Love and politics

Кэрол несколько раз меняла наряды прежде чем поняла, что если не уйдет сейчас, то опоздает на открытие выставки Терез. Она отчаянно пыталась застегнуть пуговицы своей белой рубашки, что было почти невозможно из-за ее дрожащих рук. "Я веду себя как школьница на первом свидании ..." – пробормотала она себе под нос, потянувшись за пиджаком черного костюма от Армани, в котором она впервые встретила Терез в аэропорту. Незнакомая с миром Терез в Нью-Йорке, она чувствовала себя неуверенно. Что ей надеть? Она представляла себе других гостей: молодые и оригинальные, артистичного типа люди. Находиться в компании таких людей Кэрол совсем не привыкла и, должна была признать, обычно чувствовала себя среди них несколько неуютно. Проверяя свой наряд в последний раз, она вздохнула. Какое-то время ей придется иметь дело с этой неопределенностью, к которой она ещё не привыкла. Ирония ситуации не ускользнула от нее. В свои сорок лет она была уверенным и хорошо зарекомендовавшим себя адвокатом, женой и матерью, и тем не менее, она боялась общаться с друзьями и коллегами женщины, которую только что встретила и в которую влюбилась. Кэрол улыбнулась себе в зеркало, но улыбка вышла не очень убедительной. Схватив свою черную кожаную сумку, она ободряюще пробормотала: – Будь храброй, Кэрол, всё пройдёт нормально. Она приехала в Нью-Йорк на несколько дней раньше, чем планировала. Неделю назад Эбби удивила ее, вручив ключи от квартиры на Мэдисон-авеню, которую компания "Герхардт" использовала как квартиру для командировок в Нью-Йорке. – Я думаю, тебе следует взять небольшой отпуск и попытаться узнать город поближе, прочувствовать его и полюбоваться, прежде чем ты встретишься с Терез. Попытайся представить будто ты и сама живешь там. В конце концов, твоя женщина и сама обитает в Нью-Йорке. Кэрол была глубоко тронута жестом Эбби. Хотя они не говорили об этом, она чувствовала, что Эбби тяжело принимать новые события в жизни ее лучшей подруги, которые, без сомнения, также повлияют на их дружбу. Приняв ее предложение, она просто обняла Эбби и не долго не отпускала, пока настойчивый звонок телефона Эбби не прервал их. Уйти было трудно. Хардж был в ярости, потому что это означало, что она не присоединится к нему во время короткой предвыборной поездки по южным округам Юты. Через несколько недель после ланча, когда Кэрол сказала ему, что хочет разорвать их отношения, которые зашли в тупик, Хардж упрямо отказывался сотрудничать. Очевидно, попытки Марджори переубедить его пока не увенчались успехом. И Ринди тоже не хотела, чтобы она уезжала, особенно когда поняла, что мать собирается навестить Терез в Нью-Йорке. Как и обещала, Терез отправила по электронной почте фотографии, сделанные Ринди в доме Эбби, и девочка прикрепила несколько из них к стенам своей комнаты. Кэрол заметила, что дочка положила на стол фотографию Терез, где девушка озорно улыбается в объектив, а на руках сидит восторженная такса Алиса. Улыбаясь про себя, Кэрол пришла к выводу, что ее дочь тоже серьезно влюблена в молодого фотографа. Она не могла винить ее. К собственному удивлению, Кэрол наслаждалась одиночеством в Нью-Йорке. Она посетила несколько музеев, побывала в бесчисленных книжных магазинах, взяла напрокат велосипед, чтобы осмотреть Центральный парк, и прошла через парк Хай-Лайн, чтобы полюбоваться садами голландского пейзажиста Пита Удольфа. По вечерам, окруженная новыми книгами, она наслаждалась мирной тишиной квартиры и экзотическими блюдами, которые покупала по дороге домой. Вскоре она почувствовала, как расслабилось ее тело, и поняла, как долго другие люди диктовали темп и направление ее жизни: ее клиенты и коллеги по работе, обязательства, которые приходили с политической карьерой Харджа, многие комитеты, которые она возглавляла, и даже школьные мюзиклы и футбольные матчи Ринди. Все действительно должно измениться, снова решила она, независимо от возможного будущего с Терез. Бруклинская галерея оказалась бывшим хозяйственным магазином, в котором теперь размещались несколько мастерских и небольшое пространство для выставок. Кэрол расплатилась с таксистом и повернулась, чтобы посмотреть на галерею, где несколько молодых людей с бутылкой пива в руках о чем-то горячо спорили, не замечая, что загораживают вход. Пытаясь скрыть свою неуверенность, она нерешительно подошла к группе, когда один из мужчин заметил ее. Сияя, он неожиданно взял ее за руку и повел к двери. – Вы, должно быть, Кэрол Эйрд! Не в силах скрыть удивления, Кэрол посмотрела на его улыбающееся лицо, обрамленное темными очками в роговой оправе. – Откуда вы знаете… – Как я мог не знать! Терез столько о вас рассказывала! Отпустив ее руку, он протянул свою. – Дэнни Макэлрой. коллега Терез. Кэрол пожала ему руку, сразу почувствовав себя более непринужденно благодаря его непринужденной, теплой манере. – Рада познакомиться, коллега Терез. Они вошли в помещение, где были выставлены работы Терез. Он был набит битком. Оглядев комнату, Дэнни махнул рукой в дальний правый угол. – Думаю, она где-то там. Поблагодарив его, Кэрол попыталась пробиться сквозь оживленную толпу. Ее переполняла гордость при виде такого количества посетителей. Терез явно скромничала, когда сказала, что ее выставка будет ничем особенным. Ее загородила небольшая группа людей, стоявших перед большой фотографией женщины и ребенка; женщина сидела за столом, а ребенок, маленькая девочка, прислонилась к ее руке. Они купались в теплом свете, который размывал их очертания, придавая сцене почти мечтательный вид. Кэрол с ужасом поняла, что это одна из фотографий, сделанных Терез на террасе, в самый первый день ее приезда в Солт-Лейк-Сити. Женщина, стоявшая рядом с Кэрол, поклонилась и прочитала короткий текст, приколотый к фотографии: "О встрече К. и Р." Она повернулась к Кэрол. – Как прекрасно, интересно, кто это... – ее слова застряли в горле, когда она узнала лицо Кэрол. Кэрол ярко покраснела, пробормотала "извините" и быстро обернулась. Где, черт возьми, Терез? А потом она увидела ее, разговаривающую с двумя пожилыми женщинами, которые внимательно слушали ее, пока она, казалось, объясняла что-то о большом портрете бездомного, который висел рядом. Взгляд Кэрол был прикован к серьезному молодому лицу Терез, ее прекрасные зеленые глаза смотрели на двух нетерпеливых женщин перед ней. На ней было прелестное черное платье, в котором она была в первый вечер в театре Экклз, и Кэрол почувствовала сильное волнение внизу живота, заставившее ее осознать, как сильно она жаждала этого момента. Она подняла руку и помахала, пытаясь привлечь внимание Терез. Одна из женщин заметила машущую руку Кэрол и указала на нее, давая Терез понять, что Кэрол наконец-то пришла. Они не плакали и не бросались друг другу в объятия. Вместо этого их глаза встретились в долгом пристальном взгляде, который говорил, как сильно другая женщина скучала по ней, тосковала по ней, жаждала этого момента. Улыбаясь, Кэрол медленно подошла к Терез и протянула руки. Сила их объятий заставила обеих задрожать. – Я так по тебе скучала. Закрыв глаза, Кэрол зарылась лицом в длинные темные волосы Терез. Девушка обняла возлюбленную за талию, притягивая ее еще ближе. – Можно тебя поцеловать? – прошептала она на ухо Кэрол. Внезапно Кэрол осознала, что они стоят посреди шумной группы людей, которые с любопытством смотрят на них. Но вместо того, чтобы, как обычно, уклоняться от публичного выражения своих чувств, она была переполнена радостью от того, что Терез снова в ее объятиях. Улыбаясь про себя, она ответила: – Я думала, ты никогда не спросишь…