No more tears in my Castle

Сейчас. Это было раннее утро, и казалось, что только стража не спала в старом поместье лорда, который владел небольшими землями на северо-западе Нового Эралеона. Тишину, которая воцарилась в поместье, не смел прервать ни лай сторожевых собак, ни пение птиц, ни даже шум улиц города, на которых, несмотря на ранний час, уже открылись торговые лавки и кипела работа. Дверь в покои, в которых спал Настоятель, открылась практически бесшумно, и молодой стражник поместья, облаченный в защитную кольчугу и придерживающий меч за рукоятку, чтобы он при движении не издавал лишних звуков, вошел внутрь, медленно прикрыв за собой дверь. Тусклое солнце проникало в комнату свозь раздвинутые шторы, падая прямо на кровать, и стражник затмил его всего на мгновение, когда пересек комнату и подошел прямо к ней, нависнув над Кларенсом, лежащим на спине и положившим одну руку себе на грудь, вторую вытянув вдоль тела. Он спал так умиротворенно, склонив голову набок и ровно и глубоко дыша, что стражник просто не смог не задержать взгляд на его красивом бледном лице и опущенных веках, на которых еле-еле подрагивали светлые ресницы. Лицо стражника исказилось в чем-то, что трудно было назвать улыбкой, потому что это больше походило на кровожадный оскал, и если бы Кларенс мог сейчас видеть это грубое лицо с не менее грубой улыбкой, он бы сразу осознал, что стражник пришел в его покои вовсе не за тем, чтобы что-то ему сказать или пригласить к столу. Слухи не врали: молодой Настоятель действительно был таким же красивым в жизни, как о том говорилось в многочисленных слухах, проникнувших в каждый город и каждую деревню Нового Эралеона и даже вышедших за его пределы. Стражник успел подтвердить для себя эти слухи еще вчера, когда Кларенс и еще двое рыцарей прибыли в этот город для переговоров с жителями. Юный для своего титула Настоятель был стройным и высоким, с прекрасной осанкой и звонким голосом, и, разумеется, увидев его там, во дворе поместья, когда он слез со своей лошади, отдав поводья кому-то из прислуги, ему захотелось взглянуть на него еще раз, на этот раз чтобы запомнить его во всех подробностях. Лицо Настоятеля было правильным и миловидным, закругленным, но вовсе не круглым, таким бледным, что можно было даже увидеть паутинки капилляров на его закрытых веках, а самым ярким пятном на его лице были его чуть пухлые губы теплого персикового оттенка. Небрежная и не длинная светлая коса аккуратно лежала на его плече, а пара прядей, которые Кларенс никогда не вплетал в косу, потому что они были короче остальных, рассыпались по его лицу и шее, и казалось, будто сегодня ночью он заснул в этой же позе и ни разу не пошевелился. Стражник нагнулся, коснувшись носом его волос и вдохнув их запах, опустив руку вниз, к подолу его бордовой рясы. Разрез в подоле его рясы он заметил только сейчас, и его не волновало, для чего он был нужен, потому что вид обнаженной щиколотки заставил его осклабиться еще сильнее. Он медленно отодвинул край запаха рясы и запустил руку прямо в этот разрез, коснувшись ею голени Кларенса и снова посмотрев на его лицо. Никакой реакции не последовало. Блондин не проснулся и даже не дернулся, продолжая так же мирно поднимать и опускать грудь. Тогда стражник продолжил скользить рукой вверх по его ноге, дойдя до колена и скользнув во внутреннюю часть его бедра, коварно ухмыляясь и смотря в его расслабленное лицо, чувствуя, как по телу расходятся мурашки. И эта ухмылка не сходила с его губ до тех пор, пока он не дошел пальцами до середины бедра Кларенса и тронул ими что-то жесткое и инородное, что показалось ему довольно странным. Он поморщился, нахмурив брови и не понимая, почему у него на ноге было что-то, на ощупь напоминающее оружие, но не успел он поднять глаза, чтобы снова взглянуть на Кларенса, как тот заставил его выпрямиться и сесть, так же резко садясь на кровати и прислоняя острие ножа к его шее. Первые несколько секунд стражник просто смотрел на него большими от неожиданности глазами, приоткрыв губы и полностью замерев, не рискуя делать резких движений, потому что чувствовал, как нож впивается ему в шею и в любой момент может проткнуть ее. Он смотрел в темно-синие и буквально убивающие взглядом глаза Кларенса, который был сейчас так близко к нему, что стражник чувствовал на себе его дыхание и не понимал, что сейчас произошло и откуда у Настоятеля было вообще оружие, ведь это было даже смешно. Не так смешно правда, как хотелось бы, учитывая то, что Кларенс держал нож у его шеи достаточно уверенно и так грозно прожигал его глазами, что казалось, будто он действительно мог это сделать. — Убери руку, — прохладным голосом и приказным тоном выдал Кларенс, чувствуя, как чужая, холодная и неприятная рука все еще лежала у него на ноге прямо рядом с ремешком, который он всегда носил на ноге у бедра и к которому крепились ножны. Стражник осклабился, рассматривая его лицо и понимая, что все это время Кларенс не спал, но притворялся он очень убедительно, ничем не выдав то, как противно ему было, что кто-то посмел его тронуть. А он был не так прост, как о нем многие думали.- Я сказал, убери от меня свою мерзкую руку, иначе… — Иначе ч.т.о.? — хмыкнул стражник, приподняв брови и заставив Настоятеля замолчать и презрительно сузить глаза.- Серьезно, что ты сделаешь? Брось, мы оба знаем, кто ты такой и что тебе можно, а что нельзя делать. Ты просто не сможешь… — Он, может быть, и не сможет, а вот я вполне, — раздался над ухом у стражника уже другой, более грубый и нахальный голос, но обернуться и увидеть того, кому он принадлежал, он не смог, потому что почувствовал, как к его затылку приставили что-то холодное, и пропади он пропадом, если это не был револьвер. Руку от Кларенса стражник моментально убрал, зло сжав зубы и сглотнув ком, застрявший в горле.- Ты, животное, серьезно решил, что притронуться к нему — это хорошая идея? Тогда ты идиот, — с жесткостью в голосе осведомил стражника Марк, положив палец на спусковой крючок револьвера. Кларенс, отстранив нож от шеи стражника, отодвинул подол своей рясы и быстро засунул его в ножны, подтянув ремень с ними повыше. При этом он выразительно смотрел на Марка Сарджента, который, держа револьвер на вытянутой руке, приковал свой холодный взгляд к затылку грязного мерзавца. Заметив на себе взгляд Кларенса, он взял револьвер в другую руку и протянул свободную Лэйну.- Нужно уходить отсюда. Быстрее. Кларенс, взявшись за руку Марка, встал с кровати, поправив подол своей рясы, и бросился к открытой двери, остановившись только для того, чтобы подождать Сарджента, который, все еще держа на прицеле убивающего его взглядом стражника, тоже подошел к двери, еле удержавшись от выстрела. — Урод. Откуда столько смелости? — бросил себе под нос Марк, быстрым шагом спускаясь с большой лестницы, которая вела к холлу поместья. Он держал Кларенса позади себя, убрав револьвер и достав меч из ножен, потому что он уже не был уверен в том, что в этом поместье было безопасно. Если быть точнее, Марк никогда в подобном не был уверен на все сто процентов. — Он был слишком уверен в том, что я сплю. Я понял, что он заткнет меня, если я не вовремя «проснусь», поэтому я решил потянуть время. — И долго тянул? — Не очень… Марк обернулся, смерив Кларенса взглядом и заставив его посмотреть на себя. Это было унижением. Самым настоящим. К Настоятелю нельзя было притрагиваться в «таком» смысле, что Марк считал, конечно, полным бредом и ненужной формальностью, но факт того, что кто-то, несмотря на это, все равно решал тронуть его хоть пальцем, просто выводил его из себя. — Хорошо, что ты не убил его, — на выдохе произнес Кларенс, заставив Марка усмехнуться.- Если бы ты это сделал, мы бы полностью лишились авторитета в этих краях. — Не думаю, что у нас здесь есть какой-то авторитет, — признался Марк, снова оборачиваясь на Кларенса и открывая дверь главного входа в поместье, сразу же поморщившись от солнца.- Черт… — Почему ты так рано встал? — почему-то только сейчас задался этим вопросом Кларенс, подумав, что это было странно, учитывая то, что еще вчера решили, что не спать будет Дафна. — Я не сплю с глубокой ночи. Не знаю, мне здесь совершенно не спалось, неуютное это место и вообще город, — дернув губой, признался Марк.- Под утро я вышел из покоев и решил пройтись. За одной из дверей я услышал, как пара стражников что-то бурно обсуждают, прислушался и понял, что они говорили о нас, — Сарджент обернулся, заметив, что Кларенс, обеспокоенно на него глядя, замедлил шаг, и тоже приостановился, оглядевшись, чтобы удостовериться, что за ними не было никакой слежки и никто не собирался нападать. Рядом с поместьем, у которого они остановились на полпути к конюшням, не было ни души, а люди, торговавшие неподалеку и зазывающие к себе покупателей, кажется, их совершенно не замечали, что было им только на руку.- И о том, что у них есть прекрасная возможность избавиться от одной очень большой проблемы и что если они не поторопятся с решением, то упустят свой шанс. Но, как я понял, кто-то из них был против, поэтому из комнаты никто не вышел и так и не наткнулся на мой меч. — Когда это я успел стать такой большой проблемой? Больше, чем война? — произнес Кларенс таким голосом, что Марк сразу осознал, насколько сильно его это задело. Самого Сарджента подобное никогда не волновало, а если и волновало, то только в том случае, если это начинало угрожать жизни Лэйну. Он думал, что Кларенса должны были готовить к подобному, и его определенно готовили, но, даже несмотря на это, ему все равно царапало душу такое резкое желание других навредить ему. Он был к этому готов, но это не значило, что ему было все равно. — Ты всегда был проблемой для тех, кто поддерживал внутренние конфликты и хотел переворотов. В тебе эти люди просто видят шанс и поэтому убеждают себя в том, что твой возраст невероятно мешает им жить, — для чего-то сказал Марк, видя, что Кларенс стал каким-то потерянным.- Как бы там ни было, в этот раз, не думаю, что речь шла о тебе. — Что? — Я уже встречался с ними. И мы не особо поладили, так что вполне вероятно, что «проблема» — это не твое прозвище, — быстро сказал Марк, отмахнувшись, а Кларенс даже спрашивать не стал, потому что не был уверен в том, что это было правдой. Он внимательно посмотрел на напряженное лицо Марка, которое обрамляли густые волосы, едва доходящие ему до подбородка и на солнце, только на солнце, отдающие заметной рыжиной.- Когда я увидел одного из них, без дела слоняющегося по коридорам в такую рань, я сразу понял, что он что-то собирается сделать. Но я и представить не мог что такое. У этого урода явно недотрах… — Марк… — Что? Я называю вещи своими именами, — разведя руками, бросил Сарджент, посмотрев в сторону поместья таким взглядом, будто что-то очень привлекло его внимание.- Нам просто нужно убраться отсюда скорее. Я посылал Дафну проверить, чисто ли на выходах из города, и она уже вернулась, — бросив взгляд на Дафну, которая сидела на своей лошади рядом с конюшней, дожидаясь их с Кларенсом, негромко сказал Марк. Кларенс хотел проследить за его взглядом, но не смог, потому что в глазах у него резко потемнело, и он почувствовал слабое головокружение, от которого по телу пробежали мурашки. Он все еще слышал Марка и то, как он говорил о том, что им стоит выехать через восточную часть города, чтобы скрыться в лесу, и старался сфокусировать на нем свой взгляд, пытаясь прогнать это противное ощущение неустойчивости внутри. Но в глазах продолжало темнеть, а в голове пробежал легкий заряд боли, который исчез так же быстро, как и появился, но Кларенс все равно прислонил руку к голове, пошатнувшись, но в конце концов все-таки не потеряв равновесие. Когда Кларенс проморгался, надавив пальцами на висок и поморщившись, он почувствовал, как Марк держит его за локоть, заметно сократив расстояние между ними. — Голова? Снова? — спросил он, внимательно наблюдая за Кларенсом и пытаясь понять, насколько серьезно все было. Обычно, когда у него начинала болеть голова, он вел себя по-другому, жмурился и стискивал зубы от боли, а иногда даже не мог стоять на ногах. Сейчас все было не так, и этот приступ, кажется, был намного легче и слабее остальных, но Кларенс все равно выглядел не лучшим образом, даже побледнев. Марк подумал, что ему так и не стало лучше со вчерашнего вечера, когда его внезапно накрыл приступ боли в голове, из-за чего им пришлось остаться в этом городе, у местного лорда, который любезно предложил им ночлег. Правда сейчас Марк был не уверен, насколько это действительно было «любезно» и какие цели на самом деле преследовал этот лорд. — Уже прошло. Просто закружилась. С этим я справлюсь, — уверенно сказал Кларенс, убирая руку от головы и выпрямляясь, так что Марку больше не нужно было его придерживать. Сарджент кивнул и указал в сторону Дафны. — Иди к ней. Ждите меня минут десять, но, если не приду, уезжайте, я вас нагоню. — А ты? — не понял Кларенс. Сказанное Марком ему не особо понравилось. — Я же сказал, что догоню, — твердо повторил тот, отмахнувшись, и, обойдя Кларенса, направился в обратную сторону.- Только кое-что сделаю… Кларенс коротко и недовольно посмотрел ему вслед, обернувшись, но не стал задерживаться и поспешил к Дафне, прекрасно понимая, что, даже если ему это не нравилось, Марк знал что делал и отговорить его от чего-то было очень трудно. — Ты в порядке? — спросила Дафна, придерживая свою лошадь и непонимающе посмотрев в сторону, в которую ушел Марк. — Да. Нормально, — отстраненно ответил Кларенс, взявшись за седло.- Он догонит нас. Подождем немного… — Чем ближе к Северу, тем меньше нам рады, — после недолгой паузы, когда Кларенс поравнялся с ней на лошади, сказала Дафна, оглядывая город.- Заметил? Чем дальше отсюда, тем больше люди тебя любят. Тебя и здесь были рады видеть, но в основном все косились. — Думаешь, это Север так влияет на народ? — В лесах и деревнях Севера прячутся почти все запрещенные группировки. Думаю, это поэтому. Никогда не знаешь, кто тебя окружает и откуда ждать подставы… Кларенса это удручало и невообразимо давило на него в эмоциональном плане. Он не мог сосчитать, сколько раз разные люди, включая его советчиков и даже самого короля, настаивали на том, что ему просто стоит привыкнуть к тому, что обстановка, в которой он должен сохранить свой титул, не будет идеальной и люди так или иначе попытаются выразить протест. Но Кларенс не знал, как можно было привыкнуть к тому, что он был одной из причин раздора в обществе, раздора, который сейчас изо всех сил стараются скрыть и подавить. Леон всегда говорил ему, что, если что-то заставляет его чувствовать себя плохо, это нельзя было игнорировать. Кларенс держался и зачастую никак не показывал остальным, что это его беспокоило, но он никогда не игнорировал, хотя до недавнего времени очень старался это делать. Да, он действительно пытался ограничить себя от разногласий, которые, пусть и не были ярко выражены, но все равно нависали над ним, словно туча. Он старался не замечать опасность каждый раз, когда они выезжали за пределы Карлия, пытаясь слушать тех, кто состоял в Ордене и кто изо дня в день говорил ему, чтобы он предоставил э.т.о. им, а сам занялся только своей работой. Он убеждал себя, что так будет правильно, убеждал себя не принимать близко к сердцу слова Леона и верил, что однажды у него получится. Но совсем недавно его мнение изменилось, и он больше не мог пытаться игнорировать то, от чего нельзя было убежать. С того самого дня, как пропал Леон Эйнсворт, Кларенс больше не мог притворяться, что не замечать проблему было лучше, чем попытаться решить ее. По истечении времени Кларенс надел на голову глубокий и тяжелый капюшон черного плаща и натянул поводья, пустившись вслед за Дафной, яркая мантия которой красиво развевалась от ветра. Лэйн приковал свой взгляд к ней, подумав о Леоне, которого просто нельзя было выбросить из головы хотя бы на день, ведь все напоминало о нем: даже то, что Дафна сейчас ехала впереди Кларенса, хотя раньше эта позиция в их строю всегда принадлежала Леону; он думал об этом, не пытаясь отогнать от себя эти мысли, как вдруг что-то привлекло его внимание, когда они промчались мимо поместья. Оглянувшись, Кларенс увидел сбившихся в кучу стражников, окруживших того, кто утром зашел в его комнату и начал к нему приставать. Он что-то неразборчиво кричал, покраснев от злости, и держался за руку, которая, похоже, была сломана. Кларенс даже приоткрыл губы от удивления и прищурился, понимая, что держался этот стражник за ту самую руку, которой он прикасался к нему, мерзко посмеиваясь. Он смотрел на него до тех пор, пока Дафна не завернула за поместье, чтобы объехать город с востока и скрыться в лесу, и его конь последовал за ней, скрыв от взгляда Кларенса всех стражников. Когда он снова выпрямился, повернувшись и посмотрев прямо, то внезапно для себя увидел боковым зрением скачущего рядом Марка и взглянул на него так выразительно, как только мог, практически не моргая. Марк пытался игнорировать такое пристальное внимание к себе со стороны «пастора», прекрасно понимая, чем оно было вызвано, но Кларенс не спускал с него взгляд даже тогда, когда они въехали в лес и между ними начали мелькать деревья. — Что? Ты ведь сам просил не убивать его, — все-таки сказал ему Сарджент, столкнувшись с его глазами и увидев в них отблеск благодарности и удовлетворения, которые Кларенс пытался скрыть только потому, что якобы должен быть против насилия. Марк находил это смешным, ведь он даже не был пастором, пускай за все эти годы он не перестал его так называть. «Ты всегда стараешься сделать так, чтобы никто из окружающих не узнал, что ты для них делаешь, — подумал Кларенс, не отрывая взгляда от серьезного и выразительного лица Марка.- Но ты состоишь в Ордене и этим делаешь в.с.е. для меня. И если этого тебе не скрыть, есть ли смысл скрывать остальное?» Подобные поездки в отдаленные города раскрывали Кларенсу глаза на проблему, которую он все это время старался игнорировать. Несмотря на то что с того момента, как он стал Настоятелем, прошло уже восемь лет, среди людей все еще были те, кто был настроен категорично против того, чтобы он продолжал сохранять свои позиции и стоять во главе собора. Эти люди стали собираться в группы, которые иногда перерастали в секты, а иногда оставались обычными бандитскими организациями, которые преследовали цель однажды сместить Кларенса радикальным способом. Все эти группы были не так влиятельны, поэтому и шансов у них было достаточно мало, если только Кларенс сам не попадет им в руки, появившись не в то время не в том месте. Но даже в этом случае люди Священного Ордена все равно оказывались сильней и были лучше подготовлены. Подобные группы были вне королевского закона и поэтому всячески преследовались, стоило слухам о них дойти до короля и армии, поэтому большинство из них скрылось в густых лесах на северной границе и смешалось с обычным мирным народом маленьких деревень. Советники, которые были приставлены к Кларенсу, никогда не предлагали ему посещать места, которые находились под подозрением, но зато советовали посетить ряд других городов, где люди нуждались в «большей помощи и поддержке». Но Кларенс считал, что подозрительным сейчас могло быть абсолютно любое место в этой стране, а люди в.е.з.д.е. нуждались в помощи и поддержке, и нельзя было игнорировать одни города и приезжать в другие. Подобные поездки были не редкостью в жизни любого Настоятеля, ведь этот человек был приближен к народу, мог понять его нужды и, что немаловажно, оказать на него значительное влияние. Инициативу в планировании таких поездок за пределы столицы уже долгое время проявлял король, объясняя это тем, что он был в курсе военной ситуации в стране и знал от своей армии о городах, семьи в которых потеряли своих родных. И чем старше становился Кларенс, тем больше понимал мотивы короля, которые никак не вязались с тем, что чувствовал сам Лэйн. Они прибыли в столицу, когда на Карлий уже начали опускаться сумерки. В это время город преобразовывался и выглядел совсем по-другому, потому что каждую улицу освещали открытые фонари с горящими внутри факелами и свет из окон домов. Цитадель в это самое время начинала превращаться в темное огромное пятно с горящими наверху факелами, остальная ее часть растворялась в темноте — то же самое происходило и с королевским замком, и с большой ветровой мельницей на западной стороне города, и с собором по другую сторону цитадели. — Даже и пытаться не стоило, — произнес Марк, когда они, доехав до собора, спрыгнули с лошадей, отдав поводья двум мужчинам, которые доведут лошадей до конюшни.- Все люди в тех краях какие-то помешанные. Они никогда не выскажут свое недовольство, но будут бросать косые взгляды тебе в спину до тех пор, пока ты их не заметишь. Думаю, они еще не готовы, так что мы попросту тратим время… Дафна переглянулась с Марком, согласившись и что-то ему ответив — Кларенс не услышал что именно, потому что уже поднялся и прошел к собору, в дверях которого стоял молодой юноша, один из тех, кто помогал ему следить за этим местом. Было время закрывать собор, и он провожал последних посетителей, на время отсутствия Кларенса выполняя его работу. Одна из женщин, выходивших последними, увидев блондина, подходящего к дверям, резко остановилась, широко улыбнувшись. — Кларенс, Вы уже вернулись. В этот раз Вас не было долго. — Да, мы задержались, — Кларенс тоже улыбнулся женщине, правда слабо, снова почувствовав себя неважно. Дафна, нагнавшая его, это заметила и прислонила ладонь к его спине, чтобы показать ему, что она была рядом. В те моменты, когда на Кларенса нападали головные боли, ни она, ни Марк, ни местные врачи не могли ничего для него сделать, и от этого Эйнсворт чувствовала себя беспомощной.- Все было в порядке? — уточнил Кларенс у женщины, которая покивала, дотронувшись рукой до его плеча в знак прощания. — Да, все хорошо. Берегите себя. Кларенс кивнул, проводив ее взглядом, а затем посмотрев на Аарона, который протянул ему ключи, скользнув глазами по Дафне и задержав их на Марке, который стоял на ступеньках у входа в собор, с вальяжным видом прислонившись к перилам и держа руку на мече. — Про тебя спрашивали пару раз. Я сказал, что ты вернешься не раньше завтрашнего утра, как ты и просил сказать в случае задержки, — проговорил Аарон, с трудом оторвав взгляд от Марка и вернув его к Кларенсу, который взял ключи, продев палец в кольцо, на котором они висели.- Я все проверил, так что можешь закрывать его без обхода. — Спасибо за работу. Завтра как обычно, — ответил ему Кларенс, и Аарон кивнул, спустившись с крыльца и попутно еще раз окидывая Марка взглядом. Сарджент, разминавший шею и не особого обращающий внимание на помощника «пастора», этого не заметил, но Дафна проводила Аарона внимательным взглядом, издав громкий смешок. — Похоже, он все еще побаивается Марка, — сказала она, заходя в собор вслед за Кларенсом и заставляя Марка недоумевающе на нее посмотреть. — Ты же знаешь, какой Аарон ранимый. Когда сюда заявился один из моих недоброжелателей и стал кричать что-то несвязное, а Марк принялся размахивать мечом, грозясь снести ему голову, он чуть в обморок не упал. С тех пор он просто боится его разозлить. — Да уж, такое зрелище не забудешь. — Марку стоит быть более аккуратным… — И не так пугать людей вокруг… — Тогда, может быть, даже Аарон перестанет пытаться обойти его. Видела? Еще немного, и он бы скорее зашел обратно в собор, лишь бы не спускаться с лестницы сейчас. — Вы же в курсе, что я все слышу, да? — мрачно произнес Марк, закрывая за собой дверь с внушительным хлопком. Дафна обернулась, уперев руки в бока, и обаятельно Сардженту улыбнулась, правда на Марка ее улыбки, которые всегда действовали на Леона или Ария, не оказывали никакого влияния. Поэтому он просто закатил глаза, сложив руки на груди, и резко перевел глаза на Кларенса, который снова схватился рукой за голову, вторую руку уперев в спинку скамьи, над которой он склонился, прикрыв глаза. Дафна, увидевшая это, улыбаться перестала, сдвинув брови к переносице и покусав нижнюю губу. — После пропажи Леона боли только участились, — произнесла она, прекрасно понимая, что эти головные боли Кларенса каким-то образом зависели от его эмоционального состояния.- Я думала, что тебе в последнее время стало лучше. Ну, из-за него. — Вот это странное состояние, когда мне не по себе и кажется, что вот-вот и снова будет приступ, еще противнее по ощущениям, чем сами приступы, но это, по крайней мере, быстро проходит, — Кларенс, перестав склоняться над скамьей, все-таки сел на нее, поставив локоть на ее спинку и прислонив холодные пальцы к виску.- Но ты права, мне лучше, когда Бриан рядом. Дафна слабо улыбнулась ему, но Кларенс не увидел этой улыбки, потому что его взгляд был прикован к Марку, и казалось, что прямо в собор сейчас ударит молния, потому что он притягивал ее одним своим видом. Его лицо ничуть не поменялось и всегда принимало это мрачное и непонятное выражение. Будто он лимон проглотил. Или что похуже. — Что? — с легкой претензией в голосе спросил Кларенс, выгнув бровь. — Я ничего не сказал. — Да, но ты смотришь на меня так, будто я выругался только что. — Меня просто каждый раз смешит та эмоция, которая появляется в твоем голосе, когда речь заходит о нем, — проговорил Сарджент, усмехнувшись и лениво сложив руки на груди. Он отвел взгляд от блондина, посмотрев куда-то в сторону, а Кларенс, сильно прикусив губу, пытался промолчать, совсем не имея желания сейчас поднимать эту тему. Прошло уже два месяца с тех пор, как Бриан Иствуд появился в цитадели и вступил в армию, но Марк, который в принципе никому не доверял и ко многим относился прохладно, даже не собирался давать ему шанса, хотя Бриан часто появлялся там, где были они, и это напряжение всегда ощущалось. — Брось, — все-таки не выдержал Кларенс, на которого воцарившаяся и наэлектризованная тишина стала давить еще больше, чем взгляд Сарджента, — тебя смешит вовсе не это, а то, что в меня кто-то может влюбиться. Что кто-то может посмотреть на меня в «этом» смысле. — О, так ты с ним из-за меня, что ли? Не стоит себя так мучить, — сыронизировал Сарджент, на что Кларенс усмехнулся, закатывая глаза.- Если ты не заметил, пастор, на тебя в.о.т. т.а.к. смотрит добрая половина населения, вне зависимости от того, поддерживают они тебя или нет, — Марк дернул губой, снова переведя взгляд на Кларенса и встречаясь с его большими и какими-то застывшими глазами. Неужели это так обидело его? — Так, как Бриан, на меня не смотрит никто, Марк, — сухо проговорил Кларенс, и на бледном лице появилась эмоция, которую он изо всех сил попытался скрыть, но так и не смог. Марк, который промолчал в ответ, стиснув зубы и пристально глядя на Кларенса, прекрасно видел эту эмоцию и понимал то, о чем он говорил. И именно потому, что он понимал, они с Дафной и Арием, которому стало известно совсем недавно, держали их с Брианом связь в секрете. Настоятелю нельзя было заводить такого рода отношения напоказ. Тем более с парнем — это было просто непозволительно. Поэтому Кларенс всегда игнорировал повышенное внимание к себе со стороны других людей, прекрасно понимая, что большинство из них хотело от него того же, что и стражник сегодня утром. И пускай такое поведение было редкостью и мало кто мог осмелиться подойти к нему, Кларенс все равно замечал эти взгляды и никого не подпускал к себе близко. Поэтому Марка так удивляло то, что что-то пошло не так в этот раз и он смог так легко сдаться человеку, которого практически не знал. Сардженту было совершенно очевидно, что-то, что было между ними, нельзя было назвать любовью, да и сам Кларенс говорил, что Бриан ему очень н.р.а.в.и.т.с.я. Он был дорог ему. Кларенс позволил Бриану стать ему дорогим. Но дело было вовсе не в этом. Точнее, дело было с.о.в.с.е.м. не в этом. Дело было в Бриане Иствуде, к которому Марк не мог перестать относиться как к чужому. — Ты смотришь на меня так, будто хочешь, чтобы я это признал, — не отрываясь от Кларенса, проговорил Марк, чуть приподняв одну бровь.- Тебя так заботит то, что я думаю? Кларенсу показалось это просто невероятно глупым. Их связывало слишком многое, чтобы кому-то не было дела до мнения другого. Может быть, они никогда не признают этого вслух, но да, им было не плевать. Совсем. — Я просто хочу, чтобы ты прекратил это, — отрезал Кларенс, чуть сузив глаза. — Что именно? А то я скоро запутаюсь в твоих претензиях, — хмыкнул в ответ Сарджент, стараясь игнорировать пристальный взгляд Дафны, которая явно хотела намекнуть ему, что из этого разговора не выйдет ничего хорошего, если кто-то из них не отступит. — Слушай, я знаю, ладно? — Кларенс резко встал, пошатнувшись из-за головокружения и уперев руку в спинку скамьи, чтобы договорить, а не прерывать разговор на такой ноте.- Я знаю, что он тебе не нравится. Но можешь хотя бы не кидать на меня такие взгляды каждый раз? Как и на него, когда он просто появляется рядом? Марк усмехнулся, качнув головой. — Кларенс, мой взгляд не мешает ему жить. — Зато он мешает мне, — Лэйн произнес это так, будто то, как Марк смотрит на Бриана, действительно так влияло на его жизнь. Будто это вообще имело какое-то значение. Это всего лишь взгляд. Марк не понимал, почему нельзя было просто игнорировать, как это делали остальные. Как это делал сам Иствуд, который, кажется, уже привык к тому, что Марк Сарджент был последним, к кому стоит подходить, чтобы поговорить о чем-то. — Я отношусь к нему совершенно спокойно… — Это неправда, Марк. — …так же, как и к любому человеку, до которого мне нет никакого дела, — твердо закончил Сарджент, мрачно посмотрев на Кларенса, который так сильно сжал от раздражения губы, что они даже побелели, слившись с цветом его лица.- Только потому, что он покорил тебя цветочками, я не должен относиться к нему как-то по-особенному… — Дело не в «цветочках», Марк, а в том, какой он человек, — прервал его Кларенс, — но ты даже не хочешь этого замечать. — Правда? Потому что у меня точно такое же мнение на твой счет. — А что Я должен замечать? — с ноткой возмущения переспросил «пастор», опуская руки как в прямом, так и в переносном смысле.- То, что в его присутствии ты каждый раз сдерживаешься, потому что не хочешь вступать в спор с мной? Или то, что ты врешь, говоря, что ты относишься к нему так же, как и к другим? Мы оба знаем, что он тебе не нравится, Марк. Он не понравился тебе с самого первого вашего разговора, когда он упомянул это твое прозвище. Но почему? — уже намного тише спросил Кларенс, внимательно глядя на Марка, который заметно помрачнел, услышав это.- Что было не так тогда? Марк замер, кажется, даже забыв, как дышать. Он чувствовал, как кровь пульсировала у него в висках, отсчитывая удары сердца, пока он смотрел в глаза терпеливо выжидающему Кларенсу, параллельно ощущая, что и Дафна приковала к нему свой взгляд, осторожно глядя исподлобья. Замки внутри Марка были прочными. Пуленепробиваемыми. Поросшими толстой и острой броней. Так о них думал сам Сарджент, чувствуя, насколько они были устойчивыми. Было всего несколько вещей, которые заставляли его замки дрожать, и это было одной из них. «Всегда хотел увидеть того, кого в наших кругах называют ‘диким зверем’». Эта фраза эхом отдалась в голове у каждого их этих троих, даже Дафна, к своему удивлению, запомнила ее так четко, слово в слово. Это была та самая фраза, которую произнес Бриан, в первый раз увидев Марка, и до этого ни Кларенс, ни Дафна не знали, что Сарджента кто-то вот так называет. Что у него вообще было какое-то прозвище. Со временем это забылось, потому что никто больше не упоминал подобное, включая самого Бриана Иствуда, но Кларенс всегда держал этот момент в своих мыслях, запомнив тот взгляд, каким Марк одарил Бриана после этой фразы. С тех пор он смотрел на него так все время, если вообще обращал на него внимание. Кларенс все это время думал, что, возможно, причина была именно в этом. В этой самой фразе. И то, как Марк смотрел сейчас на него и каким тяжелым был его взгляд, только подтверждало это. Но Марк смотрел так на него не потому, что это было правдой. Ведь дело было вовсе не в прозвище и не в том, что Бриан сказал что-то, что не следовало говорить. Марк к большинству людей относился так, как к нему. Он просто не доверял этому большинству, и по необъяснимым причинам Иствуду он тоже не доверял, несмотря на то что он часто был рядом и уже завоевал расположение Кларенса. Марку просто не верилось, что Лэйн действительно это запомнил. Что он все это время просто делал вид, что забыл. Когда дверь в собор медленно открылась, Дафна буквально выдохнула, чувствуя, что еще немного, и они бы все утонули в этой тишине. Она обернулась, столкнувшись взглядом с Арием, который появился из-за двери и быстро осмотрел всех троих, кивнув. — Мне сказали, что вы уже вернулись, поэтому я и зашел, — сказал он, похоже, заметив эту странную атмосферу, повисшую между этими тремя. Похоже, он чему-то помешал, хотя и зашел, чтобы сказать всего пару слов.- Я искал тебя, — Арий вернулся глазами к Марку, который внимательно на него посмотрел, чуть приподняв бровь.- Мы выезжаем завтра к полудню, так что будь готов к этому времени. И зайди ко мне, как будешь свободен, надо переговорить, — Дафна сдвинула брови на переносице, бросив немного обеспокоенный взгляд на Марка, который кивнул Арию и что-то негромко ему сказал, похоже, попросив подождать, потому что Гамильтон после этого указал рукой на открытую дверь и ушел, попрощавшись с Кларенсом и Дафной глазами. В соборе снова повисла тишина, пропитанная осадком этого странного, незаконченного разговора, и все могло остаться именно так, если бы Марк, уже подойдя к так и не закрытой двери и взявшись за ее ручку, не остановился бы, обернувшись на Кларенса через плечо. — Вместо того, чтобы выяснять что-то со мной, лучше начни с него, — сказал он, приводя Кларенса в ступор этими словами. Как это было понимать? — Мне известно, что он передумал вступать в Орден. Он ведь в.л.ю.б.л.е.н. в тебя. Какие могут быть проблемы? — с ноткой, отдающей горечью и иронией, добавил Марк, и в эту же секунду в соборе раздался неприятный и громкий звон, уходящий стихающим эхом куда-то под высокий полоток. Дафна, ослабившая руку и обронившая свой меч, даже рот приоткрыла от удивления, когда как ее брови только сильнее сдвинулись к переносице, образуя характерную морщинку собой. Звон не дал ей забыться, поэтому она быстро нагнулась, подобрав лежащий на каменном полу меч и взглянув на Кларенса, который медленно сел на скамью, глядя куда-то в пол ничего не понимающими глазами. Дафна подумала, что, возможно, где-то глубоко в душе его это даже обрадовало, учитывая то, как он не любил, когда дорогие ему люди вступали в Орден. Но даже эта потаенная радость все равно не отменяла того, что это было слишком странно. Бриан ведь уже взял клятву, чтобы ее выучить до церемонии, Дафна сама видела ее у него в руках. Когда она выпрямилась и повернулась в ту сторону, где только несколько секунд назад стоял Марк Сарджент, то вместо него она увидела лишь закрытую дверь, понимая, что от удивления она даже пропустила тот момент, когда он ушел. — Марк! — Сарджент остановился посреди небольшого моста, который соединял центр города с собором, и обернулся, встречая глазами подбежавшую к нему Дафну. Эйнсворт отдышалась, посмотрев куда-то за спину Марка, на Ария, который ждал его на том берегу, и снова взглянула на Марка, приблизившись к нему настолько, что могла коснуться его рукой, не разгибая ее в локте.- Ты снова собираешься с ними? — Да. Поступила информация, что завтра нападут с восточной части фронта. Похоже, кому-то стало известно о том, что мы отправили большинство нашей армии на юг, — спокойно произнес Марк, положив локоть на перила и посмотрев в сторону реки.- Надо увести их подальше от городов, а еще лучше избавиться от них, чтобы они не привели подмогу. — Марк, — практически перебила его Дафна, пытаясь снова вернуть его взгляд к себе, и из-за паузы, которая повисла между ними, у нее это получилось.- Ты вовсе не должен… — Да, я понимаю. — У тебя есть право отказаться. Даже если они зовут тебя и настаивают на твоем присутствии, ты м.о.ж.е.ш.ь. отказать. Это не наш долг, — негромко сказала она, во второй раз за все это время пытаясь донести это до Марка. — Все в порядке, Ди. Я сделаю это. Но Дафне не казалось, что все действительно было в порядке. Армия часто брала Леона на подобные сражения, потому что он был искусным воином, владевшим любым видом оружия. При виде того, как он держится на коне, отбивает несколько атак сразу и нападает на противника, всем всегда казалось, что он был рожден для этого. У их с Дафной отца была особая техника владения мечом, и Леон полностью ее перенял, научив этому и младшую сестру, а подобные навыки армии были просто необходимы. Но Дафну после того, как Леон пропал без вести, армия ни разу не звала на место сражений, в то время как Марка стали звать все чаще, хотя по силе они были равны. Сначала Эйнсворт казалось, что дело было только в Арие, который заметно заботился о ней и не хотел впутывать ее в дела армии. Но вскоре она начала понимать, что дело было даже не в этом и что в их случае дело было даже не в силе и способностях, а в чем-то другом. Дафна не знала, что именно в Марке так потребовалось армии, но она в любом случае не хотела, чтобы он в этом участвовал. Но он все равно соглашался, даже если ему самому это не нравилось. А Дафна прекрасно видела, что не нравилось, ведь замечала, что каждый раз, возвращаясь оттуда, Марк вел себя странно. Не так, как обычно. — Ты пришла, только чтобы остановить меня? — выгнув бровь, спросил Марк спустя недолгую паузу, прекрасно понимая, что это было не всем, что Дафна Эйнсворт тире голос, которым говорит его совесть, хотела ему сказать. Уж больно настойчиво она пожирала его глазами, когда они были в соборе. — Слушай, насчет Бриана…- Дафна замялась на мгновение, облизнув губы.- Он правда передумал? — Да. И Арий, вероятно, позвал меня именно затем, чтобы сказать мне это, ведь он знает, что я всегда ставил это под сомнение. Но я узнал об этом еще раньше. — И молчал? — Я и сейчас не хотел говорить. Хотел, чтобы он сам ему сказал. Но, похоже, он не особо торопится, — в сторону сказал Марк, заметив появившуюся хитрую улыбку на лице Дафны, даже не представляя, с чем это было связано. А Дафне просто нравилось замечать моменты проскальзывающей заботы между этими двумя, ведь они всегда стараются скрыть то, что эти годы все-таки сделали их достаточно близкими друг другу.- Мне не кажется, что он хороший человек, Ди. — Марк… — Ты, я смотрю, была счастлива за них больше всех, поэтому… — Что? Марк, я и сейчас счастлива за них, — покачав головой, прервала его Дафна тихим голосом.- Я знаю, что мы все привыкли видеть Кларенса в работе и всегда беспокоящимся о других, нежели о себе самом, боги, ведь он никогда, н.и.к.о.г.д.а. не думает о себе, — с ноткой возмущения в голосе произнесла Эйнсворт, глядя Марку в глаза.- Но несмотря на все это, думаешь, ему не хочется этого? Любви? Почувствовать себя нужным не потому, что он Настоятель, а просто потому что он это он, Кларенс Лэйн. И ему хорошо с Брианом, впервые за долгое время он может больше не притворяться прочным как сталь и дать уже слабину перед кем-то, — Дафна слабо улыбнулась, подняв руку и поправив прядь каштановых волос Марка, которая из-за ветра легла не так, как нужно.- Мне просто хочется, чтобы он был счастлив. Но ему для полного счастья не хватает твоего отношения к этому, — Дафна сказала это так, будто делилась сейчас с Марком большим секретом, открывая ему то, что он сам, похоже, был не в состоянии заметить. Сарджент это чувствовал, глядя на Дафну своими внимательными глазами и примерно понимая, что она дальше ему скажет.- Я знаю, что ты не доверяешь ему. И, возможно, это правильно, ведь ты всегда был осторожнее нас. Но просто не делай это настолько очевидным хотя бы при нем. — Мне просто не верится, что он действительно подобрался к нему, понимаешь? — дернув губой, сказал Марк, который, пусть и не верил, но примерно понимал, как это могло произойти. Бриан ведь появился в цитадели через два месяца после того, как не стало Леона. Он делал изумительные вещи, бросался громкими словами и очаровывал Кларенса своими улыбками, постоянно отвлекая его от того, что тогда происходило. И даже понимая это, Марка все равно удивлялся тому, что Кларенс подпустил его к себе. Что смог довериться ему.- Если я скажу, что постараюсь, ты перестанешь так на меня смотреть? — с дикой иронией в голосе спросил Марк, поморщившись. Дафна усмехнулась, закатив глаза, а Сарджент вздохнул, развернувшись и быстрым шагом направившись в сторону цитадели вместе с Арием, который терпеливо дожидался его все это время.