишь. А ребята пока перетащат шкаф в гардеробную. Взяв меня за руку, Малдер повел меня к спальне. Подойдя к двери, он посмотрел на меня и, виновато улыбнувшись, пожал плечами. — Если не понравится, скажи! Я все верну на место! — сказал он и открыл дверь. Зайдя внутрь, я обомлела. Вся комната была заполнена детскими вещами и мебелью. Возле окна стояла кроватка с балдахином, а рядом у стены - пеленальный столик. На нем я увидела несколько огромных пачек памперсов, а также наборы для новорожденного. Возле столика стоял стульчик для кормления и тут же детское автокресло с люлькой для самого маленького пассажира. На месте, где раньше стоял шкаф, сейчас расположился детский комод, а рядом с ним коляска. На полу лежал мягкий плюшевый ковер. Над комодом висела полка с детскими книжками, а на моей кровати выстроились в ряд мягкие игрушки. Завершало все это великолепие нереальное количество гелиевых шаров с длинными закрученными лентами, которые свободно расположились по всему потолку. — Малдер… — выдохнула я. — Тебе нравится? — взволнованно спросил он. — Я старался ничего не упустить, но если все же что-то забыл… только скажи… — Это прекрасно! — улыбнулась я, посмотрев на него. — Это то, что нужно! Спасибо! Когда ты успел? — Я бы ничего не смог без своих добрых фей, — улыбнулся он. — Эй! — проворчал Фрохики, появляясь в комнате. — Тебе нравится? Я говорил ему выбрать нейтральные цвета… но кого он когда слушал?! Только сейчас я обратила внимание, что комната выполнена в бело-голубой гамме. Вся мебель и ковер на полу были белого цвета, а вот балдахин над кроваткой, накидки на стульчике, коляска, детское автокресло и пеленки — голубого. Шарики и игрушки чередовались обоими цветами. Улыбнувшись, я посмотрела на Малдера, приподняв бровь. — Просто мне нравится голубой, — пожал он плечами. — Ну да, именно это ты скажешь своей дочери через десять лет, — усмехнулся коротышка. — А что, будет девочка?! — появляясь в комнате, воскликнул Лэнгли. — Да, то есть нет, то есть я не знаю… — запыхтел Мелвин. — Но ты сказал дочь! — возмутился Лэнгли. — Отстань! — Вообще-то, мы с Малдером предусмотрели оба варианта, — спокойно произнес интеллигентный Байерс, заходя в комнату. — Как вы уже наверно обратили внимание, предметы, выражающие гендерный цвет, легко снимаются. Если родится девочка, то Малдер легко сможет их заменить. Точно такой же набор в розовом цвете находится у него дома. — Ха! Ну, Малдер... ну, старый Лис! — прыснул Фрохики, толкая Малдера в плечо. — А розовую коляску и автокресло вы тоже купили? — спросил Лэнгли. — А… ну… это… вообще-то, нет, — смутился Джон, покраснев. — Вот тебе надо было влезть?! — заворчал Фрохики.  — Я подумал, что в этом случае Скалли сама захочет купить то, что ей понравится, — улыбнулся Малдер, глядя на меня. — И то верно! — закивал коротышка. — Вы же, девочки, любите ходить по магазинам, а мы и так уже лишили тебя этой возможности. — А шарики и игрушки?! — не успокаивался Ричард. — Да заткнись ты уже! — возмутился Фрохики. — Я просто наблюдательный! — оправдывался Лэнгли. — Я сейчас как возьму твои очки, и вся твоя наблюдательность разобьется вдребезги вместе с ними, — горячился Мелвин. — А что я такого сказал?! — обиделся Лэнгли. Не в силах больше сдерживаться, я, Малдер и Байерс прыснула со смеху. Какие же они все-таки хорошие. Несмотря на всю свою чудаковатость и параноидальность, ребята всегда оставались добрыми, веселыми и преданными друзьями. Друзьями, на которых всегда можно положиться. — Ребята, это так мило. Огромное вам спасибо, — глотая ком в горле, произнесла я. — Я вас уверяю, вне зависимости от того, кто родится, каждая вещь, каждая игрушка ему очень понравится. Вы освободили меня от многих проблем. Спасибо вам, я вас очень люблю! — Преодолевая стеснение, я подошла и обняла каждого Стрелка. — Да мы что, мы всего лишь помогали. Это всё Малдер придумал, — залепетал Байерс, снова покраснев. Малдер стоял в стороне, засунув руки в карманы джинсов. Смущенно улыбаясь, он опустил глаза. Улыбаясь, я подошла к нему и легко поцеловала его в щеку. — Спасибо! — Это самое меньшее, что я мог сделать для вас, — продолжал улыбаться он, удерживая мой взгляд. — Только скажи, и я горы сверну! — Просто будь рядом! — прошептала я, коснувшись его лба своим. — Ладно, нам нужно идти, — смущенно сказал Байерс. — Да, нам еще нужно разобраться в новой программе, которую установил Лэнгли… — подхватил Фрохики, пятясь к двери. — Какую программу? — поднял голову Лэнгли, оторвавшись от рассматривания книжек на полке. — Я ничего не устанавливал… — Увидев выразительный взгляд Фрохики и посмотрев на Малдера, он смущенно залепетал: — Оу! Точно, программа! Вспомнил! Ладно, всем пока! — Пойду провожу их! — усмехнулся напарник и вышел вслед за Стрелками. Улыбаясь, я прошлась по комнате. Моя комната — моя крепость! Несмотря на появление в ней детской мебели, она осталась такой же уютной и светлой. Окна, завешанные светло-желтыми шторами, выходят прямо на восток, поэтому по утрам все стены залиты жизнерадостным солнечным светом. Подойдя к кровати, я стала рассматривать игрушки, которые приветливо улыбались, ожидая своего хозяина. В центре кровати стоял милый ослик из мультфильма про Винни-Пуха. Его улыбка придавала шкодливость грустным глазам, и от этого казалось, что он просит прощения. Засмеявшись, я погрозила ему пальцем. — А вот тебя я назову «Малдер»! — Вообще-то, я всегда думал, что я Лис! — проворчал напарник, обняв меня сзади. — И вообще, имена игрушкам дают дети. — Ну и что! Он будет «Малдер», — засмеялась я, поцеловав напарника в щеку. — Спасибо. Они такие милые. — Серьезно? Никогда бы не подумал, что моя суперлогичная Скалли может умиляться куску ваты, обтянутому плюшевой тканью. — Зря! Я люблю игрушки. Особенно кукол, в детстве у меня их было огромное количество. Папа никогда не возвращался из плавания без новой куклы. — Рад, что тебе понравилось! — Честно говоря, я сбита с толку. Ты обещал доказать, что остался прежним, но при этом сделал что-то новое, совершенно на тебя не похожее. Я бы не удивилась ночным звонкам, твоим неожиданным отъездам, но это … — О нет, Скалли! Все это не имеет никакого отношения к моему обещанию. Это просто подарок нашему малышу. А обещание, данное тебе, я решил выполнить совсем по-другому. — О чем ты? — подозрительно спросила я, повернувшись к нему лицом. Малдер, загадочно улыбаясь, вытащил из кармана конверт с письмом и протянул мне. Мельком взглянув на него, я увидела печать Бюро. — Что это? — Моё прошение об отставке, — пожал плечами напарник. — Я ухожу из ФБР!