Алфавит, Артон

Антон любит, когда Арсений играет с ним, устанавливая свои правила и заставляя соблюдать их самыми изощрёнными способами. Попов запросто может заставить вымаливать разрешения кончить, вынудить ползать перед собой на коленях и давать пощёчины при малейшем непослушании. Чувствовать себя игрушкой перед ним – одна из любимых вещей Шаста.

***

В комнате светло и спокойно, а тишину нарушает лишь звук дыхания: прерывистого и слегка хриплого. Антон нервничает. В отличие от Арсения, который заходит в комнату с довольной ухмылкой. Голубые глаза загораются игривым огоньком, когда он видит, что его любимый мальчик сидит перед дверью на коленях абсолютно голый. — Умничка. Шастун улыбается, прикрывая глаза, когда его хлопают по щеке – знак, что он всё сделал правильно. Возможно, не придётся слизывать с пальцев собственную сперму и получать ремнём по члену, хотя не исключено, что иногда он искренне кайфует от этого. — Любишь подарки? — интригующе спрашивает Арсений, проводя пальцем за ухом Антона. В ответ лишь неуверенный кивок и покорный взгляд. — Хорошо, детка. Иди на кровать и ляг так, чтобы я видел твою дырочку. Парень, не поднимаясь, ползёт на четвереньках к кровати и забирается на неё, укладываясь на живот. Он выгибается и раздвигает ноги, соблазнительно вильнув бёдрами, в то время как Арсений садится рядом, скользя взглядом по гладко выбритой промежности. Невероятно сексуально. — Подготовился? Хорошо, — пальцы пробегаются между ягодиц, легонько пощекотав края растянутого заранее отверстия. — Радуешь меня. Арс достаёт из тумбочки смазку с запахом клубники и заранее положенную туда бледно-розовую коробочку, усаживаясь между призывно раздвинутых ног. У обоих трясутся руки от предвкушения, а у Антона от ожидания чего-то нового и возбуждающего пульсирует внизу живота. — Что там, ну? — нетерпеливо спрашивает парень, оборачиваясь. — А волшебное слово? — усмехается Попов, пряча от любопытных зелёных глаз коробку и доставая из неё ”подарок”. На кровать падает небольшая игрушка – прозрачная фиолетовая ёлочка, представляющая собой пять шарообразных делений, расположенных от маленького к большому. Арсений улыбается, словно безумный, беря в руки тюбик и выдавливая немного прямо на дырочку. Антон, почувствовав, как на него капает прохладная вязкая жидкость, судорожно вздыхает и покрывается мурашками, подаваясь бёдрами назад. Старший берёт игрушку в руку и растирает по ней смазку, а затем слегка бьёт кончиком между ягодиц, тихо рыча от возбуждения. Внутрь погружается первое, самое маленькое деление, и Антон удивлённо вздыхает: он ожидал чего-то крупнее. Но вздох сменяется восторженным стоном, когда включается вибрация. Арсений вынимает ёлочку и снова шлёпает ею по дырочке, а после вставляет уже две сферы, и Шастун понимает, что стимулятор расширяется к основанию. Кончик составляет не более полутора сантиметров, но сколько в диаметре последнее деление?... Вибрация приятно ласкает бархатные стенки, и ненасытному Антону хочется ещё. — Хочу… Хочу глубже, — едва различимо шепчет парень, пытаясь принять ёлочку глубже. — И что? — смеётся Арс, вытаскивая одну сферу наружу, но тут же погружая её обратно. — Ты… О-ох, блять… Ты серьёзно? Вставь эту хренову штуку глубже, — с надрывом стонет Шаст, дёрнув ногами. — Покомандовать решил? Не выйдет, детка. Вопреки своим словам, Арсений всё же вставляет игрушку глубже, наблюдая, как она растягивает мышцы. Антон начинает скулить всё громче, кусая свои запястья и подушку, и ему кажется, что вибрация разносится по всему телу, но в то же время сосредоточена лишь на его простате, без остановки терзая её. — Арс, блять… Я… — стонет парень, сжимая ёлочку внутри. — Не смей кончать, — Арсений улыбается, но в его тоне присутствуют металлические нотки. Шастун всхлипывает, сжимая основание своего члена, потому что ещё одна сфера в его заднице, и он точно зальёт спермой всю кровать под собой, за что тут же знатно получит. — О, ты просто умничка, — умиляется мужчина, мучительно медленно проталкивая игрушку глубже. Антон вскрикивает, почувствовав, что внутрь скользит очередная сфера, растягивая его ещё сильнее. Перед глазами всё плывёт, и он, перестав соображать, поддаётся желанию и проводит рукой по члену, но тут же осознав, что он сделал, замирает. Арс тоже останавливается и даже выключает вибрацию. Теперь они в полной тишине, не считая сбившегося дыхания младшего. — Ты же знаешь, что не должен себя ласкать, пока я не разрешу, — слышится позади насмешливый голос. — Да, я просто… Ну, Арс, я же всего один раз провёл рукой, — Антон всхлипывает, пряча лицо в подушку. — И что? Нужно сдерживать себя, детка, — усмехается Арсений, беря в руку основание ёлочки и начав вытягивать её наружу. Шаста трясёт. По-настоящему трясёт. Он скулит и кусает губы, царапая простыни, и кричит, когда игрушка выходит полностью, а затем резко входит на четыре деления. Пятое запоздало и с трудом также погружается в узкую дырочку, заставив Антона подавиться своим стоном. — Тебе ведь нравится всё, что я с тобой делаю? — спрашивает Арсений, раздеваясь. — Да, — покорно кивает головой парень. — Что ж, хорошо, — недобро хмыкает Попов, раскатывая по члену презерватив. Антон до последнего был уверен, что из него сейчас вытащат ёлочку и просто заменят членом. Но эта уверенность разрушилась, когда он почувствовал, как головка прижимается к нему прямо под основанием игрушки, торчащим снаружи, и ему становится страшно. — Ты… Ты что, блять, задумал?! — взвизгивает Шастун, но противостоять, тем не менее, не пытается. — А ты ещё не понял? Внутрь медленно проталкивается головка, и Антон едва не визжит, чувствуя, как в глазах темнеет. — Ты… Блять… Больной извращенец… — скулит парень, пытаясь отстраниться. — Знаю, — усмехается Арсений, не спеша двигаясь дальше. Он чувствует, как по члену скользит ёлочка – ощущения довольно необычные. Шастун чуть ли не плачет, крича и сжимая подушку под собой, но Арсению нет дела до этого. — Ты же… порвёшь меня, блять, — рычит Шаст, а затем снова вскрикивает. — А вдруг нет? Давай проверим, — усмехается мужчина, но двигаться дальше перестаёт. — Пожалуйста, Арс… Это уже слишком, правда, — хнычет младший, оборачиваясь. Арсений некоторое время разглядывает парня под собой, а затем аккуратно выходит из его тела и вытягивает наружу игрушку, доставляя Антону массу приятных ощущений. Ребристая поверхность задевает чувствительные стенки, заставляя дрожать и скулить от удовольствия. — А-арс… Я не могу больше… Пожалуйста. — Терпи, — фыркает Попов, вставляя в раскрытое отверстие головку и проникая глубже. — Ещё, прошу… Ну же, Арс, — хнычет Антон и подаётся бёдрами назад, насаживаясь на ствол. Арсений держит парня за бёдра и грубо насаживает его на себя, рыча и царапаясь. Шастун стонет, срываясь на крики и хныча, когда член попадает по простате. Он из последних сил сдерживается, чтобы не кончить, дыша так часто, что кружится голова. — Потрогай себя, — этот нежный, но властный голос ласкает слух, обволакивая разум. Рука ложится на напряжённый орган, сжимая пальцами влажную от смазки головку, а затем начинает ласкать. Торопливо, несдержанно, нетерпеливо. Держаться долго просто не представляется возможным. — Арс, я… Я же сейчас… Господи, блять! — кричит Антон, обильно кончая на простыни под собой. Тугие мышцы сжимаются вокруг члена, и Арсений, совершив ещё несколько рваных и грубых толчков, с громким рыком изливается в презерватив, прижимая к себе парня. — Когда-нибудь я вставлю в тебя свой член и эту штуку, — усмехается Арсений, кивая на ёлочку, валяющуюся на полу возле кровати. — И не мечтай, — хихикает Шастун, слегка пиная парня ногой. Но Попов знает, что может мечтать: Антона очень легко уломать на различные вещи. И он уломает. Возможно, даже сегодня ночью…