Один шанс на миллион.

Был хороший такой тёплый день, один из тех, которые заставляют забыть о том, что уже начало сентября, и тяжёлые дождевые тучи со дня на день заволокут по летнему синее небо. Пока же, солнце светило вовсю, заставляя снимать надетые с утра курточки и довольно щуриться, глядя на залитую светом улицу. Мы с Джеком стояли на крыльце кинотеатра Рикшоу, изучая афиши, в ожидании, пока к нам присоединится некий Финн Вулфард. До того момента я почти не общалась с этим парнем — Вулфардом, но постоянно слышала от Джека восторженные речи в его адрес, что-то о необыкновенных музыкальных талантах и многочисленных девчонках, сходящих по нему с ума. Меня таким не удивить, поэтому половину подобных высказываний я пропускала мимо ушей. В моей голове сложился довольно приблизительный финнов образ — болезненно худой кудрявый мальчик с гитарой, которого почему-то очень любят девочки. Дальше этого моя фантазия не работала. — А вот и наш красавчик! Джек разулыбался и ринулся навстречу Финну, быстрым шагом подходящему к ступенькам. Он был облачён в ярко красную футболку с изображением участников группы Битлз. Из-за чего к ранее описанному образу Вулфрада я мысленно добавила странноватый вкус в одежде. Парни шумно поприветствовали друг друга, используя всяческие дружеские жесты: похлопывания по плечу, краткие объятия и извечное «чувааак, как сам?». Затем Финн подошёл ко мне, и тогда я впервые почувствовала секундную неловкость при взгляде в его глаза цвета тёмного мёда. Но тут же справилась с оцепенением и по-приятельски быстро обняла его худые плечи, успев уловить тонкий аромат свежего одеколона — белый лотос и апельсин. Это мне понравилось. Не терплю, когда за парнем тащится шлейф сладких духов, намного приятнее, если запах парфюма ощущается на расстоянии нескольких сантиметров от нежной — слишком светлой — кожи его шеи. Не знаю, имели ли тут место шутки судьбы или всего лишь нелепая случайность, но наши кресла в зале были расположены таким образом, что я оказалась между двумя парнями, вновь почувствовав странное стеснение от такой внезапной близости к Вулфарду. В течение всего фильма, я поглядывала на его тонкую кисть, расслабленно лежавшую на подлокотнике, иногда пробегала глазами по изящному профилю, словно вырезанному из картона — настолько правильными и тонкими были черты его задумчивого лица. В какой-то момент Финн наклонился ко мне, желая прокомментировать происходящее на экране, и я почувствовала, как его тёплые губы на долю секунды — случайно само собой — коснулись моей щеки, тут же сменившись жарким шёпотом. И тут моё сердце забилось чересчур сильно и слишком глухо. Я вцепилась повлажневшими пальцами в подлокотник со стороны Джека, который ободряюще похлопал меня по коленке, по всей видимости, сочтя моё, внезапно участившееся дыхание, реакцией на поведение главных героев киношки. С этого момента я безнадёжно потеряла сюжетную нить фильма, не в силах перестать поглядывать на Финна, думая только о том, действительно ли это касание губами было чистой случайностью и мучительно желая повторить этот момент. Я ёрзала на кресле, перекладывала с места на место сумку, никак не могла устроить руку на общем с Вулфардом подлокотнике, одновременно мечтая, чтобы наши пальцы соприкоснулись и тут же боясь этого. В конце концов, я начала раздражать даже саму себя. Пришлось невероятным усилием воли выпрямиться на сиденье и уставиться на экран, пытаясь уловить нить повествования. В этот момент Финн снова наклонился ко мне, обжигая своим шёпотом, спрашивая что-то про главного героя, но я, оглушённая бешено заколотившимся сердцем и прилившей к лицу кровью, только еле слышно промямлила нечто невразумительное и испуганно замолчала, решив, что он теперь точно потеряет ко мне всяческий интерес. Остаток сеанса прошёл как в тумане, и я благодарила небеса, когда фильм закончился, и мы втроём вновь оказались на крыльце кинотеатра под мягкими лучами солнца, которое уже клонилось к закату. В очередной раз за вечер я одёрнула себя, обнаружив, что засматриваюсь на рыжие блики, вспыхнувшие в тёмных кудрях не моего парня и почувствовав неловкость. На моё счастье, Джек и Финн, увлечённые обсуждением недавно увиденного фильма, не обращали внимание на мои внезапные приступы стеснения, и я слегка расслабилась. Но неожиданно уловила смысл, произнесённой где-то на периферии моего сознания, фразы Грейзера: он что, приглашает Вулфарда к нам домой? Мы не так давно съехались с Джеком и жили, выражаясь по книжному, душа в душу, коротая уютные вечера за просмотром сериалов или игрой в приставку, нередко приглашали нешумные компании или сами выбирались в гости. И вот, кажется, нашей идиллии настал конец — мой добродушный парень хочет пригласить к нам чужака Вулфарда. Я лихорадочно принялась вспоминать, убрала ли я свой весёленький лифчик в цветочек со спинки стула в комнате и насколько чистым был пол в прихожей. Да что это со мной? Раньше меня абсолютно не волновало, что подумают наши случайные визитёры об уровне прибранности квартиры, но сейчас я смотрела на нежного красивого Финна и мне ужасно не хотелось, чтобы он вдруг заметил какие-то вещи, способные его разочаровать или вызвать брезгливую усмешку. Пока я занималась размышлениями о необходимости своевременного мытья полов и протирания поверхностей, парни уже спустились с крыльца, направляясь в сторону нашей улицы, и мне пришлось спешно следовать за ними, глядя на почти одинаковые кудрявые затылки, словно сопровождая двух близнецов, один из которых был чуть пониже ростом. *** — Ты только представь себе, они могли бы спастись, это было так тупо — разделиться и пойти по одному человеку! — возмущённо говорит Джек, размахивая руками и хватаясь за голову. — Это же главная фишка всех фильмов ужасов, если бы они оставались все вместе — фильм бы длился пять минут: приехали в дом, попили пива перед камином, парочка занялась сексом и поехали обратно! Финн говорит это и смеётся, но я отмечаю, как чуть покраснели его щёки при слове «секс». Он, словно почувствовав мой взгляд, быстро встречается со мной глазами тут же поспешно отводит их. Интересно, любимец девочек, а стесняется слов, которые спокойно скажет даже второклассник. Этот парень всё больше занимал мои мысли. — Но это тупость, тупость! О, мой сраный бог, когда уже сделают фильм ужасов, где айкью* героев будет хотя бы чуть выше 80ти? — всё ещё кипятится Джек. — Да, и называться он будет «История умницы Джека Грейзера», — хихикает Финн, почему-то оглядываясь на меня, и я сразу напускаю на себя максимально-равнодушный вид: не интересны мне его тупые шуточки. Так, обмениваясь впечатлением от просмотра ужастика, мы оказываемся у двери ведущей в нашу квартиру, и я быстрее всех залетаю в комнату, успев спрятать под подушку пару носков и убрать с глаз долой тот самый лифчик, действительно свисавший со спинки стула. Когда парни заходят заходят следом за мной, я встречаю их радушной улыбкой и предлагаю принести что-нибудь выпить, машинально припоминая, что есть в холодильнике. По возвращении в комнату я застаю умилительную сцену: оба они сидят уставившись в монитор, отчаянно давя на кнопки геимпадов и обмениваясь какими-то абсолютно им одним понятными фразами. — Ты куда побежал?! Я рассчитывал, что мы на аэро залетим и тупо там застроимся! — Джек, блин, там челик стоит открыто, в него стрелять надо! В него стреляй! Я тихонько ставлю банки с колой на подлокотник дивана, и сама сажусь тут же, сбоку от Джека и Финна, воспользовавшись тем, что увлечённые игрой парни не обращают на меня никакого внимания. Я разглядываю два таких разных, но одинаково интересных мне профиля. Джек кажется сильно младше Финна, хотя — на деле — разница составляет всего год; наверное, такая иллюзия создаётся благодаря грейзеровскому вздёрнутому носу и слишком круглым глазам. Вулфард же, напротив, выглядит чуть старше 18ти лет, и я подозреваю, что он ещё не осознает всей прелести своей чувственной красоты, что делает его ещё более привлекательным, настоящим. Совершенно некстати я вспомнила, как, полгода назад, Финн зашёл к нам домой в отсутствие Джека, чтобы забрать комплект новых струн для своей гитары. Я открыла ему дверь, быстро сунув в руки оставленную Грейзером упаковку с синим логотипом, и вдруг отчего-то почувствовала внезапное возбуждение, при мысли, что Вулфард мог бы сейчас прижать меня к стене и... Я резко оборвала разбушевавшуюся фантазию и закрыла за парнем дверь, удивляясь, отчего это неинтересный мне Финн вдруг вызвал такие бесконтрольные эмоции? В тот день я благополучно забыла о таком странном эпизоде, и мысленно вернулась к нему только сейчас, осознав, что вот уже минут десять неотрывно слежу за тем, как длинные пальцы перемещаются по кнопкам геймпада, и скользя взглядом выше, к запястьям, с выступающими синими венками под тонкой кожей; а затем ещё выше, к острым локтям, неприкрытым широкими рукавами красной футболки. Должно быть, я окончательно потеряла голову, чтобы так подробно рассматривать почти что чужого человека. Это совсем никуда не годится. Тем более, что этот чужой человек является лучшим другом моего парня. Мысленно дав себе оплеуху, я занялась баночкой колы, которая никак не хотела открываться. — Давай, помогу? От неожиданности, я чуть не выронила пресловутую жестянку. Финн стоял напротив меня и тянул руку к банке. Я отдала ему колу, которую он мигом открыл, с лёгким щелчком, медленно отпил, облизал губы и вернул мне её, улыбнувшись, наверное из-за моего ошарашенного лица. Мне виделось что-то почти неприличное в том, как он сделал глоток из моей баночки, зная, что через несколько секунд мои губы будут касаться того же места. А, может быть, и не было ничего сакрального в этом жесте, просто захотел пить и решил, что раз мы друзья — он имеет право воспользоваться моей порцией напитка. Нужно срочно прекратить видеть во всём двойные смыслы. Тем более, что Джек, уже закончив с игрой, слишком пристально наблюдает за моим изменившимся лицом, и тем, какие взгляды я бросаю на Финна, который, как ни в чём не бывало, снова устроился на полу, скрестив ноги и листая ленту твиттера. Я ободряюще улыбаюсь Грейзеру, и он тут же расцветает, посылает мне воздушный поцелуй и, успокоившись, отворачивает к экрану, вновь запуская игру. Знаете, ребята, я очень не люблю подобные ситуации на грани. Когда один подозревает другого, когда физически ощущаешь, что воздух в комнате начинает пропитываться недоверием. И я очень люблю Джека. Но Финн слишком хорош, чтобы заставить себя перестать смотреть на него. Я просто ещё чуточку полюбуюсь на эти каштановые кудри и умопомрачительные пальцы. Это ведь не измена, правда?