Love and politics

Терез не могла вспомнить, когда в последний раз была в детском саду. Озадаченная девушка наблюдала за группой детей четырех и пяти лет, которые, радостно пища и толкаясь, вошли в класс. Воспитатели пытались заставить ребят сесть на маленькие стульчики, которые были расставлены в полукруг около большего стула, украшенного гирляндами. На нем сидел Хардж, а на его коленях лежала детская книга сказок «Груффало». Это был один из пунктов графика, который Кэрол передала ей в субботу: понедельник, 8.00, чтение для детей в парке Нибли. Заинтригованная, Терез поставила свой будильник непривычно рано, чтобы успеть принять душ, одеться и собрать своё оборудование. К её ужасу, за ней заехал Ричард, но он игнорировал её всё время поездки в Парк Нибли, обсуждая политику с коллегой из предвыборной команды Харжа, сидящей рядом с ним. Хардж и Кэрол уже были в детском саду, когда она приехала. Супруги были окружены репортерами и операторами местного телевидения, пытаясь выхватить хотя бы фразу от красивого сенатора Юты и его не менее привлекательной жены. Улыбаясь, Хардж поднял руки и подал голос. – Серьезно, ребята, мы здесь ради детей, поэтому, пожалуйста, дайте Кэрол и мне немного пространства. Тем не менее, они потратили больше десяти минут, чтобы, в конце концов, добраться до класса в сопровождении сияющего директора и её подчиненных. Не без помощи Линды, Терез удалось найти место с прекрасным видом на место, где будет проходить чтение. Она смогла почти почувствовать волнение детей, когда сенатор начал читать: – Гулял мышонок по лесу, и вдруг лиса бежит, а у лисы, как водится... – Хороший аппетит! – громко продолжил маленький мальчик. Хардж показал ему большой палец и продолжил, время от времени делая паузы, давая возможность детям закончить строчки хорошо известной истории. Терез восхищалась той легкостью, с которой он мог общаться с детьми, и ей нравилось фотографировать его выражение лица, как оно менялось, когда он входил в роль другого животного в истории. Пока Хардж читал детям, Кэрол уселась за учительский стол, прямо за ним. Изумляясь, она слушала рассказ, смех и крики волнения, которые он вызывал у детей. Но она также остро осознавала присутствие Терез в комнате и старалась избегать объектива камеры. Они не разговаривали друг с другом со времен инцидента на террасе театра Экклз. В воскресенье Кэрол пряталась в своем кабинете, закопав себя в работе, до встречи с Эбби. Разговор с Эбби всё ещё её преследовал, заставляя чувствовать себя «на грани», лишённой обычной сдержанности. Терез вызывала это беспокойство, и она не могла быть рядом с ней сейчас. Но Кэрол всё ещё ярко ощущала теплую руку Терез на груди и физическую реакцию тела. – Кэрол, милая? – Голос Харджа испугал её, отвлекая от мыслей о Терез. Он поднял в руках книгу. – Теперь твоя очередь. Она встала, чтобы занять место на украшенном стуле. Хардж сел между детьми, взяв маленькую девочку на колени, и попытался усесться на маленький стульчик, в надежде на то, что он выдержит их обоих. Кэрол подождала, пока дети снова успокоятся, и взглядом заставила замолчать репортера, который разговаривал с одним из учителей. Потом открыла книгу. – Очень голодная гусеница. Если бы потом кто-нибудь спросил Терез, о чем эта история, она бы не смогла ответить. Она была загипнотизирована звучанием глубокого голоса Кэрол и, закрыв глаза, позволила себе увлечься им. Только через несколько минут она поняла для чего здесь, чтобы запечатлеть пару снимков для кампании Харджа, и заставила себя использовать камеру. Она сосредоточилась на детях, полностью охваченных историей, в отличии от того, какими они были шумными, когда им читал Хардж. Затем Терез направила камеру на Кэрол, не подозревающую о её внимании. Девушка сфокусировала объектив, приближая лицо Кэрол в кадре. Она утопала в деталях: чувственные губы, который контрастировали с её острой линией подбородка, прямой нос и высокий лоб, ледяной синий цвет ее глаз, небольшие морщинки, вокруг них. Наконец, опустив камеру, Терез вздохнула. Она может смотреть на эту женщину вечно. – Удалось сделать пару хороших снимков? – Голос Кэрол звучал ровно, даже отстраненно. Терез посмотрела на женщину, сидящую рядом с ней. Неужели всё между ними должно было быть так? Они снова сели вместе в винтажный темно-синий Вольво. После того, как дети спели для них, и вместе с директором и их воспитателями попрощались у входа в детский сад, Хардж и Кэрол разошлись. Хардж присоединился к Ричарду и другим сотрудникам, чтобы отправиться в офис, что означало, что Кэрол возьмет Терез с собой. – Да, да мне удалось, – Терез колебалась, а затем решила проигнорировать нервирующую прохладу вежливости Кэрол. – Хардж очень милый с детьми. Они просто его обожают, – к удивлению, улыбка смягчила суровое лицо Кэрол, – Да. С детьми он становится огромным плюшевым мишкой, к которому все хотят прижаться. – А вы? Кем становитесь вы? – Терез знала, что ступила на опасную почву, задавая Кэрол такой личный вопрос. Кэрол не сразу ответила, сосредоточившись на дороге, где грузовик блокировал один из съездов. – Не знаю. А что ты видишь через свой объектив? – Она бросала вызов Терез, заставляя девушку признать своих чувства к ней. Терез почувствовала узел в животе, но решила прыгнуть с головой в омут. – Я вижу красивую женщину, которая носит маску, пытается приспособиться к своему окружению, не показывая своих страхов, сомнений, своей уязвимости. Кэрол промолчала, пытаясь переварить этот неожиданный и неуместный ответ. Позже она почувствовала, как гнев стремительно накрывает её: – Как ты смеешь! Кем ты себя возомнила, думая, что можешь осуждать меня вот так… – Кэрол, я… – Раздраженным взмахом руки Кэрол ясно дала понять, что разговор окончен. Тишина между ними вскоре стала удушающей. Упорно склонившись над рулем со сгорбленными плечами, Кэрол отвезла их домой, бросив вызов ограничению скорости. В доме был двойной подземный гараж, где Кэрол припарковала Вольво. Сдерживая слезы, Терез вышла и дернула за заднюю дверь машины, чтобы забрать сумку с камерой. Вдруг она почувствовала движение позади себя, а затем руку на своём плече. – Терез… Повернувшись, Терез встретилась со взглядом Кэрол, затуманенным гневом и чем-то ещё, что она не могла определить. Воздух между ними вибрировал, заставляя обеих задерживать дыхание. Кэрол сделала первый шаг, потянувшись к лицу Терез, взяв его обеими руками. Их губы встретились в страстном, отчаянном поцелуе, который обеих заставил потерять дар речи. Терез наклонилась к Кэрол, схватив руками ее светлые кудри, чтобы еще ближе поднести к себе губы высокой женщины. Открыв рот для языка Кэрол, Терез почувствовала, как Кэрол одновременно прижимает её к машине, раздвигая ногой ее бедра. Она застонала, прижимая таз к ноге Кэрол. Руки Кэрол скользнули под пальто, под свитер, желая чувствовать обнаженную кожу. Осознавая растущее желание, Терез также была встревожена происходящим. Она чувствовала, что прикосновения Кэрол подпитывались почти отчаянной агрессией. Что случится, если она поддастся эмоциям? Она поняла, что они обе серьезно пожалеют об этом, возможно, сделав невозможным попытку когда-либо быть вместе. С силой она освободилась от хватки Кэрол. – Кэрол… – задыхаясь, Кэрол уткнулась лицом в её руки. Тереза потянулась к ней, поглаживая её волосы, – Дорогая, посмотри на меня, – плача, пряча свои глаза, Кэрол сосредоточилась на Терез, – Кэрол, я хочу тебя, но не таким образом. Кэрол простонала, как раненое животное. Тереза обняла её, успокаивая: – Давай зайдем внутрь. Выпьем. Поговорим, – дрожа, Кэрол медленно поддалась успокаивающим объятиям Терезы. Потом кивнула головой. Взявшись за руки, они зашли внутрь.