close

\\ Майер тихо напевает себе под нос, обслуживая последнего посетителя. Кристина протирает кофемашину и никак не хочет уходить, хотя ее смена закончилась еще двадцать минут назад, когда колокольчик оповещает о прибытии нового гостя. Женя с ненавистью глядит на бритоголового парня и уже готовится выгнать его шваброй, но Крис резко говорит: — Спокойно, Женя, я сама, — и выбегает ему навстречу, срывая куртку с вешалки и краснея от испепеляющего взгляда Жени. — Я же просила не приходить в «Восход», особенно вот так! Пожалуйста, пойдем. — Мне кофе с водкой, желательно без кофе, — хрипло смеется парень, явно пьяный до чертиков, едва не падая на Кошелеву. Девушке приходится взять его под руку и силой тащить к выходу. — Детка, я хочу остаться здесь. Кошелева едва не плачет, застегивает на нем испачканную где-то куртку и тянет парня вперед по темной улице. Крис не выносит холода, передергивает плечиками и грустно глядит на пьяно хохочущего парня. — Ты грустная, детка, но ты не должна быть грустной, — говорит он, поймав ее взгляд. — Мне холодно. И одиноко. И невыносимо больно. И противно. И сил больше нет. — Хочешь, я тебя согрею? Кристина едва успевает среагировать, когда пьяное тело уже вжимает ее в стену какого-то захудалого магазинчика, а губы не дарят ничего, кроме привкуса алкоголя и отвращения. Крис будто каменеет, сливается с кирпичной стеной и исчезает, пока парень пытается расстегнуть на ней куртку. — Не надо, — просит Кошелева, вцепляясь кулачками в его плечи. Ей тошно-тошно-тошно, в горле стоит ком, слезы все-таки замерзают на щеках. — Пожалуйста, давай пойдем домой. Пожалуйста, послушай меня. Всего два месяца назад они кормили друг друга с рук признаниями в вечной любви, а сейчас он пьяно смеется на ее просьбы и вжимает в стену сильнее. Какой-то кирпич в проклятой стене уложен не совсем ровно, его угол втыкается в спину Кристины, и девушка мечтает лишь о том, чтобы он разорвал наконец ее плоть и позволил умереть, но не чувствовать всего этого. Девушка закрывает глаза — расслабьтесь и представьте, что вас никогда не существовало, — когда неведомая сила заставляет парня отскочить от Кристины. И в тишине пустынной улицы Крис слышит голос человека, кем никак не ожидала быть спасенной: — Она же сказала, что не надо, или тебе объяснить более понятно, придурок? Кошелева готова расплакаться, когда Майер еще раз бьет парня в ногу своими каблуками, заставляя отскочить еще дальше. — Отъебись от нее, иначе я выколю тебе глаз и повешу его на веревочку себе на айфон, очень круто будет смотреться, не думаешь? Жаль, что ты не увидишь. Майер в тихой подворотне без свидетелей — уже само по себе страшное явление, а в гневе — так вообще легче бежать из города или страны, чем связываться с ней. — Сука, — мрачно хмыкает парень и делает опасный шаг в их сторону, но Женя уже больно вцепляется длинными ногтями в кисть Кристины и несется с ней обратно, в безопасность, в кофейню. Обернувшись, Майер понимает, что он вовсе не собирается их догонять, пьяной походкой удаляясь куда-то к горящим вывескам баров. Кофейня совершенно пустая, Женя прикрывает дверь и обессилено облокачивается о стену, разрываясь от истеричного смеха. — Ты что, дура? Не видела, что он пьяный? — Не лезь не в свое дело, — бросает ей Кристина, падая на диван и пряча слезы за темными волосами, а Майер разочарованно хмыкает. Она бы и рада не лезть в чужие дела, если бы у нее были свои. — Могла бы и спасибо сказать, принцесса. Слова Жени тонут в тихих всхлипываниях, и она совсем не понимает, что ей делать. Будь на ее месте Сережа или Максим, все было бы намного проще. Кристина думает, что ей пора двигаться дальше. Даже не «вперед» — потому что впереди велик риск уткнуться в тупик. Просто двигаться куда-нибудь. Изменить в своей жизни что-то. Завести домашнюю лису, состричь каре до короткого ежика, вписавшись в компанию рокеров, купить все свитера с животными и посмотреть, сколько из них можно надеть одновременно… Подписать контракт с лейблом. Расстаться с парнем. Жить счастливо. Сместиться влево, сжечь пару мостов, перелезть через стену. Хотя бы симулировать движение… Для Жени Кошелева кажется пародией на слишком хорошую девочку. Длинная юбка, ровная челка, укладка с кодовым названием «у меня нет никакой укладки», долбанные глаза олененка Бэмби из мультика, пока девчонка храбрится и пытается тщетно доказать всем, что она — царь зверей. Женя делает то самое движение в неизвестном направлении, мягко кладя свою руку ей на вздрагивающее плечо. — Ты его любишь? Майер говорит так, словно на ее плечах сотни разбитых мечтаний о любви. Майер говорит так, словно на ее плечах миллиарды параллельных вселенных, где она все равно такая же для всех сука. Майер говорит так, будто заранее знает ответ. Потому что слышала, как поет Кристина, хотя очень старалась не делать этого. И все ее песни внезапно оказываются теми самыми о неразделенной любви и тяжелых, убивающих отношениях, все песни раздаются последним лебединым криком, все песни заставляют Женю чувствовать чужую боль. И не понимать, почему должно быть больно, если нечему болеть? — Я не знаю, — выдыхает Кристина так горько, как будто соткана из слез, своих песен и чужого безразличия. Женя обнимает ее, кажется, слишком резко и порывисто, чтобы сохранить за собой статус человека, который удалил слезные железы вместе с сердцем. — Ты маленькое поющее солнышко, Кристина. Ты достойна лучшего. Не совершай моих ошибок, сестренка. Кошелева утыкается ей в шею, грея замерзшее лицо в обволакивающем тепле объятий, обжигает Майер своими абсолютно тупыми всхлипами, своими конфетно-сладкими девчачьими духами, своим невероятно глупым каре, своими никому не сдавшимися мечтами, своим абсолютно никому не нужным всем. И каждая секунда, пока Кристина прижималась к ней, ища необходимую заботу, приближает их обеих к константе такого простого факта. — Мы не ненавидим тебя, — внезапно говорит Крис, заправляя прядку за ухо и открывая Майер вид ее заплаканного лица, — Я знаю, что ты считаешь, будто ты тут лишняя. Но это не так. Ты часть семьи. Женя не говорит вслух: спасибо. Женя не говорит: это важно для меня. Женя не говорит главного: ты тоже важна для меня. Женя говорит: — Я действительно выцарапаю ему глаза, если он опять заявится в кофейню. И Кристина смеется, разглядывая ее ногти, в неверном свете кажущиеся слишком длинными и слишком красными. Они обе вскидывают головы на звуки пьяного смеха Макса, который цепляется за более уверенно держащегося Сережу. — Я в говнище, — говорит Свобода, — Мне кажется, что Майер и Мартышка обнимаются. \\ Илона сидит за столиком, старательно выводя на салфетке букет лаванды, чтобы потом подарить какому-нибудь грустному посетителю. Джей наблюдает за ней из кухни, кусая губы и не обращая внимания на ругающихся официантов, которым достается из-за его медлительности. Или влюбленности. Они еще не поняли. Максим переводит взгляд с него на девушку и обратно, тяжело вздыхая. Он понимает, что Никита что-то задумал. Догадаться — что именно — для Макса вообще не вопрос. Такие задачки он решает на раз-два. Видит их в глазах, как только идея прочно закрепляется в голове и мешает нормально пройти мимо ювелирного магазина. Свобода ловит взгляд Никиты и улыбается, показывая ему большой палец. Джей улыбается, сжимая в руках заветную коробочку, и быстро идет в зал, не сводя взгляда с Илоны, сталкиваясь с посетителями — после пиара в «Восходе» негде было даже развернуться, — и выходит на сцену. Все взгляды гостей устремляются к нему, мнущемуся, с красной коробочкой примерно в тон его лица. — Я… в общем… Илона… Максим едва удерживается от того, чтобы не удариться лицом об стол, и бежит к колонке, чтобы исправить ситуацию. Никита удивленно таращится на него, а Максим давит лыбу, когда по всей кофейне звучит песня. С высоты своей заветной мечты громко кричу Комплименты в твою ленту из самых нежных чувств. Максим хмурится и немного перематывает. У нас с тобой все как в кино легко. Наша любовь — море без берегов. На лице Соломоны появляется осознание происходящего. Она открывает рот в немом крике радости, когда Максим наконец-то находит нужный отрывок песни. Выходи за меня, без тебя ни дня. Выходи за меня из своего космического корабля! Выходи за меня! Выходи за меня! — Ну, в общем, вот, — повторяет Никита, а Илона вскакивает с места, оказываясь рядом с ним на сцене, на ее глазах выступают слезы. — Илона, ты выйдешь за меня? Соломона едва может кивнуть, выдавливая из себя тихое «да», потонувшее в ликовании всей кофейни. Она позволяет Никите надеть кольцо на палец, встает на цыпочки и тянется к его губам, пока Кристина с Софи захлебываются в визге, Даня с Тимом записывают это в архив, а Майер украдкой вытирает слезы салфетками. — Не думал, что буду делать предложение под «Градусы», но спасибо, Максим. — Первое, что пришло в голову, — пытается оправдаться Свобода, улыбаясь, — Иначе ты бы запорол все своей неимоверно тупой речью, ананас. Так что, в «Восходе» свадебный переполох? \\ Плеер в машине надрывается хриплым голосом солиста:

Life's too short to even care at all oh. \ Жизнь слишком коротка, чтобы вообще тревожиться об этом. I'm losing my mind losing my mind losing control. \ Я схожу с ума, схожу с ума, теряю самообладание.

Олег делает глубокий вдох, когда Назима садится в его машину. Она улыбается ему накрашенными губами, заполняя пространство собственным трепетом от предстоящего выхода на люди перед сотней камер. Терри кивает, и машина резко срывается с места, едва не снося столбы и прохожих. Назима смотрит в зеркало и видит Олега совершенно другим. Между высокомерным гордецом и человеком, сломленный вид которого не разжалобит разве что только Майер, нет ничего общего. Красная дорожка всегда была для них испытанием, но в этот раз все будет намного хуже. Репортеры будут выспрашивать все об их отношениях, как долго они «встречаются» и «помолвлены» ли они, но если Назима от этого никак не страдает, то каково будет врать Олегу? — В чем дело, Олеж?

These fishes in the sea they're staring at me oh oh. \ Эти рыбы в море уставились на меня, о-о A wet world aches for a beat of a drum. \ Промокший мир сильно желает услышать барабанный бой.

Терри снижает скорость и чуть поворачивает голову в ее сторону. — Я бы хотел молчать всю дорогу, Назима. Пожалуйста, просто… не лезь. Девушка хмурится, разглядывая его побелевшее лицо и дрожащие губы.

If I could find a way to see this straight. \ Если бы я мог отыскать способ, чтобы ясно понять это, I'd run away. \ Я бы убежал прочь.

— Если тебе это так противно, почему ты согласился на это? Какая тебе выгода? «Я согласен», — говорит Олег, разглядывая, как небо кровоточит алыми полосами заходящего солнца. — «Когда мы можем устроить встречу?».

To some fortune that I should have found by now. \ Навстречу счастью, которое я бы уже отыскал. I'm waiting for this cough syrup to come down. \ Я жду, когда эта микстура от кашля подействует.

— Я должен был что-то пообещать лейблу взамен на то, что они хотя бы посетят «Восход». Наша фиктивная любовь хорошо отразится как на продажах твоего альбома, так и на шумихе вокруг нас самих. Многие уже давно предполагают, что я гей, а это не так хорошо для лейбла, пусть и правда. А после этого вечера все будет пестрить заголовками о нашей предстоящей свадьбе, это ведь так мило — два новеньких в лейбле, два птенца Блэк Стара и — влюблены.

Life's too short to even care at all oh. \ Жизнь слишком коротка, чтобы вообще тревожиться об этом. I'm coming up now coming up now out of the blue. \ Теперь я появляюсь, теперь я появляюсь нежданно-негаданно.

Назима с ужасом слышит, как дрожит его голос. Он сглатывает, пытаясь подавить всхлип, рвущийся наружу с самого начала поездки на эшафот. Олег ехал на красную дорожку, как на собственную казнь.

These zombies in the park they're looking for my heart. \ Эти зомби в парке ищут мое сердце. A dark world aches for a splash of the sun oh oh. \ Темный мир изнывает без солнечных бликов, о-о.

— Боже, я не знала… Ты пожертвовал своим счастьем ради чужого? И это Терри, человек, который забирает все, что принадлежит ему, заносчивый, самовлюбленный и властный? — Мы не могли позволить «Восходу» закрыться, Нази. Ты думаешь, мне все это нравится? Это ужасно. Я не знаю, как он будет смотреть на меня потом. — Он не знает? — тихо спрашивает Назима, чувствуя, как внутри все закипает от жгущей жалости. — Боже, Терновой, ты должен был с ним поговорить перед тем, как устраивать это! Олег бьет рукой по рулю и вскидывает голову, пытаясь проморгаться, а девушка испуганно таращится на дорогу, которая, к счастью, почти пуста.

And so I run out to the things they said could restore me, \ И я прибегаю к тому, что, по их словам, могло бы меня излечить, Restore life the way it should be. \ Возродить мою жизнь такой, какой ей следует быть. I'm waiting for this cough syrup to come down. \ Я жду, когда эта микстура от кашля подействует.

— Знаю. Но я не смог… Блять, никогда бы не сделал этого, если бы на кону не стояло так много. Это ради него, ради «Восхода», ради общего счастья. Я хороший актер, как ты, наверно, слышала. Потом мы разберемся с этим. А что делать мне? — почти жалобно думает Назима. — Как мне реагировать на все это, чертов ты идиот? Назима беспомощно смотрит, как Терри пытается взять свои эмоции под контроль, надевая маску безразличия и отчуждения. Она вспоминает, каким живым и счастливым он выглядит, когда рядом с ним этот мальчишка. Протягивает руку, касаясь его плеча, и Олег кивает, понимая ее без слов. Они справятся. Они сыграют роль.

Life's too short to even care at all oh. \ Жизнь слишком коротка, чтобы вообще тревожиться об этом. I'm losing my mind losing my mind losing control. \ Я схожу с ума, схожу с ума, теряю самообладание.

— Мне очень жаль вас обоих. Я попробую поговорить с Тимати, должна быть какая-то альтернатива… Олег выключает плеер, тормозит машину у входа и выскальзывает в темноту вспышек фотокамер, чтобы открыть Назиме дверь и галантно взять за руку. Спектакль начался. \\ Трудно не ревновать своего парня, если он — Олег Терновой. Дэни доверял ему, без сомнения. Однако сложно держать свои глупые мысли при себе, ведь каждую секунду велик риск, что какая-то фанатка заберет себе лакомый кусочек. Даня пытался не показывать этого, но все равно задыхался каждый раз, когда видел взгляды посетительниц в кофейне. Бурцев знает, что это смешно — ревновать Олега к фанатам. Но он все равно леденеет, когда слышит их признания в любви, когда Терновой благодарит их за поддержку и подарки, когда видит, как девушки мягко обнимают его во время сэлфи. К Терри должна прилагаться техника безопасности, а также предупреждение: «Лучше не влюбляйтесь в него». Дане плевать и на то, и на другое. Если бы это был поединок, Дэни бы проиграл его немедленно. Сложно доверять своему парню, если он — Олег Терновой, а ты — бариста в его любимой кофейне, который однажды облил его эспрессо и целовался с ним в закрытой подсобке. — Дань, уже началось, идем быстрее! Кристина тянет его к остальным ребятам, уютной группкой расположившимися в зале перед телевизором. Шла прямая трансляция с красной ковровой дорожки перед вручением музыкальной премии. Ребята увлеченно обсуждают наряды звезд, шутят, смеются и мечтают, что когда-нибудь тоже пройдутся там, под вспышками фотокамер. — О, вот и Олежка. Дэни отрывается от разглядывания красной нитки — боже, когда ты уже перетрешься, — и угрюмо смотрит на Олега, всеми силами души желая быть сейчас с ним там, а не сидеть в «Восходе» и кусать губы от разрывающей ревности. Камера показывает улыбающегося Тернового. Его Тернового. С Назимой под руку. Оба выглядят прекрасно. И, кажется, идеально подходят друг другу. Назима — высокая, красивая и утонченная, в платье с глубоким вырезом, волосы почти одного оттенка с волосами Олега. Она сплетает их пальцы, а Олег ей улыбается. Дэни готов зареветь от обиды и злости, когда понимает, что она занимает его место. Рядом с Терри должен быть он! Не она! — Дань… Наверно, выглядит он слишком жалко, потому что в голосе Софи неприкрытое никаким приличием сочувствие. Бурцев не знает, куда ему деться, и поэтому просто сидит, с ненавистью разглядывая идеальную парочку из Блэк Стара. Кофейня погружается в кокон безмолвия, никто не шутит и не смеется. — Вы потрясающие! — говорит интервьюер. — И вы пришли сегодня вместе. Это что-то значит? Назима смеется, и Дане хочется кинуть что-нибудь в телевизор. — Это многое значит, — отвечает за нее Терри, — мы никогда и не скрывали своей симпатии друг к другу. Но сейчас мы решились объявить наши отношения официально. Кристина охает и закрывает рот рукой, Тим матерится. Все взгляды устремляются на Дэни, но он просто каменеет и ничего не чувствует. — Неужели на нашем празднике любви сегодня еще одна парочка? — спрашивает интервьюер преувеличенно бодро. — Ребята, мы вас поздрав… Телевизор резко выключается, Сережа откидывает пульт в сторону и подходит к Дане, который продолжает разглядывать черный экран. Такой же черный, как и его состояние сейчас. Без единой светлой полосы. Все в «Восходе» подтягиваются поближе к нему, руки успокаивающе гладят по спине и плечам, но Дэни нафиг не нужно их сожаление. — Зачем он это сделал? Зачем он врал мне? Зачем я был нужен ему? Зачем он целовал меня? Зачем он заставил меня довериться, раскрыться, а потом скинул в ад собственной беспомощности? Зачем? PLC поджимает губы и протягивает ему телефон с одной единственной смс-кой: «Пусть он не верит ни единому слову. Терновой». \\ 14 декабря: «Дань, ответь. Я хочу с тобой поговорить». 15 декабря: «Это было нужно для лейбла, ради «Восхода». Я знаю, что ты читаешь смс. Пожалуйста, ответь». 16 декабря: «Почему тебя не было сегодня в кофейне?». 17 декабря: «Я сигналю в твоем дворе. Выгляни, я вижу свет в твоем окне. Пожалуйста». 18 декабря: «Можешь не прощать меня, но, пожалуйста, давай просто поговорим». 19 декабря: «Был сегодня в твоем колледже. Кто та рыжая девушка? Ты хочешь заставить меня чувствовать то, что чувствуешь ты?». 20 декабря: «Я до сих пор люблю тебя. Наши отношения не были ложью. Прости меня». 21 декабря: «Я чертовки пьян. И я люблю тебя». 22 декабря: «Если больше не любишь, то просто напиши смс. Я пойму». — Хочешь, я его отравлю? — предлагает Кристина, гладя Даню по вздрагивающей спине, пока его смартфон разрывался от смс-ок. Даня сначала пытался не читать, но получалось отвратительно, и в конце концов он читал все, задыхаясь от слез. — Он никогда особо не разбирался, что я добавляю ему в кофе, поэтому этот план идеальный. — Порубим его на мелкие кусочки и отправим так Назиме по почте! — воинственно кричит Майер, и Сережа едва успевает выхватить из ее рук нож. Ребята честно пытаются вытащить его. Иногда он даже улыбается. PLC думает захватить парня и Макса и махнуть куда-нибудь на юг, к чертовым чайкам и свободе от тяжелых мыслей, спрятав голову в песок от проблем. Максим всегда так поступал, почему бы и им не попробовать, верно? Даня держится отлично, честно, только взгляд какой-то тяжелый да руки трясутся, отчего все кофе проливается еще задолго до того, как попасть на подносы официантов. Голоса словно сквозь вату. Говорить ему самому не очень и хочется — все и так понятно по его внешнему виду. Он больше не поет и не играет на фортепиано. — Или хуже — испортим ему еще один костюм! — Макс улыбается и внезапно сжимает Дэни в объятьях. Даня не сопротивляется, утыкаясь ему в плечо и тихо всхлипывая. Свобода хочет сказать «мне жаль» и «мы тебя не бросим», но выходит привычное саркастическое: — Я найду тебе парня в три раза лучше, чем этот. Не для него твоя роза цвела! — За такие слова Олег тебе твой «фэшн Макс» в зад затолкает, — невозмутимо отвечает Сережа. — А тебе-то что не нравится? — Мне потом его и вытаскивать. \\ Сережа отвечает на звонок только после третьей попытки, когда Олег уже отчаивается и собирается приехать в «Восход» лично. Вначале повисает неловкое молчание, каждый не знает, с чего начать. На заднем фоне грустно мурлыкает Максим. У Терри сил хватает только на глупое: — Как он? Сережа отвечает крайне емко: — Пиздец. К этому слову не нужно никаких добавок. Все просто и ясно. Пиздец. Тебе, ему, всем остальным. Вот чего ты добился, Терновой. — Знаешь, а ведь в этой ситуации ты всегда в выигрыше, Олег, — вдруг говорит PLC. — Ты ничего не теряешь. Даже если ты потеряешь его, у тебя останутся фанаты и лейбл. У него никого больше нет. Даже мы его не спасем. Олег вцепляется рукой в волосы и сжимает смартфон до жалостного хруста. — Я люблю Даню, Сережа. Я согласился на это только из-за вашего ебучего кризиса «Восхода», потому что ничего лучше не мог придумать. Лейбл должен был получить что-то взамен потраченного времени и денег. Сережа не понимает, как можно быть настолько зависимым от кучки других людей. Он, конечно, не «свобода», но «независимость» еще та. PLC не понимает, каково им живется под крылом лейбла, который просто считает их машинами для выкачки денег. Не более. — И ты отдал им свою любовь. Я не знаю, кто из нас больше идиот, Олег. Ты из-за того, что согласился, или я из-за того, что допустил все это. Надеюсь, все не зайдет дальше показной влюбленности? Терри сбрасывает звонок, чтобы они не услышали, как он опять ломается. На тумбочке перед ним зловеще поблескивает купленное кольцо. Оно должно было предназначаться Дане. Это его кольцо. Которое Олег должен будет надеть на палец Назимы. \\ Сложно жить, когда ты — тридцати однолетний мужчина, а у тебя целая кофейня детей. После такого ты перестаешь удивляться хоть чему-нибудь. Но сейчас Сережа стоит в зале, под прицелами десятка взглядов посетителей, и пытается успокоиться. — Что это? Кристина поджимает губы и прижимает пищащий комочек еще ближе, пытаясь скрыть его от всех невзгод за складками своей желтой куртки. Комочек явно не оценивает подобную заботу и грызет попеременно то край куртки, то палец Кристины. — Котенок. — Это я уже понял, не слепой и не тупой, — отвечает PLC, массируя виски и пытаясь не рассмеяться. — Вопрос лишь в том, почему он в кофейне, Крис? — Не тебе же одному таскать в «Восход» котов, Сережа! Этот хотя бы не блохастый, — кричит ему Майер, но PLC ее игнорирует. — На улице холодно, — начинает Кристина, проходя внутрь, и мужчине ничего не остается делать, как следовать за ней. Перед котенком быстро появляется полотенце, чтобы согреть, и миска с молоком. — И я подумала… — Кристина, нет. Кристина, да, — в глазах Крис появляются беснята, и это говорит яснее всяких слов. — Ты даже не знаешь, что я хотела сказать! — возмущенно говорит девушка, гладя котенка против шерсти и вызывая у него этим неконтролируемые приступы бешенства. — Посмотри на него, Сереж, он же милый! Очень милый, — думает PLC, пока котенок оставляет грязные отпечатки на диване и бросается на уже изрядно поцарапанную кисть Кошелевой, — боже, они все сведут меня в могилу. — Просто верни его обратно, откуда взяла. — Хорошо, я заберу его к себе домой, но этот день он проведет в «Восходе». У Максика же есть кит Ахмед, почему у меня не может быть котенка… Рустэма?! Да, Рустэм подойдет. Сережа кивает, думая, что кризис миновал. А потом вспоминает про своего кота, и ему становится не до шутеек. — Ты хоть представляешь, как отреагирует Максим на этого гостя? Кристина отдирает котенка от своей руки и смотрит на PLC с неподдельным испугом. — Кажется, будет драка. \\ — Максим с нас шкуру снимет, — говорит Тим. — И повезет, если только шкуру — легко отделаемся. Кристина ничего не отвечает и только светится, будто ей разрешили жрать сколько хочешь, что хочешь и когда хочешь. Дверь опять отворяется с громким стуком, заставившим всех подскочить от испуга. Макс улыбается во все тридцать два, быстро пересекает зал, не понимая, почему все так побелели и вжались друг в друга. — Вспомнишь солнце… вот и лучик, — пищит Крис, прячась за спину Дани. Сережа тяжело вздыхает и идет к своему коту, чтобы принять первый удар на себя. В голове прокручивается какая-то тупая песенка, и PLC тихо напевает ее себе под нос: — Я ухожу к другому, его зовут Рустэм… Максим непонимающе хмурится, уже предчувствуя что-то кошачьим чутьем. — Он КМС по боксу и бизнесмэн? — Свобода несколько раз моргает и изучающе смотрит на улыбающегося как-то слишком весело Сережу. PLC не растерялся, быстро выдавая ответ: — Не совсем. — А потом поворачивается в сторону подсобки и громко командует: — Выпускай! Дверь подсобки раскрывается, и на свет вываливается распушившееся и обнаглевшее от навалившегося тепла, молока и счастья кошара. PLC готов поклясться, что видел, как Максим едва сдержался от того, чтобы не встать на дыбы и не зашипеть. — Что за хуйня? — тоном, обещающим долгую и мучительную смерть, спрашивает Свобода. — Значит, измена?! Котенок испуганно замирает у ботинка Макса и громко мяукает. Сережа опускается перед ним на колени и поднимает на руки, поднося к лицу и чувствуя себя ужасно глупо. — М-я-у, — получается синхронно, и Максим не может не заржать. Как и все в кофейне. — Я бы хотел позлиться на вас пару часов, но меня хватает всего на десять минут, — вздыхает Анисимов, гладя кота за ушком. — Знаешь, а мне он нравится. Он ведь останется в «Восходе», да, Сережа? Рустэм мурлычет, явно одобряя эту идею. Софи удачно записывает это на камеру, параллельно давая пять визжащей от милоты Кошелевой. В этот день «Восход» официально принял еще одного члена в свою разношерстную команду. \\ Еще одна афтерпати. Олег уже и не помнил, какая эта по счету, появляясь на вечеринках в компании тоже уставшей от этого фарса Назимы и удачно забываясь в алкоголе. Каждый их шаг неизменно попадал на первые полосы газетенок, многие с увлечением следили за новой романтической историей в империи, построенной на чужом сломанном счастье. Система пускает по кругу… Сейчас Терри хотелось бы находиться не здесь, в прокуренном баре, а в кофейне, где полным ходом идут приготовления к свадьбе. Вечером они будут все вместе, семья, чертовы счастливчики, а ему приходится повторить заказ, чтобы не вспомнить о странной боли в груди до утра. Олег не мог переступить порог «Восхода» и вновь встретиться с Даней. Ему казалось, он тут же превратится в кучку пыли. Поэтому трусливо прятался, иногда названивая Сереже и слыша каждый день один и тот же ответ: пиздец. Он закрывает глаза и вспоминает Даню. Его запинания, пока он рассказывает что-то про учебу, его руки, уверенно держащие стакан с варис гликосом, его губы с привкусом кофе и сливок. Его чертова детская наивность, что все будет хорошо, что бы не произошло. Его чертова вера в него, Олега, который испортил самые настоящие отношения в его жизни. Даня не простит. Олег бы не простил тоже. П и з д е ц. — Представь себе, у нее тысяча вопросов в минуту, — говорит Назима, мягко улыбаясь, — почему небо голубое, почему ей нельзя кофе, а мне можно, где папа, когда она будет есть, почему нельзя есть конфеты с ликером, а шоколадные — можно. Шустрая очень… Он смотрит на Назиму — ей тоже явно не хочется быть здесь, уж лучше дома с Амелькой, — и решается. Вокруг много камер, Тимати, артисты лейбла. Олег чувствует себя ублюдком, когда привлекает внимание всех громким стуком ложки по бокалу, и поворачивается к Назиме. Нет, — говорит ее взгляд. Он зажмуривается, представляя чужое лицо, других людей рядом и мягкую игру фортепиано вместо жестких битов клубной музыки, когда опускается перед ней на колени, достает прожигающее кожу кольцо и говорит: — Ты выйдешь за меня? Пиздец. Все замирают. Камеры устремляются на них. Лейбл одобряюще кивает и ждет ее ответа. — Нет. Олег облегченно вдыхает спертый воздух и поднимает взгляд на Назиму. Видео моментально разлетается по сети. Это похоже на маленький атомный взрыв, и они с Назимой оказываются в самом эпицентре.

Назима отказывает Терри гугл поиск. Топ десять аниме-предательств в Блэк Старе гугл поиск. Олег Терновой гей гугл поиск гугл поиск мне повезет.

— Что ты… — Нет, — повторяет девушка. — Да пошел ты, Терновой, ясно? Пока Терновой приходит в себя, Назима успевает выскочить на улицу, упираясь спиной о стену и громко смеясь. Олег оказывается рядом и заключает ее в объятья, впервые за несколько дней чувствуя себя свободным. — Нарушить обещание не мог только ты, мне просто настучат по шапке, и все. Да и я бы сразу же умерла, если бы отобрала у Дэни возможность первому сказать тебе «да». Поломаем немного комедию, построишь из себя отвергнутого любовника — лейбл и на этой истории наживется неплохо. Езжай к нему сейчас же, Олег. — Спасибо, Назима. Спасибо. Олег едва может скрыть улыбку от уха до уха, когда направляет машину в сторону «Восхода». Назима тоже улыбается. — Надеюсь, вы будете счастливы. \\ Максим неловко одергивает полы пиджака, чувствуя себя идиотом в отглаженном костюме. Сережа поправляет на нем идеально повязанный галстук и бросает короткий взгляд на Даню, который все еще выглядит подавленным, но уже не таким сломленным. Чертов Терновой. Максим даже чувствует вину, что так неудачно выбрал парочку для развлечения. Если бы не он и не его тупое желание стать Амуром… Последние приготовления завершены, «Восход» тонет в мягком белом свете, и осталось дождаться лишь главных виновников торжества. Даже Рустэма украсили белым бантом на шею, и целью вечера кота становится разодрать его и того беднягу, кто этот бант и повязал. PLC ненавязчиво переплетает их пальцы, улыбаясь Максиму той самой улыбкой, приглушенно смеется и отвлекается на Кристину, которая носится по кофейне с визгом и смехом, пока не сталкивается с одним из столов. — Скажи, что наша свадьба будет лучше, — говорит Макс абсолютно серьезно, и Сережа чувствует, как все перестает существовать, кроме него и этого кота. — Конечно, но и эту мы тоже можем сделать лучше. Знаешь, до приезда семьи Лукашевых осталось еще немного времени, а подсобка выглядит так одиноко… — Оу, праздничный секс в подсобке? Кристина явно не одобрит. Сережа утягивает Свободу в сторону двери и мягко целует. — К вашему сведению, подсобку я заперла, — говорит им Майер, обламывая все веселье. Когда в «Восход» входит Илона в белоснежном платье под цвет выпавшего утром снега, все на секунду задыхаются от восторга. Она улыбается лучисто и мягко, держа в руках неизвестно где купленный букет лаванды. Соломона не похожа на большой кремовый торт, как большинство невест, ее платье изысканное и очень простое, передающее всю ее солнечную душу. Следом заходит Никита, искрящийся счастьем так, что, кажется, от него можно заряжать электричеством целый район города. Их кольца сияют в приглушенном свете кофейни. — Вау, Илона, ты невероятная, — синхронно выдыхает вся женская половина кофейни. — Ну что, закончилась твоя свободная жизнь, братуха? — спрашивает Свобода так громко, что у всех закладывает уши. Все подтягиваются к паре, обнимают и поздравляют их. Илона непонимающе улыбается, когда к ней подходит Майер, держа маленькую бутылочку виски в руках. — Держи, — говорит она, скручивая крышку и протягивая бутылочку растерявшейся невесте, — ненавижу свадьбы. — Женя! — хором отвечают ей ребята, а Кристине кое-как удается забрать бутылку себе. И девушка тут же делает щедрый глоток. — КРИСТИНА! — Моя девочка, — смеется Женя, приобнимая одной рукой Илону, а другой — Кристину. — Что? Какая свадьба без алкоголя? Мы не алкоголики, мы просто опытные, да. — Так и знал, что ты чему-нибудь плохому ее научишь, — качает головой Сережа, а девушки синхронно показывают ему языки и хихикают. — Знаете, а ведь каждая свадьба не обходится без алкоголя и без… В кофейню врывается засыпанный снегом Олег. — И без драки, — заканчивает PLC в абсолютной тишине. — Чего тебе нужно? — Варис гликос, — хрипло отвечает Терри, не сводя взгляда с побелевшего Дэни. — И Даню на полчаса.