Один на двоих

Питер задержал взор на руке Тони, чем ввел того в некий ступор. Старк интуитивно прикрыл ладонью другой руки запястье и прокашлялся. — Что там у тебя, мистер Старк? — Питер говорил так официально только иногда. В тех случаях, когда разговор был на грани ссоры или спора. — То же самое, малыш, — скрывать больше не было смысла. Тони отпустил свою руку и повернул голову к Роджерсу. — У тебя тоже появилось второе имя? — раздражение, появившееся в голосе юноши, заметили оба отца. — Почему вы скрыли это от меня?! Теперь наша семья станет не такой, как прежде? Вы можете расстаться? Отвечайте! — Никогда! — снова хором ответили мужчины. Продолжил уже более спокойным голосом Старк: — Никогда мы не разобьем свою семью, Питер. Не для того мы строили столько лет наше счастье, чтобы вот так запросто его расколоть. Ты — наш мальчик, Стив — мой муж, и ничего другого нам не надо. Тебе все ясно? — Да, — несколько раздраженно ответил Паркер. Он отвел взгляд от пристального взора Стива и Тони и повернул свои же запястья к своему лицу. Несколько секунд все сидели в полном молчании. Затем Питер вздохнул, медленно поднялся, молча прошел мимо отцов, сидевших тише воды, и стал подниматься вверх по лестнице. Оказавшись уже на последней ступени, юноша все-таки обратился к мужчинам: — Хорошо, я потерплю до своего шестнадцатилетия, — мальчик поправил челку ладонью, уложив ее наверх. — А потом вы мне покажете свои руки. Иначе я вам не покажу своих. Если мы семья, то у нас не должно быть секретов друг от друга. И он умчался в свою комнату, громко хлопнув дверью. Старк и Роджерс просидели в молчании еще минимум несколько минут. Каждый думал о своем, но в то же время и об одном и том же. Им необходимо было выговориться, высказать свои мнения, выплеснуть накопившуюся негативную энергию. Тони поднялся первым, скрестив руки на груди, он подошел к окну и раскрыл ставни. Свежий ночной воздух тут же ворвался в гостиную. Мысли путались. — Стиви, — заговорил тихим голосом Старк, — я начинаю испытывать нечто большее, чем просто отеческие чувства к Питеру. И я не знаю, что делать. Впервые в жизни я стою на распутье. Это ведь наш сын, наш мальчик, которого мы воспитали. Но мне приходится смотреть на него совершенно иначе. — Я знаю, Энтони, — Роджерс слишком редко так категорично обращался к мужу. Но сейчас нужно было расставить все точки над «И» и решить надвигающуюся проблему. Для этого Стив сделал официальный вид и принял такой же тон. — И понимаю тебя. Но раз Вселенной было необходимо таким образом распорядиться нашими судьбами, то мы должны принять это. Я тоже испытываю с недавних пор к нашему мальчику иные чувства, но давай дождемся его дня рождения. Вдруг мы ошибаемся? Вдруг все не так? — Это навряд ли, — тут же, не раздумывая, ответил Тони. — Все ведет к тому, что он — наш будущий суженый. Посмотрим. Время, конечно, еще есть. Но почему тогда у нас с тобой появилась невыносимая тяга к нему? С чего мы тогда таем при виде него, желаем его, словно в наших брюках таится огромный монстр? Нет, это все слишком напоминает правду.

***

Питер потянулся. Его кровать немного скрипнула от веса юноши. Паркер приоткрыл один глаз и тут же вспомнил. Сегодня его шестнадцатилетие. Он мгновенно поднес руку к лицу и открыл второй глаз. Пустота. Чистота и пустота. Запястье выглядело, как и прежде. Никаких знаков. Может, нужно подождать еще немного? Юноша поднялся с постели, подобрав скинутое ночью одеяло с пола, и прошел в ванную. Почесав спросонья задницу, он широко зевнул и снова сладко потянулся. Сегодня очень важный день. Пожалуй, самый важный в жизни соулмейта. А как быстро пролетел целый год! Снова внизу его ожидают довольные собой и их подарками отцы. Все как и всегда. Сейчас Паркер примет душ, оденется и спустится вниз принимать поздравления. А пока он включил душ, сделав напор воды посильнее. Струя холодной воды взбодрила еще сонного парня, окатив его свежей негой. Юноша наслаждался утром, наслаждался жизнью и ежесекундно ожидал необычного. В отражении зеркала он заметил, что возмужал. Пусть немного, но все же изменился в лице и теле. Пригладив мокрые непослушные волосы, Питер прищелкнул языком самому себе, выставил руку вперед с вытянутым указательным и поднятым вверх большим пальцами и произнес: — Кто красавчик? Я красавчик! С днем рождения тебя, Питер Паркер, — юноша улыбнулся отражению и подмигнул себе же. Он снова посмотрел на запястье. Снова пустота. Ничего не происходит. Парня забила внутренняя тревога. А вдруг его день рождения не сегодня? Ведь он приемный, и никто не может знать точно. Вдруг в бумагах дата ошибочная? И что тогда? Каждый день ожидать чуда, не зная, когда проявится эта самая надпись? Волнение проскользнуло во взгляде Питера, оно прокралось и в сердце. Что ж, сидеть здесь целый день в ожидании не было смысла. Надо спуститься к отцам, которые наверняка его уже заждались. Это утро Стив и Тони встретили особенно интригующе. Как только ровно в шесть часов открыл глаза, Роджерс уже не смог заснуть. Мысль била в голове, отзываясь в сердце и вызывая тревогу. Рядом спал Тони, но этой ночью весьма чутко. Он сквозь сон услышал возню Стива и тоже раскрыл веки. Они молча уставились друг на друга. Нервная дрожь прокатилась волной по телу обоих и проникла внутрь, коснувшись самых дальних уголков организма. Им казалось, еще немного, и все полетит к чертям. Нервы обоих были натянуты до предела. Оба прекрасно знали, что должны спуститься вниз, что Питера надо поздравить, что их мальчик стал взрослым. Но ни один из них не решился сделать это первым. Они боялись. Боялись своих чувств, боялись неожиданности, боялись обмануться в предчувствиях. Но время шло. Стрелки на часах настойчиво стремились к семи утра, затем уже перешли на восьмой час, вот-вот в столовой должен появиться Питер… Стив и Тони находились внизу. Старк стоял у окна и нервно постукивал стопой по полу, отбивая ритм какой-то песни. Роджерс то и дело выглядывал из-за двери кухни, не идет ли их мальчик. Этот мальчик с сегодняшнего дня превратится в человека, имеющего своего мужа. У него в скором будущем появится своя семья, и, возможно, они расстанутся с ним. А этого так не хотелось ни одному из мужчин. Но единственной надеждой оставалось одинаковое написанное имя на запястьях. Еле слышные шаги раздались наверху. — Он идет, Стиви, — Старк повернулся к мужу и застыл. — Я слышу, Энтони, — Роджерс поднялся и подошел к Тони. Они встали рядышком, словно ожидая чего-то сверхъестественного. Волнение сквозило в каждой клеточке тела. Шаги стали слышны еще четче, сердце мужчин отбивало ритм. Ритм в унисон их дыханию. Вот-вот Питер войдет в кухню и предстанет перед ними. Интересно, что высветилось на его левой руке? Чье имя теперь станет главным в жизни их малыша? Казалось, сердца сейчас выскочат наружу. Шаги на лестнице затихли. Дверь в кухню была открыта нараспашку, поэтому мужчины сразу заметили слегка бледное лицо сына. Он тревожно взглянул на них и тихо произнес: — А у меня точно день рождения сегодня? Вы ничего не перепутали? — его голос немного дрожал. Видимо, от волнения. — Так нам сказали в приюте, малыш, — тут же к нему приблизился Стив. Он хотел обнять сына и поздравить, но остальные слова комом застряли в горле. — А что случилось, Питер? — Старк подошел следом. — В том-то и дело, что ничего, — развел руки в стороны изумленный юноша. — Абсолютно ничего! Мои запястья пусты… Мужчины переглянулись. Странно, но у каждого человека в этой Вселенной в день шестнадцатилетия проявляется первое имя. Обязательно. У них обоих это произошло с самого утра. Тони даже проснулся от легкой покалывающей боли в руке. Паркер в растерянности глазел на отцов. Что они могли поделать? Мужчины не знали, что происходит. Но имя Питера уже было четко выведено на их кистях. Все трое даже забыли о поздравлениях и подарках, настолько необъясним был факт происходящего. И вдруг, в какой-то миг, перед глазами Питера все поплыло. В обеих руках появились ломота и легкое покалывание одновременно. Голова пошла кругом, пол начал будто подниматься вверх и пошатываться, фигуры отцов необъяснимо искривились и стали исчезать. Последнее, что смутно видел перед собой юноша, это были изумленные лица Тони и Стива и нечетко, словно в тумане, стали слышны их голоса: — У него на обоих руках проявляется, сразу на двух, — на этом моменте Питер отключился.