6. Nightmare
21 июля 2018 г. в 22:24
— Ползи, сучка!
Тяжёлый и размашистый, удар плети пришелся по раскрасневшимся и располасованным ягодицам Чимина. Парень вскрикнул, выгибаясь. Ноги уже тряслись, горели счёсанные коленки. Ужасно жал ошейник, от которого тянулся дорогой кожаный поводок. Незнакомое, полутёмное помещение давило своей атмосферой. Бледное красное освещение лишь по углам напоминало огонь. В него кинули жизнь Пака.
— Нравится боль? — ещё один удар пришелся уже по бёдрам. Чимин снова вскрикнул и завалился на бок, хныча и дрожа.
— Убей… Убей меня. Убей!
Но выплывшее из темноты лицо Ким Намджуна искривилось от такой дьявольской, ненавистной усмешки. Безжалостная мразь. О, как же Чимин его ненавидел. Сильная рука схватила юношу за щёки, заставляя исподлобья глянуть в глаза с зелёными линзами. Он сверкнули, и в следующий момент гулкая пощёчина обожгла лицо. Чимин поморщился.
Ужасно больно. До немого крика, до раскалённых валиков, перекатывающихся в лёгких. Воздух, который вдыхал Чимин, казалась ему раскалённой лавой. Юноша молился, чтобы смерть забрала его сейчас. Но вместо этого лишь длинные цепкие пальцы сжали волосы в кулак и рванули вниз.
— Ммхх! — жгло кожу головы. Казалось, ему снимают скальп. Глаза слезились, перехватило дыхание. Железная, невидимая, когтистая лапа сжала горло. Нечем дышать.
Нечем дышать. Так больно. За что мне это? Чем я так провинился? Что сделал не так в этой жизни, за что теперь так расплачиваюсь?
Этот человек. Чудовище. И сейчас он поднимает меня, не отпуская волосы. Господи… Больно. Больно! Утыкает меня лицом ему в пах, словно кота в лужу собственной мочи, оставленную не в лотке, где полагается. Ненавижу. Как я его ненавижу!
Я человек. С именем. С прошлым. Я Пак Чимин. Сколько у меня осталось незаконченных дел, сколько разговоров с друзьями на кухне, сколько подруг, посиделок в кофейне-кондитерской, что в одной остановке от моего дома. Сколько я ещё не видел, не узнал. И теперь уже никогда-никогда не узнаю, ведь сейчас мне приходиться вздрагивать и шипеть, потому что член этой жестокой твари полностью входит в мою глотку. Такие жестокие и несдержанные толчки, до тошноты и слёз. Такой горячий и пульсирующий, возбуждённый член.
Но…
…что это? Почему так… Аххх…
Нет-нет, не смей этим наслаждаться! Сумасшедший!
— Детке нравится сосать? — раздалась насмешка. Такая же, какую слышал Чимин от недругов. Маленькие пальчики впились в чужие бёдра, стараясь оттолкнуться, но сильные руки прижимали сильнее, заставляя мышцы сокращаться, обхватывая член в живой, чужой плен. Стоны расходились вибрациями по стволу. Наконец-то Намджун вытащил орган изо рта Чимина.
— Иди ко мне. — В следующую минуту головка члена прижалась к ноздрям, и Пак едва успел задержать дыхание до того, как липкое и горячее семя плеснуло в нос. Чимин закрыл глаза. Унизительно. И воняет.
— А мы не закончили.
Секунда, словно смена кадра, и вот они уже не вдвоём, втроём на большой кровати, залитой тем самым красным светом. Чимин распластался на, о Господи, том парне серебристыми волосами и анальной затычкой, которой сейчас не было. Намджун пристроился сзади, гладя и царапая и без того исполосованную спину игрушки.
— Чиминни, — юноша под ним обратился неожиданно нежно, его рука коснулась щеки, погладила, большой палец очертил губы. — Красивый… Иди ко мне, — немного ближе, ещё немного, и их губы сомкнулись в первом таком нежном поцелуе, который даже отвлёк от дискомфорта.
Язык, горячий, влажный, он сплетался с чиминовым. И казалось, что прекраснее ничего с Паком не было. Даже боль от намджуновых рук стала лишь неотъемлимой частью, изюминкой новых ощущений. Поцелуй так отвлёк юношу, что тот не заметил даже как пальцы незнакомого ему серебряноволосого оказались так близко к колечку мышц. Чимин вздрогнул. Намджун, облизывая ягодицы, потянулся руками к сосочкам Пака, начал их прокручивать, щипать и оттягивать.
— Ахх…
— Давай, малыш, — незнакомец обцеловывал шею. Один из его пальцев, узловатый в суставах, но довольно тонкий, проник внутрь, сразу давя на простату. Чимина выгнуло до хруста в позвоночнике.
О Боже. Боже!
Эти пальцы, эти губы. Нет…
…они меня насилуют. Мне должно быть так противно. Сука. Глупое тело. Глупый ум. Ахаааа!
Так хорошо. Эти пальцы, горячие языки.
Быстрее, да-да. Вытащите с меня эти пальцы.
…стоп, нет! Нет, стойте!
Чувства начали раздирать Чимина, но его руки внезапно оказались связаны. И выражение лежавшего под ним парня сменилось на злобное, напоминающее ненавистного Намджуна. Пак начал брыкаться, кричать плакать, но было поздно. Незнакомец резко вынул пальцы и втавил Паку жо упора.
— Вааааааа! Высунь его, пож…алуйста. ааааах!
Руки сжались в кулак, но вместо помилования снова удар плетью. Второй, третий. Ягодицы, точно, в кровь. Горячая жидкость стекала по бёдрам. Чужие руки сжимали бока, тянули за волосы, царапали, почти отрывали от юноши куски, заставляя плакать, кричать, молить.
Движения были резкими, так болело в низу живота. Казалось, вот-вот внутри что-то разорвётся. Чимин стонал, иногда сам начинал не осознанно насаживаться на чужой член. Раз, два. Член незнакомца сменился членом Намджуна, теперь тело Пака вжималось в такое тощее, так неприятно, больно. Юноша задыхался, вырывался, руки ужасно затекли, Чимин их не чувствовал.
— Пуст…ите. Мааа.аааххх.ааа…
— Ротик шире, — мгновение, и теперь этот парень с серебряными волосами вгоняет свой подрагивающий, возбуждённый член по самые гланды. Снова на глаза слёзы. Пальчики сжали простынь, мокрую от пота и крови, а в последствии спермы.
Чимин тяжело дышал. Казалось, ещё немного, и сердце остановится. Очертания комнаты начали исчезать, как и силуэты незнакомца и Намджуна. В следующую минуту Пак Чимин просто потерял сознание. И где-то между кошмаром и темнотой слышен голос: «Чимин~а… Чимин? Слышишь меня?»
Примечания:
В рамках не упомянутой групповухи