Кто-то ушел на дно, а кому-то все равно. Погрустили, а завтра забыли, будто не были и не любили.
Олег какое-то время тупо пялится на нее, а потом переводит взгляд на Даню в надежде увидеть у него на лице хоть какие-то эмоции, но все остается прежним. Взгляд устремлен куда-то вдаль, поверх головы Терри, возможно, в будущее, где нет места им обоим. Надрываются наушники, надрывается Кошелева, надрывается сердце Тернового.Кто-то ушел наверх, то есть ушел на век, И следит улыбаясь за нами, сквозь глаза наших воспоминаний.
— Дань, — просящее выдыхает Олег, прекрасно понимая, что парень его не слышит, — пожалуйста, сними. Давай не будем играть в молчанку и поступим как умные люди. «А разве ты умный человек?» — говорит холодный взгляд Дани. Терри тянет руку к нему, чтобы выдернуть наушники и заставить Дэни слушать, но Бурцев перехватывает его руку. Электричество от соприкосновения пальцев вновь прошибает обоих. Такое забытое, но родное движение выбивает воздух из легких, заставляя задыхаться. Олег не позволяет Дане выдернуть руку, переплетая их пальцы и улыбаясь, замечая чертову красную ниточку. — Ты все-таки ее не снял. Дэни не слышит. Дэни не хочет слышать. У них осталось 20 минут.Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день. Все останется в этой Вселенной, все вращается в этой Вселенной — Возвращается к нам, запуская круги на воде. Ничего не проходит бесследно, ничего не проходит бесследно.
— Как в детском саду, ей-богу, — Олег поджимает губы, пока Крис выводит высокую ноту, а внутри замирает, проводя пальцем по холодной коже ладони. Дэни не вырывается, — Ладно, делай, что хочешь. Я знаю, что ты думаешь обо мне. Что я высокомерный, эгоистичный ублюдок, который просто захотел поиграть с тобой в любовь и проиграл. Что я готов предать любого ради своей выгоды. Каких-то полгода назад так и было. Но потом я встретил тебя и… блять, я никого так сильно не любил, как тебя. Никого. Возможно, я был слишком занят собой, чтобы просто-напросто полюбить кого-то. Дэни не шевелится, и Олег сильнее сжимает его руку, чтобы не бросить все и не убежать.Чей-то случайный ход, фатальный поворот. Мы друг-друга на этой спирали, обретали и снова теряли.
Сердце Дани делает кувырок: раз-два, замерло, раз-два, замерло, и так по сотому кругу. Раз-два, попытайся не умереть от остановки сердца. Раз-два, попытайся не поддаваться ему. Но — удивительно — он держится. Дыхание не сбивается на всхлипы (пожалуйста, не отпускай меня), слезы не стекают по щекам (нам действительно нужно поговорить), рука безвольно смята в чужом капкане (зачем ты это сделал). — Я привык получать все, что только хотел. Лейбл и слава открывали мне все двери, которые я не мог открыть самостоятельно. Материальный эквивалент любви, которую мне не дали, — продолжает Олег после короткой заминки. — Хотя… я мог получить любого, кого хотел. Но я никого не хотел. А когда это случилось, судьба заставила меня отказаться от этого. Знаешь, я всегда поступал с людьми совершенно отвратительно. Меня любили, от меня ждали только взаимности и искренности, но это оказалось единственным, что я не мог дать взамен. Возможно, это карма за все то, что я натворил. Искусственный парень из лейбла, с пластиковым лицом и актерской миной вместо чувств. И я бы прожил так, если бы ты не ворвался в мою жизнь и не вылил на меня чертов эспрессо.И остается нам, холодным городам Просто ждать, когда станет теплее, и бежать ни о чем не жалея.
— Сначала ты меня просто заинтересовал. Таких, как ты, у меня могли быть сотни. Но потом я вдруг ощутил себя… хм, живым, искренним, настоящим. Любящим рядом с тобой. Единственное, в чем я был хоть как-то искренен — мои песни. Музыка была моей единственной любовью, я посвятил ей всего себя. Но сейчас я понимаю, что каждая моя песня написана только о тебе. Я бы никогда, Дань, никогда не сделал тебе больно намеренно. Вся эта история с Назимой случилась только из-за того, что лейбл хотел получить что-то взамен за «Восход». А истории любви, как ты знаешь, сейчас на вес золота. Я хотел рассказать тебе раньше, но… боже, какой я трус. Прости меня.Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день. Все останется в этой Вселенной, все вращается в этой Вселенной — Возвращается к нам, запуская круги на воде. Ничего не проходит бесследно, ничего не проходит бесследно.
Олег притягивает Даню себя на ладони, крепко сжимая его пальцы, будто боится упасть. Их разделяет стол и, кажется, целая бесконечность прожитых друг без друга дней. Терновой говорит мягко, честно, прямо, не подбирая слова, а выкладывая все, как есть. И Бурцев старается его не слушать. Ключевое слово — старается. — Назима мне как сестра. Вы оба важны мне, и я не могу потерять ни ее, ни тебя. Но если я люблю ее, как любит брат, тебя я люблю по-другому. Ты оживил меня, Дань. А я тебя сломал, вот такая благодарность. Кристина уступает место и микрофон Сереже, и он едва сдерживается от крика: «заебали, миритесь уже».В момент откровения, тайна, энигма Прикосновение Бога, союз восторга и испуга. Я столько раз пытался, но в этот самый миг Мой камень летит в воду и вот ведь всегда в центр круга.
— Кажется, у меня не хватает милосердия просто оставить тебя в покое. Если очень постараться, то можно забыть все это, но… что если я не хочу? Не хочу отпускать тебя. Хочу быть с тобой. Рука Дани в его руке лежит так привычно и уверенно, что не возникает даже мысли, что он может эту самую руку отпустить.Пытался кидать с юга, с запада, на закате дня С утра, под разными углами, камнями разных пород. Другой рукой, в прыжке, в слепую, какая-то западня, Все равно попадаю в центр круга, который год…
— И я хочу, чтобы об этом знали другие. Все люди на планете. Ты думаешь, что я тебя стесняюсь, думаешь, что ты не достоин этого. Но кто достоин любви больше, чем ты, Даня? И… Мир должен увидеть тебя. Мир должен полюбить тебя так же, как это сделал я. Мы могли бы записать тебе пару песен — я помню, ты показывал мне свои наработки, и я испугался, как бы ты этими песнями не свалил меня с пьедестала. Я хочу, чтобы ты отправился со мной в тур, на год. Потому что я больше не проведу ни дня без тебя. Ни минуты. — Ты… что? Олег вздрагивает, когда слышит такой до боли родной голос. Боже, как же он скучал по нему. Дэни наконец-то смотрит ему в глаза, пытаясь понять, лжет ли Олег. Наушники безвольно висят, и Олег не может сдержаться от усмешки. — Так и знал, что ты не подключил наушники. Даня отмахивается от этого, впиваясь ногтями в руку Тернового, но даже тогда он не разжимает пальцы. Слишком много смешанных чувств осталось к этому нелепому, но такому искреннему мальчишке. — П-повтори, что ты сказал. — С самого начала? — притворно усмехается Олег, потому что отшучиваться всегда легче. Бурцев понимает это и мрачнеет. — Хорошо. Я сказал, что я люблю тебя, и я не хочу больше отпускать. Я хочу отправиться в тур по России. С тобой. Я бы не говорил этого, если бы не хотел давать ложных надежд. Пусть хейтеры говорят все, что хотят. Если ты согласишься, я буду счастлив теперь и навсегда. — У меня в спине м-метаморфический нож, — говорит Дэни, качая головой. Олег кивает, понимая: Дане страшно опять довериться. — Это я его там оставил. Кошелева надрывается повтором припева, бросая радостный взгляд на них, а потом на Сережу — он тоже не может не радоваться, что все заканчивается лучше, чем он ожидал. — Со мной все в порядке, — уже мягче, правдивее, роднее. Даня поддается вперед, уголки губ чуть приподняты, очки едва не падают с носа. Конечно, с ним все в порядке. Выживший после урагана по имени Олег. — Но ты все равно д-должен был мне рассказать обо всем. — И что бы ты сделал? — вежливо уточняет Терновой, мягко касаясь его лица. Он думал об этом сотню раз, проигрывал разные диалоги и разные варианты развития событий, но в итоге все кончалось так же. — Ничего, Дань. Теперь мы можем только постараться забыть это и вернуть все к началу. — Хочешь, чтобы я облил тебя эспрессо? — улыбается Дэни, прижимаясь щекой к его ладони, и варис гликос уже не кажется Олегу таким отвратительным. — Ты у-удивительный идиот. — Ты хочешь сказать: «Удивительный, красивый, прекрасный человек, пусть и немного ублюдок, но это некоторых, вроде тебя, даже красит»? — спрашивает Олег, вызывая смех. Расстояние между ними быстро сокращается до ушка иголки. — Просто скажи мне: ты еще мой? Дэни срывается со своего места и бросается в объятья Терри, как бросаются в любовь — резко, быстро, без остатка. Они сталкиваются лбами, смеются, Олег снимает с него очки, Даня — внутреннюю защитную пленку. Оба — безграничное море нежности. Волны сталкиваются друг с другом, когда их губы наконец-то соприкасаются. — Не заставляй меня пожалеть об этом, Олеж. Кошелева поет, сгибаясь пополам от расцветающей радости за них:Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день. Все останется в этой Вселенной, все вращается в этой Вселенной — Возвращается к нам, запуская круги на воде. Ничего не проходит бесследно, ничего не проходит бесследно.
Тем же вечером Илона кидает букет невесты. По иронии судьбы он пролетает сквозь тщетно пытающегося поймать его Макса, прыгающую Кристину, почти полностью пьяную Майер, и мягко приземляется в руки Дани. Олег второй раз за вечер опускается на колено, зная, что сейчас услышит совершенно другой ответ. \\ — Терновой, ты что тво… Тимати влетает в кофейню под самый конец вечера, когда новых гостей уже никто не ждет. Он видит, как на сцене тихо поет Диана, пока Софи и Гринберг снимают это дело, попеременно врезаясь то в стены, то в друг друга, а все разбились на парочки и танцуют, не замечая совершенно никого, кроме себя и своего поющего сердца. Максим танцевал с Сережей, давя ему ноги и громко смеясь, пока PLC называл его конченным и обещал отвести на казнь к Мигелю за такой вальс. Илона с Никитой танцевали, тихо шепча друг другу фразочки и оканчивая каждую «жена моя — муж мой», до сих пор не веря в собственное счастье. Кристине пришлось мириться с любовницей Жени — с еще одной бутылкой виски — и не то, чтобы она была против… В самом углу медленно танцевали Олег с Даней, и у Тимати отпадают все вопросы. — Ясно, где мы проебались, — говорит продюсер, когда все взгляды устремляются на него. Олег мягко приобнимает Даню за плечи и улыбается. Они втроем отходят к столикам, чтобы обсудить вопросы о ситуации с Назимой, свадьбе и туре. Тимати понимает, что все решено за него, и не может не соглашаться. Дэни держит Олега за руку. Через несколько дней он записывает свою первую песню. По руке Дани скользит красная нитка, срываясь на пол, сворачиваясь у ботинка Терри. Его желания исполнились. Все до единого. \\ — Что-то забыл в дамском туалете, Сереженька? Майер рассматривает мужчину в зеркале, поправляя макияж. Губы привычно складываются в защитный оскал — только попробуй сунуться. Сережу с ней связывали исключительно рабочие отношения «администратор — официантка», и она никогда не разговаривала с ним дольше получаса и о чем-то важном. Он вряд ли знал о том, что именно Женя смогла вернуть Макса обратно в «Восход». — Ага, спросить, когда ты стала проявлять симпатию к Кристине. PLC складывает руки на груди и немигающим взглядом смотрит на то, как Женя привычно наносит красную помаду. — Боже, пожалуйста, только не начинай строить из себя папочку. Тебе это не идет, как и твои усы. Мы просто дружим, а ты уже решил, что это сделает твою Мартышку стриптизершей и алкоголичкой. Это обидно, вообще-то. — Дружи, кто тебе запрещает, — хмыкает PLC, — но я вижу, как ты съедаешь ее взглядом. Знаю, что ты просто хочешь попытать счастье, это нормально, но, блять, Кристина слишком невинна для этого. Она легко привязывается, но тяжело отпускает. И я не хочу, чтобы… Чтобы ты тоже сломала ее. Хватит им проблем Дани с Олегом. Майер настолько противна эта мысль, что она резко разворачивается к Сереже. — Я не сука, Сережа. И если Кристина захочет, я буду держаться от нее подальше. Проблема лишь в том, милый, что она н е х о ч е т. PLC протягивает ей сигарету, испытывая чувство дежавю. Но в отличии от Кошелевой, она закуривает, судорожно ловя огонек зажигалки, выдыхает дым и пытается не думать о Крис. Не получается. — Я хочу сказать тебе спасибо, Женя. Девушка удивленно поднимает взгляд от дымящейся сигареты. Тон Сережи стал в разы теплее, и ее это пугает. — Спасибо? — Да. Кристина рассказала мне про Макса, я не знаю, как ты нашла его, где ты нашла его и почему вообще искала, но я благодарен, что ты вернула Свободу домой. И… насчет Кристины. В душе не ебу, как ты это сделала, но сейчас она намного счастливее. Это уже месяц, когда мы не встречаемся на долбанной скамейке. Ты будто нашла ту самую кнопку включения. Женя чувствует, как слезы скапливаются в уголках глаз, и пытается скрыть это за дымом. Сережа, конечно, все замечает. — Ты не этого ожидала услышать? — спрашивает он, улыбаясь. Женя просто кивает, пытаясь прийти в себя и не рассыпаться перед ним в рыдающую лужицу. — Я думала, ты закончишь все словами «только попробуй ее обидеть, и твой труп не найдет лучший следователь России», — говорит она дрожащим голосом. Сережа громко смеется, глядя Жене прямо в глаза, пытаясь отыскать ту самую девушку, которую нашла в ней Кристина. И находит. — Мы с тобой взрослые люди, оба понимаем, что такое элементарное даже не объясняется. Сережа затыкается, потому что в следующую секунду открывается дверь и появляется Кристина собственной персоной. Он быстро тушит сигарету и бросает последний предупреждающий взгляд на Майер. Жене кажется, что она в плохо снятом фильме с прекрасными санудтреками и отвратительно прописанными героями. Временами Женю мучают короткие приступы удушья. Вот как сейчас. Реальность пахла только что затушенными сигаретами, кофе и духами Кошелевой. Кристина запрыгивает на раковину, которая опасно трещит, и Майер улыбается, титаническими усилиями пытаясь скрыть слезы. Теплая улыбка на ее лице довольно редкое явление, но она не может по-другому смотреть на эту девчонку, которая делает ее… живой? — По-моему, ты слишком много выпила, — говорит Женя, старательно отводя взгляд. Крис смеется, перехватывая ее руку и сплетая их пальцы. — Слушай, если ты сейчас упадешь, я перешагну через твой труп и пойду веселиться дальше. Поэтому лучше слезь. Женя замирает, думая про себя, что не было еще ни одного человека в ее жизни, которого она бы подпустила к себе так близко, как Кристину. Майер тщетно пытается свести все это в шутку, но Кошелева обхватывает ее шею второй рукой и тянет ближе к себе. В отличие от Майер, Крис живет, радуясь каждому моменту жизни, впитывая чужие эмоции и делясь собственными чувствами без остатка. Открытая, солнечная, милая. Кристина, кажется, самый позитивный и дурацкий человек, но эта-то полная противоположность самой Жене и привлекает их обеих. Два полюса феномена «девочки с каре»: та, которую еще не полюбили, и вторая, которую уже не полюбят. Или полюбили?.. — Мне кажется, что я влюбилась в тебя, — говорит Кристина, — такое не в первый раз со мной, но к девушке я впервые такое чувствую. Жене кажется, что она переносится в старый французский фильм 1994 года, который сама любила без памяти и знает наизусть каждую строчку. Женя — человек, которого может любить только гребанный фикус. Кристина же до безумия похожа на Матильду. — Откуда ты знаешь это наверняка? И прежде чем Майер успевает хоть как-то среагировать, Кристина кладет ее ладонь к себе на живот. Женя чувствует ее жар даже сквозь ткань блузки. — В животе. Так горячо. У меня там был комок, а сейчас его нет. — Так, Матильда, хватит, — говорит Женя с истерическими нотками, пытаясь вырваться. — Это уже не смешно. В голове мельтешат слова Сережи роем разъяренных пчел. Женя — сука, а Кристина — хорошая девочка. И хорошая девочка сейчас прижимает ее к себе, словно пытаясь проникнуть под кожу и остаться там. И хорошая девочка сейчас выдыхает ей тихие признания и целует ее. ближеближеближе «Кристина слишком невинна», — говорит Сережа, и Жене хочется рассмеяться ему в лицо, пока мисс невинность сминает ее губы в требовательном поцелуе. Она улыбается пьяно, смущенно и немного растерянно, и сердце Жени пропускает удар. Вот каково это, думает Женя, быть рядом с человеком, к которому действительно что-то чувствуешь. Матильда прижимает к виску пистолет, чтобы проверить их обеих на чувства. Мне нужна любовь или смерть. Кристина спускает курок. Пуля проходит навылет. «Не сломай ее», — говорит Сережа. Это практически невозможно, думает Майер, отвечая на ее поцелуй. Ставки? Сотку на то, что у Кристины больше шансов ее сломать. Пятьсот на то, что Женя окончательно ебнется, если продолжит ее целовать. Кристина тянется к ней. Женя не может отказать. \\ Несмотря на то, что за окном во всю разбушевалась зима, в кофейне пахнет чем-то душистым и цветочным. Крис принюхивается и удивленно смотрит на расплывающуюся в улыбке Майер — теперь она стала улыбаться намного чаще и намного искреннее — и понимает, что стряслось что-то необыкновенное. — Что? — спрашивает она неожиданно севшим голосом. — Букет. Для тебя, — загадочно отвечает ей Сережа, сгорбившись над большой корзиной цветов. Кошелева едва удерживается от того, чтобы не распластаться в позе морской звезды прямо на полу. — Я ревную вообще-то, — беззлобно смеется Женя, пока Крис разглядывает букет и пытается удостовериться в его реальности. Девушка может выдавить из себя только тихое «вау». Софи протягивает ей записку, спрятанную внутри корзины, и улыбается. — Что там? — спрашивают официантки, когда Кристина наконец дочитывает записку. Девушка бледнеет, и Женя вовремя усаживает ее на стул, чтобы она не уселась сразу же на холодный пол. — Кристина! — Это от Фадеева, — тихо отвечает Кошелева. — Он… он хочет поговорить со мной о возможности записать песню и… он видит меня в лейбле… — Радуйся, дурочка, — говорит Сережа под визг Софи. — Не у каждого есть такой шанс. Но я рад, что он выбрал именно тебя. Кристина качает головой и прячет лицо в ладонях. — Надо будет отказаться от этого разговора. Они же все такие талантливые, а кто я? Я не смогу, провалюсь. Лучше даже не пытаться. Вот что я ему скажу. Девушка чувствует, как ее плечи мягко обвивает пара рук, и громко всхлипывает. Записка падает ей под ноги, она хочет разорвать ее на миллионы кусочков и разреветься от собственных страхов. — Фадеев не идиот. Он знает, что такое талант. И даже если ты провалишься в начале, хотя я не уверена, что это вообще возможно, «Восход» всегда будет ждать тебя с распростертыми объятьями. Мы все будем стоять за тобой в любом случае, потому что ты не одна, Кристина. Ты не должна отказываться от шанса показать себя, должна бороться, как в последний раз. Ты же маленькое поющее солнышко. Крис кивает. Через полтора месяца она становится артисткой лейбла Мальфа. Через полгода у нее выходит дебютный альбом, порвавший все чарты. \\ — Дэни, я просил не раскидывать свои учебники, гости за это стучат мне по голове. И, может быть, хватит тебе на сегодня кофе? Бурцев бьется головой об стол, и Максим устало садится напротив и прикладывает ладонь ко лбу, повторяя фразу уже, кажется, в сотый раз. Они вместе пережили первый кризис «Восхода» и отношений Дэни с Олегом, теперь же они вместе переживают зимнюю сессию Дани. — Макс, пожалуйста, не будь Сережей. — В смысле? — не понимает Свобода. — Старым и за-анудным карликом. Дэни ведет себя намного свободнее, чем раньше. Он давно перестал зажиматься и даже не смущается, когда порет какую-то подростковую фигню, захлебываясь в эмоциях и запинаясь. Максим хмыкает, отодвигая от парня чашки с остывшим кофе, и говорит тоном воспитательницы в детском садике: — Все-таки тебе на сегодня хватит. — Почему же? Свобода смотрит куда-то поверх головы Дани, и парень испуганно привскакивает, когда слышит голос PLC сзади. Голос не предвещает ничего хорошего, тоном обещая парня хорошенько отпиздить. — Потому что я, блять, стою рядом и все слышу. Не ребенок, а долбоеба кусок. Дэни отвешивает себе ярый фэйспалм: он всегда говорит слишком много, когда нервничает. Сережа укоризненно качает головой, как может только он один. Даня застывает с таким выражением на лице, будто в него запустили огромный кирпич, и Макс видит, как у него начинает дергаться глаз. — Не мог предупредить? — тихо ворчит Дэни, ногой якобы случайно пиная ногу Свободы. — Мог, — кивнул Максим, улыбаясь, как чеширский кот, — но не захотел. Дэни со стоном опять утыкается в учебник, скидывая с колен Рустэма. PLC улыбается — ну как на них злиться? Он с неодобрением смотрит на тяжело вздымающуюся спину, на дрожащие руки, на усталый и помятый вид. — Ты вообще высыпаешься, Даня? Парень опять поднимает голову и спрашивает: — Высыпается? Г-где высыпается? — Ну все, я звоню Олегу, — Сережа неловко чешет затылок, не зная, что ему предпринять, — пусть он заберет тебя к себе на недельку и даст выспаться. — О, Данечка вряд ли выспится, — подмигивает стремительно краснеющему Дане Максим. — Ой, это что, засос? Дэни быстро поправляет сползшую кофту и метает в конкретно офигевшего Свободу молнии. Сережа закашливается, едва не выплевывая ристретто прямо на пол. Даня никогда не умел врать, а уж в такое время мозги вообще говорили «гуд бай» и улетали на Бали, поэтому парень додумывается только до совершенно тупого: — Комар у-укусил. Ага, в середине января, — переглядываются мужчины. И в тот же самый момент в кофейню входит Олег. — Привет! — говорит он тройке, отряхиваясь от снега и улыбаясь. Дэни не успевает предупредить его о проебе, когда PLC и Максим синхронно отвечают: — Привет, комар. \\ Олега Тернового довольно сложно вогнать в ступор. Однако это именно случается, когда Олег просыпается утром и первое, что он видит — Даня в его футболке с чашкой кофе в руках. И тогда в его мозгу словно случается ошибка, синий экран, пожалуйста, подождите. Выпить кофе, а потом уже полезть целовать парня, от которого внутри все стонет от нежности? Он обидится. Сначала приласкать, а потом уже браться за чашку? Кофе остынет. Даня оставляет чашку на тумбочке у кровати, опускаясь рядом и тут же оказываясь заключенным в кольцо из сильных рук. Олег решает, что ничего страшного не случится, если кофе немного подождет. — Мне н-нравится твоя квартира, — говорит Бурцев, покусывая нижнюю губу. — Всегда казалось, что не хватает одного элемента. — И чего же? — Тебя, — пожимает плечами Олег, обхватывая пальцами его подбородок. — У меня с-смена через двадцать минут, — шепчет Дэни, но тянется к Терновому ближе. — Подождут. Терри не может больше сдерживаться, опрокидывает парня на спину, слыша его красивый смех, вытягивается сверху и целует, целует, целует. Поцелуи мягкие и теплые после сна, и Дэни обвивает шею Олега руками, а ногами — талию, прогинаясь ему навстречу. Терновой мягко отрывается от его губ и скользит к шее, опускаясь все ниже, и Даня не может не засмеяться, вспоминая проеб с комаром. Однако смех скоро переходит в сдавленные стоны, и жар захватывает обоих. Все бы ничего, если бы не телефон, который внезапно оживает и начинает трещать. Олег на автомате тянется к телефону, отрываясь от чужого тела, и отвечает на звонок. — Слушаю. — Почему когда я звоню на данин мобильный, всегда отвечаешь ты, — саркастически интересуется Сережа. — Можешь даже не отвечать на это. Просто передай, что если через двадцать минут Дэни не будет на рабочем месте, я его уволю. И мне похуй, что утренний секс — лучший способ начать новый день. Договорились? Даня разочарованно стонет. — Ты такой жестокий, — передает его мысли Олег, но послушно откатывается в сторону, позволяя парню быстро начать сборы на работу. — И весьма коварный, — на заднем фоне слышится смех Кристины. — Двадцать минут. \\ Сережа закрашивает надпись «сукабольшенетсил» на заборе и берет кисточку в руки. Максим любуется новой фразой, выведенной чуть косо, но красиво: мечты сбываются. Следующим утром надпись немного изменяется на «мечты спиваются», и Сережа поджимает губы и хмурится. — Это что такое, Максим? — Ты — моя спившаяся мечта, — говорит Свобода, целуя его в висок. Надпись они так и оставляют. На память. \\ — Итак, вы улетаете завтра, и мы с ребятами решили сделать вам подарок на медовый месяц, — говорит Максим, залетая в «Восход» с огромным пакетом. Дэни удивленно таращится на него, когда пакет оказывается перед ними на столе, и взглядом интересуется у подошедшего ближе Сережи, что это за хуйня. — Вообще-то, это не медовый месяц, — поправляет его Олег, улыбаясь от уха до уха. — Да, это медовый год, — смеется Кристина, обнимая сидящего Даню со спины за шею. — Открывайте и радуйтесь, хотя я все еще считаю, что это тупая идея, Максик. Терновой первым решается заглянуть в пакет. Он открывает его со спокойной ухмылочкой, но когда понимает, что там лежит, ухмылка сменяется перекошенным от плохо скрываемого ржача лицом. Он откидывает пакет Дане в руки и громко смеется, закрывая красное лицо руками. Дэни заглядывает в пакет и, кажется, вот-вот упадет в обморок. — Классические, ультра тонкие, тонкие ребристые, просто ребристые, цвета радуги, светящиеся в темноте, повышенной прочности, съедобные… — перечисляет Макс то, что находится в пакете. — На выбор, даже в аптеку бегать не надо! Вы же ребята молодые, а вот ты, Сережа, напомни-ка мне, когда у нас был последний секс? Хочу вспомнить, когда я разочаровался в мужчинах. PLC закатывает глаза, отбирает у Дани пакет и вытаскивает пару пачек, не выбирая. — Не многовато? — вставляет шпильку Кристина. — Бери светящиеся, очень прикольные. Сережа бросает на нее гневный взгляд и берет еще одну пачку под истерический ржач Макса. Олег не обращает на них никакого внимания, привстает и целует Даню сначала в лоб, а потом в губы, и все моментально решают, что это очень мило. Их рейс в первый город тура запланирован на завтра. Их любовь запланирована на всю жизнь. \\ Максим кивает вошедшему в кофейню Тимати и смотрит на свой остывший латте — скучно. Терновой вместе с Дэни уже где-то в Челябинске\Питере\Уфе\ и т.д., Кристина опять пропадает в студии вместе с Сережей, записывая новую песню для альбома. PLC давно обещал Максу путешествие куда-нибудь, чтобы развеяться, но каждый раз находил причины остаться в Москве, а Максим помнил свое обещание. Макс переводит взгляд на стойку, разглядывая новенького бариста, видом больше подходящей для шашлычной, чем для известного уже повсюду «Восхода». И имя у него какое-то странное, смешное, и сам он нелепый, что так и хочется зашипперить с кем-нибудь более серьезным, чем бабулька у третьего столика. Свобода почти кричит от своей гениальности, когда видит, каким взглядом одаривает новенького сам Тимати. Бариста с нескрываемым восхищением и удовольствием ставит чашку перед продюсером, едва слышно напевая какую-то песню Бузовой и вызывая в Максе ментальный фэйспалм. Анисимов щурит глаза, наблюдая за этой картиной, а потом вдруг сияет. Он еще не пытался свести никого с одиноким — или нет, но Максиму все равно на это, — Тимати. Не было подходящей кандидатуры. А сейчас — вот она, нелепая, улыбающаяся и напевающая Бузову. Возможно, это даже часть мести за Олега и Даню. Просто прекрасно. В его голове рождается идея. А если Максим что-то задумал, он это исполнит, будьте уверены. Он быстро дает плану рабочее название «Тибиб» и тут же приступает к его исполнению.