Стокгольмский синдром

Я протёр глаза, прежде чем окончательно поверить в увиденное. Однако, это правда. Прямо передо мной стояли 3 Билла. 3 Билла. Голых, сексуальных, в количестве трёх экземпляров, Билла. И все они готовы в эту же секунду выебать меня сразу всеми тремя хуями в задницу. А пока стоят и смотрят, испытывая моё терпение на прочность. Интересно, знают ли они, что у меня слюнки текут? —Да, знаем,— отвечает один из них, видимо, настоящий, а не клон. —Всё время забываю об татуировке... Может, уберёшь?— усмехаюсь я и так уже зная ответ на мой вопрос. Сглатываю. Боже, докатился до шлюхи... —Нет. Но я подумаю,— его руки ложатся на грудь, уголки губ тянутся к ушам, и улыбкой он напоминает мне чеширского кота.— А сейчас, не хочешь ли ты начать? Или нам сделать это самим? Я опускаюсь на колени. Один из них, не знаю настоящий ли, сразу запихнул мне в рот свой член. Я чуть не задохнулся. Пришлось приспосабливаться, одновременно работая руками с двумя другими пенисами. Они сами помогали мне руками, задавали темп, глубину. В общем-то, моя задача было- отсасывать, а не думать. Но думать, почему-то, получалось лучше. И все мои мысли были о боли в горле и, конечно, коленках. Чем дольше это продолжалось, тем сильнее у меня болели коленки, на которых я стоял. Это только прибавляло жёсткости. А им, видимо, было всё равно, ибо с каждым толчком в мою глотку, сила увеличивалась. Каждый из них старательно направлял мою голову так, как им нравилось, и я старался угодить им, расслабляя глотку. Но я уставал стоять на твёрдом... бетоне? Мои колени уже, наверное,все в ссадинах. И Билл знает об этом, читает мои мысли. И ничего не делает... Ну, кроме того, что ебёт меня. —Ну, ты же сам понимаешь, что мне насрать на твою боль в коленках. Тебе приятно, мне приятно, всё отлично,— говорит он, попутно рукой вдалбливая в меня член.— Ох, Диппи, ты, вроде, говорил, что тебе шестнадцать? Судя по твоим умениям в половой сфере, я дал бы тебе не меньше 20! Хаха! Я лишь усмехнулся на эту шутку. Хотя было бы классно, если бы я был чуть старше,чем сейчас. Было бы вообще классно, если бы Билл дал мне возможность быть ак... Нет, ерунда какая! Никогда такого не будет, смешно даже! В его власти многое, но это- сверх. И вот, когда последний из троицы (хотя различить их невозможно) кончил, мне, наконец, разрешили встать и переместиться на кресло. Меня положили поперёк и первый из них зашёл внутрь. Я застонал. И застонал громче, когда перед моими глазами потрясли разноцветными шариками с хвостиками. Нет! Вокруг моей и так уже возбуждённой плоти прикрепили вибраторы и, конечно, включили их. Я кончил уже через несколько секунд. Но даже это не остановило их. Меня просто пустили по кругу. Не спрашивали, конечно, просто взяли и сделали. Билл Первый поставил меня раком на кресло и насиловал, пока Билл Второй вновь трахал меня фаллосом в рот. Ярко-фиолетовым, размером с его собственный. И я сходил с ума. Медленно. Его рука давила мне на поясницу, чтобы я изгибался, и его член проходился по моей простате. Я стонал, при этом отсасывая фаллос. Он такой мягкий, но не сравниться в настоящим. Билл, тем временем, собственнически хватал меня за волосы, оттягивая назад, с каждым разом вдалбливаясь сильнее. И, сука, кончает, рукой обхватывая шею и на мгновение лишая воздуха. Сволочь Второй. Билл Третий уложил меня на кресло, поместив ноги на свои плечи. Биллы Первый и Второй болезненно лапали меня за розовые соски, целовали, посасывая кожу, мочки ушей. Я стонал, громко, до того момента, пока меня не затыкали поцелуем, длинным, во всех смыслах, языком залазя чуть ли не в глотку. И фаллос, никуда не подевавшийся, кружит то у моей задницы, то катается по груди, то лезет в рот. Мне приходится терпеть, а, точнее, получать удовольствие и удовлетворять других. И Билл Третий, ко всему прочему, так же умудряется доставлять удовольствие мне, работая рукой на моём члене, доводить меня до оргазма и, обхватив основание члена пальцами, не давать мне кончить. И наслаждаться моим мучением. С Биллом или Биллами всегда БДСМ, мне кажется. Сволочь он или они. Билл Второй, ухмыляясь, сел на кресло сам. Я, находясь в такой ситуации, уселся на него и принялся выполнять его желания. Он не позволял другим Биллам подходить, поэтому я решил, что именно этот Билл- настоящий. Он по-хозяйски залазил пальцами в мой анус вместе с членом, растягивая всё больше. Он не затыкал меня, наоборот, делал всё, чтобы я стонал громче: давил на простату, терзал соски, кусался и оставлял засосы на чистой коже. Я знаю, что он любит мой голос и мои стоны. Знаю, что любит БДСМ со мной в главной роли. А потом, когда кончает, страстно целует, языком обследуя мой рот уже в сотый раз. Только в этот раз он не позволяет мне встать с него, только прижимает ближе, как бы нагибая меня. Да, он точно- Сволочь номер Один. Самый настоящий. И... неважно какой! —Учишься контролировать мысли? Или же просто не позволяешь себе даже думать об этом?— говорит он, насмехаясь, притягивая ближе и дыша в шею. —Второе, пожалуй,— выдавливаю я, пытаясь оставаться в сознании. Я, наверное, уже скоро в обморок упаду, если продолжу. —Не-не! Даже не думай сознание терять! Ещё столько предстоит...— сразу встрепенулся Билл, слегка(ну, как слегка? Весомо) ударив меня по щекам несколько раз. Я сразу проснулся, если, возможно, засыпал. Жаль, что я не могу от... Билл, Билл, Билл! Читаешь мои мысли, да? Допустим, я об этом не думал. —Ну, не знаю... Наверное, мне стоит тебя наказать? Не правда ли?— да, вероятно, стоит.— Ты сам ответил на заданный вопрос. Из меня вытекает сперма маленькими струйками. Он наслаждается этим, я знаю. Как и в прошлый раз наших жёстких игр, она срабатывает как смазка, поэтому второй большой член входит в меня более-менее легко, если не считать ужасной боли, громких болезненных стонов. А ещё есть третий член во рту. И фаллос, которым опасно трут около моего анала, грозясь его туда вставить. Боже, он надавливает, стараясь войти! Я же сдохну от этого! —Ничего с тобой не будет, Диппи. Мы просто сильнее тебя растянем, ничего такого. Самому приятно станет,— довольно и зло одновременно говорит Билл, сильнее надавливая фаллосом, уже на сантиметр входя в меня. —Билл, пожалуйста! Пожалуйста, не надо!— молю я. Да-да, молю. Именно. От моей гордости уже ничего не осталось, знаете ли! —Не сработает, ты же знаешь,— пожимает плечами он и резко вставляет фаллос в меня. Я кричу. Сука, да они, верно, разорвали меня!— Кажется тебе это. Привыкай, щас всё пройдёт. Нет, не прошло. Я старался расслабится, но не помогало. Всё ныло и жутко болело. По моим щекам потекли слёзы. Больно. Очень. Но Биллу насрать, он и его дружок начинают двигаться во мне, медленно, не спеша. А я уже выть начинаю. Мне больно. Ещё пару минут, а потом приходит наслаждение. Кайф. И я задыхаюсь от удовольствия. Боже, какая же я шлюха! Мне анал разрывают, а я наслаждаюсь болью. Круто. В мой рот суют третий хуй, и я начинаю его сосать. Привычно уже. Да и все венки наизусть выучил за это время. Да и все способы сделать ему приятно тоже уже знаю. Вот и делаю. Меня направляют рукой, а я послушно исполняю. И так всегда было. И так всегда будет. И вот, я чувствую пульсацию их членов. Сильную пульсацию несколько секунд, а потом приятное тепло внутри. Мой живот слегка надулся, потому что я переполнился их спермой. И Билл Настоящий это, конечно, почувствовал. Смеётся, Сволочуга. Остальные клоны испарились прямо на моих глазах, прежде оставив прощальный подарок: сперму на лице и во рту. Ну, скажу что да, вкусную, как у Настоящего. Но всё же. Билл с довольным лицом смотрел на мой живот. Мне показалось это подозрительно довольным взглядом. Я недоумённо кашусь на него. —Что, так живот мой надутый нравится?— усмехаюсь, кладя руки ему на плечи. —Да, нравится,— отвечает он, совершенно неожиданно для меня.— Знаешь, возможно, когда-нибудь ты будешь вынашивать мне ребёнка. И видеть тебя с надутым животом мне будет очень-очень нравится. —ЧТО?! Нет! Да ты не посмеешь! Мне шестнадцать, а беременность скрыть сложно. Нет-нет-нет! Даже не думай, Билл!— начинаю вопить я, отталкиваясь. Психую, судорожно хватая воздух ртом. И только сильный толчок по моему животу, вышибающий всю сперму, привёл меня в чувство. —Да шучу я. Не парься,— заливается смехом он, смотря на моё красное лицо. И целует на прощанье. Страстно, до сумасшествия.— До завтра, Диппи!