No more tears in my Castle

Сейчас. Дафна открыла глаза с такой легкостью, будто вовсе не спала, а просто моргнула, закрыв глаза глубокой ночью и открыв их ранним утром. Проснувшись, она вовсе не почувствовала того самого желания сиюминутно зажмуриться и снова впасть в сон, что было довольно обидно, учитывая то, что сегодня она могла проспать дольше обычного, а такие дни выпадают нечасто, и этим нужно было пользоваться. Девушка перевернулась на спину с тяжелым вздохом, уставившись в потолок и прислонив руку ко лбу. В глаза тут же ударил луч солнца, пробравшийся сквозь просвет темных штор, а из открытого окна доносилось пение птиц, такое громкое, что Дафна ненароком подумала, что они, должно быть, снова сидят на том самом дереве. У ее дома росло одно-единственное дерево, которое Дафна уже давно хотела спилить, потому что оно невероятно мешало: загораживало вид из окна на церковь, что стояла через небольшой мост неподалеку, и птицы постоянно садились именно на него, и тогда их пение было слышно в любом углу ее дома. А это раздражало. Не всегда, конечно. Но в последнее время особенно. Сегодня она снова с самого утра чувствовала себя разбитой. Совсем не выспавшись, заставить себя снова заснуть Дафна не могла, это было уже не в первый и даже не в десятый раз подряд, но к этому, похоже, невозможно было привыкнуть. Луч солнца продолжал надоедливо слепить ей глаза, и она со вздохом ненадолго их прикрыла, накрыв веки еще и своей рукой. «Сколько… скажи, сколько раз ты соврал?» «Дважды. Первый раз я соврал, сказав, что это сказка. Второй раз я соврал в самом конце. Они не жили долго и счастливо. Королевства Эралеон больше нет» Голос Леона звучал в ее голове так отчетливо, как если бы он всю ночь и до этой самой секунды сидел подле нее и снова рассказывал свои истории, которые Дафна, кажется, знала наизусть. Его голос не стихал в ее голове даже сейчас, когда она проснулась, и, несмотря на то что он не давал ей по-настоящему спать каждую ночь, она все равно пыталась продлить этот момент как можно дольше и заставить Леона и дальше рассказывать эти истории, вспоминая детально все: от смешков и выразительных пауз до малейшего изменения интонации. Дафна ненавидела эти моменты и любила их одновременно, ведь сейчас это был единственный способ услышать этот голос. Умывшись, Дафна задержала взгляд на своем отражении в зеркале, подумав, что сейчас она выглядела точно так же, как и вчера, когда уставшая вернулась домой с тренировки. Ее глаза казались тусклее обычного, а под ними появились темные круги, и пускай они были еле заметными, Дафна такому «приятному» дополнению вовсе не обрадовалась, а лишь глубоко вздохнула, рассматривая их и все же надеясь, что они хоть как-то отвлекали внимание от ее побледневшего лица. Обычно красивые и блестящие волосы Дафны теплого карамельного цвета сейчас лежали в полном беспорядке у нее на плечах, спускаясь запутанными кончиками к ее груди. Схватившись за расческу, она принялась быстро их расчесывать, опустив голову вниз и пытаясь придать волосам визуальный объем. Она убрала пряди волос от лица и скрепила их на затылке заколкой, выйдя из ванной и пройдя мимо комнаты Леона, дверь в которую уже долгое время была закрыта, к себе, чтобы одеться. Дафна подумала, что раз уж не может заснуть и воспользоваться этими лишними часами сна, то сидеть дома она точно не будет — в нем она старалась проводить как можно меньше своего времени, приходя сюда только для того, чтобы поспать. Заправив бежевые штаны в высокие, но прилегающие к ноге сапоги, Дафна надела поверх рубашки короткую кольчугу, подпоясав ее ремнем на бедрах и оставив остальные части ее обычной формы лежать на столе. Она уже собиралась выйти из дома, как вдруг остановила себя, вспомнив, что забыла взять, возможно, самое важное, снова поднявшись на второй этаж и открыв комнату, которая по виду и размеру больше напоминала чулан. Стены в этой комнате были внушительно увешаны разнообразным оружием, которое также лежало и на двух столах и в ящиках под ними — все это оружие, с учетом и того, которое Дафна оставила лежать в комнате Леона, было гордостью ее семьи, коллекцией, которую все представители ее рода собирали всю свою жизнь. Всевозможные мечи, выкованные знаменитыми мастерами, клинки, стрелы с луками, копья, щиты — такому разнообразию мог позавидовать любой из воинов, состоящих в армии Нового Эралеона, если бы, конечно, кому-то из них было известно об этой оружейной. Подобные самостоятельные оружейные комнаты, не принадлежащие королевству, были запрещены, но Дафна, к счастью, находилась за пределами сферы влияния каких-либо приказов. Обычно при Дафне всегда был ее меч, с которым она порой не расставалась даже ночью, как и другие члены Ордена, но сейчас она взяла с собой два небольших ножа в прекрасно отделанных кожаных ножнах, заткнув их за пояс, также захватив на обратном пути мантию приглушенного бордового цвета, быстро повязав ее на плечах. В Карлие уже третий день стояла суматоха по поводу предстоящего празднования важной для всех годовщины: двадцати лет с того самого дня, как нынешний король Освальд из рода Фицроев взошел на престол, и ровно в этот же день праздновал свой день рождения его сын, юный принц Леандр. И пускай до самого бала в честь этого была еще как минимум неделя, жители Карлия, похоже, начали устраивать празднества по всему городу уже сейчас. От шума, стоявшего на улицах, у Дафны даже разболелась голова, поэтому она не стала задерживаться и разделять всеобщую радость, поспешив к величественной цитадели, которая возвышалась над Карлием в самом центре города. С приходом к власти рода Фицроев изменилось многое, в том числе была построена эта цитадель, которая считалась достаточно новым укреплением в городе, которое уже заслужило всенародную славу. Именно сюда жаждал попасть каждый, кто хоть раз мечтал сразиться за королевство, посвятить жизнь долгу и чести и проявить весь свой рыцарский потенциал. Здесь находились самые большие оружейные, школа, в которой у лучших мастеров проходили обучение все будущие воины меча, просторная тренировочная площадка как внутри самой школы, так и под открытым небом, и высокие королевские казармы по всему периметру цитадели с множеством разнообразных комнат для тех рыцарей, кто входил в элитное войско самого короля или был удостоен высших воинских титулов. Все это со всех сторон было окружено массивными стенами из белого камня и смотровыми башнями, откуда и днем и ночью вели дозоры стражники, постоянно сменяя друг друга. Планировка цитадели была не совсем обычной: архитектор спланировал расположить смотровые башни, ориентируясь вовсе не на части света, а так, чтобы вид из них открывался на самые важные точки города. Так, вид одной из башен выходил на королевский замок, что стоял севернее цитадели, другой — на выезд из города, третья башня смотрела прямо на собор и близлежащие к нему дома, в одном из которых жила сама Дафна, а четвертая башня возвышалась прямо над вратами в цитадель, и стражники в ней следили как за внутренней, так и за внешней ее частью. Двое стражников, стоящих в темных доспехах по обе стороны от входа в цитадель, выразительно кивнули Дафне в знак приветствия, открыв перед ней двери, и она кивнула им в ответ, проходя мимо них внутрь и наконец перестав морщиться от яркого солнца, которое грело на удивление сильно для конца лета в Карлие. Шум города не проникал в цитадель, поэтому здесь всегда было достаточно тихо, если не считать непрекращающийся звон мечей, который донесся до Дафны, когда она, пройдя вдоль казарм, вышла к большой тренировочной площадке. Несмотря на то, что эта площадка принадлежала рыцарской школе, тренироваться в ней мог любой, кто имел постоянный допуск в цитадель, поэтому с самого раннего утра здесь уже были те, кто желал отточить свое мастерство. Проходя вдоль площадки неспешным шагом и прозрачно рассматривая всех, кто заполнял цитадель хоть какими-то звуками, Дафна все-таки остановилась — невольно, просто из-за того, что ее взгляд зацепился за Кэлси Максвэлла, уверенно размахивающего мечом. Восемнадцатилетнего Кэлси легко было выделить взглядом из целой толпы, сколько бы рыцарей ни тренировалось на площадке, потому что он всегда тренировался в стороне и никогда не брал себе кого-то в пару, предпочитая работать либо с деревянными мишенями, либо с собственным воображением, и глядя на его атаки никто не мог предположить, что было у него на уме в эту секунду. Дафна считала, что Кэлси довольно искусно владел мечом и мог бы в будущем стать одним из лучших воинов, но ему явно не хватало опыта, которого он сам себя упорно лишал. — Оторви взгляд от своего меча, Кэлси. Иначе привыкнешь, — повысив голос, сказала ему Дафна, заставив Кэлси от неожиданности резко остановиться, посмотрев на стоящую недалеко от него девушку с секундной растерянностью во взгляде, громко переводя дыхание. Дафна сложила руки на груди и легко растянула уголки губ в улыбке.- Ты должен следить за мечом противника. Поэтому, даже если тренируешься один, не забывай об этом. Девушка, которая до этого потирала взмокший лоб рукой и пила воду, закрыла бурдюк и кинула его на скамейку неподалеку, сев рядом и поставив меч перед собой, уткнув его острие в землю. Она сложила свои предплечья на рукоять меча и, опершись на него, поставила на них подбородок, внимательно и не без какой-то прохлады во взгляде посмотрев на Дафну Эйнсворт, которая ее взгляд то ли не замечала, то ли просто делала вид, что не замечает. Шанталь становилось смешно каждый раз, когда она видела, как ее младший брат реагирует на эту девчонку из Ордена: стоило ей появиться где-то поблизости или заговорить с ним, как он на эти мгновения будто выходил из своего постоянного транса и замечал все вокруг, даже меняясь в лице. Не кардинально, конечно, но выглядеть полностью погруженным в себя он на какое-то время переставал. Уже долгое время внимание Кэлси не могло привлечь ничего, даже споры с собственной сестрой, которые раньше были не редкостью, ведь они никогда особо не ладили. Сейчас же он и Шанталь предпочитали все меньше замечать друг друга, хотя Кэлси в принципе мало кого замечал сейчас, поэтому так иронично и смешно было смотреть на то, как Дафна любезно раздает ему советы, будто ей самой было не все равно. А Кэлси в свою очередь ее слушает так, будто это действительно было важно. Все это было только из-за того, что она была сестрой Леона. Кэлси реагировал так на нее только поэтому, пускай его сестра совсем не разделяла такого его отношения. — Да, леди Дафна, — без особого энтузиазма, но явно показывая своим видом, что осознал ошибку, проговорил Кэлси, смахнув одной рукой черную недлинную косу со своего плеча и снова посмотрев перед собой, вытягивая руку с мечом вперед. — И не называй меня «леди Дафна», — дернув головой, поморщилась Дафна, никогда не понимая, почему он часто звал ее именно так. Это ведь было смешно, учитывая то, что он была ровесницей его сестры и разница между ними была чуть больше года. Дафна оторвала взгляд от Кэлси и посмотрела в сторону, где сидела Шанталь, но вовсе не потому, что все это время чувствовала на себе ее назойливый взгляд. Прямо за ее спиной, на противоположном конце площадки, она увидела Ария Гамильтона, из-за которого и пришла сюда. Он разговаривал с каким-то низким парнем, внешность которого Дафна не узнала с такого расстояния, но в какой-то момент они оба отвлеклись и посмотрели прямо на нее. — Простите, леди… Прости, Дафна, — быстро поправившись, сказал Кэлси, рассекая мечом воздух.- Совсем забыл. — И держи голову выше, — указав рукой в сторону Максвэлла, посоветовала ему в достаточно приказном тоне Дафна, когда проходила мимо него, и Кэлси, сначала не придав этому значения, когда она ушла, все-таки поднял голову выше, с напряженным лицом повторяя одни и те же атаки. Дафна пересекла площадку, быстрым шагом направившись к Арию Гамильтону, человеку, чье имя знал каждый в этой цитадели. Он был сыном Тристана Гамильтона, главнокомандующего армии, который недавно ушел в состав личной охраны короля, оставив неформальное управление армией на своего талантливого сына. В свое время Тристан вырастил и выучил всему, что знал, не только Ария, но и их всех, всех, кто состоял в Ордене, включая и Настоятеля собора Кларенса Лэйна, поэтому Дафна всегда считала Гамильтонов в какой-то степени частью своей семьи. — Я видел, как ты говорила с Кэлси. Похоже, ты единственная, на чьи слова он сейчас откликается, — со слабой улыбкой сказал Арий, когда Дафна поравнялась с ним, провожая взглядом красивого и миловидного парня, с которым он только что говорил. — Кэлси всегда был немного… ну, знаешь, — многозначительно дернула плечами Дафна, поджав губы. — Сейчас все по-другому. Не то чтобы я планировал задействовать его в ближайших вылазках, но он мог бы. — Дай ему время. — Как и тебе? — не отрывая глаз от выразительного, пускай и строгого лица Дафны, спросил Арий, на что девушка лишь нехотя усмехнулась, сложив руки на груди. — Ты знаешь, что мне нужно вовсе не время, — негромко ответила она, немного изменившись в лице. Арий это заметил и не стал продолжать, прекрасно понимая, о чем она говорила, и чувствуя себя совершенно беспомощным перед этим. Такому сильному человеку, как Арий Гамильтон, было ненавистно и непривычно чувствовать себя именно так, но чем больше проходило времени, тем сильнее становилось это чувство внутри.- С кем ты сейчас говорил? — Эсме. — Дерозье? — сразу вспомнила Дафна довольно известную в цитадели фамилию человека, который занимал высокое военное положение и уже давно заслужил полное доверие короля. Дафна знала от Марка Сарджента, что сына этого человека звали Эсме, но ей казалось, что она никогда раньше не видела его лично. Арий кивнул, запустив пятерню в свои темные, короткие, но густые волосы и убрав их от лица, чего хватило буквально на минуту, после чего ветер, ворвавшийся из открытых дверей в помещение, снова взъерошил их, заставив упасть на лицо. — Я отправлял их на разведку к патрулю на северной границе. Там сейчас спокойно, — пояснил он, глядя сверху вниз на Дафну, которая наконец повернулась к нему, оторвав взгляд от скрывшегося за одной и дверей Эсме.- Они вернулись позже, чем было запланировано. — Без потерь? Арий покачал головой, приводя Дафну в легкий шок. — На них напали. Засада. Там уже была часть нашей армии, но, к сожалению, мы все же потеряли десятерых. — Господи… мне жаль, Арий. — Неотъемлемая часть любой войны, верно? — грустно усмехнувшись, произнес Арий, встретившись с Дафной глазами. — Они что-нибудь выяснили? — Брось, я знаю, что тебя это вовсе не интересует, — положив руку на рукоять своего меча, усмехнулся Арий, с чем Дафна все же не стала спорить, потому что он был абсолютно прав. Ей было неинтересно. Подобная информация в принципе должна была мало ее волновать, потому что это касалось сугубо королевской армии и не должно было никак обсуждаться. Арий мог позволить себе говорить о подобном с Дафной, потому что не видел никаких преград, если бы Эйнсворт сейчас волновало хоть что-то, кроме того, что занимало сейчас все ее мысли.- Ты ведь хотела что-то, да? Мне показалось, ты меня искала. — Да, — будто очнувшись, оживилась Дафна, развернувшись и дотронувшись рукой до плеча Ария, — пойдем, дашь мне свободного коня. Не хочу по ошибке позаимствовать лошадь кого-то из тех, кто уезжает сегодня. С этими словами Дафна быстрым шагом направилась в сторону, где находились королевские конюшни, не дождавшись какого-либо ответа от Гамильтона и буквально вынудив его пойти за ней, пускай его и несколько удивила ее просьба. — Зачем тебе конь? Дафна не ответила, и Арий внимательно и с неким беспокойством посмотрел на ее профиль, который из-за ветра прикрыли карамельного цвета волосы, что на солнце были точь-в-точь как волосы Леона Эйнсворта. И это не единственное, что было общего между этими двумя. Арий прекрасно помнил, что в детстве Дафна была совершенно другой и никто не признавал в этих двоих брата и сестру, но чем старше она становилась, тем больше была на него похожа. Арий замечал это сходство не только в ее внешности, но и в том, как она владела мечом, как иногда смотрела на него, как разговаривала и даже как молчала сейчас. Дойдя до конюшни, Дафна остановилась всего на мгновенье, чтобы окинуть взглядом нескольких лошадей, стоящих ближе всего к ней. Кажется, узнав одну из них, темную лошадь с длинной черной гривой, Дафна подошла к ней, дотронувшись руками до поводьев и взглянув на Ария. — Она свободна? Арий кивнул, наблюдая за Дафной, но залезть на лошадь он ей так и не дал, подойдя ближе и тоже взявшись за поводья, погладив второй рукой лошадь по носу. — Я не могу просто так это бросить, Арий. Поеду еще поищу, — со вздохом тихо сказала Дафна, встретившись со светлыми глазами брюнета. — А как же Кларенс? — Марк еще ночью отпустил меня, согласившись побыть на страже один. — Правда? — Арий удивился словам Дафны.- Я вчера вечером заходил в собор, и мне показалось, что между ними снова что-то произошло. — Да нет. Они всегда так ведут себя, ты ведь их знаешь, — дернув головой, заверила его Дафна.- В любом случае, на Марка можно положиться, что бы ты о нем ни думал. — Ты прекрасно знаешь, как я к нему отношусь, — мягко возразил Арий, вовсе не считая Марка Сарджента каким-то «не таким». Он просто привык видеть этих троих вместе и считал, что им просто нельзя было разделяться. Особенно с Дафной, которая невероятно ладила с ними обоими, легко сглаживая любое недопонимание, которое частенько возникало между Марком и Кларенсом.- Куда ты поедешь? — На север. — Там ведь уже искали, Дафна. — Не везде. Я знаю еще несколько зон, в которых мы не были. Собираюсь их проверить, — беззаботно ответила Дафна, выводя лошадь из стойла и подводя ее к бочке с водой. Арий отвел от девушки глаза, покачав головой. Глупо было думать, что она остановится с прекращением поисков. Пускай она и старалась показывать, что все прекрасно понимает, все-таки ее очень задевало то, что армию отозвали, но даже Арий, который до последнего не отчаивался и лично принимал участие в каждой поисковой вылазке, понимал, почему поиски остановили. — Ди, — позвал он, заставив Эйнсворт посмотреть на него, — что, если он действительно мертв? Прошло слишком много… — Тогда я привезу его тело, — перебив, твердо ответила Дафна, и на ее лице не дрогнул ни один мускул, что, видимо, стоило ей огромных усилий. Арий еле слышно вздохнул, не став продолжать, и прошел мимо Дафны к одной из лошадей, тоже выведя ее из стойла. — Сними его, — сказал он, кивнув головой на черный красивый крест, который красовался на кольчуге Эйнсворт с левой стороны. Девушка непонятливо проследила за его взглядом, тоже покосившись на этот крест и дотронувшись до него рукой. — Я не думаю, что это необходимо. — Дафна, — попросил Арий, качнув головой и выжидающе уставившись на девушку, — сними его. Ты знаешь, что это делает тебя мишенью. — Сейчас каждый, кто носит наши мантии, мишень, — буркнула под нос Эйнсворт, все-таки сняв с кольчуги тяжелую брошь и отдав ее Арию, в растерянности посмотрев на его коня, будто только что его заметив. — Я еду с тобой. — Что? — не поняла девушка, недоумевающе глядя на Гамильтона.- Не стоит, я… — Ты не поедешь на север одна, — отрезал Арий, слабо ей улыбнувшись.- Тебе прекрасно известно о том, как там опасно. И не думай, что я принижаю твои способности или сомневаюсь в твоем таланте, просто я единственный, кто знает о том, куда ты отправилась, и, если вдруг с тобой что-то произойдет, я не хочу винить себя в этом до конца своих дней. Дафна издала смешок, услышав иронию в его голосе и увидев слабую усмешку на его губах, после чего села на лошадь, расправив свою мантию и взявшись за поводья. — Я все-таки считаю, что ты больше нужен здесь. — Тео — моя правая рука. Он знает, что надо делать, когда меня нет в цитадели, так что не думаю, что это проблема. По взгляду Дафны Эйнсворт, которая все-таки обернулась на Ария, притормозив свою лошадь, Гамильтон понял, что она сдалась и не попытается отделаться от него на первом же повороте дороги через лес. Однажды она уже попыталась так сделать, и, хотя Арий ее быстро нагнал в тот раз, он прекрасно понимал, что она могла так сделать еще раз. Он не считал это капризами, ни в коем случае. Это было привычкой — все всегда взваливать на себя, которая обострилась именно сейчас: Арий никогда не замечал за ней такого, когда рядом был Леон. Дафна с неким вопросом выгнула бровь, увидев на губах Гамильтона улыбку, но затем лишь дернула головой, отвернувшись. — И чему ты все время улыбаешься… Дафна преувеличила. Арий явно не улыбался «все время», потому что она знала человека, который действительно в.с.е.г.д.а. улыбался, и по сравнению с ним Арий это делал крайне редко. Его воины вообще редко видели его улыбку, и некоторые считали его невероятно строгим и придирчивым лидером, но именно благодаря этому потери в сражениях, которые он вел, были минимальными в последнее время. Но Дафна часто видела его улыбающимся, и она знала, что его улыбки совсем не завесили от его настроения. Он улыбался не только тогда, когда был счастлив или ему было весело, но и тогда, когда ему было невероятно тяжело на душе и когда вовсе не стоило улыбаться. Он никогда не говорил этого вслух, но Дафна всегда понимала это по его улыбке. — Рад, что ближайшие часы не придется думать о военных делах, — ответил Арий, выдержав недолгую паузу, и Дафна снова на него посмотрела своими светлыми и проницательными глазами, как бы говоря ему, что он мог и не отвечать, и взгляд Гамильтона в то же время с некой теплотой будто отвечал ей «я знаю». Эйнсворт дернула уголками губ, еле заметно улыбнувшись, и накинула большой капюшон мантии на голову, скрыв под ним свое лицо. — Не отставай, — кинула она Арию, взмахнув поводьями и бросившись на лошади к вратам цитадели, которые находились в противоположной стороне от входа в нее. Арий бросился вслед за ней, все-таки втайне надеясь, что, может быть, в этот раз все будет по-другому. И скептик в нем трепетал от этой никак не угасающей веры, которая овладевала им каждый раз, когда он покидал пределы города и пускался в бесконечные леса. И он, как и Дафна Эйнсворт, не знал, когда именно их жизнь стала ровно наполовину состоять из какой-то больной и фанатичной надежды и почему эта надежда иногда была всем, что у них вообще было. Когда это произошло? В какой момент все так изменилось?