***
Пожалуй, каникулы Лаванды Браун были чересчур насыщенными, отчего учебные будни казались серыми и пресными. Дать необходимый толчок настрою не могли ни трехголовый пес на третьем этаже, про которого ещё до каникул рассказали рыжие близнецы, ни ленивые дебаты с Гермионой, которая снова сомневалась в силе прелестных плетений. Как на зло, больше не было никаких сюрпризов в виде тролля или ещё кого похуже. Была абсолютная тишина, которая разбавлялась уроками, кружком рукоделия и письмами домой. Пожалуй, только Парвати и заметила, что подруга стала запечатывать для отправки не один, как раньше, а два конверта. — Один родителям, второй дедушке, — Лави состроила гримаску, которая должна была выражать леность сего действия. На самом деле, дедушку как будто подменили. Он стал чаще интересоваться успехами внучки и (о, чудо!) не корить за прострацию в трансфигурации, в которой Браун так и не преуспела. Наоборот, Эдвард — так звали почетного мага — отмахнулся от предмета "старой кошки" и сказал, что его достаточно держать хотя бы на уровне "удовлетворительно". Стоит ли говорить, что получившая одобрение Лаванда всей душой полюбила внезапно появившегося дедушку, который иногда подкидывал ей интересные клубки и мотки. Как оказалось, тот дымчатый клубок был ничем иным, как шерстью единорога и книзла, и достался он ей аж от самой бабушки. В свое время Маргарет — жена Эдварда — тоже увлекалась рукоделием. Ценность клубка была баснословной из-за содержания единорожьей шерсти и в самом методе прядения. — Прядильщица должна несколько дней поститься и прясть исключительно под растущей луной. Так нить получает лечебные свойства единорогов и некоторые преимущества книзлов. К слову, кошак твоей бабки был ужасной паску... в смысле, полосатым чудовищем с собственническими замашками. — Эдуард вздохнул и потер кисть, на которой виднелся одинокий беловатый рубец. — Но носки из его шерсти были теплыми — этого не отнять. Вспоминая этот разговор с дедом, Лаванда часто задумчиво терла кончик носа и... откладывала клубок. Почему-то ей казалось расточительным тратить такую дорогую вещь на мелкое дело, которое более как баловством назвать было сложно. Правда, она сдержала слово и сплела деду простую, как ботинок, но тем не менее рабочую вязь. Теперь серый тоненький браслетик дарил пожилому магу внутреннее тепло, которого тому, как в свои одиннадцать думала Браун, не хватает. Матчи по квиддичу совсем ненадолго разбавляли тоску. Зато после игры ещё пару дней в школе устанавливалась тишина. Все болельщики, горячо болея за команду своего дома, напрочь лишались голоса. Ярые фанаты только сипели, а вот не прожженные поклонники данного вида спорта могли разговаривать. Шепотом, и да ладно! В начале мая для Браун произошло маленькое личное чудо: она каким-то образом смогла внушить Гермионе веру в девичьи фенечки, которые та прилюдно называла бесполезной тратой времени. — Нам надо три браслетика. На удачу, — большие карие глаза смотрели в такие же огромные голубые. И если обладательница шоколадных глаз смотрела просяще, то голубые были полны удивления и ещё чего-то такого, чего ей, в силу возраста, было еще рано произносить. — А у вас лицо по швам не треснет, Гермиона? — отходя от первичного шока, спросила Браун. — Это тебе не эссе на три фута накатать, между прочим! — Если надо — мы заплатим, — уверенно заявила Грейнджер, заставляя светловолосую вспоминать про различия в их статусах. Откуда маглокровке Грейнджер знать такие тонкости, как веление души, по которому мастер безвозмездно помогал нуждающемуся. Без этого самого веления амулет был на фоне амулета сделанного с душой откровенно слабым и неказистым. — Мозг себе купите в складчину! — огрызнулась Лаванда, отворачиваясь от приставучей Гермионы. — Тебе жалко что ли? — не то удивилась, не то не поверила кучерявая волшебница, пытаясь заглянуть в лицо соседки по комнате. — Мне? Нет! Но женская магия так не работает! Если бы кто-то внимательно слушал мои слова, то запомнил бы! — Браун ткнула пальцем в сторону заучки, которая носилась с двумя оболтусами хуже наседки. Девочка совсем немного лукавила. Она могла бы сплести браслеты, но дедушка строго настрого посоветовал никому ничего не вязать ближайшее время. Мол, она и так хорошо поработала, подарив на Рождество своим друзьям амулеты. А ещё Эдуард переживал, что найдутся охочие до чужого мастерства, которые будут преследовать талант Лави и заставлять работать на себя. "Плети для себя, для своих. А чужим нечего делать подарки от сердца! Иначе так и повадятся выпрашивать амулеты на каждый свой чих!" — сказал ей как-то Эдвард, помогая девочке с домашним заданием по трансфигурации. Сейчас Браун убеждалась в словах деда, который, к досаде, снова оказался прав. Гермиона весь год поливала скептитизмом занятие Лаванды, понукала её не сделанной домашней работой, словно педагог ученика, а в итоге... Она попросила сделать себе амулет, потому что верит и "нам надо!". — Ты же плела для Падмы Патил с Когтеврана. И для того слизеринца тоже! — не унималась Гермиона, забывая этику и невольно признаваясь в том, что приглядывала (читай - следила) за соседкой по комнате. — Падме — сестра моей подруги, — Браун взяла палочку с тумбочки и спрятала ее в кобуру на предплечье. — А Блейз оказал мне большую услугу, за что я его и поблагодарила. И вообще, я не обязана перед тобой отчитываться! Ты не староста! Зыркнув напоследок недобрым взглядом, Лаванда вылетела из спальни. Так же быстро она пересекла гостиную и открыла портрет Полной Дамы, чтобы врезаться в кого-то и едва не упасть назад из-за силы столкновения. — Мерлин! — простонал неизвестный, машинально придерживая Браун за плечи. — Фордж, это все-таки случилось. В меня попал бладжер! — Дред, не смей умирать! — патетично воскликнул второй. Проморгавшись, Лаванда узнала в клоунах братьев Уизли, которые были падки на веселье и шутки. Третьекурсники — они умели наводить шорох в замке и, как предположила стайка пуффендуйцев-девочек, они были на короткой ноге с самим Пивзом. Байка была на слабую троечку, но с претензией на что-то большее с течением времени. — И ничего я не бладжер! — возмутилась Браун, сдувая челку с глаз. — Это, между прочим, вы появились из ниоткуда, а не я! — Вот это наглость! — в один голос заявили близнецы, готовые отстаивать свою точку зрения. — Смелость! — весело провозгласила Лаванда, вздергивая свой курносый носик к потолку. От чего-то плохое настроение испарялось, и больше девочке не хотелось посидеть где-нибудь в тишине, подальше от людей. — Гриффиндор, — хмыкнул и протянул руку один из братьев, в которого врезалась волшебница. — Я — Фред. А это мой брат Джордж. — Мы — Уизли! — хорошо закончили рыжие мальчишки. — Лаванда Браун, — пожала руки ведьмочка: правую Фреду и левую Джорджу, отчего ее предплечья перекрестились. — А куда ты так летела? — спросил Джордж. — Никуда, — пожала плечами светловолосая, хлопнув глазками. — А вы чего тут стояли? — Мы не стояли, — начал один. — Нас тут вообще не было, — продолжил другой. — Если что, ты нас не видела, — перехватил реплику первый. Не сговариваясь явно, они хлопнули Лаванду по плечам и направились прочь от гостиной. Не успела Лаванда хоть что-то предпринять, как из прохода показалась кудрявая голова Грейнджер с большими карими глазами. — Ну, Лаванда, — заканючила Грейнджер. — Нам, правда, очень-очень нужны амулеты на удачу. — Гермиона, удача — капризная дама. Если вы будете все время полагаться на нее, то она отвернется от вас. — Лаванда проводила взглядом удаляющиеся спины мальчишек. — На удачу я вязать ничего не буду. — А на что-нибудь другое свяжешь? — с надеждой спросила кудряшка. — Свяжешь, — вздохнула Браун, смотря на восторженную заучку, которой словно билет в Александрийскую библиотеку подарили.***
Дорогой дедушка!
Ты был прав насчет того, что люди слишком полагаются на амулеты, забывая об осторожности и собственных силах. Так получилось, что я все-таки связала браслеты для трех идиотов. Они правда идиоты — это не ругательство, а констатация факта. Спешу сообщить, что на нашем факультете помимо шутников-близнецов появилось Золотое Трио. Это команда Мальчика-Который-Выжил. Поттер, Грейнджер и шестой Уизли... Их зачем-то понесло в запретный коридор на третьем этаже (ну, ты помнишь, я тебе про него говорила). Почему-то в этом году в Хогвартсе нарушили традицию, и полосу препятствий устроили только для этих трех умников. Старшие курсы остались недовольны, ведь все хотели поучаствовать в ежегодном геройском квесте. Это я отвлеклась. Так вот, браслеты я плела на усиление качества: для Рона — усидчивость; для Гермионы — авантюризм; для Гарри — вера в себя. К счастью, мои работы истлели. К сожалению, они истлели раньше, чем Трио дошло до финишного испытания. Гриффиндор выиграл Кубок Школы благодаря команде Поттера. Все поняли, что игра была немного не честной и... Ну, не спортивно это было. Ежегодный геройский квест ведь для каждого, а тут только для Избранных... P.S. Я думаю, ты был прав — мне нужно заняться чем-то серьезным. Не могу же я вечно плести фенечки, изучая тысячи разных узоров? Для этого есть справочники, которые легко достать. Думаю, я что-нибудь попробую на каникулах. Конечно, это будет с уклоном в рукоделие! P.P.S. Надеюсь, у тебя все хорошо. Я собираю чемодан домой. Увидимся на каникулах. Твоя внучка — Лаванда Браун.20 июня 1991 год, Хогвартс, Шотландия
Конец первого курса