Devil in disguise

Год: 2071. Место: Станция «Циолковский», Луна. Горизонты Луны всегда были какими-то… Обманчивыми. Очень трудно определить расстояние на планете без атмосферы. Может, поэтому, на Луне не живут люди. Может, поэтому, она успела стать отдельным миром для андроидов, которым не нужен воздух, чтобы дышать и измерять расстояние.       Джоан Вега сидела в кабине пилота, лениво развалившись в кресле. Через пятнадцать минут, на борт челнока с курсом Земля-Луна-Земля набьется куча андроидов. А пока, можно было посидеть и отдохнуть. Привычно короткие белые волосы пребывали в состоянии хаоса, диод на виске светился голубым.        Саймон не любил летать на Землю. Та напоминала ему большой муравейник, вечно снующие туда-сюда люди жили в ритме спешки, цеплялись за каждую секунду. Он думал о том, что есть какая-то ирония в том, чтобы оставаться вечно молодым. Глупая насмешка судьбы. Рано или поздно, все окружающие тебя люди — умирают. Ты, как сейчас, едешь на их похороны. Смотришь на заколоченный гроб и благодаришь РА9 за то, что тебе не придется гнить в земле.        Они с Маркусом похоронили Джоан Вегу осенью 2049 года. Пятнадцать нападавших ворвались к ней в дом в три часа ночи, с явным намерением её убить. И у них вышло. Вега забрала с собой всех, до последнего, а потом — истекла кровью. Лос-Анджелесская полиция нашла её ближе к вечеру, с пистолетом в руке и легкой ухмылкой на мертвенно-синих устах. Саймон прекрасно помнит, что не смог сказать ни слова, когда на её гроб бросали комья промерзшей земли. Он мог только вжаться в Маркуса и плакать, потому что было по-настоящему жаль. Ещё он прекрасно помнит, как лейтенант Гэвин Рид оставил пачку сигарет на её надгробии, в робкой надежде. Он до последнего верил в то, что Вега на самом деле жива.        Маркус помнит, как заставал Гэвина у её могилы. Он разговаривал с ней. Рассказывал новости, нелепо улыбался и постоянно просил прощения. Извинялся за то, что дал ей уйти в далеком 2039. Сжимал губы, прикрывал глаза.        Но Маркус был оптимистом. Он свято верил в то, что теперь они точно встретятся и никогда больше не расстанутся.        «Пожалуйста, займите свои места и пристегнитесь, взлет начнется через пять минут», — сообщал голос из динамиков. «Этот рейс организован компанией «Киберлайф». Ответственный пилот — Джоанна Вега, бортпроводники…», — Саймон не стал слушать дальше. Всего лишь бегло взглянул на Маркуса, слегка улыбаясь.  — Бывают же совпадения, — сказал он.  — В нашем мире в них всё сложнее верить.       Весь рейс до Земли они оба провели, словно на иголках. Оба не могли усидеть в кресле, оба переглядывались в немом вопросе «А что, если?». И оба отворачивались, вторя, «Этого не может быть». Но это случилось. Революционер заметил её, когда пилот выходила из своей кабины, чтобы привычно попрощаться с пассажирами. Космопорт Нью-Йорка был привычно серым, и её волосы и униформа ничем не выделялись среди общих тонов. Маркус едва заметно коснулся руки своего партнера, указывая на Вегу. Блондин встрепенулся и тут же направился в её сторону. Пилот по привычке стояла возле стены и курила. Как только она заметила эту парочку, приближающуюся к ней, кластеры памяти забарахлили. Система выдала несколько последовательных ошибок, диод на виске замигал красным. Девушка мелко-мелко моргала, в попытке восстановить привычный ход событий. Блондин подошел к ней, осмотрев с ног до головы. Пилот уставилась на него, в её голове всплыло одно только имя «Саймон».  — Ты жива. — Сказал он. Не спрашивал, только констатировал факт. Факт, в который невозможно было поверить. — Это ведь… ты?  — Мое имя Джоан Вега, я — первый пилот челнока «Эстебан». Андроид модели JV1500, прототип. — Объяснилась она. — Вполне возможно, что вы знали госпожу Вегу лично, однако, я являюсь точной копией её. К сожалению, большинство кластеров памяти было травмировано при переносе данных из органической оболочки в неорганическую, поэтому я могу вспомнить только ваше имя, Саймон. — Бегло пояснила пилот. Маркус внимательно смотрел на неё, не в силах поверить тому, что видит.  — То есть, ты — не она? — Переспросил он. — Откуда ты взялась?  — Я являюсь полной эмуляцией настоящей Джоан Веги, — пояснила андроид. — Мои решения — её решения. Для того, чтобы полностью соответствовать ей, у меня недостаточно воспоминаний. — Флегматично объяснила Вега-2. — Я была создана Элайджей Камски вскоре после смерти моего прототипа.        Саймон открыл рот. Эмоции на его лице выражали столько всего, что он просто-напросто не смог их выразить. Только и метался туда-сюда, пытаясь ухватить воздух, как выброшенная на берег рыба.  — Ты ведь помнишь Гэвина? — Мягко спросил он.  — Вега работала с детективом Ридом по случаю с обезумевшим девиантом. — Кивнула она. — Кроме того, детектив Вега… сильно любила детектива Рида. — Пояснила андроид. Диод на виске горел красным. Система выдавала сбой за сбоем.  — Его сегодня хоронят, — тихо сказал светловолосый, словно надеясь, что она не услышит. У андроида-Веги в буквальном смысле закончился воздух — отказала система насыщения кислородом. Механическое сердце пропустило удар. — Он не простил себя за то, что не смог уберечь тебя. Так и не простил, — Саймон опустил голову, со всех сил стараясь не пустить слезу. — Почему ты не показалась хоть кому-то из нас? Почему не пришла к нему?  — Насколько… — сбой системы, — Насколько мне было известно, Гэвин Рид терпеть не мог андроидов. — Маркус едва заметно коснулся её плеча.  — Приди к нему хоть сейчас, — скорее попросил он. Мужчина приобнял Саймона за плечи. Андроид этого не стерпела. Она сбежала. Она ушла. Её переполняли эмоции, воспоминания накатывали один за одним. Вот они сидят на кухне и пьют абсент из ближайшего маркета. Вот они сидят на крыше и что-то обсуждают, Вега рассказывает о бесконечности, о вселенной, а Гэвин… спит. Вот он прикрывает её от выстрела. Вот она сидит в своём доме в ЛА и сдыхает по Гэвину Риду. Одному из самых прекрасных ублюдков, которых ей довелось видеть в своей жизни.       Вега приходит на кладбище темной и холодной ночью. Слегка моросит дождь, делая её следы заметными. Она касается пальцами букв на надгробии, словно сама до конца не верит. Возможно, если бы Джоан тогда осталась с ним, сейчас всё было бы лучше. Он бы не страдал до конца своей жизни, она бы не причинила ему боль.       Пилот садится на сырую землю. Системы привычно сбоят, свет от диода окрашивает темноту в красный. По её щеке катится слеза. Руки андроида в одну секунду касаются сердца, которое днями напролет качает тириум. Одним ловким движением, Вега отсоединяет его и буквально вбивает в сырую землю на могиле Рида.        До полного отключения: 25 секунд.        «Я больше никогда не сделаю тебе больно», — шепчет она, ложась рядом с надгробием.        «Я больше никогда тебя не оставлю», — она улыбается сквозь слёзы.       До полного отключения: 1 секунда.

***

       Медленно моросящий дождь, неоновые вывески самого дорогого и самого престижного казино штата Мичиган. Гэвин Рид заглушает мотор и выходит из машины. Подаёт руку Веге, которая с необъяснимой легкостью выходит из машины, кутаясь в драповое пальто. Под пальто у неё прекрасное изумрудное платье с рукавами в три четверти и чертовски соблазнительным вырезом на бедре.       Сансет-казино сочетало в себе всё необходимое для случайных (и не очень) туристов. Отель на третьем этаже, ресторан на втором и казино на первом. Гэвину Риду было очень сложно представить количество денег, которые здесь тратятся за одну ночь. Вегу же, по сути, никогда не волновали деньги. В мире очень много вещей, которые можно купить, но главным инструментом всегда были страх и власть. Она была сложным человеком, далеко не каждому было дано найти общий язык с ней. Впрочем, не то, чтобы барышне это было нужно. Главное — чтобы боялись и уважали, а остальное — вторично.       Белые волосы едва прикрывали уши, чётко очерченные скулы и линия глаз делали её взгляд непривычно-хищным. Привычно отмахнувшись от портье на входе, она получила карту-пропуск в номер и мягко улыбнулась в ответ:  — Всё как всегда, только на двоих. — Бросила она. — И бутылку какого-нибудь хорошего бурбона, пожалуйста.       Они прошли в основной зал. Мягкий свет хрустальных люстр, дамы в меховых манто и джентльмены у покерного стола. Гэвину никогда раньше не доводилось бывать в таких местах. Они были отголоском той жизни, которую он никогда не мог себе позволить.  — Откуда у тебя столько денег, Вега? — Он склонился к её уху, еле слышно прошептав это так, что у девушки ей-богу пошли мурашки по спине.  — Не задавай вопросов, на которые не хочешь слышать ответов. — Флегматично ответила Джоан. — Когда-нибудь я тебе расскажу, но только если будешь вести себя как примерный джентльмен.       Признаться честно, Гэвин Рид понятия не имел, как ведут себя настоящие джентльмены. Подкуривают дамам сигареты, нежно придерживают их за плечи и с мягкой улыбкой шепчут что-то на ухо? Пожалуй, так. Во всяком случае, недаром он в своё время пересмотрел всю бондиану. — Мне нужно решить некоторые дела со Скотти. — Спокойно сказала она. — Ты поднимешься в номер и будешь ждать меня там.  — Я думал, мы будем играть в рулетку и пить шампанское, — признался он. — И даже, может быть, танцевать. — Легкая улыбка буквально на секунду тронула её губы.  — Это — не тот тип свиданий, которые я предпочитаю, — призналась она. — Слишком много показухи. В первую очередь, я здесь по важным делам.  — А я уже было подумал, что я — твоё самое важное дело на сегодня. — Детектив наигранно вздохнул. — Как же я наивен.  — Не паясничай. — Коротко ответила Вега, протянув ему карту для номера. — Расслабься, прими душ, выпей. Почувствуй себя золушкой.

***

      «Некоторые дела» Веги закончились ближе к полуночи. Девушка завалилась в номер с таким видом, словно мешки разгружала. Картинно разбросав туфли в разные углы коридора, она направилась в гостиную. Там её поджидал Гэвин Рид, мирно растекшийся по дивану, потягивающий алкоголь из тяжелого стакана. Судя по всему, он не побрезговал её совету заглянуть в душ — из всей одежды на нем было только белое полотенце, обмотанное вокруг бедер.       Джоан не умела отдыхать в классическом понимании этого слова. Её совершенно не привлекали места, где отсутствует круглосуточная горячая вода, нет интернета и личного балкона. Помнится, года три назад их с полевой группой оставили на две недели в тропических джунглях, именно с тех пор она стала настолько требовательной к комфорту. Её не смущало, что через неделю им приходилось жарить змей на костре, её совершенно не смущало, что она была единственной барышней в группе матерых и прокопченных мужиков. Что выводило из себя — отсутствие душа и интернета. Выводило из себя настолько, что Вега пыталась объяснить бравым солдатам основы теории экзистенциализма сквозь призму общей теории относительности. Они были настолько вежливыми людьми, что даже делали вид, что понимают.       Время прошло, сейчас она могла себе позволить арендовать абсолютно любые апартаменты в любой точке мира. Но и работы стало настолько много, что было тупо не до этого. Как сейчас, например. Два часа выслушивать полные отчеты её детройтских агентов за полтора года — то ещё удовольствие.       Однако, номер в четыре комнаты с гостиной, кухней и доступом на крышу определенно был бальзамом на душу.       Вега ровным шагом продефилировала в сторону ванной, попутно сказав Риду, чтобы тот взял одежду и всё необходимое в шкафу. Немного захмелевший детектив обнаружил там две пары простых черных кед разного размера, штук восемь джемперов разных расцветок и фасонов, а также — две пары простых черных джинсов. Кроме того, два термоодеяла лежали свернутыми в самом углу. Немного подумав, он достал их из шкафа и переложил на диван.       Девушка вылезла из душа с титаническими усилиями. Вытерлась досуха, буквально вбила себя в новую одежду (все мы знаем, какого натягивать на себя вещи сразу после душа). На ней был бордовый джемпер и черные штаны. С усилием запихнув свои ноги в кеды, которые оказались немного малы, она повернулась в сторону Рида, который явно не понимал всего, что происходит, и сказала:  — А теперь — свидание. Всё как я обещала. — Добровольно-принудительно сгрузив одеяла в руки детективу, она прихватила початую бутылку бурбона и жестом приказала следовать за ней.

***

Просто мы сегодня Оказались похожи Вопреки любым гороскопам Земли; На одну пошиты, Прости Господи, рожу, По одним следам для чего-то пошли.

Одеяла, бурбон и вера в светлое будущее согревали их, сидящих на крыше Сансета поздней ночью. В зале казино было шумно, в темно-синем небе, то и дело, мелькали звёзды. Двое сидели в уютных креслах в самом центре крыши, по привычке наплевав на стаканы. Находясь друг напротив друга они, то и дело, говорили о какой-то ерунде, поочередно закуривая. Гэвин пытался расспросить её о детстве, юности. Узнать, что сделало её таким человеком. «Вообще-то, эта информация засекречена», — каждый раз говорила она. Впрочем, Рид и сам не любил распространяться о себе. Он картинно обижался, шутил глупые шутки и поглядывал на Вегу. Без своих «атрибутов строгости» вроде идеальной укладки, сдержанного макияжа и каменного лица, она казалась другой. Тем не менее, девушку и её возраст как нельзя лучше выдавали глаза.  — Давай, я сегодня добрая. — Немного заплетающимся языком говорит она. — Один вопрос, на который я точно отвечу и одно желание, которое я точно выполню. У Гэвина Рида было не так много идей. Кресло было слишком мягким, одеяло — теплым. Крепкий алкоголь тоже клонит в сон.  — Ну, ладно. — Сказал он. — Сколько тебе лет? Я думаю, лет тридцать пять, но признаюсь честно — больше тридцатки тебе сложно дать.  — Ээм… — на секунду зависла она. — Слушай, комплименты — не твоё, ладно? — Как-то слишком неловко ответила девушка.  — Я жду ответа, — многозначительно кивнул тот.  — Мне будет двадцать семь в январе. — Коротко ответила Джоан. Гэвин поджал губы и тихо рассмеялся.  — Неловко вышло. — Добавил он. — А насчет желания… — он запнулся. — Расскажи мне сказку. Вега подавилась бурбоном, и тот пошел носом. Пытаясь вытереть весь казус рукавом от джемпера, она в полуулыбке спросила.  — Чего блядь? Один вопрос охуеннее другого, ей-богу.  — Знаешь… — неторопливо добавил он, натягивая одеяло по самую шею и забирая бутылку с алкоголем. — Я рос без отца, мама всегда была на работе и… Мне никто не рассказывал сказок.  — Я не лучший рассказчик. — Тихо признается она. — Матери не стало, когда мне было пять, а отец дома почти не появлялся. Меня воспитывал друг семьи, а он не знал сказок.  — И под что ты засыпала, Вега, — с дурной ухмылкой спрашивает он.  — Под основы теории струн. — Кратко отвечает она, смеясь и прикрывая лицо рукой.  — Я согласен на что угодно, — вторит Рид. — Из твоих уст, хоть яд. Хоть теорию струн, вернее.  — Тогда, расскажу тебе что-то поинтереснее.        Она садится поудобнее, отхлёбывает напиток, прочищает горло и начинает говорить.  — Знаешь, если наша вселенная действительно бесконечна… — её голос становится намного мягче, словно она действительно рассказывает сказку любопытному ребенку. — Если вселенная бесконечна, то формы белковой жизни… Ну, вроде нас с тобой, рано или поздно будут повторяться. Если пофантазировать ещё глубже и применить сюда теорию мультивселенной, то вполне может получиться, что при каждом осознанном или неосознанном выборе, наша обычная вселенная копирует себя в разных вариациях, — у Гэвина откровенно слипались глаза, и он позволил себе их прикрыть всего на секунду, — очень грубо говоря, каждый наш выбор порождает вселенные с разными вариациями этого самого выбора. Ну, будто ты стоишь посреди дороги и решаешь, куда идти — налево или направо. Куда бы ты ни свернул, всегда будет существовать вселенная, где ты сделал прямо противоположный выбор или не сделал его вообще. — Она увлечена своей речью настолько, что не замечает Рида, сидящего с закрытыми глазами и откровенно посапывающего. — Очень грубо говоря, существует мир, где мы с тобой, Гвиневра, просто кабачки. Или укулеле в желудке кита-самоубийцы. Она заканчивает свою речь и обращает внимание на детектива, который просто спит. Со злости она кидает пустой и неиспользованный стакан ему прямо на руки, от чего детектив мгновенно просыпается.  — Ты остановилась на кабачках-самоубийцах. — Машинально отвечает он. Вега смеётся. В самом-то деле.