Перед тем, как вы приступите к чтению этой главы, я бы хотела сказать вам о том, что автор этого фика, Финн (реального имени она не говорит :D), очень любит вас. Нет, правда, она в полнейшем восторге от того, что вы читаете это и что вас, поставивших лайки, уже практически 150. Мне безумно радостно осознавать, как радуется эта девушка тому, что ее действительно читают, что ей оставляют такие комментарии (да-да, она все читает, правда Гугл не всегда переводит ей русский текст корректно :D) и что эту историю просто любят. Так что эту часть (и даже, возможно, весь фанфик) она посвящает нам, русским читателям, которые заряжают ее огромным количеством энергии и положительных эмоций :) И она очень надеется, что мы будем с ней до конца, до которого, кстати, остается 3 главы хх
Зейн припарковал свой красный кабриолет под светом одинокого уличного фонаря. Было темно, влажно и туманно. Каждый новый шаг при ходьбе отдавался гулким эхом в темном переулке, и каждый, кто осмелился бы издать звук в этот момент, должно быть, определенно нашел бы себе приключений на задницу. Да и Зейн не переживал по этому поводу, потому что чувствовал вес пистолета, висящего на поясе, и если бы кто-то осмелился хотя бы просто прикоснуться к парню в этот момент, он бы пожалел о том, что не попрощался сегодня с близкими и не покормил вовремя собаку. К счастью, Зейну не пришлось прилагать усилий для того, чтобы извлечь оружие, потому что он добрался до места назначения благополучно. Он поднялся по ржавой трехступенчатой лестнице, а затем постучал в дверь, которая выглядела так же ржаво, издавая неприятные скрипучие звуки. Парень услышал отчетливый звук отодвигающегося стула, а затем дверь перед ним распахнулась, и перед Зейном предстал высокий, широкоплечий темнокожий парень, который выглядел чуть старше него. Но без каких-либо эмоций парень опустил голову, открывая перед Зейном дверь еще шире. Те, кто в это время сидел в комнате, признали Зейна, чья фигура была освещена синеватым светом единственной люминесцентной лампы в темной комнате, и немедленно встали. Последний же человек был не в состоянии сделать этого, и Зейн увидел, что он слишком занят разглядыванием какой-то фотографии у себя в руках, чтобы утруждать себя демонстративным приветствием. - Что это? – Зейн отодвинул пустой стул рядом с Гарри, который хмурился в этот момент так, что кончик его носа и губы почти встретились друг с другом. Когда парень сел ближе к столу, другие люди повторили то же самое, но намеренно отсели подальше от него. Зейн решил спросить позже, что, черт возьми, не так в том, чтобы сесть рядом с ним, потому что пока он был слишком увлечен реакцией Гарри на фотографию. - Это не «что это», это «кто это», - пробормотал Гарри, прижимая фотографию к груди. Когда Зейн взял фотографию в свои руки и перевернул ее, он узнал изображенного на ней человека незамедлительно. Это был Нэйтан, беседующий в это время с кем-то, кого Зейн никак не мог узнать. Парни явно обедали в каком-то кафе, в котором Зейн уже бывал, но вспомнить, что именно это за место, он тоже не мог. - Хорошо, это Нэйтан. И он в нашем городе, да? Один из вас сделал это фото, - Зейн обращался к мужчинам, которые явно стремились не встречаться с ним взглядами. – Но никто из вас даже не попытался притащить его ко мне? Сколько вас было там? Гарри ответил за мужчин: - Их было трое. - Сколько людей вам нужно, а? Двадцать? Неужели вам непонятно, что они в этот момент были абсолютно, блять, незащищенными?! - Зейн взревел, и его последователи дернулись от громкого звука. – Этот парень просто разговаривал с другим человеком! И вместо того, чтобы привести его немедленно ко мне, вы сделали какую-то ебаную фотографию, словно девочки-подростки, увидевшие своего кумира в окне кафе! Мне не нужны эти чертовы доказательства того, что Нэйтан существует. Мне не нужно знать, что он в моем проклятом городе, потому что я и так об этом осведомлен! И не надо делать из меня идиота, - Зейн швырнул фотографию на стол, смахивая капли пота со лба тыльной стороной ладони. Парень прекрасно понимал, что стал слишком капризным в последнее время, а точнее вспыльчивым, потому что долгие поиски Нэйтана все никак не могли увенчаться успехом. И теперь он примчался сюда, вызванный посреди ночи, ожидая увидеть этого парня, привязанным к стулу веревками, кричащим и умоляющим о пощаде, но все, что он видел, это какая-то чертова фотография с самодовольным лицом этого ублюдка на ней. - На самом деле, не Нэйтан сейчас объект наших обсуждений, Зейн, - начал Гарри, притягивая фотографию обратно к себе. – Мы говорим о человеке, с которым он разговаривает, - и указал пальцем на второго парня. И в этот момент Зейн вдруг внезапно почувствовал какое-то знакомое ощущение, понимая, что он уже видел этого человека и теперь должен его узнать. Зейн вспомнил широкие плечи, остроконечные волосы… - Лиам, - все произнесли это имя чуть ли не сразу, и Зейн вскочил со своего места, сжимая челюсти так же, как и спинку металлического стула, чувствуя, что он с легкостью может швырнуть сейчас его в кого-нибудь из присутствующих. - Это он? - После всего, что случилось, да, - Гарри старался отвечать как можно спокойнее, но Зейн готов был поклясться, что он слышал скрежет его зубов. – Он прячет его в Вулверхэмптоне, обеспечивая сохранность. - Он держит его в безопасности?! – Зейн закричал. – Этот… Этот Пейн, которого мы спасли в свое время, позволяет себе скрывать этого ублюдка, да еще и проворачивать все это за нашими спинами? – если Зейн должен был радоваться в этот момент тому, что они хоть в чем-то преуспели, этот момент не был похож на тот, когда у парня было желание праздновать. - Оказывается, он не просто держит его у себя. Это что-то вроде плана мести тебе. Пейн хочет занять твое место, - на этот раз Зейн не просто желал кинуть в кого-нибудь стулом, он хотел убить любого с помощью него. Он хотел, блять, застрелить кого-нибудь, лишь бы эта агрессия вышла из него. Зейн задавался вопросом, как Гарри до сих пор остается таким спокойным после всего, что случилось с Луи, но спрашивать об этом он не стал. – Все те роли, что он исполнял, были лишь для того, чтобы втереться к нам в доверие. А особенно – к тебе. И теперь я даже рад тому, что тебе никогда не нравились его вечеринки. Быть может, мы бы уже попали в ловушку из-за этого, - продолжал Гарри, вынимая из конверта еще несколько фотографий. – Я не понимаю, каким местом они думали, когда явно обсуждали что-то вот так, на публике. - Они бросают нам вызов, потому что чертовски уверены в себе. И они явно хотят, чтобы мы нашли их, - Зейн не планировал раздумывать над всем этим неделю или две, он прекрасно понимал, что Лиам и Нэйтан знают, как завладеть его разумом. Потому что они знали, каков Зейн в гневе, и как только ему кто-то бросает вызов, то сразу же получает объявление о начале техасской резни бензопилой. – Еще тогда, когда они напали на вас, ну, или правильнее будет сказать, на Луи, они уже дали понять, что не собираются больше действовать под прикрытием. Глаза Гарри буквально загорелись, когда он услышал имя Луи, но парень лишь продолжил потирать руки, изредка щелкая пальцами. Зейн задался вопросом: что будет с Нэйтаном и Лиамом, когда они однажды попадутся в руки Гарри? Либо они окажутся расчлененными, либо же будут жить все оставшееся время в страхе, а Гарри оставит их в живых лишь для того, чтобы периодически пытать. - Тогда что ты предлагаешь? Поступить так же? Просто выйти на люди и устроить дебош в их городе? – предложение Гарри, кажется, вызвало мимолетный ажиотаж среди присутствующих здесь людей. Кто-то из них сдавленно захихикал, а кто-то зашептал о том, что было бы неплохо начать обстрел домов и рукопашные бои. Такое поведение совершенно справедливо списывалось на понятие «природы» банды. Но Зейн всерьез задумался об этом. Откинувшись на спинку стула, он старался абстрагироваться от такой слегка восторженной атмосферы, потому что она могла помешать ему принять правильное решение. Ему нужно было подойти к этому вопросу основательно – если они действительно собираются сделать это, то они должны понимать, что тотальной войны между двумя городами уже будет не избежать. Их людей уже стало значительно меньше, а территории постоянно были окружены и подвергались нападению. Зейн не имел никакого права рисковать дальше и позволить потерять еще хотя бы одного человека. - Я хочу, чтобы вы нашли логово Лиама: где он спит, где он охраняет свою семью, где он держит Нэйтана. Я хочу знать, где он, блять, живет! Мне не нужна информация о каких-то левых зданиях и территориях, мне нужны четкие слова, дающие понять, где Лиам чувствует себя в безопасности, - приказал Зейн, и его голос ясно пронесся по комнате. Некоторые из последователей нахмурились, очевидно, разочаровавшись в том, что им нужно действовать скрытно – это было скучно и неинтересно, но Зейн просто проигнорировал их. Если Лиам хочет настроить его максимально враждебно или вовсе свести с ума, Зейн будет действовать с точностью наоборот. С секунду Гарри глядел на Зейна с неподдельным шоком в глазах, а затем, вскинув брови вверх и вымолвив «что?», произнес: - Любовь действительно изменила тебя. А Зейн, кладя руку на сердце, вовсе не отрицал этого.***
Было уже ярко и солнечно на улице, когда Зейн покинул это место. Он был настолько уставшим и опустошенным, что просто хотел избавиться на мгновение от мыслей о «смерти Лиама и собаки, которую он приручил». Зейн никогда еще не чувствовал такого физического и морального истощения, а еще он не знал, что является такой тупицей, которая знает, как пользоваться пистолетом, но не знает, что нужно делать с обычной картой. И ко всем прочим радостям, Гарри тоже не помогал ему. Сразу после того, как Зейн объявил о планах, Гарри заявил, что должен отправиться домой и проверить, в порядке ли Луи. И Зейн вовсе не возражал, однако все же немного раздражался и даже завидовал. Почему Гарри может по этой причине уехать и, вероятно, проснуться рядом с Луи ранним утром, а Зейн должен объяснять своим тупоголовым последователям о назначении карты? У него тоже был кое-кто. И Зейн точно так же желал прижать Найла к себе, возможно, даже заснуть под его пение, ощущая при этом тепло его кожи. Зейн отмахнулся от этих мыслей, понимая, что Найл в таком случае, должно быть, лишится хорошего сна, но Зейн готов был заплатить только за то, чтобы послушать, как мирно похрапывает Найл (в хорошем смысле этого слова), потому что это определенно было бы самой умиротворяющей и успокаивающей вещью на свете. Когда парень прибыл в свой особняк, все кругом были заняты уборкой, горничные бегали туда-сюда, а охранники медленно ходили из стороны в сторону, всякий раз слегка склоняя голову при виде Зейна. Пока он поднимался наверх, он напомнил себе о том, что обычно, просыпаясь во второй половине дня, он ехал к Найлу, готовил ему ужин, а затем оставался у него. Сейчас же он чувствовал себя телефоном, которому необходима срочная подзарядка. И Зейна бы действительно вырвало, если бы хоть один из его людей решился бы сейчас подойти и снова задать вопрос о том, где располагается Север, а где Юг. Прежде чем Зейн коснулся ручки двери в его комнату, он заметил, что она уже была открыта, а внутри явно было какое-то движение. Парень сглотнул, вглядываясь в тень, что была видна из приоткрытой двери. Зейн прекрасно знал, что ни одна горничная в жизни бы не вошла к нему в комнату даже просто для уборки, не спросив при этом разрешения. Неужели предатель есть и здесь, в собственном доме, под собственной крышей? Зейн толкнул дверь, в любой момент будучи готовым вынуть пистолет и пробить голову тому, кто находился внутри… - Зейн! – во время этого возгласа Малик поклялся, что почти нажал на спусковой крючок от шока, но потом все страшные мысли были стерты из его головы, потому что перед ним предстал бледнокожий голубоглазый блондин, буквально светящийся с ног до головы. Найл широко улыбался Зейну, а в руке у парня было что-то, отдаленно напоминающее сэндвич. - Найл? Что… Что ты тут делаешь? – спросил Зейн и одновременно развернулся так, чтобы Найл не увидел, как он кладет пистолет обратно в ящик. Когда Малик развернулся обратно, Найл уже нагло крал у него поцелуй, от которого коленки брюнета буквально подогнулись. Он не позволил Найлу тут же оторваться от него, обхватывая рукой спину блондина и прижимая его ближе к себе, делая поцелуй более грубым. Найл резко вздохнул, а его бледное лицо уже покрылось розовым румянцем. Он лениво улыбнулся Зейну в губы, а тот не мог поверить в то, что Найл здесь, рядом с ним, именно тогда, когда он так нужен. Похоже, блондин знал, когда нужно появляться, и парню было даже немного в кайф чувствовать себя зависимым от этого. - Я подумал, что ты явно мечтал о завтраке, - Найл отошел назад, демонстрируя небольшой поднос с едой на нем, которая, кажется, не была приготовлена на ура, однако этого все равно было достаточно, чтобы заполнить желудок действительно голодного Зейна. – Кажется, я сжег что-то из этого, но тебе необязательно это есть. Яйца получились лучше всего, так что… Однако Найл бы прерван, когда Зейн схватил его лицо обеими руками и поцеловал его со всем своим внутренним отчаянием. Он понятия не имел, что это было: или внезапное появление Найла, или тот факт, что он готовил ему чертов завтрак, который хоть и не был совершенным, но это не имело значения. Или же это все сливалось в одно единое целое, отчего все, о чем мог думать Зейн, это желание поскорее снять с Найла одежду и прикоснуться к нему, чтобы почувствовать его сопротивление, услышать его голос… Когда Зейн, казалось, не имел никаких намерений отрываться от таких желанных губ Найла, тот слегка толкнул его ладонями в грудь и отстранился: - Эй, что-то случилось? - Можем ли мы… Можем ли мы поговорить об этом позже? – Зейн склонил шею, покусывая открытые участки плеч Найла. Если и была в этом мире вещь об этом парне, о которой Зейн не хотел говорить, так это было представление жизни без него. Малик не хотел помнить о том, кто такой Лиам, или же о том, что сделал Нэйтан. Когда они с Найлом были вместе, единственным объектом желаний Зейна был этот светловолосый парень. И ничто, и никто кроме него. – Пожалуйста? Найл не ответил, потому что Зейн снова вернулся к его губам, и Хорану оставалось лишь дать возможность Малику завладеть своим языком, углубляя поцелуй в ответ. И это не заняло много времени, когда парни, перемещаясь, оказались на кровати. Упав на матрац, Найл предоставил Зейну обзор на свое полностью раскрасневшееся тело, а точнее его участки, и Малик готов был уже порвать на нем одежду, если бы ослепительный уличный свет, пробивающийся из окна, не отвлек его. - Секундочку, - Зейн встал с кровати, задвигая шторы и удивляясь тому, как резко стало темно в комнате. Теперь о том, что на дворе было утро, свидетельствовала лишь небольшая полоса света, все же пробивающая из-под низа штор. Малик развернулся обратно к Найлу, который сидел и дожидался его с полными надеждой глазами. Зейн забрался обратно на кровать, стягивая с себя верхнюю одежду и прося Найла сделать то же самое. Малик не чувствовал, что хотел бы просто поговорить сейчас. Потому что если бы он начал, то дело дошло бы до обсуждения его желаний по поводу уничтожения Лиама и Нэйтана, а это явно не являлось тем, что хотел бы услышать Найл. - Я скучал по тебе, - Зейн не был уверен, сказал ли он это, или же это был Найл, так как он был слишком занят разглядыванием блондина, чувствуя, что его желание уже на пределе. Найл кивнул, полагая, что это он произнес эту фразу, а потом Зейн почувствовал что-то горячее, больше похожее на огонь, зарождающийся где-то в животе и буквально поедающий все тело изнутри. Он потянулся к руке Найла и, обхватив ее своими ладонями, аккуратно поцеловал запястье, прикрывая чуть подрагивающие веки. – Я скучал по тебе. Найл снова ничего не ответил. Он просто переместился вперед, соприкасаясь коленями с телом Зейна и целуя его в лоб. Найл знал, что ему было нужно. Зейн нуждался в чем-то, что держало бы его на земле, сохраняло бы мысли трезвыми, а еще давало бы понять то, что он все еще тот самый Зейн, у которого до сих пор есть тот самый Найл, который будет рядом, что бы ни произошло. Прежде чем мысли о Лиаме и Нэйтане вернулись, Зейн потянулся к пуговице на шортах Найла, и она была успешно расстегнута после нескольких неудачных попыток Малика сделать это слегка дрожащими пальцами. Найл приподнялся, чтобы Зейн смог стянуть с него шорты вместе с боксерами, после чего растянулся на кровати, скользя своими голубыми глазами по совершенному телу Зейна, спешно расстегивающего ремень на своих штанах и так же нетерпеливо избавляясь от них. Казалось, еще одна секунда прикосновений к Найлу – и он мог бы упасть в обморок. - Мы можем сделать это так? – Зейн откинулся на спинку кровати, слегка расставляя ноги по обе стороны и протягивая руку к Найлу. – Я просто… Мне нужно… Найл покачал головой, слегка улыбаясь. - Ты не должен спрашивать, Зейн. Я знаю, что тебе нужно, - блондин сел на колени Зейна, хватаясь за его руку. – Я здесь. И я сделаю все, - он склонился над Маликом и невесомо поцеловал его в губы. Зейн медленно положил руку на бедро Найла, проводя большим пальцем по тазовой косточке и видя, как Хоран закусывает нижнюю губу от такого телесного контакта. - Позволь мне слышать тебя, - Зейн практически приказал это, и Найл кивнул, позволяя своей челюсти слегка отвиснуть. Хоран потянулся к тумбочке за смазкой и, выдавив достаточное количество на пальцы, посмотрел на Зейна, прежде чем коснулся его. В тот момент, когда Найл обхватил его член, Зейн почувствовал, как его огонь все больше усиливается. Действия парня были медленными и дразнящими, пока он одним пальцем поглаживал головку, и лишь потом опускался всей ладонью вниз. Зейн слегка запрокинул голову назад, ощущая, насколько чувствительным его делали такие движения Найла, отличающиеся приятной тягучестью. Когда Малик почувствовал знакомое ощущение в животе, он мягко оттолкнул руку Найла от себя, и тот принял это за сигнал к действиям, после чего поднес одну руку к спинке кровати, а второй начал направлять член Зейна в себя. Зейн просто наблюдал за тем, как исчезает его орган внутри Найла, и это буквально разрывало его на части. Он прикусил губу, когда Найл опустил свою голову ему на плечо, оставляя внутри себя лишь головку члена. Когда Найл полностью оказался прижатым к коленям Зейна, его ноги слегка задрожали, а потоотделение явно повысилось, и Зейн, ласково гладя блондина по спине, прошептал: - Хочешь, чтобы я, или… Найл тут же повертел головой и снова посмотрел на Зейна. Тот же задался вопросом, как кто-то настолько красный может краснеть еще сильнее, но все размышления покинули голову Малика, когда Найл приподнялся вверх, а затем снова опустился вниз. Оба парня в унисон застонали от удовольствия. Найл цеплялся за плечи Зейна так же сильно, как и он за его бедра, насаживая их на себя. Ему нужно было больше, намного больше, чтобы хотя бы немного охладить этот жар вокруг. Он должен был разделить свой внутренний огонь с Найлом. Их тихие вздохи незаметно перешли в бесстыдные стоны и крики, когда Найл взял свой собственный темп, а звук его шлепающихся бедер о ноги Зейна еще больше доводил до исступления. И парень уже не просто наблюдал за Найлом, он отчаянно вдалбливался в него как раз в тот момент, когда его бедра снова опускались вниз, и чувствовал, как его член многократно и точно попадает по простате блондина. Найл потерял уже всякий ритм к этому времени, позволяя Зейну завершить начатое, пока он плотно обхватывал его за шею и изливался, пачкая животы обоих. Зейн же держался дольше, желая измотать Найла до крайней степени, сохраняя его в этом блаженном состоянии так долго, как он мог. Зейн сменил позицию, медленно поворачиваясь, а затем быстро, пока Найл не начал умолять его позволить кончить снова, так же излился внутрь. К счастью, Найл не намеревался уйти. Он закинул свою ногу на Зейна, слегка фыркая ему в шею и обнимая так сильно, что Зейн мог чувствовать, как проскальзывают между ними капельки пота, но это не волновало его. Если бы он мог прижать Найла к себе еще сильнее, он бы сделал это. Зейн никогда не думал, что будет нуждаться в ком-то так сильно. Когда Найл слегка отстранился от него, парни все равно не сдвинулись со своих мест. Разве что Хоран теперь лежал головой на груди Зейна, а тот обхватывал его рукой, подложенной под шею блондина. Он даже не заметил, сколько времени они лежали в этом положении, просто наслаждаясь уютной тишиной и отчетливым биением сердец друг друга. - Я никогда не говорил тебе об этом раньше, но… - Зейн колебался некоторое время, осмысливая, должен ли он сказать это сейчас, если это был тот самый подходящий момент. Но в этот момент Найл поднял свою голову и посмотрел на Зейна так, будто бы знал, что он скажет сейчас, поэтому Малик так и сделал. – Я думаю, что я влюблен в тебя. Как только он сказал это, Хоран приподнялся наполовину и посмотрел на Зейна так, будто до сих пор не мог поверить в услышанное. Малик даже подумал, что Найл собирается убежать сейчас, но вместо этого он лишь усмехнулся. - Что смешного? - Я тоже намеревался сказать об этом сегодня, - ответил Найл, снова падая рядом с Зейном. – Думал, что буду первым, но ты все обломал, - Зейн перевернулся на другую сторону, оказываясь теперь напротив Найла. – Но это чудесно было услышать в первую очередь из твоих уст, - Найл усмехнулся, после чего на его лбу показались едва заметные морщинки. - Так что, ты не собираешься сказать мне то же самое? – Зейн потянулся к плечу Найла, аккуратно массируя его большим пальцем. - Я скажу иначе. Потому что я не «думаю», что влюблен в тебя, - передразнил Хоран, закатив глаза. И прежде чем Зейн сказал, что это слово было произнесено на автомате, Найл поцеловал его. – Я люблю тебя, Зейн. И прямо в этот момент Зейн хотел уехать с Найлом куда-нибудь далеко-далеко, где они смогли бы быть вдвоем, куда он сам смог бы уехать, забыв об этом мире, в котором он вынужден был жить. Они бы любили друг друга каждый раз, сливаясь в одно целое так, что жизнь одного без другого уже не представлялась бы возможной. И Зейн хотел слышать это снова и снова. - Скажи это еще раз, - пробормотал Зейн, поглядывая на Найла. – Скажи, что любишь меня, пока я буду засыпать. Найл усмехнулся, но не пожаловался. Он лишь снова придвинулся ближе к Зейну, который одной рукой обхватывал его за головой, а другой – накрывал верхнюю часть живота. Найл почувствовал нежное прикосновение губ на ключице, а затем ощутил, как губы Зейна двигаются в районе его груди. - Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Глаза Зейна медленно закрывались до тех пор, пока голос Найла не стал всем тем, что эхом отдавалось в голове Малика. Он не хотел думать об этом, однако это внезапное признание, этот момент в целом - все было таким прекрасным, что Зейн боялся, как бы чего не произошло, если бы он позволил себе выпустить Найла из своих объятий.