* * *
Дейдара сидел на уроках, как на иголках, а на все вопросы, которые были адресованы в его сторону, вздрагивал и смотрел на вопрошающих затравленным взглядом. Никто ничего не понимал и беспокоился. Сам Итачи хоть внешне и не показывал, но всё равно был удивлён поведением пары, однако ничего толкового в голову не приходило. «У него что-то с братом случилось?» — предположил вампир единственный возможный вариант, подперев щёку ладонью и глянув на Кисаме. Тот пожал плечами и кивнул на одноклассника, как бы намекнув другу, чтобы тот попробовал подойти и поинтересоваться. Итачи намёк понял. Дождавшись окончания последнего урока, Учиха подошёл к Дейдаре и почти коснулся его руки, но вместо обычного вздоха раздражения он получил испуганный взгляд и оцарапывание. На ладони медленно проявлялись капли крови, и Итачи сдвинул брови к переносице, анализируя ситуацию. Это явно выходило за рамки того, что блондин мог позволить себе в отношении другого существа. Тсукури вздрогнул, поняв, что натворил, и хотел уже было ретироваться с места преступления, но его поймали в крепкие объятия и куда-то перенесли. Дейдара, сначала ничего не понявший, начал драться и вырываться, высказывая кучу нелестных комментариев. Итачи стойко вытерпел все тумаки, а потом почувствовал, что Тсукури, видимо, устал, успокоился и мелко задрожал. — Всё хорошо, ты в безопасности, — Учиха произнёс это очень мягко и спокойно, поглаживая светлые волосы в успокаивающем жесте. Дейдара сначала стоял неподвижно, а потом сжал рубашку на спине Итачи и всхлипнул. — Страшно… — он смог сказать что-то внятное лишь спустя десять минут объятий. Учиха всё гладил и гладил Дейдару по спине и волосам, даря покой. Он мог воспользоваться своими силами так, чтобы немного притупить бдительность и успокоить, потому сейчас активно прибегал к ним. Тсукури принимал ласку и вжимался сильнее, и это удивляло и вместе с тем настораживало Итачи, который не привык к подобному. Однако что-то спрашивать и уточнять он вообще не хотел, чтобы не спугнуть ту хрупкую близость, возникшую между ними. — Я такими темпами начну возбуждаться, — ещё через пятнадцать минут заметил он с лёгкой усмешкой, когда понял, что рубашку больше не сжимали, а чужие руки располагались на пояснице. — Идиот, — пробурчал Тсукури, который, тем не менее, объятий не разрывал, хотя дрожь и страх в голосе уже прошли. — Я очень хочу поговорить с тобой, — произнёс Итачи, предположив, что таким образом можно было переключить Дейдару в режим минимального раздражения, а не страха. Тот с какой-то обреченностью вздохнул и разорвал объятия, отступив на шаг назад. — Хорошо. Давай мы всё обсудим в последний раз и после этого разойдёмся на какой-нибудь нейтральной ноте, — Дейдара шмыгнул носом и слабо хлопнул себя по щекам, а Итачи не мог поверить в то, что видел свою пару такой уязвимой. Он открыл для себя что-то новое и неизведанное, и такое терять не хотелось. — Я хочу объясниться, если ты позволишь, — попросил Учиха и, получив утвердительный кивок, продолжил свою подготовленную речь, — прежде всего мне хотелось бы извиниться за все неприятности, которые я доставил тебе. У меня нет права просить о прощении, но всё же надеюсь, что ты не будешь злиться на то, что я такой идиот в вещах, которые касаются того, кого я хочу во всех мыслимых и немыслимых смыслах. Я имею в виду, что хочу доказать, что мне больше никто не нужен, и из-за этого я в отчаянии. — Но я не хочу встречаться с тобой, — Дейдара нахмурился, а волк жалобно заскулил где-то внутри. — Мне не нужен партнёр. Во всяком случае именно сейчас, — поправил себя Тсукури, увидев разочарование в чёрных глазах. — То есть я согласен дружить с тобой и кормить, исходя из собственной выгоды, но к отношениям не готов. — То есть это окончательное нет? — Итачи поник, а Дейдара тяжело вздохнул, потирая лоб. — Я не отказал, а отложил, тупица, — полукровка неловко почесал шею, краем глаза заметив, что Учиха воспрял духом. Спустя минуту молчания Тсукури засуетился, расстегнул пуговицу рукава рубашки, закатал его и протянул вампиру руку. — Укуси меня. — Зачем? — Потому что болит, — Дейдара нахмурился и надул губы, считая вампира глупым. — А маленький волчонок потом с меня три шкуры не сдерёт за это? — Итачи усмехнулся, беря собеседника за руку и поднеся к губам, чтобы мягко коснуться пальцев, которые дрогнули после этого действия. — Нет, он в курсе, что меня кое-кто динамит, и злился он больше на это, а не на то, что я дам себя покусать, — Тсукури смутился. Вампир вздохнул, удручённо смотря на короткую красную нить, тянущуюся между их запястьями. Он понял, что ему пытались донести всё это время, но на душе всё равно оставался неприятный осадок. Любить и быть любимым хотелось, потому что это единственное, что в его жизни отсутствовало. И когда он был близок к тому, чтобы получить желаемое, его из раза в раз отвергали. Неприятно. — Ну так… Кусать будешь, или ты ел недавно? — Дейдара принюхался и не почувствовал посторонних запахов, от которых его боль обычно усиливалась. — Нет, я ел пару дней назад, — Итачи пожал плечами и губами коснулся пальцев Тсукури с внутренней стороны, прикрывая глаза и вдыхая аромат его кожи. Хотелось большего, однако уже даже это казалось каким-то маленьким достижением для вампира. Раньше он и подумать не мог, что его так близко подпустят, что его объятия примут. Дойдя мягкими прикосновениями губ до предплечья, где кожа была мягче и уже покрылась мурашками от поцелуев, Итачи приоткрыл один глаз и посмотрел на Дейдару. Тот закрывал нижнюю часть лица ладонью и стойко отворачивался, но невероятно красные щёки и уши выдавали его с потрохами. У Итачи буквально пересохло во рту от увиденной картины, а мысли разом покинули голову, оставляя место инстинктам. — Я начну, — тихим хриплым голосом предупредил он и почти безболезненно укусил, второй рукой подхватывая Дейдару за пояс, чтобы тот не рухнул из-за вмиг ослабших ног. Как только кровь попала на вкусовые рецепторы, Итачи чуть не заскулил — настолько она впечатляла. Горько-сладкая, подходящая укушенному вампиром оборотню, она с огромной охотой текла Учихе в рот, а сам Итачи ощутил, будто его окутала волна долгого нетерпения, ожидания и радости. Казалось, словно всё естество Дейдары хотело стать его частью, хотело раствориться в нём, будто только для этого она была рождена. — Не воз… Не возбуждай меня… — тихо и хрипло попросил Тсукури, хватаясь за плечо Итачи, как за спасательный круг. Учиха в удивлении оторвался от питья и посмотрел на свою пару: тот тяжело дышал, лицо раскраснелось, а голубые глаза потемнели и смотрели расфокусировано. Итачи уловил ещё одну деталь — практически незаметный мягкий вампирский запах, исходивший от самого Дейдары. Он смешивался с запахом оборотня и создавал такую симфонию, словно его обладатель был полукровкой. «Так вот оно что», — Итачи улыбнулся краем рта и вновь прислонил губы к укусу. Сделав пару шагов вперёд и тем самым заставив Дейдару последовать, он прислонил блондина к стене и вжался в его пах своим, вызывая непроизвольный стон. Запах вампира стал отчётливее, а Тсукури задрожал всем телом, когтями почти до крови сжимая плечо Учихи. «Интересно», — подумал Итачи и обратил внимание на ошейник, кожа вокруг которого покраснела. Чуть нахмурив брови, он не без труда нашёл застёжку, провёл нужные манипуляции и кинул чёрную полосу на поверхность крыши. Дейдара со стоном тихо выдохнул, а затем повернул голову и открыл шею, подставляя её под ласковые поглаживания. Итачи зализал укус, поразившись регенерации своей пары, а затем провёл языком по губам, собирая остатки крови. «Хочу ещё», — била голову мысль, и Учиха незамедлительно её осуществил, убирая руку от шеи и едва ощутимо целуя ключицу, а затем прикусывая кожу. Дейдара шумно выдохнул и непроизвольно потёрся пахом о пах Итачи, а затем освободившейся рукой сжал волосы на затылке вампира, вынуждая его быть ближе, чем он был сейчас. Учиха расположил руки на боках, полукровки, аккуратно вытаскивая рубашку из брюк и касаясь кожи партнёра пальцами. Вампиры плохо определяли температуру, но даже так Итачи чувствовал, какой жар исходил от Тсукури. Тот подставлялся под все ласки и хотел большего. Он случайно оцарапал заднюю часть шеи когтями, когда притягивал вампира к себе, и сам инициировал прикосновения, водя носом около уха Учихи и полизывая его, словно тоже собирался укусить. Его руки также заползли под рубашку и едва ощутимо царапали бледную кожу Итачи, а запах соблазнительно окутывал и бил по рецепторам. Вампир целовал шею Дейдары, будто бы не позволяя себе большего, и гладил бока и спину, чувствуя выступивший на коже пот. Хотелось большего… Хотелось присвоить полукровку себе… — Нам стоит остановиться, — Итачи в мыслях разбил себе голову за такие слова, потому что все его действия кричали об обратном, но он прекрасно понимал, что сейчас заниматься этими вещами не стоило. — Почему? — Дейдара сначала ощетинился на то, что все приятные и доставляющие удовольствие действия оборвали, но затем наклонил голову к плечу и соблазнительно улыбнулся. Итачи сжал челюсть, борясь с огромным желанием наброситься на свою пару. — Это возбуждение из-за укуса, — Учиха отвёл взгляд вниз и в сторону. — Тебе потом будет за это стыдно и некомфортно. — Это будет потом, а сейчас я хочу, чтобы ты позаботился о нас, — взгляд Тсукури плыл, а полушёпот на ухо выносил последние остатки совести. Окруживший запах окутывал в желании и потребности быть с ним. Итачи сжал руку в кулак и прикусил губу. — Нет. Возбуждение от укуса не равноценно обычному. Ты хочешь меня только потому, что я случайно использовал свои силы на тебе, как обычно это делаю, — вампир глубоко вздохнул и надел на своё лицо маску беспристрастности. — После такого ты меня больше к себе не подпустишь. — Ты так после каждого питья крови будешь меня обламывать? — Дейдара взбесился. — Если ты виноват, то неси последствия, а не строй из себя недотрогу. — Успокойся, пожалуйста, — Итачи поморщился от того, что ранее заботливо окружившая его аура защиты и ласки в миг стала колючей и неприветливой. Дейдара злился и высказывал Учихе всё, что он о нём думал, а затем просто исчез в порыве злости, оставляя после себя только наполненный яростью и бешенством запах вампира, от которого у Итачи помутнело в глазах. «Всё же я не ошибся», — он тяжело вздохнул, обратил внимание на капли крови на земле, подобрал брошенный ошейник и покинул крышу с одной единственной целью — найти Тсукури, который не умел правильно перемещаться и мог случайно покалечиться или убить кого-нибудь.Часть 11.
19 октября 2022 г. в 21:16
— Дейдара, а ну живо в школу! — злилась Кушина, выпроваживая сына в учебное заведение уже битых полчаса. Тсукури ни в какую не собирался покидать дом, потому что хотел последить за Наруто, которого ждал укус отца. Глава малочисленного семейства закатывал глава на поведение старшего сына и в целом был солидарен с женой, однако даже это не спасало от эгоистичной хотелки Дейдары.
— Мам, а вдруг ему будет хуже, чем мне? — паниковал Тсукури, ногами и руками упираясь в дверной проём. Терпение Кушины подходило к концу. Наруто, чувствуя исходящую от женщины ярость, сглотнул и притянул брата к себе за шею. Пара секунд уговоров и испуганный взгляд в сторону Кушины — и вот Дейдара с большой неохотой обувался, недовольно ворча под нос.
— С ним всё будет в порядке, — Минато улыбнулся и взял раздражённую жену за руку, в успокаивающем жесте поглаживая её ладонь. Та глубоко и шумно втянула носом воздух и выдохнула. — В конце концов, риски минимальные.
— И всё же есть тот маленький процент…
— Если ты сейчас же не выйдешь из дома, я отведу тебя за руку в школу, как маленького, — сурово пригрозила Кушина, хмуря брови, а черты её лица стали более волчьими. Дейдара струхнул. Ему не раз доводилось видеть злость мамы, которую иногда выводили другие личности, и это пугало до дрожи в коленях. В подобные моменты ему всегда казалось, что Кушина сейчас развернётся в его сторону и вонзит клыки в глотку, а когти в живот, раздирая его бренное тело.
— Ладно-ладно, я собрался уже, — Тсукури почувствовал прошедший по спине табун мурашек. Единственное серьёзное увечье, которое они получали от мамы, был простой подзатыльник, однако это не мешало таким тяжёлым мыслям посещать блондинистую голову.
— Да не парься ты так, — Наруто беззаботно улыбнулся и закинул руки за голову. — Вернёшься со школы и сходим погулять. Мне капец как скучно сидеть дома, хотя это всё равно гораздо лучше больницы.
— Хорошо, — Дейдара слабо кивнул, посмотрел в зеркало, поправил одежду и причёску, проверил наличие ошейника и с невозмутимым лицом вышел на улицу, чуть хмурясь из-за ударившего по глазам солнца. Развернувшись вполоборота, он улыбнулся семье и махнул им на прощание рукой.
— Иногда мне кажется, что Наруто не наш ребёнок, а его, — причитала Кушина, смотря на неловко улыбающегося младшего Узумаки.
— Мне кажется, у него просто комплекс старшего брата, — Наруто со смешком пожал плечами. — Это мило. Он милый.
— В любом случае пора прекращать поощрять такое поведение, — Кушина нахмурилась. — Это плохо закончится для его психики, если он продолжит считать себя обязанным нам за что-то.
— Не при ребёнке, дорогая, — на ухо женщине шепнул Минато и улыбнулся Наруто. Тот непонимающе посмотрел на обоих родителей. — Сходи подготовься пока. Я оставил у тебя на столе таблетки. Выпей две штуки и подожди меня. Я сейчас подойду.
— Окей, — Наруто отдал честь и ускакал в свою комнату. Кушина тяжело вздохнула и облокотилась о стену.
— Мне не хочется, чтобы Дейдара считал себя прислугой Наруто, — женщина обняла себя за талию. — Он ведёт себя так с самого детства. Это, конечно, хорошо, что Наруто под защитой, но мне кажется, что в итоге Дейдара забудет, что он самостоятельная личность и ему не нужно так опекать младшего брата.
— Мне обсудить это с ним? — поинтересовался Минато, обнимая жену и целуя её в висок. Кушина качнула головой и подарила ответные объятия.
— Нет, я сама хочу, — она улыбнулась. — Иди к Наруто, а потом на работу.
— Да-да, — Намикадзе слабо рассмеялся. — Надо уже поскорей с этим закончить и перестать волноваться по поводу их запаха.
Мужчина двинулся в комнату Наруто, всё думая над тем, а правильно ли они с Кушиной поступили пятьдесят лет назад, когда целенаправленно решили заводить ребёнка. Это было трудно. Тело оборотня попросту не принимало плод, из-за чего случались выкидыши. Помимо этого, сработал психологический фактор: женщина стала замыкаться в себе, думая, что виновата в этом лишь она одна. Ей сложно было смириться с тем, что она оказалась не в состоянии создать полноценную семью с любимым человеком. В какой-то момент Кушина приняла решение расстаться с Минато, потому что чувствовала себя недостойной его. Женщина корила себя за эти мысли и желания и была невероятно удивлена, когда её истерики успокоили, мягко улыбнулись и сказали, что всё это глупости. Минато не собирался бросать свою любимую жену из-за того, что та не могла выносить наследника, и попросил забыть об этом. Детей можно было усыновить.
Семнадцать лет назад семью, что близко дружила с Минато и Кушиной, зверски убили оборотни. Намикадзе успел спасти лишь годовалого Дейдару. Спустя полтора года Кушина сквозь дикие боли и отторжение смогла родить Наруто. Появление младшего брата в некоторой степени опечалило Тсукури, потому что ему казалось, будто теперь о нём забудут. Кушина старалась показать, что между детьми разницы не было, что они были одинаково важны и любимы. В какой-то момент Дейдара закрылся от родителей, но Наруто цеплялся за него. Он просился на руки именно к Тсукури, хотел спать и играть лишь с ним, и первым произнесённым словом было невнятное «Тей». Маленький полукровка проплакал всю ночь в своей комнате и со следующего дня поменял отношение к младшему брату. В груди вспыхнуло почти болезненное желание защищать это маленькое сокровище, которое он полюбил.
Минато вздохнул и почесал затылок, задавая себе единственный вопрос: «Когда мы упустили такую проблему?». Семья любила детей одинаково. Одинаково ругала и баловала. Они получали всё поровну, а у Наруто не было особых привилегий только лишь потому, что он был связан с родителями кровью. Полукровка, собственно, и не знал до определённого момента, что Дейдара неродной им. И хоть это не отразилось на их семье, но, наверное, именно тот разговор и послужил спусковым крючком.
— Пап, у меня глаза красные и полосы на щеках стали чётче. Это нормальная реакция? — с лёгким недоверием и волнением спросил Наруто у отца, когда тот зашёл в комнату. Минато кивнул, тяжело вздохнул, прикрыл голубые глаза и открыл уже яркие алые.
— Да, таблетки уменьшат боль от укуса, — мужчина виновато улыбнулся. Узумаки нервно дёрнул уголком рта и отступил от отца, когда тот приблизился.
— Что-то я уже передумал, — Наруто попытался скрыть страх за смешком, но по серьёзному взгляду родителя всё понял, зажмурился и сжал края футболки пальцами.
— Всё будет в порядке, — услышал он шёпот на ухо и почувствовал горячее дыхание на шее. — Просто доверься мне. Дейдара тоже проходил через это.
Наруто спустя минуту неуверенно кивнул и наклонил голову к плечу, предоставляя полноценный доступ к своей шее. Минато улыбнулся такой робкой послушности, а затем глубоко вонзил клыки в шею ребёнка, начиная подавлять половину вампира своей сущностью. Его аура буквально окутала сына, начиная потихоньку давить вампира, что сидел глубоко внутри. Наруто сначала лишь поморщился от укуса, не понимая, почему не было так больно, как об этом рассказывал Дейдара. Когда Минато вынул клыки, Узумаки удивлённо задержал дыхание, а потом закричал, падая на пол на локти и колени и хватаясь за шею. Казалось, будто вырывали глотку, а ещё ниже, в районе груди, ломали все рёбра. Из глаз текли непроизвольные слёзы, дышать попросту не получалось, перед глазами плясали красные пятна, звон в ушах практически разрывал перепонки, а сознание медленно покидало тело.
— Наруто, всё хорошо! Слушай мой голос! — Минато настойчиво поднял голову сына, обхватив его лицо ладонями. — Смотри на меня. Это приказ!
Наруто едва соображал, но почему-то голос Намикадзе звучал очень отчётливо. Расфокусированным взглядом он смог найти два горящих алых глаза и попытался сконцентрироваться на них, но получалось плохо.
— Мне больно, больно… — полукровка схватился за руки отца и сжал их, вытянувшимися когтями глубоко впиваясь в смуглую кожу. До безумия хотелось, чтобы всё это прекратилось. — Я не хочу… Это…
— Я понимаю, я всё прекрасно понимаю, — Минато сжал губы в тонкую линию. Он чувствовал все негативные эмоции от сына и, к собственному сожалению, впитывал их в себя, как губка. Оборвать этот процесс он не мог, потому что такова была его приобретённая способность: поглощение эмоций через прикосновение. И хоть в обычное время он мог спокойно контролировать своё поведение, когда напитывался негативом от вспыльчивой жены или недовольных его правлением вампиров, сейчас с трудом получалось сдерживаться. Злился и обижался не Наруто, а та его часть, которую подавляли. Она вылила на Минато такую тонну ненависти, что вампир сжал челюсть крепче, борясь с тем, чтобы не сорваться на младшего сына. Однако когда дверь в комнату тихо открылась, а глава семейства увидел обеспокоенных и испуганных Дейдару и Кушину, огромный пузырь накопленной злости и обиды лопнул. Вампир не смог сдержать всё это в себе и повысил голос на семью:
— Вон отсюда, живо!
Громкий голос отца заставил Наруто вздрогнуть всем телом, съёжиться и наполовину обратиться в оборотня. Последующий хлопок двери привлёк младшего полукровку. Тот хотел было повернуться в сторону выхода, но шею вновь пронзила резкая боль, и всё повторилось: глотку драли, как и грудную клетку, а красные пятна перед глазами стали уже фиолетовыми.
— Слушай меня, Наруто, — Минато говорил чётко и уверенно, уже не как отец, а как древний вампир, — ты в состоянии справиться с этим. Это продлится несколько минут, нужно просто потерпеть. Всё в порядке. Запах вампира ослабевает. Когда он полностью перестанет чувствоваться, всё прекратится. Я обещаю.