Алфавит, Артон

Антон все два года, что они с Арсением встречаются, утверждал, что никакой он не извращенец, и что любые отклонения от обыкновенного секса – полная дикость. Попов в ответ на это лишь разочарованно вздыхал, не теряя надежды, что его парень когда-нибудь изменит своё мнение. В своих мыслях он творит с ним все самые ужасные вещи, и его член твердеет сию же секунду. Однажды Антон напивается до состояния игривой кошечки и склоняет Арса к сексу, во время которого тот в порыве страсти сжимает светлые волосы в кулак и называет Шастуна своей шлюшкой. Шаст протяжно стонет на высоких нотах и мгновенно кончает. Арсений, продолжая дёргать его за волосы, кончает так же моментально, параллельно с тем пытаясь опомниться от шока. Они не обсуждают это ещё неделю, но Попова беспокоит произошедшее. В ходе разговора выясняется, что Антон всё-таки немного извращенец. Секс становится интереснее, а Шастун, содрогаясь в бесчисленных оргазмах, жалеет, что не пробовал всего этого раньше. Сейчас, спустя полгода после открытия новых граней половой жизни, он едет к Арсению на такси, сжимая пальцами свои бёдра от предвкушения. Под объёмной курткой удаётся спрятать чёрный кожаный ошейник с кружевом и шипами, внутри него приличных размеров чёрная анальная пробка с голубым кристалликом, а на ногах чёрные чулки. Весь в чёрном, чтобы порадовать своего Хозяина. Арсений этот цвет просто обожает, а различные аксессуары заводят его в один момент. Пробка внутри давит на чувствительные стенки, а каждая кочка на дороге просто сводит его с ума. От осознания того, что буквально через полчаса над ним будут издеваться всеми возможными способами, он кусает губы и совсем неслышно скулит. Хочет, хочет, хочет. — Арс? — Антон открывает дверь в квартиру Арсения своим ключом, сразу же снимает кроссовки и идёт в сторону спальни. — Раздевайся, — шепчет родной голос прямо в ухо, и парень едва не подпрыгивает от неожиданности. Мужчина подкрался как всегда неслышно. Шастун лишь кивает и, всё так же стоя спиной к Арсу, расстёгивает свою куртку, под которой нет ничего, кроме ошейника. У Попова перехватывает дыхание, когда он видит голую ровную спину и полоску чёрной кожи с шипами и кружевом. На металлической петле застёгивается карабин с цепным поводком, который Арсений тут же наматывает на кулак. — Хороший мальчик, — брюнет удовлетворённо кивает. — Дальше. Антон расстёгивает ширинку и стягивает узкие джинсы. Под ними, разумеется, только чулки и больше никакого нижнего белья. Попов восторженно стонет, чуть подёргивая цепь, и опускает руку вниз, щипая своего мальчика за упругую попку. Пробка внутри дёргается и проходится по простате, заставив Шаста всхлипнуть. Арсений сразу понимает, что чулками и ошейником младший не ограничился. — Покажешь мне? — подрагивающие пальцы тянутся к промежности, но до кристаллика всё же не дотрагиваются: Арс любит интригу. — В комнату. Попов думал, что Антон пойдёт сам, но он продолжает стоять, не двигаясь. Значит, решил поиграть по-настоящему. Арсений, продолжая держать поводок, обходит младшего, вставая спереди, дёргает за цепь и идёт в комнату, ведя Шастуна за собой, словно послушного пса. И он идёт безо всяких вопросов. В комнате Антон садится на колени, а затем, когда Арс отпускает поводок, он поворачивается спиной и встаёт на четвереньки, выгибаясь. Голубые глаза впиваются в такой же голубой сверкающий кристаллик между двух аккуратных половинок. Ниже точёных бёдер нежно касается кружево, и чёрные чулки обтягивают бесконечно длинные ноги, словно вторая кожа. — Стой так, — приказывает Арсений, снимая со стены плеть с множеством длинных плетёных хвостов. Попов проводит кожаными кончиками по острому плечу, и Антон буквально может почувствовать характерный запах кожаного изделия. Хвосты скользят по спине и бокам, щекоча, и совершенно неожиданно приземляются на ягодицы хлёстким ударом. Пробка с тонким концом тычется прямо в простату, и парень стонет одновременно от боли и наслаждения. Арсению нравится смотреть, как на бледной коже появляются красные линии, которые постепенно припухают, наливаясь кровью. Игрушка внутри скользит вперёд-назад, пронося по телу сумасшедшие волны удовольствия, но силикон уже натёр чувствительные стенки и причиняет лёгкий дискомфорт. Арс бьёт его, наслаждаясь звонкими стонами снизу, но спустя ещё несколько ударов отбрасывает плеть и берёт в руку поводок. — Ты ведь моя маленькая шлюха, так? — ласково спрашивает Арсений, звеня цепью поводка. Антон тихо скулит, виляя бёдрами. — Да, Хозяин. — Сядь на колени, детка. Шастун послушно садится на колени, складывая руки на свои бёдра и игнорируя чёрное кружево, которое настойчиво щекочет запястья. Мужчина скидывает майку и встаёт перед своим парнем так, что твёрдый член, чётко выделяющийся сквозь ткань джинсов, едва не упирается в пухлые искусанные губы. — Можно я кое-что сделаю? Хочется сегодня во время минета видеть тебя именно таким, — Арсений уже запускает руку в карман, собираясь что-то достать. Антон в ответ лишь кивает, прекрасно зная, что ему понравится абсолютно всё. Из кармана Попов вытягивает помаду и тушь, и парень распахивает глаза, неверящим взглядом смотря на косметику. Что ж, большую шлюху из него теперь точно уже не сделаешь. Арсений садится напротив и красит его и без того пушистые ресницы со всей осторожностью, заводясь только от одной мысли о том, что он делает что-то чертовски извращённое. Помада вишнёвого цвета тонким, но ярким слоем покрывает губы, и брюнет засматривается на них, борясь с желанием поцеловать и испортить всю картину. — Умница, хороший мальчик, — Арсений гладит Антона по волосам, и младшему остаётся разве что хвостом повилять, чтобы уж наверняка стать абсолютным извращенцем. Благо, до хвоста его парень пока не додумался. Шаст забывает о пробке в себе, пока Арс красит его, но стоит ему чуть сильнее прогнуться в спине, как кончик снова упирается в простату, а силикон натирает внутри всё сильнее. Парень начинает ёрзать и кусать губы, снизу вверх смотря на своего хозяина. Пушистые ресницы, ставшие теперь ещё объёмнее и длиннее, очаровательно и часто-часто хлопают. Арсений всё понимает, но вытаскивать игрушку из наверняка покрасневшей дырочки не спешит. — Пожалуйста, — шепчет Антон, теребя кружева на чулках. — Ты кое-что забыл, детка. — Хозяин, прошу Вас, — зелёные глаза становятся мокрыми, но Шастун понимает, что пускать слезу ещё рано. — Давай-ка сам. Но так, чтобы я видел, — Арсений садится поудобнее, проводя пальцами по подбородку Антона. Младший поворачивается к нему спиной и встаёт на четвереньки, одной рукой уперевшись в пол, а вторую протягивая назад. У Попова даже дыхание спирает от такой картины: худые бледные бёдра, обтянутые чёрной шёлковой тканью, округлая попка с красными линиями от ударов и ярко-голубой кристаллик, обхватываемый колечком мышц. Длинные пальцы крепко хватаются за основание пробки и тянут её наружу, и это сопровождается хлюпаньем смазки внутри и тихими всхлипами. Антон слышит, как Арсений рычит, что на мгновение снимает с его лица маску покорной сучки, и накрашенных губ касается довольная улыбка. — Ох, боже, — стонет парень, когда игрушка полностью выскальзывает из него. Он шипит, когда чувствительную покрасневшую дырочку обдаёт холодным воздухом, а стенки почти полностью сходятся обратно. Арсений наблюдает за этим, водя ладонью по своему члену, потому что зрелище поистине сумасшедше возбуждающее. Цепь поводка звенит, когда Антон садится обратно на колени. — Ты знаешь, что делать, — усмехается брюнет, поднимаясь и снова упираясь членом в лицо Шастуна. Парень уже собирается расстегнуть ширинку, но его бьют по рукам. Антон снова складывает их на бёдра, поднимая на Арса большие глаза и поджимая губы. — Ты ведь так хорошо работаешь ротиком, малыш. Я знаю, что ты можешь справиться и без рук. Шастун умело скрывает своё недовольство и принимается расстёгивать ширинку зубами, не отрывая взгляда от Арсения. Тот так же смотрит на него, не отводя хищно поблёскивающих глаз, и запускает пальцы в русые волосы, слегка сжимая. С молнией и пуговицей Антон справляется на ура, а вот как теперь стягивать джинсы, он без понятия. — Так уж и быть, — хмыкает мужчина, спуская джинсы с боксерами чуть ниже. Юркий язык пробегается по всей длине, щекоча уздечку, а затем вишнёвые губы обхватывают головку, и влажный рот принимает твёрдую плоть всё глубже. Арсений чуть давит на голову и раскрывает рот в немом стоне, когда головка упирается в стенку горла. Антон дышит через нос, вылизывая крупный член, стараясь задеть каждую венку, и Арс уже не сдерживает стон, когда Шаст сначала заглатывает полностью, а затем сдвигает головку к щеке. Он пускает слюну и растирает её языком. Помада размазывается по всей длине, а от подступающего кашля по щекам чёрными дорожками текут слёзы, и это именно то, что Арсений хотел увидеть. Это, чёрт возьми, лучшее, что он вообще когда-либо видел. Антон сидит перед ним на коленях в чулках и ошейнике с поводком, с размазанной по лицу косметикой, и сосёт его член так старательно, будто от этого зависит вся его жизнь. Ну разве он не чудо? Попов насаживает светловолосую голову на свой член всё быстрее, у младшего по подбородку течёт слюна вперемешку со смазкой, и он сам тихо стонет, чувствуя, как собственный возбуждённый орган иногда ударяется о живот. — Детка, ты хочешь, чтобы я кончил тебе в рот? — шепчет Арсений, продолжая до боли сжимать чужие волосы. Антон мотает головой из стороны в сторону, чем делает ещё приятнее. Мужчина улыбается и, громко простонав, вытаскивает член изо рта, рвано разбрызгивая сперму на лицо своего парня. Шаст проглатывает то, что попало в рот, а остальное Арс вытирает собственной майкой, подобранной с пола. Попов окончательно раздевается, снова садится перед ним на колени и притягивает к себе для поцелуя. Это настолько мокро, что причмокивания становятся неприлично громкими, а когда Арсений ненадолго разрывает поцелуй, между их губами тянется ниточка слюны. На губах голубоглазого остаются следы от помады. — А теперь иди сюда, и я вылижу твою попку так, что ты забудешь, как тебя зовут и где ты находишься, — от таких слов краснеют щёки, но Попов знает, что Антону это нравится. Он отстёгивает ошейник, потому что прекрасно знает, как в нём становится неудобно спустя некоторое время, а Шаст и без него сейчас выглядит просто потрясающе. Как распоследняя блядь, конечно, но всё равно потрясающе. Антон ложится на кровать, и его сразу же переворачивают на живот. Он сам раздвигает ноги и выгибается, – сил стоять на четвереньках больше нет. От предвкушения внизу живота всё сводит, ведь он прекрасно знает, какие вещи Арсений умеет делать своим языком. Каждый раз кончает, как в первый. Попов снова неосознанно залипает на ягодицы и ножки в чулках. Он скользит вожделеющим взглядом всё ниже и зависает даже на стопах, которые тоже кажутся ему крайне сексуальными и очаровательными, особенно когда обтянуты шёлковой тканью его любимого цвета. Длинные, будто бы у пианиста, пальцы, пробегаются по стопе, заставляя Антона дёрнуть ногой, после чего резко поднимаются вверх, ныряя сначала к внутренней стороне бёдер, а затем и к раскрытой дырочке. Шаст дёргается и подаётся бёдрами назад, и Арсений легонько бьёт по колечку мышц пальцами, а затем усаживается между длинных ног и наклоняется. Парень вскрикивает, как только чувствует горячее дыхание у себя между ног. Попов облизывается и проводит самым кончиком языка вокруг дырочки, после чего начинает плавно погружать его внутрь. — Арс! — всхлипывает Антон, окончательно роняя голову на подушку. Арсений мнёт его бёдра и улыбается, не отрываясь от своего занятия, и Шастун воет ещё громче, потому что буквально может почувствовать, как мужчина улыбается, вылизывая его. Язык внутри гладит шёлковые стенки с привкусом клубничной смазки, и Попов доволен тем, что Антон решил использовать именно её. Младший выгибается так, что хрустит позвоночник, а по его бёдрам течёт чужая слюна, которой стало так много, что она начала хлюпать внутри него. Стоны парня такие сладкие, громкие и возбуждённые, что Арсений и сам начинает снова возбуждаться. — А-арс, прошу тебя… Быстрее! — скулит Антон, царапая изголовье кровати. Попов тихо стонет, когда длинные тонкие пальцы хватают его за волосы, притягивая ещё ближе, но он не намерен давать младшему кончить сейчас. Арс отстраняется, усмехаясь на недовольный всхлип, переворачивает Антона на спину и, закинув его ноги себе на плечи, двумя плавными толчками входит в идеально расслабленное тело. Шастун стонет, не отрывая от него взгляда, царапается и весь дрожит, чувствуя член так глубоко внутри, что даже не верится. Ноги Антона соскальзывают вниз, и он так сильно сжимает бёдрами бока Арсения, что становится трудно дышать, а потому старший несколько раз подряд шлёпает его, тут же выдыхая и увеличивая темп. Шаст кричит, когда крупная головка попадает по простате, и расцарапывает Арсу всю спину, когда он начинает трахать его так грубо и быстро, что худое тело подбрасывает. — Арс! А-а-арс, — Антон хнычет, скулит, стонет и кричит, и делает он всё это до такой степени сексуально, что кружится голова. — Какой же ты горячий внутри, детка, — рычит Арсений, хватая Шастуна за волосы. Парень и рад бы что-то сказать, но от такого бешеного темпа, который задал брюнет, он не может даже толком вдохнуть. Антон начинает по-настоящему плакать, когда член резко полностью выходит из растраханной дырочки, а затем так же резко входит. Арс проделывает это несколько раз подряд, дёргая светлые волосы так сильно, что у Шаста хрустит шея, когда он откидывает голову назад. — Сильнее… Ох, Арс, пожалуйста! — стонет Антон, чувствуя, как оргазм начинает накрывать его. Арсений перемещает руку с волос на шею и сжимает её, смотря на младшего так, что тот просто рассыпается. Когда зелёные глаза начинают закатываться, мужчина убирает руку от шеи и вдалбливается в податливое тело с такой силой и скоростью, что Антон визжит, снова плачет и тут же кончает, в очередной раз оставляя на спине Попова кровавые царапины. Арс до синяков сжимает его бедро и изливается глубоко в пульсирующую дырочку, забрызгивая спермой розовые стенки. Шастун, ещё не отошедший от оргазма, продолжает стонать и трястись, раскинув на кровати руки. — Малыш, всё хорошо? — спрашивает Арсений, выходя из горячего тела и падая рядом. — Боже… Да, — шепчет Антон, пытаясь отдышаться. Через некоторое время Шаст стягивает чулки, принимает душ, накидывает халат своего парня и уходит курить на балкон, чтобы в очередной раз подумать, как же он докатился до такой жизни. С другой стороны, если он ни о чём не жалеет, а даже наоборот, то какая разница? Докурив, он возвращается в кровать к Арсению, чтобы заняться с ним тем самым ″обыкновенным″ сексом без каких-либо извращений, но им это всё равно нравится. Антон абсолютно счастлив. Арсений от него без ума.