Карма слов

Кёя прекрасно знала содержание Шекспировской «Бури», как и множество его пьес. Не наизусть, но в целом. Знала, как и огромное количество классики как японской, так и западной. Да что ей только не приходилось изучать, будучи привязанной к клану. Из неё готовили как бойца, так и достойную жену, которая обязана уметь поддержать беседу со своим мужем. Из-за этого она жила от дома до школы и от школы до дома. Времени на себя у неё не было и не могло быть. Когда они доперевели эту короткую пьесу до конца, то некоторые даже захлопали Дино, которая сама зачитала эпилог — монолог мага Просперо, посвятившего свою жизнь мести, но воплотившего её малыми жертвами во благо своей дочери и её любимого. Кёя чувствовала себя на протяжении всей «Бури» просто отвратительно. Счастливых концов не бывает. Она со скукой смотрела в окно. Обзор открывался на школьный двор, где раскинула свои ветви могучая сакура. Чуть в стороне от неё начиналась сетка, огораживающая футбольное поле. За ним раскинулись мелкие здания разных кружков. Сакуру Кёя терпеть не могла — у неё была аллергия на её пыльцу. Наконец-то классный час закончился. Прозвенел звонок. Можно было идти домой. — Что ж, на сегодня всё, — подобрав с учительского стола книги и учебники по английскому, с улыбкой произнесла Дино. — Уберитесь тут. Доска, пол. Куниеда, Сато, вы сегодня дежурные? Кёя поднялась со своего места. Убрав вещи в сумку, она, чувствуя на себе несколько сальных взглядов, облизывающих её с ног до головы, лениво посмотрела на этих смельчаков. Холодом в её глазах можно было примораживать к месту. Усмехнувшись, кривя губы в ухмылке, Кёя зашагала к одному из выходов из класса и столкнулась в коридоре с Дино. Учебники и какие-то распечатки полетели на пол. — Вот ты специально, да? — несколько обиженно пробурчала себе под нос Дино и принялась собирать рассыпавшиеся по полу листы бумаги, по которым так и норовили походить ученики. Опустившись на пол, Кёя подхватила пару увесистых книг, узнавая в них «Айвенго» Вальтера и «Портрет Дориана Грея» Уайльда, отмечая про себя, что вкус у учительницы есть. Следующие уроки английского будут весьма интересными. — Я помогу донести книги до учительской, — вместо извинения сказала Кёя, поднимаясь с корточек. Дино озадаченно нахмурилась, но в следующее мгновение улыбка вновь подёрнула уголки её губ. — Какие же дети порой проблемные. — Это вы про меня? — довольно холодно осведомилась Кёя. Дино хохотнула в кулак: — Кто знает… — И, прижимая к своей не слишком пышной груди учебники и распечатки, неспешно зацокала каблуками. Кёе оставалось только следовать за ней следом, чувствуя себя бараном на привязи. Их провожали взглядами. Сексуальная учительница, каждое движение которой воспринималось как услада для глаз, и неприкосновенная, которой многие парни втайне хотели засадить, как следует. Их сочетание и вовсе, как казалось Кёе, породило множество сексуальных фантазий. Она уже пожалела, что предложила Дино донести её поклажу до учительской. Старшая Намимори была максимально испорчена. Скорее всего, только в ней был возможен такой плотский беспредел, ведь ученики делали всё, чтобы до взрослых не дошло реальное положение дел. Дино раздвинула дверь в учительскую. Кёя собиралась зайти за ней следом, но у неё мягко забрали книги из рук. — Ох уж эти испорченные детишки, — к неожиданности Кёи, прямо ей на ухо громко зашептала Дино. — Ладно, я к такому вниманию привычна. Но «неприкосновенная кошечка» будоражит мальчишеские умы, да? — Что?.. — опешила Кёя. По её спине забегали мурашки. Карие глаза смотрели на неё, казалось, заглядывая в самую душу. — За тебя ведь многие отдуваются, да? — продолжала сыпать болезненными словами Дино. — Я видела на третьем уроке Сасагаву-младшую. Кёе стало не по себе. Её начало душить осознание: Каваллоне-сенсей в курсе происходящего в школе. Но прежде, чем Кёя успела выплюнуть хоть одну бранную фразу, упрекающую в бездействии, Дино слегка толкнула её в грудь пальцами. В воздухе мелькнули ногти цвета лазури. Кёя отступила на полшага, ошалело разглядывая омрачённое лицо Дино. И дверь в учительскую закрылась прямо перед её носом. Так с Кёей ещё никто не позволял себя вести. Ей захотелось забить Дино до смерти. Руки зачесались. «Она…» — начала оформляться мысль в голове Кёи, но внезапно в неё кто-то врезался, задевая плечо. — Простите!.. — в панике запричитал какой-то парень, тут же смешиваясь с толпой. Кем он был, Кёя разглядеть не успела. «Да не важно, без взрослых справлюсь», — решила для себя она.

***

Следующий день не отличался абсолютно ничем от дня предыдущего. Кёя только боднулась парой колких фраз с тремя лидерами школы, да и только. Разве это что-то новое? Кёя возвращалась в класс, собираясь провести остаток большой перемены за обедом, но её планам не было суждено осуществиться. В коридоре к ней подлетели насмерть перепуганные Сасагава Кёко и её лучшая подруга — Курокава Хана. — Кёя-чан, беда! — кидаясь Кёе на грудь, на одном дыхании выдохнула Кёко. — Что случилось? — хмурясь, спросила Кёя. — Каваллоне-сенсей! Она в опасности! — вместо Кёко ответила Хана. В груди неприятно кольнуло. Сердце пропустило удар и забилось, как сумасшедшее. — Мы только что видели, как куча парней потащили Каваллоне-сенсей на школьную крышу! — паникуя, тараторила Кёко. — Когда? — сглотнув, спросила Кёя. Получив ответ, она сорвалась с места. У неё ещё было время, чтобы спасти эту глупую училку с её тупой таинственностью. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: кто-то пронюхал, что Дино в курсе о происходящем в школе, и её решили запугать. Скорее всего, тот вчерашний парень услышал их разговор. Дино говорила на ухо, но довольно громко. Похоже, её услышали. «Эта дура… Надеюсь, она в порядке!» — подумала Кёя, мчась по лестнице наверх. Перепрыгивая через ступеньки, она на спринтерской скорости миновала несколько лестничных проёмов. Дверь на крышу была закрыта. Наверняка её держат за ручку снаружи. С крыши доносилась какая-то возня. Крики. Кёя на бегу выхватила из-за ремня тонфы. Те привычно легли в руки. Взбегая по ступенькам, она разогналась и в полёте со всей силы пнула дверь ногой. Кёя не успела даже удивиться. Дверь послушно отворилась без всяких проблем. Выбежав на крышу, Кёя застыла на месте, пытаясь осознать увиденное. К моменту её прихода уже всё закончилось. Дино склонилась над одним из лежащих на бетоне парней, поигрывая ножом. Зачесав пальцами волосы назад, она улыбалась довольно хищно. Даже пугающе. На её руках была кровь. Кёя успела заметить сбитые костяшки. — Опасные у вас игрушки, ребятишки. А если бы вы поранили кого? — вздохнула Дино. Светлая прядь упала ей на лицо. Копна волнистых волос колыхалась на ветру, как жёлтое пламя. — Но вы поняли. Что сейчас было — никто не должен знать, ага? Парни загалдели, соглашаясь. Они были похожи на побитых псин. Впрочем, такими они и были. Сложив складной нож, Дино вложила его в ладонь побитого парня и поднялась с колен. И вот тут взгляды Кёи и Дино пересеклись. — Как это мило, Кёя, — обрадовалась Каваллоне-сенсей. Привычная добрая улыбка озаряла её красивое лицо. — Ты пришла меня спасать? — Не знаю даже, кого спасать и от кого, — пытаясь переварить увиденное, ответила Кёя, убирая тонфа за ремень. — Их от вас или вас от них. — Ну конечно же меня! Я тут жертва! — Дино помахала перепачканной в крови рукой. — Видишь? Я поранилась. Они хотели мне навредить, представляешь? — Мне подуть на раны? — начинала раздражаться Кёя. Дино достала из кармана расклешенных брюк платок и вытерла руку, обматывая им костяшки. — Это шутка. Не воспринимай мои слова всерьёз. Обойдя лежащих на земле хулиганов, Дино прошла мимо Кёи. Ноздри уловили приятный аромат духов. Ваниль и корица. Сочетание мягкости с толикой пряности. — Я слабый, грешный человек, / И я взываю к вам в надежде, / Что вы услышите мольбу, / Решая здесь мою судьбу. / Мольба, душевное смиренье / Рождает в судьях снисхожденье. / Все грешны, все прощенья ждут. / Да будет милостив ваш суд, — продекламировала Дино, цитируя Просперо и уходя с крыши. Кёя не могла понять, к чему это. Ей предлагают судить? Но кого? — Я всегда готова выслушать моих учеников, — напоследок проговорила Дино, скрываясь на лестнице. Сжав кулаки до боли, Кёя скрипнула зубами. Она очень не любила, когда с ней игрались. Эта учительница слишком много себе позволяла.