Посвящение Д. Хармсу: I сборник юмористических рассказов

      «Ну наконец-то этот сумасшедший день подошел к концу…»       Слегка ослабив узел галстука на модной белой рубашке и устало вдавливая кнопки домофона на входной двери, Роман с подозрением оглядывал площадку перед подъездом. А поглядеть тут было на что…       Вокруг столбов, удерживающих козырек, словно змеи переплелись разноцветные ленты с печально поникшими на концах шариками. Комки серпантина словно перекати-поле лениво перемещались от одного куста к другому, ласково подгоняемые летним ветерком. На асфальте разноцветными мелками было нарисовано с дюжину разномастных следов то ли рук, то ли ног, то ли лап неизвестного науке и непонятно как заблудшего сюда радужного зверя. И судя по размеру отпечатков, зверь этот был никак не меньше дракона. При виде же целой кучи конфетти, рассыпанной аккуратной кучкой чуть в стороне от входной двери, можно было предположить, что бедного радужного дракона тут долго и мучительно тошнило. В свете всего перечисленного висящая над головой растяжка «Совет да Любовь» в голове Романа невольно преобразилась в не менее знакомую, но более подходящую по смыслу ко всему этому безобразию надпись: «Оставь надежду, всяк сюда входящий».       Наконец дверь приветливо пискнула и мужчина, потянув ручку на себя, нырнул в темный зев подъезда. Прищурившись после яркого уличного света и подождав, пока глаза хоть немного привыкнут к полумраку, Рома с легким ужасом осмотрел парадную. Судя по всему несколько часов назад тут устроила оргию банда херувимов. Все стены, пол и даже часть потолка были усыпаны переливающимися сердечками, поцелуйчиками и блестками всевозможных оттенков розового и красного. Дополняли сцену битвы валяющиеся по углам остатки хлопушек.       «Ну хоть отпечатков лап нет, возможно бедный дракон успел улизнуть».       — М-да, — тихо пробормотал Рома, — сил тебе, парень, ибо они тебе точно понадобятся.       Где-то наверху праздной канонадой раздавались выкрики, грохот и гулкий топот нескольких пар ног.       — Не иначе дракона загоняют… — подняв глаза к потолку, прокомментировал мужчина и, еще раз вздохнув, вызвал лифт.       Задорно подмигнув ярко-красной лампочкой, подъемник услужливо распахнул перед ним створки, и в ту же секунду из лифта в лицо Роману с диким грохотом полетел заряд хлопушки, после чего раздалось громогласное:       — Ага! Попался!!! — И неведомая тварь с хваткой бультерьера вцепилась ему в руку.       — Что такое? Что вы делаете? — Рома тут же попытался стрясти с себя неведомого зверя, однако безрезультатно.       Наконец отплевавшись от конфетти, ярким горохом разукрасивших его рубашку и бумажным снегом осевших на волосах, он таки смог опознать в бультерьере всклокоченную миниатюрную девушку в ярко-красном платье и с совершенно безумным взглядом.       — Отпустите меня! — немедленно потребовал Роман.       — Только после ЗАГСа! — зло прищурившись, припечатала «бультерьер».       Мгновенно представив себя стоящим в ЗАГСе рядом с этой фурией, мужчина сбледнул и попытался аккуратно высвободить руку из наманикюренных когтей дамочки.       — Ку-у-у-уда?! Стоять, говорю! — фурия еще раз дернула его за рукав и, подняв голову кверху, что есть силы крикнула в раскрытые двери лифта. — Ле-е-енка! Я поймала его! — После чего со зловещим оскалом снова посмотрела на мужчину.       — Девушка, я женат вообще-то уже, — попытался воззвать к голосу разума неизвестной Рома.       Бесполезно…       А когда с верхнего этажа начало скатываться нечто шумное и звонко цокающее, «словно стадо антилоп», промелькнуло в голове у мужчины, сумасшедший оскал сделался еще ярче. После чего Роман оказался прижат к стене уже тремя фуриями различной степени всклокоченности. Гарантированно отличить девушек между собой можно было лишь по цвету платьев, правда и они уже выглядели одинаково запыленными и измятыми.       — Вот, поймала! — похвасталась первая.       — Чёт не похож… — с сомнением протянула вторая.       — Сгодится! — резюмировала третья и несчастного, упирающегося Рому потащили вверх по ступенькам.       То, что отбиваться в общем-то бесполезно, мужчина понял практически сразу. Ему оставалось только лишь наблюдать, да судорожно сглатывать при виде открывающихся ему новых свидетельств «дикой охоты» на жениха. Каждый новый шаг вверх заставлял нервно вздрагивать, по спине же потекла липкая струйка пота.       Стены, еще только вчера бывшего идеально чистым подъезда, украшенные вкривь и вкось прилепленными на них смайликами, голубками и поцелуйчиками, теперь отчетливо напоминали стеночку Вконтакте некой юной романтической особы.       Оторванные лепестки большой бумажной ромашки валялись в пролете второго этажа, безжалостно затоптанные ногами «приговоренного», а со стен, со слегка потрепанных фотографий, смотрели разной степени перекошенной улыбчивости девочки-подростки. Над этой спонтанно возникшей стеной почета, словно глас свыше, горела написанная кислотно-зеленым маркером надпись «Угадай любимую!» Угадывать Роме не хотелось совершенно, но, к счастью, его об этом и не просили. Ошарашенного мужчину поволокли дальше.       Со стен третьего этажа грустно оглядывал этот несовершенный мир розовый монстр, кося на Рому единственным глазом из середины лба. «Нарисуй ослика!» приказывал все тот же неведомый глас, слегка прояснив ситуацию.       А дальше… Дальше ступеньки начали напоминать радугу. Создавалось впечатление, что кто-то просто разлил ее тут, умудрившись как-то затолкать небесное явление в бочку или цистерну. Роме даже подумалось, что вот сейчас из-за угла выпрыгнет лепрекон с горшочком монет, но радуга кончилась, а лепрекона все не было. Лишь три всклокоченные фурии злобно пыхтели, зажав его в плотное кольцо.       — Девочки, а мы куда? — попытался проявить дружелюбие мужчина, ведь давно известно, что с сумасшедшими надо вести себя ласково.       — Навстречу судьбе — прошипела первая фурия, вколачивая шпильки в рассыпанный по ступеням рис.       Тяжело вздохнув, Рома замолчал, ему и самому было интересно, чем же все это закончится.       На очередном этаже, углядев на подоконнике поднос с карточками-вопросами, коих было никак не меньше пятидесяти штук, Рома внезапно осознал, что сравнение подъезда с вратами Ада возникло у него не случайно, и теперь этажи все больше и больше походили на его круги.       «А ведь их тоже девять!»  — ошалело подумал мужчина и его наконец вытолкнули перед злобно молчащей толпой из трех десятков человек. Рома буквально осязал исходящую от них ненависть.       — Вот, поймали! — гордо возвестила одна из фурий, толкнув его в спину по направлению к девушке с лентой «свидетельница», лихо завязанной на предплечье на манер дружинницы. Взгляд ее был настолько прожигающим, что протяни она вперед руку и Рома бы точно не сомневался с кого ваяли плакат «Родина-мать зовет!»       — Кого поймали? — сквозь зубы процедила свидетельница.       — Как, кого? Жениха… — слегка растерялась первая фурия, однако хватку не ослабила.       — Не он это, — зло выдохнула девушка с лентой и, крутанувшись на каблуках, понеслась наверх.       Поняв, что опасность вроде как миновала, Рома как можно аккуратнее отодрал заледеневшую руку первой фурии, просочился под мышкой у второй и обогнул по широкой дуге, насколько позволял размер лестничной площадки, третью. И пока они не очнулись, судорожно вдавил кнопку лифта. По инерции шарахнулся от разъехавшихся дверей, но не углядев внутри опасности, метнулся внутрь и нажал на кнопку с цифрой девять. Двери закрылись, отрезав его от мрачно взирающей памятником молчаливой скорби кучки народа.       — Дурдом, форменный дурдом, — шипел себе под нос Рома, поворачивая ключ в замке.       Бросив ключи на тумбочку и содрав с шеи удушливый галстук, мужчина сделал шаг к гостиной и замер. В зашторенной комнате с единственным включенным и дающим неровный свет бра, поджав под себя ноги, сидела в кресле его Наташка. Напротив нее расположился незнакомый мужчина в расстегнутой до середины груди рубашке, со следами помады на лице. На столике между ними стояла початая бутылка коньяка и две рюмки. Незнакомец сидел чуть сгорбившись и Наташа ласково трепала его по руке.       — Это что такое? — непроизвольно выдал петуха Рома, после чего откашлялся и продолжил: — Что за мужик?!       Увиденная картина стала последней каплей в этом безумном вечере и мужчину начало слегка потряхивать.       — Милый, все совсем не так, как ты думаешь, — Наташа легко вскочила с кресла и с укоризной посмотрела на мужа. — Мы просто разговариваем.       — Ах, теперь это так называется? Разговариваем? Впотьмах? С бутылкой коньяка?! С посторонним мужиком? — Роме казалось, что привычный мир рушится у него под ногами.        До этого момента безвольно уронивший голову на руки мужчина встрепенулся и поднял затравленный взгляд на Рому.       — Посторонний я только во-первых, — грустно ответил незнакомец и вздрогнул, услышав громкий шум, донесшийся из-за входной двери.       Рома, отследив этот взгляд, полный ужаса и тоски, понятливо передернул плечами и внезапно спокойным, неожиданно для самого себя, голосом уточнил:       — А во-вторых?       Налив стопку коньяка и осушив ее одним махом, после чего крякнув и приложив к губам тыльную сторону ладони, незнакомец наконец просипел:       — А во-вторых, сбежавший жених…